Антофагаста (Б, п.) 23°30'
Арекипа (П) T-11
Арика (П, п.) 18°30', U-12
Буэнос-Айрес (А, п.)
Вальпараисо (Ч, п.) 33°
Гатика (Гатико) (Б)
Гуаки (Б)
Гуаякиль (Э, п.)
Жужуй (А)
Икике (П, п.) 20°30'
Калама (П)
Калета [де Санта Мария] (Б)
[Эль-]Кальяо (П, п.)
Караколес (Б)
Кеврада де Камаронес (П)
Ковиха (Ковеха) (Б, п.) 22°30' (+/-5')
Кокимбо (Ч, п.) 30°
Копьяпо (Ч, п.) 27°
Котагайта (Б)
Куско (П)
Ла-Пас (Б)
Лима (П, п.)
Мелгарехо (Б)
Мехильонес (Б, п.) 23°
Мокэгуа (Б, п.)
Мольендо (П, п.) S/T-10
Монтевидео (У, п.)
Палос (П)
Папосо (Ч) 25°02'30''
Петрополис (Бр)
Писагуа (П) 19°30'
Потоси (Б)
Пуно (П, внутр. п.) R-12
Пуна (Б)
Пунта-дель-Эсте (У)
Санта-Крус (Б)
Сантьяго (Ч)
Такна (П) U-12
Тарапака (Б)
Токопилья (Б, п.) 22°
Хулиака (П) R-12
Чукикамата (Б)
Чукисаки = Ла-Плата  (ныне = Сукре) (Б)

(п. - порт, А - Аргентина, Б - Боливия, Бр - Бразилия,
П - Перу, У - Уругвай, Ч - Чили, Э - Эквадор;
жирным шрифтом выделены столицы)

		Реки:
Азуфре (П)
Амазонка (Бр)
Десагуадеро (П)
Камаронес (П)
Копьяпо (Ч)
Лаука (Б, Ч) U-13
Лоа (Б)
Лтата (Ч)
Льюта (П)
Мадера (Б)
Маморе (Б)
Мауле (Ч)
Саладо (Ч)
Сама (П) T-12
Сан Хосе (П)

оз. Титикака (Б, П) R-13

Боливия = Республика Боливар (с 1825) = Верхняя Перу = Charcas (при инках)
 = Audiencia de Charcas (после конкисты) = Вице-королевство Ла-Плата (с 1776)

Пуна, Пуно (кеч.) - пустынное, незаселённое место

ГОРОДА: Santiago, Concepcion, Talca, Coquimbo, Valparaiso, Chillan, Rancagua, Valdivia, Osorno, Los Angeles.

ПОРТЫ: Valparaiso, Coquimbo, Guasco, Copiapo, El Gobernador, Talcahuano, San Vicente, Arauco, Valdivia.

ДЕРЕВНИ: Copiapo, Guasco, Guasco-Alto, Illapel, Ligna, Petorca, Quillota, Casablanca, Milipilla, Andes, Aconcagua, San Jose, San Fernando, Curico, Cauquenes, Linares, San Carlos, Parral, Quirihue, Ninhue, Florida, Yumbel, Coclemu, Puchacay, Talcahuano, San Carlos, Santa Juana, Nacimiento, Talcamabida, Santa Barbara, Colcura, San Pedro, Arauco, Hualqui, Reri, La Alaxa.

Хорхе Гумусио Граньер, Ph.D.*

"Географическая ситуация Боливии в любом случае требует выхода к Тихому океану."

Уолтер Блэйн
8-е мая 1882 г.

"Надеемся, что Боливия, Чили и Перу смогут достичь соглашения касательно корридора, который позволил бы Боливии иметь прямой доступ к морю по своей территории."

Джимми Картер,
8 сентября 1977 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Мировой общественности известно, что Боливия получила независимость в 1825 году, вместе с законным владением территорией на Тихоокеанском побережье. Прибрежная провинция занимала площадь примерно в 158 тыс. кв. км, что равно суммарной площади штатов Нью-Йорк, Джерси и Коннектикут. Боливийское побережье простиралось примерно на 400 километров, и включало 4 порта и 7 бухт.

Боливия многократно распространяла неопровержимые документированные доказательства, на которых базируется её историческое право на владение выходом к побережью Тихого океана, которое было стремительно захвачено Чили в ходе агрессии 1879 года: война эта была жестокой и неожиданной атакой не только против Боливии, но и против нации Перу.

Медь, которую Чили с 1879 года экспортировала более 20 миллионов тонн, добывается в этом регионе. Этот объём эквивалентен запасу меди всей Азии. Таким образом, Чили стала первым в мире экспортёром и вторым (после США) переработчиком меди. Кроме меди, на этой бывшей прибрежной территории Боливии добываются и другие национальные ресурсы: гуано, селитра, сера и т.д.

Эта утрата так никогда и не была принята народом Боливии, и даже столетие спустя Боливийское Правительство с большими усилиями, непрерывно пыталось найти решение этой проблемы через прямые переговоры, а с 1979 года - с помощью дипломатической и политической поддержки Организации американских государств (ОАГ).

Боливия нуждается в установлении контроля над доступом к Тихому океану, который восстановил бы её изначальный статус морской державы. Для этого Боливия организует интенсивную дипломатическую деятельность, которая создала искреннюю озабоченность этой проблемой в мировом общественном мнении. Во время этой многосторонней дипломатической деятельности, в частности - в рамках региональной работы ОАГ, было принято большое количество резолюций, в которых вовлечённые в диспут стороны неоднократно понуждались к открытию переговоров, посвящённых поиску правильного решения этой проблемы.

Следует понять, сколь велик политический, экономический и моральный ущерб, который Боливия понесла в результате этого ограбления её морских владений в период, когда сила была высшим законом наций.

Данная выдающаяся работа имеет политические и дипломатические основы, исходя из которых мы ведём речь об исторической несправедливости. Боливия не стремится к отрицанию законности длительных двусторонних соглашений. Но сегодня они нуждаются в подкреплении и установлении дат в свете современных отношений в международной жизни. Не было бы ответом предложение более свободного переходного состояния взамен возврата узурпированной территории. Поэтому череда Правительств Боливии искала правильное решение, базирующееся на Латиноамериканском братстве и мирном сосуществовании, чтобы достигнуть, в ближайшем будущем, как политической, так и экономической интеграции латиноамериканских народов.

Чили недавно запустила хорошо спланированную публичную кампанию, нацеленную на убеждение чилийцев и мировой общественности в том, что Боливия никогда не имела выхода к Тихому океану. Множество ложных и подставных историков было использовано в попытках исказить и отменить исторические, моральные и политические права Боливии на её собственное побережье и зону портов на Тихом океане. Читатель, должно быть, знаком с аргументами Чили, которые слабы и посвящены превалированию бумаг над реальностью, которая состояла в конфликте.

Боливия хранит надежду, что международная солидарность и окончание сроков действий двусторонних соглашений сделают возможным возвращение ей доступа к Тихому океану. Смысл данной работы заключается в приближении этих достойных целей.

Исследование вопроса Боливийского побережья с использованием и интерпретацией дипломатических записей США является основным методом данной работы. Как боливиец, и как общественный учёный, я заинтересован в подходе к этому предмету, который жизненно важен для развития Боливии, с использованием научных критериев.

Проблема побережья Боливии берёт исток в XIX веке, когда Чили оспорила власть Боливии над морской провинцией Побережье Атакама. Действия Чили были главной причиной Тихоокеанской войны (1879 - 1884). Одним из результатов войны стало то, что Боливия превратилась в нацию, замкнутую внутри континента. С момента окончания войны, первичной целью Боливии стал поиск выхода к морю.

Мой личный интерес в данном исследовании имеет два аспекта. С одной стороны, я избрал путь исследования изоляции Боливии с привлечением иностранных источников по данной проблеме. Использование дипломатической документации США может дать относительно сбалансированные показания по важным событиям, которые, в свою очередь, могут позволить мне делать выводы касательно предмета исследования. Такие заключения могут быть крепче и достовернее тех ответов, которые исходят из использования только прямых чилийских, боливийских или перуанских источников, которые могут быть искажены.

С другой стороны, я был также заинтересован в роли, которую дипломатия США играла во всём этом морском вопросе, поскольку эта область пока недостаточно освещена. Хотя на некоторых этапах спора и было сделано небольшое количество исследований, ни одно из них не фокусировалось специально на последствиях такого участия вследствие положения Боливии, изолированной внутри континента. (1)

Задача, к которой я стремлюсь, состоит в осознании изоляции Боливии и анализе участия в ней США с помощью взгляда на международные отношения, как на социальный феномен.

Первое предположение данной работы состоит в том, что национальные государства занимают в мировой системе различные позиции, и образцы их взаимодействий составляют системы или подсистемы. Таким образом, международные отношения можно объяснить, воспринимая образующиеся в них ситуации, как часть больших и сложных систем в рамках мировой системы.

Второе предположение состоит в том, что морской вопрос Боливии, как результат её конфликтного взаимодействия с Чили, может быть лучше понят как историческое отношение, в котором эти страны, вкупе с Перу, играют различные роли и формируют региональную подсистему в рамках мировой системы. В свою очередь, мировая система на данном этапе испытала воздействие решительных перемен: закат Британской Империи и восход США.

Исторические изменения в мировой системе в XIX веке, в частности - в 1870-х, знаменовали начало заката Великобритании как центрального государства мировой капиталистической экономики и восход США по направлению к этой центральной позиции. Однако заявления США о претензии на гегемонию в Западном полушарии были сделаны ранее. Произошло это в декларации президента Монро в 1823 году, в котором США официально заявили, что европейским силам запрещается вмешиваться в дела латиноамериканских наций. (2) В то время, как большинство наций Южной Америки добивались своей независимости от Испании, они были частью периферии с экономическими структурами, направленными на удовлетворение нужд центра. Валлерштейн правильно указал, что "независимость латиноамериканских стран ничего не сделала для изменения их периферийного статуса." Они просто избавились от последних следов полупериферийной роли Испании." (3) Другими словами, полупериферийная роль осталась незанятой и открытой для соревнования за выход наверх меж правящих классов этих новопровозглашённых республик.

Именно в таком контексте можно понимать отношения между южноамериканскими нациями. Помимо нахождения на периферии они могут, также, играть в особых ситуациях полупериферийную роль. В таких ситуациях одни могут получать выгоду от неравных отношений, возникающих из их относительной, по сравнению с другими, силой. Именно таков случай отношений Перу и Чили, касающихся Боливии, и так можно объяснить соперничество этих двух стран за третью.

Чили объявила свою независимость в 1818 году, и уже через 10 лет начала стремиться к позиции гегемона если не во всей Южной Америке, то хотя бы на Тихоокеанском побережье. Усилиям Чили благоприятствовало преимущество Вальпараисо - порта, который успешно соперничал с перуанским портом Кальяо. Следует помнить, что в те дни Панамский перешеек являлся барьером как для европейской торговли, так и для обмена товарами с восточным побережьем США, поскольку Панамский канал ещё не был прорыт.

С момента обретения независимости, правящая элита Чили доказала свою высокую способность к расширению своего политического доминирования и экономического контроля на всей территории Чили. Чилийское зерно экспортировалось по всему Западному Побережью, вплоть до Калифорнии. Чилийские медь, серебро, гуано и селитра экспортировались в Европу, в то время как технологии и финансы шли из Англии.

Чилийские территория и население были относительно однородными. Чилийская армия загнала уменьшенное индейское (Мапуче) население на клочок плохой земли, отдав богатые земли традиционным землевладельцам. Правящая элита, получив доминирование над своим национальным пространством, обратила свой взор к потенциально обещающим территориям, расположенным за пределами их национальных границ: в сторону Боливийского побережья и перуанской провинции Тарапака. (4)

Перу достигла независимости в начале 1820-х, однако не смогла поддерживать выдающуюся роль, отведённую ей Испанией в колониальный период, когда Лима размещалась в центре важного вице-королевства. Перуанская элита была разделена в соответствии с различными региональными интересами, которые непрерывно бросали вызовы власти правителей в Лиме. Недостаток однородности в правящей элите Перу дал путь нескольким военным государственным переворотам, и препятствовал экономическому росту, загнав Перу в дурной круг, который мог в дальнейшем лишить Перу её статуса.

Гуано и селитра, добываемые в провинции Тарапака, стали важнейшими источниками пополнения доходов для Правительства Перу. В 1870-е годы Правительство объявило государственную монополию на эти ресурсы, тем самым препятствуя интересам чилийских спекулянтов, а также ловцов удачи из Англии и Франции, осевших в Тарапаке. (5)

Боливия объявила свою независимость в 1825, над территорией, которая была частью колониальной Audiencia de Charcas (судебного округа Чаркас). Она включала побережье Атакама, как прибрежную провинцию новой республики. В 1842, году в этой провинции были открыты залежи гуано. Постепенно эти залежи стали основной статьёй доходов Правительства, и пробудили зависть в правителях Чили. Дальнейшие открытия залежей селитры и серебра оживили амбиции Чили на владение этой территорией Боливийского побережья, и Чили стала последовательно оспаривать права Боливии на него. Чилийские инвесторы и чилийские рабочие, осевшие на Боливийском побережье, оказались для Чили большим подспорьем в исполнении её замыслов.

Элита Боливии, аналогично элите Перу, оказалась неспособна контролировать экономическую деятельность, и во времена обсуждения роли гегемона в регионе, допустила успешное проникновение Чили на Боливийское побережье. Региональная дифференциация боливийских провинций вкупе с разнообразием этнических групп, в дальнейшем, разбивала любые заявления правителей Боливии.

Следует отметить, что Боливия в 1830-е годы, под предводительством президента Андрес де Санта Круса, создала с некоторыми перуанскими лидерами Перуанско-Боливийскую Конфедерацию, как ведущую субрегиональную силу. Усилия Санта Круса провалились, поскольку часть боливийской и перуанской элит не могли согласиться с тем, чтобы ими управлял метис, и не могли отказаться от позиций власти, которой они активно искали. В результате, чилийская армия вошла в Перу, и её силы, объединённые с северными перуанцами, которые не принимали правления Санта Круса, нанесли поражение как Санта Крусу, так и существованию Конфедерации.

Эта попытка вызвала некоторую симпатию у дипломатов Англии и США. Однако недолговечность Конфедерации не позволила ей интегрироваться в мировую систему на полупериферийной роли; возможно, причина этого в том, что политика Санта Круса была принципиально направлена на установление политической системы, без внимания к развитию основания параллельных экономик, способного разветвить и усилить существующие связи между местными элитами и элитой в центре силы. (6)

В 1870-е годы Боливия была сильно озабочена экспансией Чили по её побережью. Правители Боливии и Перу подписали договор о взаимной защите (1873), который мог придать им некоторую уверенность, особенно ввиду роста Чили и её угрожающего военного превосходства.

Несколько лет спустя, Чили использовала Договор о Защитном Союзе между Боливией и Перу для того, чтобы объявить войну обеим нациям (1879) и, таким образом, успешно отторгнуть от Боливии её прибрежную провинцию, а от Перу - её богатую селитрой провинцию Тарапака, а также провинции Такна и Арика. Наследство этой Тихоокеанской войны осталось на долгие годы, и ни мирные, ни дружественные договоры не дали ни стабильного мира, ни настоящей дружбы. Все бывшие противники испытывают друг к другу недоверие и обиду.

В ходе того, как Чили успешно бросила вызов Перу за лидирующую роль в регионе, Боливия осталась изолированной от европейского и американского влияния. Она пассивно восприняла тот факт, что её экономическая деятельность, направленная на мировой рынок, стала частью чилийских связей с мировой экономикой, вместо того, чтобы развивать свои собственные связи.

По завершению войны (1884), Боливия начала свой, дипломатический поиск выхода к Тихому океану. Хотя главными сторонами данного конфликта были Боливия и Чили, Перу тоже оказалась вовлечённой в него, хотя и с других позиций. Среди этих усилий были и попытки боливийской дипломатии втянуть США в участие в разрешении этого конфликта. Однако слабость связей Боливии с мировой экономикой и её изоляция от интересов США оказались фатальными для усилий боливийской дипломатии по возврату выхода к Тихому океану.

Литература по успешному чилийскому захвату перуанских и боливийских территорий, равно как и по поражению и по последствиям войны изобильна и разнообразна. Чилийские авторы указывают на то, что Перу и Чили в течение длительного периода соревновались за гегемонию на юге Тихого океана. Вдобавок, они отмечают, что чилийские предприниматели и рабочие поселились на бесплодном и необитаемом Боливийском побережье в поисках гуано, селитры и серебра, и поэтому они получили некоторые права на эту территорию. Согласно чилийским писателям, политическая анархия Боливии и её неуправляемость касательно международных обязательств провоцировали Чили на нарушение пограничных обязательств и распространение своего суверенитета на Боливийское побережье. Примером беззаконного поведения Боливии было решение брать налог на экспорт с компании "Antofagasta Nitrates", которой владели чилийцы, а финансировали английские купцы. Тихоокеанская война была прискорбным событием, но это - результат просчётов Боливии и Перу. Таким образом, чилийская экспансия является военной компенсацией и законна ввиду человеческих жертв войны. Для массы чилийских мыслителей, ошибочное поведение Боливии было следствием её врождённого индейского низшего положения. (7)

Перуанские авторы отмечают, что экспансионизм Чили был поддержан британскими интересами в торговле селитрой. Однако они верят, что хотя у Чили предлогом для войны и было решение взимать налог с чилийско-английской компании, настоящей причиной было стремление Чили оккупировать перуанскую провинцию Тарапака. Косвенным результатом войны, на который они указывают, был провал попыток правящего класса Перу в построении современного государства, по контрасту с успехом, достигнутым чилийской буржуазией. (8)

Боливийские писатели, как и перуанские, упоминают глупость правящих классов своих наций, которые были не в состоянии развить национальные государства. Они тоже были ответственны за то, что не остановили экспансионистские замыслы Чили. Кроме того, участие Британии считается одним из важных преимуществ Чили над противниками. (9)

Тихоокеанская война и некоторые из её последствий привлекли внимание некоторых учёных в США. Миллингтон называет попытки США остановить конфликт и проконтролировать его результаты одной из самых неудачных глав в истории дипломатии США. Основной причиной войны были залежи селитры на Боливийском побережье, интересы Чили в компании "Antofagasta nitrates" и её желание получить контроль над селитрой в провинции Тарапака. Миллингтон отмечает, что в Чили было стабильное Правительство, свободное от любых серьёзных внутренних беспорядков. Мирные условия, которым благоприятствовала череда либеральных президентов, привели к твёрдо растущему материальному процветанию. Но не так это было в Перу и Боливии, где внутренние беспорядки впутали эти две страны во внешние войны. (10)

Миллингтон напоминает, что граница между Чили и Боливией проходила по пустыне Атакама. Поскольку регион этот был малонаселённым и не имел разведанных ресурсов, причин для спора за него не имелось. Однако открытие гуано и, позднее, селитры и минеральных ископаемых изменило ситуацию. Чили начала задаваться вопросом, в состоянии ли она заявить права на эту пустыню настолько, насколько это было возможно. (11) Этот писатель рассматривает различные усилия США по контролю и влиянию на условия, при которых мог бы установиться мир. Он заключает, что дипломатия США оказалась неэффективной и вылилась в ощущение противостояния с США не только в Чили, но и в Перу. (12)

Вильям Дж. Дэннис и Вильям С. Кокер пришли по поводу Тихоокеанской войны к аналогичным выводам. Они согласны с тем, что её фундаментальными причинами были вопрос контроля над природными ресурсами Атакамы, агрессивная экспансия чилийцев и политическая слабость как перуанцев, так и боливийцев. (13)

Хотя большинство работ в США по данному вопросу фокусируется на исторических аспектах конфликта, в них ясно видны три основных образца. Первый: различные работы описывают эти события и участие США в терминах дипломатии престижа, где участие США заключалось, в основном, лишь в одном из результатов войны: вопросе Такна-Арика. При таком подходе исследователи фокусируют свой анализ на Перу, Чили и роли СШ, делая лишь одну маргинальную ссылку на Боливию, при упоминании о том, что спор Боливии с Чили был одним из источников конфликта. Тем не менее, центром внимания оказывается дипломатия США и её влияние на Чили и Перу. (14)

Второй подход направлен на анализ вопроса с теоретическими перспективами власти. Наиболее важная и влиятельная работа Бурра, "By Reason or Force", описывает Чили как национальное государство, оперирующее с системой политической власти, которое успешно обеспечило и поддерживает свою гегемонию на тихоокеанском побережье. Бурр объясняет отношения Чили с другими южноамериканскими нациями, особенно в Тихоокеанской войне, используя перспективу баланса сил. Другие работы данного направления фокусируются на частном анализе отношений США с Чили, или на специфических ситуациях, возникавших в ходе войны: таких, как провал референдума Такна-Арика. (15)

Третий подход направлен на выявление и оценку британского влияния и участия в регионе. Эти работы, обычно, ориентированы экономически. Различные авторы исследовали селитровые связи Чили с Великобританией в рамках различных теоретических влияний, и большинство из них относится к объяснению британского экономического империализма. Небольшая доля этих работ сфокусирована на периферийном вхождении Чили в мировую экономику. (16)

Хотя долгие поиски Боливии по окончанию её изоляции и упоминаются повсюду, нет ни одной работы, которая фокусировалась бы на участии США как в поиске Боливией выхода на побережье, так и во всём этом морском вопросе. (17)

Данные для этого исследования были собраны из большого количества первичных источников. Наиболее важным из них является коллекция неопубликованных дипломатических записей Госдепартамента США, хранящаяся в Национальных Архивах. Полезными оказались также документы, консульские сообщения, рапорты флота США и личные журналы морских офицеров. Вдобавок, я брал интервью у некоторых имеющих отношение к делу официальных лиц, которые были вовлечены в усилия по исследованию и разрешению этого морского вопроса. Было тщательно проработано множество других ценных материалов: таких, как вторичные работы. В некоторых случаях я противопоставлял записи США аналогам в Боливии, Перу и Чили, чтобы прояснить или лучше понять некоторые факты. Однако я нашёл, что в большинстве случаев дипломаты этих четырёх стран дают совпадающее описание фактов и аналогичный анализ.

Наконец, я должен сделать следующее замечание. Использование дипломатических источников США базировалось на вере, что дипломатия США касательно морской проблемы Боливии была относительно сбалансирована, и что она также может пролить свет на участие США. Но с ходом исследований стало очевидно, что вовлечённость Госдепартамента в этот вопрос была гораздо сильнее, чем об этом думали ранее. Тем не менее, доступные бумаги и документы по данному делу позволили мне исследовать весь этот вопрос с относительно точных позиций.

Дипломатические бумаги Госдепартамента периода после 1954 года брались лишь из числа открытых для публичного доступа, и не являются предметом конфиденциальности. Однако, принимая во внимание основные тренды и официальную позицию Правительства США, я верю, что как только секретные документы, не подлежащие запрету, будут становиться доступны, они не будут постоянно менять результаты интерпретаций, представленные здесь.

Итак, данная работа, изначально центрированная на отношениях Боливии с Чили, через видение и действия дипломатии США, фокусируется на конфликте, возникшем в XIX веке из-за владения побережьем Атакама и его последствиях; в частности - на поиске Боливией выхода к морю. Данный анализ накрывает период, начинающийся с независимости южноамериканских республик (особенно - Чили) в 1818 году, и завершается в 1900-х.

Анализ морского вопроса Боливии разделён на 3 основных сегмента. Первый касается суверенитета Боливии над её прибрежной провинцией, с акцентом на представлении документов, имеющих отношение к территориальным границам и к администрации данной территории. Второй работает с истоками конфликта, развитие и кульминация которого состояли во взрыве Тихоокеанской войны, а третий фокусируется на различных попытках Боливии вернуть себе выход к Тихому океану.

Вкратце, исследование стремится ответить на следующие вопросы:

1. Какую роль играли США в ходе конфликта?
2. Каков был его характер?
3. Несёт ли дипломатия США какую-либо ответственность за результаты конфликта?

США всегда интересовались событиями, касающимися независимости Испаноамериканских Наций. Дипломатическая корреспонденция между агентами и спецуполномоченными США и Госдепартаментом даёт бесценный исторический материал, который может обогатить знание и понимание событий, приведших Испанские Нации к их независимости. Эта корреспонденция может дать нам особую информацию о Чили и Боливии тех времён, когда они организовывали свою независимость.

Когда речь заходит о границах между Чили и Боливией, документы и исторические труды чилийских авторов начинаются, обычно, с основания Боливии в 1825 году, или с 1842 года, когда Чили создала провинцию Атакама, к которой она планировала присоединить территории Боливийского побережья. Эти авторы с большим апломбом утверждают, что Боливия, с момента своего основания 6 августа 1825, не имела ни порта, ни побережья, что Освободители Симон Боливар и Хосе Антонио де Сукре намеревались исправить эту аномалию созданием портов на чилийской территории, и что чилийские власти, в силу различных обстоятельств, не жаловались на это, пассивно допустив создание Боливийского Побережья на своей территории. (1)

Чилийские авторы выискивали ссылки и упоминания, некоторые колониальные документы до 1810 года, чтобы подтвердить, что Верхняя Перу (Audiencia de Charcas) всегда имела изолированный статус, в то время как побережье Атакама принадлежало Королевству Чили. В основном, эти авторы перепрыгивают между 1810 годом и 1825-м - годом основания Боливии.

Множество боливийских историков писали на эту тему, давая исчерпывающую ссылку на документацию Испанской Короны и соответствующих вице-королевств и на религиозную документацию Ватикана. Исследования велись и по Правительственной администрации боливийской провинции Атакама, после объявления Боливией независимости в 1825 году. (2)

Анализируя эти исследования, предпринятые чилийцами и боливийцами, можно отметить, что исследуемый феномен совпадает в два периода: колониального владения, до 1810 года, и республиканской администрации, после 1825 года. Таким образом, период от 1810 до 1825 года остаётся неохваченным. Далее, отсутствуют точные ссылки на документацию, касающуюся основания Чили в 1818 году. Поэтому данная глава делает попытку заполнить эту историческую дыру с помощью дипломатической корреспонденции США. (3)

Движение за независимость наций Америки началось с патриотического движения, которое открылось в 1809 году и распространилось по всему Западному полушарию в течение 1810 года. 28 июня 1810 года уполномоченный Госдепартамента, мистер Джоэль Р. Пойнтсетт, резидент штата Южная Каролина, путешествовал в статусе полномочного агента по Мексике и Южной Америке с целью получения адекватной информации по состоянию и условиям испанских колоний, а также по политическим событиям, имеющим отношение к независимости. Мистер Пойнтсетт исполнял свои обязанности в течение многих лет, и в этого период стал также консулом в Буэнос-Айресе.

Годы спустя госсекретарь Джон Кинси Адамс направил Пойнтсетту записку, датирующуюся 23 октябрём 1818 года, давая ему поручение представить детальный рапорт президенту США, включающий описание новообразованных Американских республик.

Уполномоченный Пойнтсетт отослал свой рапорт, подготовленный в Южной Каролине 4 ноября 1818 года, крайне насыщенный деталями и событиями движений за независимость. В этом докладе Пойнтсетт описывает Чили следующим образом:

Описывая территорию Чили более детально, уполномоченный Пойнтсетт пишет:

Далее мистер Пойнтсетт описывает организацию католической церкви, структура которой подобна системе колониальной администрации, и замечает:

В другой части этого рапорта уполномоченный Пойнтсетт описывает вице-королевство Ла-Плата, в которое входили провинции Верхней Перу. Разъясняя расположение и протяжённость этого вице-королевства, американский посланец пишет:

Мистер Пойнтсетт весьма ясно указывает, что вице-королевство Ла-Плата имело выход к Тихому океану, и что этот выход был в точности через район Атакама, расположенный в интендантствах Верхней Перу. Описывая эти интендантства, Пойнтсетт пишет:

Согласно Пойнтсетту, границы Чили и Верхней Перу были ясно установлены, а побережье Атакама находилось во владении интендантства Потоси, а не королевства Чили.

1 июля 1817 года временный госсекретарь Ричард Раш, дал уполномоченным Сезару Родни и Джону Грэхему задание составить рапорт по состоянию колоний и удостовериться, способны ли они (или же нет) состояться, как республики. В соответствии с запиской от 21 ноября 1817 года, на исполнение этой задачи был назначен Теодорик Бланд.

Инструкции, адресованные трём этим уполномоченным, таковы:

В другой части инструкций, тип требуемых информации и документов определён следующим образом:

Далее уполномоченный Бланд описывает Чили следующим образом:

В своём докладе госсекретарю Джону Кинси Адамсу, уполномоченный Бланд упоминает Атакаму, повторно определяя северную границу Чили словами:

В другой части своего доклада Бланд упоминает границы Чили с Верхней Перу и тот факт, что порт Ковиха Атакама были частью Верхней Перу, следующим образом:

Касательно важности Арики и Тихоокеанского побережья в Верхней Перу, Бланд пишет:

Бланд подготовил свой доклад на основе ответов на вопросник, который он давал представителям власти в Чили и Буэнос-Айресе. Чилийский министр Антонио Хосе Ирисарри был одним из тех, чьи ответы в письменной форме были направлены в Госдепартамент как приложение к отчёту Бланда от 2 ноября 1818 года. (6)

Согласно Бланду, северная граница Чили проходит не далее Копьяпо и, как и в докладе Пойнтсетта, отмечается, что провинции Верхней Перу имеют доступ к Тихому океану через Ковиху и Арику, Ковиха же является портом Атакамы, в интендантстве Потоси. У чилийских властей тогда не было сомнений на счёт территорий, расположенных к северу от реки Саладо, поскольку для них эти территории оставались вне юрисдикции Чили, северная граница которой проходила не далее Копьяпо.

Мистер Вортингтон получил назначение в Чили в то же время, что и уполномоченный Бланд, с инструкцией представлять США в качестве спецагента и для помощи уполномоченному Бланду в получении требуемой информации.

На запрос агентом США информации касательно границ Чили, мистер Мигель Закарту, министр недавно основанной республики Чили, послал Вортингтону записку, датирующуюся 20 апреля 1818 года, которая описывает позицию Правительства Чили касательно её границы. Министр Закарту пишет:

Ссылка, которую этот посланник США делает на Фрезье [в английской версии пропущена - Д.К.], основана на докладе, посланном "обычным королевским инженером" Его Величеству Королю Франции Луи XIV, после своего путешествия к берегам Чили и Перу между 1712 и 1714 годами. (7)

В другой части своего доклада от 4 июля 1818, мистер Вортингтон даёт характеристики новым политическим группировкам, возникшим в ходе борьбы за независимость. Упоминая существующие политические партии, он пишет, что "одна, возможно, управляется Бернардо О'Хиггинсом, Верховным правителем Чили, доминирующим из Копьяпо до позиций Патриотов Талка, и от пиков Анд до вод Тихого океана". О другой партии, упоминаемой, как последователи братьев Каррерас, он говорит: "был невидимым и поэтому, кроме особых или весьма специальных периодов, недоступным" (8). В этой ссылке на деятельность политических партий ценно то, что посланник США неосознанно указывает на то, что политически гегемония Чили, употребляемая Правителем О'Хиггинсом, простирается от Копьяпо на юг. Другими словами, что северной границей Чили являлся Копьяпо.

Ранее было отмечено, что чилийский министр иностранных дел неявно упоминал границы Чили в 1818 году, ограничивая эту страну с юга рекой Саладо. Двумя годами позже великий герой, а далее - Верховный правитель Чили, Бернардо О'Хиггинс в письме, адресованном президенту США Джеймсу Монро, делает косвенные указания на эти границы:

По О'Хиггинсу, в 1820 году была свободна от испанского правления и достигала Копьяпо, в то время как Верхняя Перу оставалась под испанским владычеством, длившимся до 1825 года. Верховный правитель Чили и его министры хорошо знали границы Чили и не оспаривали у Верхней Перу владение побережьем Атакама. Другими словами ни Боливар, ни Сукре не создавали для Боливии портов на землях, которые могли бы принадлежать Чили.

Полезно вспомнить, что по прибытии на территорию Верхней Перу генерал Хосе Антонио де Сукре издал знаменитый декрет от 9 февраля 1825 года, призывающий города Верхней Перу прислать своих представителей на съезд, на котором они встретились бы и обсудили бы своё будущее. Декрет этот ставил условием: по три депутата будут представлять Потоси, Чайанту, Порко и Чикас, и по одному - от Атакамы и Липез.

Население Атакамы послало своего представителя на Ассамблею, созванную маршалом Сукре, сессия которой началась в Чукисаке, в июле 1825 года. С этого времени, представитель Атакамы участвовал в Конгрессе Боливии в составе делегации от Потоси, пока, немногими годами спустя, район Атакама не был приравнен по уровню к департаменту.

Атакама никогда не посылала представителя на Конгресс Чили: ни когда эта страна стремилась достигнуть своей независимости, ни после того, как она была провозглашена как Республика, в 1818 году. Это контрастирует с тем фактом, что два депутата от Копьяпо, расположенного на самом севере Чили, конечно же, посещали законодательные органы Чили в 1819 году.

С самого начала жизни Республики Чили, США держали в Сантьяго посольство, которое постоянно доставляло политическую и экономическую информацию об отношениях Чили с другими странами, в особенности - с соседями. В случае Боливии, признание от США пришло лишь в 1848 году, когда Правительство США назначило мистера Джона Эпплтона первым поверенным в делах для Боливии. Однако перед этим США признали в 1838 году Перуанско-Боливийскую Конфедерацию, через 12 лет после признания Республики Перу. Через Посольство США в Лиме Госдепартамент в Вашингтоне и получил информацию о независимости Боливии.

Корреспонденция послов США в Лиме также показывает суверенитет Боливии на Тихом океане и использование Ковихи как главного порта Боливии. Во времена Перуанско-Боливийской Конфедерации, посол США в Лиме создал консульство в Ковихе.

В 1844 году, посол США в Сантьяго доложил о подписании мирного договора между Испанией и Чили, в котором устанавливалось, что Испанская Монархия признаёт независимость Республики Чили на территории, простирающейся от Пустыни Атакама до мыса Горн.(9)

В 1836 году послы и консулы в Сантьяго и Лиме доложили о создании мореходной компании под администрацией гражданина США, мистера Вильяма Вильрайта, получившей разрешение на судоходство между берегами Перу, Боливии, Чили и Панамы. Эта компания, Pacific Steam Navigation, была допущена к действиям на берегах Боливии декретом, подписанным Маршалом Андрес Санта Крусом.

Стоит также заметить, что именно в этот период исследователь и учёный Чарльз Дарвин посещал тихоокеанские берега Южной Америки, и в книге "Путешествие Бигля" он пишет, что исследовал север Чили, в зоне Копьяпо, в сопровождении чилийского проводника Мариано Гонсалеса, который отделился от него вечером 4 июля 1833 года. На рассвете 5 июля, Бигль встал на якорь, достигнув Перу.

И мистер Вильрайт, при создании Pacific Steam Navigation, и Бигль, в исследованиях тихоокеанского побережья, использовали навигационные морские карты, составленные капитаном Фрицроем с британского флота, в которых был показан суверенитет Боливии над Ковихой и побережьем Атакама. (10)

13 мая 1858 года США и Боливия подписали Мирный, дружественный, торговый и судоходный договор в Ла-Пасе. Со стороны США его подписал Джон В. Дана, а со стороны Боливии - министр иностранных дел Лукас М. де ла Тапиа. Этот договор включал 36 статей, 22 из которых имели отношение к судоходству и торговле. Следует отметить, что статьи 4 и 8 этого договора с очевидностью демонстрируют международное признание суверенитета Боливии над её берегами и побережьем Атакама.

Чтобы дополнить информацию послов США, демонстрирующую суверенитет Боливии над её побережьем, мы можем также упомянуть донесение, датированное ноябрём 1868 года, в котором посол США в Ла-Пасе, мистер Кардвелл, описывает концессию администрации Мелгарехо с группой граждан США, возглавляемой мистером Р. Брауном, по постройке железной дороги из Ковихи в Потоси. Год спустя, в 1870 году, вице-консул США в Ла-Пасе, мистер Рант, написал в донесении, что гражданин США Генри Мэйггс получил контракт на распространение и продажу всего гуано из Боливии, расположенного между 23° и 25° южной широты. Это коммерческое соглашение было сделано через кредит, выданный Правительством Боливии. Перед этой операцией, мистер Мэйггс создал Боливийский банк, который несколько лет спустя был продан Национальному банку Боливии, основанному в Ковихе. Наконец, следует также заметить, что послание от 1872 года показывает, что Мэйггс получил разрешение на постройку железной дороги от порта Мехильонес до шахт Караколес, расположенной в Прибрежном департаменте.

Правительство США с большим интересом наблюдало за политическими и дипломатическими событиями, происходившими в испанских колониях, которые пытались получить независимость от Испании, и США поручили своему флоту изучать и периодически докладывать об этой ситуации, а также защищать интересы граждан США и гарантировать свободную торговлю в этом регионе. Чтобы исполнить это поручение, флот США организовал "Тихоокеанскую Эскадру", которая была ответственна за судоходство и защиту берегов от Гуаякиля до Вальпараисо с 1817 года до 1825. (11)

После объявления независимости этими странами, флот США продолжал посылать свои корабли к берегам Южной Америки по разным причинам. В то время как некоторые офицеры выполняли программы по исследованию характеристик берегов, заливов и портов новых наций, возникших в южной части Западного полушария, другие офицеры исследовали и изучали условия судоходства в гигантской сети рек, принадлежащих бассейнам Ривер-Плата, Амазонки и Ориноко. Результаты этой деятельности Флот представлял Конгрессу США через президента, поскольку финансировались они из федеральных источников.

Дневники офицеров флота США и их подчинённых свидетельствуют о суверенитете и неоспоримом доступе, который Боливия имела к Тихому океану. К примеру, офицер Стефан К. Рован упоминает в своём дневнике, что в 1825 году он посетил Боливию: "Эта страна столь же удалена от США, как и Тибет, исключая лишь случайные визиты флота в маленький порт Ковиха на пустынном побережье этой страны." (12)

Из коллекции докладов, написанных американскими моряками, три играют особую роль, поскольку имеют прямые ссылки на морской суверенитет, проявляемый Боливией: это доклады Лейтенанта Рашембергера (l834), лейтенантов Хёндона и Гиббона (1853) и лейтенанта Дж.М.Гиллиса (1855).

Лейтенант Рашембергер предпринял между 1831 и 1834 годами крупное путешествие сквозь континент, посетив Бразилию, Чили, Боливию и Перу. В своём докладе, в разделе, озаглавленном "Новости о Боливии", Рашембергер организовал материал в две главы. Первая детально описывает его впечатления от Боливийского побережья и даёт характеристики Ковихе и прилегающим зонам, во второй же он делает небольшую сводку исторического и политического фона Боливии в период с 1825 года, когда была объявлена её независимость, до 1831.

Теперь дадим лейтенанту Рашембергеру высказать нам его впечатления от Боливийского побережья в момент, когда он только что бросил якорь, прибыв из Кокимбо (Чили), 5 сентября 1832 года, на борту корабля U.S. Falmouth:

О Ковихе американский моряк пишет:

В другой части своего доклада лейтенант Рашембергер пишет:

Касательно Перу, лейтенант Рашембергер описывает своё прибытие в порт Арика 19 сентября 1832 года, и свой визит в регион, включая Такну и Арику. После передачи своих впечатлений от качества якорной стоянки в порту и характеристик деревни Арика, моряк описывает отношения этого порта с Боливией следующим образом:

Лейтенант Хёндон прибыл в Вальпараисо в августе 1850 года, на борту фрегата Vandalia, в поисках экс-президента Боливии, генерала Хосе Балливьяна, жившего тогда в этом чилийском городе, чтобы проконсультироваться с ним касательно морской исследовательской миссии по рекам бассейна Амазонки. Боливийский экс-президент был крайне дружелюбен, и воодушевил его на продолжение исследования рек бассейна Амазонки. Далее лейтенант Льюис Хёндон перешёл к исследованию верховьев рек, расположенных в Перуанской Амазонии, и дал лейтенанту Ларднеру Гиббону инструкции по исследованию области рек Маморе и Мадера, протекающих по территории Боливии. (14), Выполняя своё поручение, лейтенант Гиббон создал карту Боливии, на которой показана судоходная система боливийских рек бассейна Амазонки, а также - морское побережье Боливии. Эта карта была представлена Конгрессу США в 1845 году, как приложение к докладу об этих исследованиях, и на ней весьма ясно изображено побережье Атакама, как находящееся под неоспоримым суверенитетом Боливии.

Лейтенант Гиллис, с группой офицеров и техников Флота США, посещал побережье Тихого океана от Панамы до Чили в период между 1849 и 1852 годами, и подавляющую часть своих исследований посвятил Чили. Важно отметить, что офицеры США в своих трудах и описаниях Чили, делали также заметки о Боливии и её прибрежной области. В частности, лейтенант Гиллис пишет:

Лейтенант Гиллис составил карту, на которой указана граница между Боливией и Чили, и в качестве обоснования этой работе он пишет, что широко использовал работы и карты, которые были ему предоставлены чилийским исследователем доном Бартоломе Наваррете. Братья Бартоломе и Константин Наварретте широко исследовали боливийскую провинцию Атакама по инструкциям президента Булнеса, и результаты их работы по боливийской территории, в регионах Копьяпо и Кокимбо, были использованы как основа для картографических работ других групп, в частности - Гэя и Писсиса.

В путевом дневнике глава этой экспедиции ссылается на это проникновение в территорию Боливии на борту парохода "Новая Гранада" следующим образом:

Далее, касательно особого положения Ковихи и необходимости для Боливии поддерживать её как порт с учётом традиционного влияния Арики, он отмечает:

Интерес представляют как даваемое Рашембергером описание, так и детальные карты и отчёты Хёндона; Гиббон и Гиллис же обеспечивают нас не только достоверным свидетельством деятельности Флота США, они отмечают также неоспоримый суверенитет, который Боливия демонстрировала на своём побережье между 1831 и 1854 годами, как в области намерений, так и путём закона.

Особые отношения, существовавшие между Арикой и Боливией, упоминались и ранее.(16) Арика относилась к цивилизации Аймара, главные населённые центры которой находились на современной территории Боливии. В период колонизации, Арика получила в 1546 году статус порта для вывоза минеральных ископаемых из Верхней Перу, а в 1547 году вице-король Франциско Толедский объявил её официальным подмандатным портом для вывоза серебра из Потоси. Одновременно он приказал, чтобы образ "Богатейшей горы Потоси" был запечатлён в знаках отличия на плащах гарнизона Арики. (17)

После основания вице-королевства Ла-Плата в 1776, Audiencia de Charcas, включая порт Арика, была оформлена как часть нового союза колоний, столица которого расположилась в Буэнос-Айресе. Рассматривая вопросы управления и эффективной защиты Тихоокеанского побережья, корона установила в 1784 году, что порт Арика должен зависеть от Интендантства Арекипа в вице-королевстве Перу. В этот момент началось драматическое политическое разделение, хотя экономически Арика осталась связана с провинциями Верхней Перу, которая позднее была провозглашена Республикой Боливия.

Во время Войны за независимость, Арика восстановила свою роль главнейшего порта Верхней Перу и, вместе с провинциями Верхней Перу, изъявила своё намерение стать частью новой "Республики Боливар" вместо того, чтобы остаться в зависимости от Правительства Лимы. Депутаты Верхней Перу, собравшиеся в Чукисаке в 1825 году, обсудили проблему этого порта для нового, формирующегося государства. В их восьмой сессии, имевшей место 28 июля 1825 года, Ассамблея решила, что Ковиха, при адекватных инвестициях, сможет отлично послужить в качестве главного порта Республики. Они отметили, что Ковиха, расположенная в провинции Атакама, была предметом сделки с посланниками Республики в Аргентине. По этой причине, Секретарь Освободителя Боливара известил посланников Аргентины в записке от 6 октября 1825 года, что:

Представители Аргентины, генерал Карлос Мария Альвеар и доктор Мигель Диаз Белез, ответили в записке от 10 ноября 1825 года следующим образом:

Этим законом Конституционный Конгресс Провинций Рио-де-Ла-Плата уполномочил исполнительную власть договориться с Боливаром о судьбе четырёх провинций Верхней Перу, включая право на свободное самоопределение.

Депутаты Верхней Перу, как только использование Ковихи в качестве главного порта этой Республики было решено, увидели и значимость того, чтобы порт Арика был также присоединён к Республике, хотя они и понимали, что это должно быть предметом очень сложных переговоров с Республикой Перу.

Конгресс, на секретной сессии 15 августа 1825 года, уполномочил "Посольство", состоящее из уполномоченных Хосе Мария Мендизабаль и Касимиро Оласета, представить петицию Освободителю Боливару в случае его посещения территории новорожденной республики. Эта петиция из инструкций в статье 5 гласит:

Регионы Такна и Арика также изъявили желание войти в состав новой Республики, и поэтому, когда Освободителю Боливару случилось остановиться в Арике, местное население вручило ему в январе 1826 года следующий меморандум:

О переговорах по поводу включения Арики в Республику Боливия было по случаю доложено Госдепартаменту. Консул США в Лиме, Вильям Тюдор, в письме от 23 февраля 1826 года, отметил:

В результате переговоров, происшедших в Лиме и Чукисаке, 15 ноября 1826 года между Перу и Боливией, в Ла-Пасе, был подписан договор о границе. Этот договор предрасполагал к созданию федерации между этими республиками, и в своей первой статье описывал границу между ними:

Маршал Андрес де Санта Крус, президент Перу, оказался против подписания этого договора несмотря на то, что был боливийцем по национальности, и подтвердил свою оппозицию в письме от 18 декабря 1826 года, адресованном генералу Ла-Фуэнтэ, префекту Арекипы, следующим образом:

Наконец, маршал Санта Крус инструктирует префекта Арекипы следующим образом:

Консул США в Лиме, Сэмюель Ламед, информировал Госдепартамент о ситуации в Верхней Перу. В своём докладе он оценил маршала Сукре, как президента Боливии, и касательно проблемы этого порта сказал:

Дипломатическая корреспонденция США широко информирует о постоянных сложностях в отношениях между Перу и Боливией в первые годы республиканской жизни. Наиболее примечательным из этих конфликтов является налог на трафик и таможенные сборы на грузы, идущие в Боливию и из неё через Арику, и давление боливийцев и жителей Арики, направленное на включение этого порта в Боливию.

Временный уполномоченный представитель США информировал Госдепартамент из Лимы, что президент Санта Крус, Защитник Конфедерации, объявил порт Арика главным свободным портом Государства Южное Перу, чтобы увеличить трафик в Боливию и из неё. Он сказал, что этот факт без сомнений подействует на порт Ковиха, поскольку близость Арики к основным городам Боливии, вдобавок к недостаткам Ковихи - среди которых он упоминает недостаток питьевой воды - окажет на боливийский порт воздействие. По этой причине он добавил, что консул США в Ковихе, мистер Полхемус, готовится к закрытию своего консульства. (25)

Решение маршала Санта Круса объявить Арику свободным портом было принято благодаря тому факту, что он пытался достичь целостности Конфедерации, для которой угрозой являлось желание населения юга Перу включить себя в Боливию. Касательно этого, жители Мокэгуа, Такны, Арики и других мест подписали различные акты, в которых они выражали своё решение. Интересно привести часть акта соседей Арики:

Конфедерация Боливии и Перу была разрушена при поражении маршала Санта-Круса в Юнгай, и сложности для Арики возродились.

29 ноября 1841 года посол США доложил в Вашингтон, что Правительство Перу объявило войну Боливии, и что президент Агустин Гамарра со своей армией вторгся в Боливию. Месяц спустя, 23 декабря 1841 года, он доложил:

В своём докладе от 8 июля, мистер Пиклетт заметил, что в Лиме верили, что Правительство Чили тайно подстрекало президента Боливии на продолжение войны против Перу, чтобы ослабить её и консолидировать Вальпараисо (Чили), как "главный торговый центр этого берега Тихого океана." (27)

Годы спустя, консул США в Лиме, Стэнхоп Превост, информировал госсекретаря Джеймса Бучахана, что Перу боялось другой военной экспедиции из Боливии, направленной президентом Балливьяном, а также экспедиции, направленной генералом Флоресом, президентом Эквадора, чтобы разделить Перу между этими двумя странами. Консул США отметил, что армия Боливии была сконцентрирована на границе, и что Балливьян хотел взять власть над портом Арика, "портом, которым Боливия непрерывно стремилась овладеть с того самого момента, когда она состоялась, как нация." В этой же записке он говорит, что если Балливьян и не мог присоединить земли Арики к Боливии, то он, похоже, решился запугать Правительство Перу, чтобы получить концессии на наиболее неограниченный и свободный транзит между портом Арика и Республикой Боливия. (28)

Правительства Боливии и Перу 3 ноября 1847 года подписали в Арекипе Мирный и Торговый договор, в котором устанавливалось превалирование широчайшей свободы транзита между Боливией и Арикой. Этот договор был восьмым из подписанных между Боливией и Перу по регулированию торговли и использованию порта Арика Боливией, но стал первым, в котором Перу признало полнейшую свободу транзита. Это право действовало вплоть до Тихоокеанской войны, когда Чили оккупировало Арику и отменила законные права, которые Боливия имела на использование этого порта. В дальнейшем, Чили вновь признала за Боливией в Мирном договоре 1904 года право свободного транзита через Арику в обмен на признание аннексии в пользу Чили всего побережья Антофагаста.

Хотя Боливия и объявила о своей независимости в 1825 году, США не признавали её суверенным государством до 1848 года. Произошедшее ранее признание Боливии со стороны США было косвенным: это было признание Конфедерации Перу и Боливии. Госсекретарю Джеймсу Бучахану был поручено признать Республику Боливия, когда он назначил мистера Джона Эпплтона в качестве поверенного в делах. Он был послан к Сукре с инструкциями из Вашингтона от 1 июня 1848 года, в которых говорилось:

Посол Эпплтон не смог исполнить эти обязанности, поскольку для этого у него не было в Боливии достаточного времени. К тому же, необходимость присоединить Арику понималась боливийцами, и проблема была не с их Правительством, а с Правительством Перу, в котором посол США подобных инструкций не получал, и в направлении к аналогичной цели не работал. Инструкции, полученные Эпплтоном, были повторены и двум следующим за ним послам, направленным в Боливию, но ни один из них не предпринял никаких действий в этом направлении. (29)

В это же время Госдепартамент направил специального посланника посетить разные страны запада Латинской Америки, чтобы предоставить специальный отчёт президенту США. Уполномоченный Баксли включил в него описание порта Арика, и сказал о нём следующее:

Посол США в Ла-Пасе в своём письме к госсекретарю сделал оценку отношений Боливии с её соседями и проблем, возникающих из демаркации её границ. Касательно предмета этой главы, посол Маркбрейт говорит:

Как можно понять, близкие отношения, существовавшие между Арикой и Республикой Боливия, вызывали в некоторых случаях конфликты и трения между Перу и Боливией, однако можно также отметить, что во многих случаях они являлись связующим звеном дружбы и союза между этими двумя странами.

Интересно отметить, что за несколько месяцев до начала Тихоокеанской войны (когда Чили атаковала Перу и Боливию), проблема Арики всё ещё создавала сложности между Перу и Боливией. Консульство США в Ла-Пасе информировало госсекретаря о некоторых трудностях, с которыми Боливия и Перу столкнулись в процессе свободного транзита через Арику. (32)

Анализ докладов и информации, посылаемой консулами США из Чили, позволяет мне сделать вывод, что во время обретения независимости Чили имела на севере границу с Боливией, проходящую по реке Саладо. В то же время, дипломатическая корреспонденция и доклады флота США показывают, что Боливия управляла берегом Атакамы, и что в проявлении её суверенитета задачи глав включали оборону и внутреннее администрирование.

Поэтому Правительство Боливии имело одной из первейших задач управление прибрежной провинцией Атакама не только для её территориального объединения, но и для развития связей со своими морскими портами, которые позволили бы периферийной стране Боливии лучше интегрироваться в мировую систему. В этом контексте близкие отношения между Боливией и перуанским портом Арика понять легче всего, равно как и интерес США в их формализации.

Открытие богатых залежей гуано на Боливийском Побережье вызвало рост зависти Чили к этой территории; впоследствии эта зависть была отягощена открытием в этом же регионе залежей селитры.

Правительство Чили пыталось получить владение залежами гуано, расположенными на территории Боливии, с помощью закона от 31 октября 1842, который вылился в конфликт по поводу принадлежности и владения Побережьем Атакама. Этот закон привёл к немедленному протесту со стороны посла Боливии в Сантьяго, Касимиро Оласеты.

Дипломаты США уделили своё внимание конфликту Боливии с Чили из-за Флота Чили и прав принадлежавшего США корабля "Sportsman". Более того, консулы США свидетельствовали в своей корреспонденции о развитии событий, произошедших вследствие желания Чили аннексировать боливийские территории задолго до Тихоокеанской войны.

Захват торгового корабля "Sportsman" произошёл 19 августа 1857 года, в бухте Мехильонес. Он стал результатом длительного конфликта между США и Чили, который не только продемонстрировал права Боливии на это побережье, но и высветил Госдепартамент в качестве помощника владельцев "Sportsman" в защите этих прав.

Этот спор, с точки зрения США, был инициирован нотой протеста, поданной временным уполномоченным посланником Фредериком А. Биленом министру иностранных дел Чили, Франциско Хавьеру Овалье, и повторяющей содержание беседы, проведённой по этой теме.

Посланник США начал с защиты добросовестности американских предпринимателей, и повторил о юрисдикции Боливии над этой частью Тихоокеанского побережья. Касательно неё он сказал:

Несколько дней спустя, мистер Билен поставил в известность обо всём случившемся Госдепартамент. В записке, касательно спора, возникшего между Боливией и Чили касательно залежей гуано, он описывает проблему с границей следующим образом:

В это время Правительство США назначило мистера Джона Биглера новым послом в Сантьяго, с инструкциями разрешить спор, возникший между Чили и США из-за захвата корабля "Sportsman". одним из первых действий Биглера стало написание министру иностранных дел Чили письма, дающего широкий анализ суверенных прав над территорией, в которой этот корабль США был захвачен. Это письмо содержит ещё одно свидетельство, говорящее в пользу прав Боливии на этот регион:

Правительство Чили ответило послу США утверждением, что претензии по поводу вреда, нанесённого кораблю "Sportsman", следует направить Правительству Боливии, хитростью взявшей власть над территорией, над которой она, в целом, не имеет юрисдикции. Негодуя, Биглер доложил о происшедшем госсекретарю и повторил, что, по его мнению, Боливия имеет неоспоримую юрисдикцию над территорией, на которой бесконтрольно действовало чилийское судно. (3) Две недели спустя посол США, в поддержку своих высказываний, направил в Вашингтон копию газеты El Mercurio, в которой говорилось о мощной акции протеста Боливии в отношении Чили по поводу инцидента с кораблём "Sportsman", хотя и было указано, что у Боливии нет военных возможностей для защиты своих прав. Он подчеркнул свою уверенность в том факте, что Боливии не следовало бы унижаться в попытках защитить свои права, защищая корабль, который шёл под флагом США; поэтому посланник США должен установить присутствие США, чтобы добиться от Чили уважения и страха. (4)

Министр иностранных дел Чили, мистер Франциско Овалье, послал представителю США записку, в которой он представил требования и права Чили на обсуждаемую территорию. В ней Овалье попытался опровергнуть записку, полученную от посла Биглера аналогичным методом: он сослался на аннексию Техаса и Нижней Калифорнии. По этой причине, посол Биглер был вынужден представить новую записку, в которой он ещё детальнее описал историческую связь Побережья Атакама с Боливией, и используя концепции, относящиеся к международному закону силы того времени, объяснил аннексию Техаса и Нижней Калифорнии и попытался показать разницу между этими примерами и претензией Чили на территории Боливийского побережья.

Ввиду значения идей, изложенных мистером Биглером, далее приводится часть этой записки:

В марте 1858 года Биглер доложил госсекретарю, что он получил от после США в Ла-Пасе, Джона В. Дана, две записки, датированные февралём. В этих записках он сообщал, что президент Боливии назначил полномочного посла для ведения переговоров о договоре, который разметил бы границы, и для требований компенсации за нарушения, произведённые Чили в бухте Санта Мария, и признании незаконности таможенных сборов в Ковихе, которая является законным портом Боливии.(6)

Посол США в Сантьяго информировал впоследствии, в августе 1858 года, что были начаты формальные переговоры между представителями: от Боливии - Хосе Маседонио Салинасом, а от Чили - Антонио Варасом, направленные на решение проблемы границы и инцидента с кораблём "Sportsman".(7)

В конце 1859 года, посол США направил госсекретарю коллекцию нерешённых претензий, которые США имело к Чили. Инцидент с кораблём "Sportsman" был включён с рекомендацией, что его следует послать в какой-нибудь трибунал, и с добавлением, что, ввиду серьёзности, с которой Чили подходит к выполнению своих обязательств, как следствие, компрометируя международный закон, президент США должен запросить у Конгресса США права прибегнуть, в случае необходимости, к силе с целью установления справедливости. Посол США отметил, что ему кажется весьма удивительным, что примирительная политика по отношению к Чили, проводимая США, была неверно истолкована и неадекватно оценена. Он добавил, что предпринял множество серьёзных усилий, чтобы достичь справедливого и достойного решений, и что он применит всю свою власть, чтобы исправить, мирным путём, все ошибки, произведённые Правительством Чили, пытаясь таким образом избегнуть необходимости применения силы.(8)

Консул США в Ковихе направил госсекретарю в феврале 1863 года обширный доклад, в котором упомянул, что военный корабль "Esmeralda" стоял на якоре в бухте Мехильонес последнюю неделю января, чтобы защитить морскую торговлю гуано с Европой. Он отметил, что этот факт может создать между Боливией и Чили новые трудности, которые, несомненно, окажут влияние на интересы США в этом регионе.

Консул США сказал, что чилиец Никомедес Осса, четырьмя годами ранее, получил от Правительства Боливии концессии на эксклюзивную разработку залежей гуано. Он добавил, что мистер Осса продал эти концессии мистеру Гама, который, в свою очередь, передал их фирме Alsop & Co. в Вальпараисо, филиалу фирмы, оперирующей вНью-Йорке и Сан-Франциско.

Консул США добавил также, что в августе 1862 года мистер Лопес открыл залежи гуано в Мехильонес, и чтобы иметь возможность их эксплуатации, создал общество с чилийцем Матиасом Торресом, проживавшим много лет по соседству, в Ковихе. Консул отметил, что мистер Торрес путешествовал в Вальпараисо представлять интересы французского бизнесмена Гарди, и они получили от Правительства Чили концессию на разработку. Узнав об этом, мистер Гама, у которого уже было соглашение с Alsop & Co. касательно залежей гуано в Пакике, запросил помощи Правительства Боливии, поскольку это месторождение находилось на территории этой страны. Он упомянул, что Правительство Боливии открыло судебные действия против Торреса и Лопеса, чтобы гарантировать владения Гама. Вследствие этих действий, мистер Торрес запросил помощи у Правительства Чили, которое послало пароход Maipu, чтобы защитить его. Военный корабль Esmeralda прибыл с Maipu, везя на борту инженеров армии Чили, которые начали шахтную разработку залежей гуано на берегу Мехильонес и сопредельных землях.

Консул Льюис Джоэль заключил свою записку напоминанием, что пятью годами ранее военный корабль Esmeralda тоже захватывал "Sportsman" за погрузку медных руд в Мехильонес.(9)

В апреле 1863 года консул США в Ковихе доложил госсекретарю, что президент Боливии Ача созвал Конгресс, чтобы разобраться с незаконной оккупацией Чили части Боливийского побережья. Конгресс, в законе от 5 июня 1863 года, уполномочил президента объявить войну против Чили, если эта страна не примет мирного решения через подходящие дипломатические каналы.(10)

В свою очередь, представитель США в Сантьяго доложил госсекретарю в июле того же года об этой условной декларации войны, которую Боливия объявила Чили. Далее, в марте 1864 года, он информировал, что Полномочный Посол Боливии, Томас Фриас, прибыл в Сантьяго искать дипломатического решения, и что Правительство Чили потребовало, что для открытия переговоров Боливия должна отменить условное объявление войны и обязана компенсировать гражданину Чили Матиасу Торресу убытки и неприятности, причинённые ему, когда он был задержан властями Боливии на обсуждаемой территории. Было также добавлено, что Перу предложило посредничество, которое Чили отвергла.

Посол США Нельсон добавил, что полагает необходимым проведение суда, но что он верит, что чилийцы отвергнут это предложение, в частности - поскольку они весьма уверенны в своей силе, и что в дипломатических переговорах Боливия может полагаться только на себя. посол США тоже предлагал посредничество США, которое было отвергнуто Чили по тем же причинам, по которым она ранее отвергла предложение Перу.(11)

Госсекретарь поблагодарил мистера Нельсона за манеру, в которой он представил добрые пожелания США, и повторил об интересах своего Правительства в достижении мирного и достойного решения между Чили и Боливией.(12)

Боливия и Чили достигли прямого соглашения и подписали в 1866 году Договор о Мире и Границах, в котором Боливия признавала в качестве новой границы параллель 24-го градуса южной широты и, таким образом, передавала под суверенитет Чили свою территорию к югу от этой границы. Более того, Боливия и Чили решили разделить налоговые сборы на деятельность шахт, расположенных между 23° и 25° южной широты.

Дипломатическая корреспонденция США уделяет мало внимания Договору о Границах, подписанному Боливией и Чили в 1866 году. Лишь в 1872 году посол США в Ла-Пасе доложил о деталях этого договора и упомянул, что в Боливии есть опасения, касающиеся открытия богатых серебряных шахт в регионе Караколес, расположенном в 120 милях от Мехильонеса, который являлся зоной, очень хорошо известной богатством залежей гуано. Эти богатства привлекли в этот регион более 5000 жителей менее чем за 2 года, и это создало у Правительства Боливии страх, что Чили вновь вступит с Боливией в спор касательно законного владения этим регионом.

Посол Маркбрейт сказал, что Правительство Боливии направило пехотный батальон в Караколес, чтобы установить порядок среди шахтёров, хотя настоящей целью этого было предупреждение враждебных движений из Чили. Посол США закончил свою записку следующими словами:

Месяцы спустя, посол Маркбрейт представил госсекретарю оценку международного положения Боливии по отношению к её соседям, и написал, что в Договоре о границах от 1866 года, подписанного с Чили, Боливия неожиданно потеряла часть своей территории без получения чего-либо взамен.(14)

Посол Логан из Сантьяго информировал, что Договор от 1866 года не разрешил спора между Чили и Боливией; он сказал, что Правительство Чили осведомлялось, может ли он действовать в качестве арбитра, если возникнет необходимость решения этой проблемы. Посол Логан был предрасположен к тому, чтобы стороны пришли к соглашению, и чтобы Правительство США уполномочило его на эти действия. (15)

В августе 1874 года Боливия и Чили заменили Договор 1866 года новым Договором, который клал конец разделению доходов и признавал параллель 24° границей между этими странами. В различных письмах, оценивающих международную ситуацию Чили по отношению к её соседям, посол Логан ссылался по многим поводам на плохие отношения и недостаток симпатии со стороны двух соседей Чили - Аргентины и Боливии.(16)

С 1840-х годов до 1870-х корреспонденция США, как можно увидеть, свидетельствует о зависти Чили к Боливийскому побережью, и включает упоминания множества инцидентов, которые в результате и привели к Тихоокеанской войне, направленной на исполнение столь желанной территориальной аннексии. Другими словами, потребность Чили в контроле над Боливийским побережьем побудила это Правительство сыграть в игру с нулевой суммой, в которой чилийское владение этой территорией исключало любое присутствие Боливии несмотря на то, что Боливия уже согласилась разделить доходы, полученные с этой территории.

Из этих данных можно заключить, что манипуляции Чили её границей с Боливией были результатом желания включить богатые зоны побережья Атакама в своё эксклюзивное владение, чтобы укрепиться и извлечь прибыль из позиции посредника между периферийной нацией Боливии и мировой системой.

Тихоокеанская война разразилась 14 февраля 1879 года, когда войска Чили высадились в боливийской гавани Антофагаста. Как с очевидностью показано в предыдущей главе, Чили лелеяла амбиции на аннексию этой боливийской территории с 1842 года. Правительство Чили решилось на военную оккупацию этой территории ещё в конце 1878 года. В январе 1879 года чилийские газеты подстрекали уже и так воинственное общественное мнение, провозглашая необходимость использовать вооружённые силы для разрешения спора с Боливией.

Работы по Тихоокеанской войне делят это событие на четыре основных этапа. Первый состоит в оккупации Боливийского побережья. Второй заключается в морской войне между флотами Чили и Перу. Третий включает оккупацию южных провинций Перу. Четвёртый состоит во вторжении в "хартленд" (центральные земли) Перу, включая порт Кальяо и город Лиму.

Об этой войне написано множество книг и, вдобавок, некоторые исследователи изучали роль, которую в этом конфликте сыграли США. (1) Однако некоторые из аспектов этого конфликта, рассматриваемые в этой главе и особенно важные для Боливии, малоизвестны. Не следует забывать, что в этой войне Боливия потеряла целую провинцию, которая занимала примерно 158 тыс. кв. км. Она, также, потеряла часть своего населения, которое происходило из этих мест, и потомки которого стали, впоследствии, гражданами Чили. Вдобавок, Боливия лишилась важных таможенных сборов и ценных природных ресурсов. Хуже всего то, что Боливия стала изолирована внутри континента, поскольку Чили забрала 187 миль её побережья, которое включало 4 основных порта и 7 бухт.

Посол США в Лиме, мистер Гиббс, послал 10 февраля 1879 года в Госдепартамент информацию о неизбежном вторжении Чили в Боливию и отметил, что, вероятно, Перу тоже вовлечётся в этот конфликт. В последующем сообщении Гиббс подтвердил вторжение в Антофагасту и проанализировал законный и исторический статус территорий, на которые претендовали и Чили, и Боливия. В своём послании он добавил, что посол Боливии, мистер Серапио Рейес Ортис прибыл в Лиму с требованием выполнения Договора о Союзе от 1873 года. Гиббс заметил, что, по его мнению, Чили - страна с большими финансовыми ресурсами, и способна защитить в случае оккупации зону побережья и, возможно, аннексирует его в случае невмешательства Перу. Далее он написал, что потери Боливии будут невелики, поскольку коммерческая селитра, залегающая в этом районе, слишком далека от городских центров этой страны и, вдобавок, изолирована хребтом Анд, перевалы через который узки и опасны. Он добавил, что круги, ближайшие к президенту Прадо, опасаются, что отправление военного корпуса Перу из Лимы на юг могло бы сделать эту столицу лёгкой добычей мистера Пьерола - перуанского политика, обвиняемого в заговоре. (2)

Посол США, аккредитованный к Правительству Чили, мистер Томас Осборн, информировал своё Правительство в записке от 20 февраля 1879 года, что Чили была вновь вовлечена в спор о границе, на этот раз - против Боливии, за район Тихоокеанского побережья, лежащий между 23° и 25° южной широты. В этой записке мистер Осборн описал договор 1866 года и изменения, внесённые в него в 1874 году. Он сказал, что открытие богатых залежей селитры в районе Мехильонес пробудило интерес нескольких коммерческих предпринимателей на счёт их разработки. Представитель США указал, что бизнес этот монополизировался корпорацией, известной под именем Compania de Salitres y Ferrocarril de Antofagasta, и добавил, что богатые граждане Чили представляют в этой корпорации большинство. (3)

Впоследствии Осборн послал информацию о разрыве дипломатических отношений между Чили и Перу, и о декларации, объявляющей войну, от 15 апреля; далее он подтвердил, что Чили установила блокаду гавани Икике и готовится высадить войска в перуанской провинции Тарапака, расположенной прямо с севера от границы с Боливией. Он упомянул, что в Тарапаке имеются неистощимые залежи гуано и селитры. Поэтому, как информировал его видный гражданин этой страны, в случае военного успеха Чили наверняка удержит эту провинцию, так как чилийский интерес в этих залежах оценивается более, чем в 400 миллионов долларов. (4)

Мистер Гиббс посылал из Лимы независимые сообщения, содержащие официальные документы Боливии о Битве Калама, а также чилийскую декларацию войны против Перу. (5) В это же время мистер Осборн послал из Сантьяго информацию об оккупации портов Ковиха и Токопилья морскими военными силами Чили и об оккупации Калама другим чилийским отрядом после упорного боливийского противостояния, с огромным списком военных жертв. Он рассказал, что выжившие боливийские солдаты из Каламы были взяты в плен, и добавил, что основной целью Чили была Перу. (6)

Новый посол США, мистер Ньютон Петтис, прибыл в Боливию в начале июня 1879 года, без ясных инструкций от своего Правительства, но с искренним желанием внести вклад в восстановление мира в Южной Америке. Министр иностранных дел Боливии, мистер Педро Х. де Герра, запросил у Петтиса мирного посредничества США, направленного на возвращение оккупированной боливийской территории. Петтис уступил боливийскому запросу и начал переговоры со своими коллегами в Лиме и Сантьяго, дабы исследовать возможности посредничества США ранее правительств Перу и Чили. Впоследствии Петтис съездил в Арику и Писагуа за интервью с президентами Перу и Боливии, а далее направил свой путь в Сантьяго, побеседовать с президентом и министром иностранных дел Чили. Вернувшись из чилийской столицы, Петтис вновь встретился с президентами союзных стран и дал им резюме с описанием его усилий. Петтис проинформировал, что Чили может принять посредничество США только при гарантии того, что ей оставят Антофагасту. Тогда Чили, со своей стороны, заплатит Боливии за её территорию компенсацию. С другой стороны, посредничающие лица, занимаясь лишь вопросом Боливии, испытывали стресс от того, что ситуация с Перу была совершенно другой, и это препятствовало Чили в принятии любого посредничества в этом отношении в ближайшем будущем. (7)

Хотя миссия Петтиса и потерпела крах, было очевидно, что Правительство Чили, несмотря на принятие посредничества, не ощущало безопасности своих прав на территории побережья Боливии, и поэтому выставило предварительным условием, что в случае провала посреднической миссии соответствующий трибунал обязан выставить счёт репараций, которые Чили тогда заплатит Боливии, чтобы получить признание её прав на оспариваемую территорию. Другими словами, Чили считала аннексию этих прибрежных территорий необратимой. Её будущие интересы в Тарапаке также были безусловны, и поэтому единственной проблемой для неё было то, как дать Боливии доступ к морю и, одновременно, сделать законной оккупацию территорий, узурпированных у Боливии и Перу.

После военных побед Чили в Такне и Арике, и в то время, когда чилийские войска готовились к походу на Лиму, посол Осборн проявил инициативу и предложил Правительству США достичь решения в переговорах по этому конфликту; Чили эту инициативу приняла, а некоторое время спустя то же сделали и союзные страны. Их представители встретились с тремя послами США в октябре 1880 года, на борту корабля "Лакаванна", который далее бросил якорь в гавани Арика.

Там и прошли три совещания: 22, 25 и 27 октября. Во время первого, как только приветствия и вступительные церемонии были завершены, делегация Чили представила 7 основных условий для мира. А именно:

1. Передать Чили территории Антофагаста и Тарапака.
2. Выплата для Чили компенсации в 20 миллионов золотых песо, 4 миллиона из которых были бы наличными.
3. Восстановление прав на чилийскую собственность, национализированную в Перу и в Боливии
4. Возврат в Чили транспортного корабля "Римак"
5. Отмена секретного Договора о Союзе между Перу и Боливией
6. Удержание в пользу Чили территорий Мокэгуа, Такна и Арика, пока все предыдущие условия не будут выполнены, и
7. Формальное обязательство со стороны Перу не размещать артиллерийских батарей в гавани Арика, после того, как она будет возвращена, и ограничение использования этого флота лишь для торговых целей.

На втором совещании Антонио Аренас из Перу отверг требования Чили, поскольку его страна не признаёт прав кого бы то ни было на власть, полученную путём военной оккупации; в противном случае это создало бы очень опасный прецедент для обеих Америк. Представитель Чили, Эулохио Альтамирано, ответил утверждением, что его стране было весьма больно пойти путём войны, и то, что они это сделали, несмотря на огромное число жертв, желая достичь прочного мира, требует репараций за эти жертвы. Он добавил, что современная история была полна примеров пересмотров границ, и в случае так называемого Чилийского завоевания, в него были вовлечены лишь территории, ставшие продуктивными в результате труда чилийских рабочих и чилийского капитала, что само по себе сделало сдвиг границы неизбежным.

Представитель Боливии, Мариано Баптиста, сказал, что утверждение мистера Альтамирано делает любое мирное решение невозможным. Он выразил солидарность своей страны с позицией Перу и твёрдо отверг принцип территориальной аннексии силой оружия вне зависимости от того, как его называть: сдвигом вперёд, передачей, приобретением или завоеванием. Под конец, он предложил найти, с помощью представителей США, формат переговоров, который позволил бы делать другие ходы в сторону примирения.

Другой представитель Перу, Аурелио Гарсиа, предоставил на рассмотрение, среди всего прочего, необходимость, чтобы судейство произвели США, ввиду доброжелательности, проявленной их послами, и чтобы оно проходило на базе Доктрины Монро.

Представители Чили, Лильо и Бергара, отклонили предложение судейства, аргументируя это тем, что такой ход был бы приемлем до войны, но не после. Лильо добавил, что Чили разделяет идеалы панамериканского братства, представленные Баптиста, и в соответствии с ними Чили тоже не приемлет права завоевания. Тем не менее, он хочет, чтобы было понято, что этой стране требуется лишь компенсация за усилия, потраченные в этом трагическом конфликте, начатом из-за защиты населения Чили, которое принесло обсуждаемым регионам прогресс. Хуан Каррильо из Боливии опроверг эти аргументы, и напомнил, что международный суд законен. Он поддержал Баптисту в позиции Боливии, что Чили может оставить свои оккупационные войска на месте, пока суд или трибунал не найдёт решения всех имеющих отношение к делу проблем.

С этого места продолжил посол Осборн, который сделал очевидным, что Правительство США не стремится стать судьёй в этом споре, но без сомнений примет на себя эту ответственность в ответ на просьбу, завизированную этими тремя странами. Тогда представитель Чили сказал, что сожалеет об отклонении судейства, особенно ввиду желания Правительства США его провести.

В ходе третьей сессии, представитель Чили разъяснил, что они не в состоянии внести изменения в пункты предложения о мире, представленного в ходе первой сессии. Представители Перу отметили, что поскольку у них нет новых предложений и поскольку они стремятся к возможности судейства, отклонение последнего со стороны Чили возлагает бремя ответственности за войну на плечи Перу, которая лишь ищет благопристойного мира. Представители Боливии добавили, сколь очевиден был этот вопрос для них - союзные страны не примут условий Чили, а Чили отклонит предложение судейства, поданное союзниками. Далее, предложение Боливии о принятии временной администрации Чили на оккупированных землях, которое могло бы помочь Чили компенсировать свои военные затраты, было также отвергнуто. Таким образом, они сожалеют о недостаточности согласия, проистекающего из посредничества США. Осборн выразил трём дипломатам США сожаление о провале их стремления достичь мира на этой сессии и сказал, что он предвидит крайне негативную реакцию со стороны Правительства и народа США вследствие этого провала. (8)

Коллапс переговоров на "Лакаванне" имел негативный отклик в этих трёх странах, а также в публичном мнении всего континента. Посол Осборн получил от госсекретаря упрёк за провал попытки проведения судейства для мирного решения. Министры иностранных дел Чили, Перу и Боливии выпустили циркуляры, объясняющие позиции, занятые их канцеляриями ввиду коллапса переговоров на "Лакаванне". Интересно отметить, что чилийский циркуляр пытался объяснить 7 условий, выставленных в их изначальном предложении. Касательно седьмого условия, Чили указала, что порт Арика был естественным торговым выходом для боливийской продукции, и что Чили потребовала демилитаризации Арики в интересах защиты свободной торговли Боливии в этом районе.

Параллельно с переговорами на "Лакаванне", Чили пыталась ещё один раз достичь соглашения с Боливией. Представитель Чили, Эусебио Лильо, предложил Мариано Баптисте соглашение, которое с одной стороны узаконило бы переход Антофагасты к Чили, а с другой - концессию для Боливии на порт, расположенный севернее, возможно - в Мокэгуа. Таким образом, Чили оставила бы за собой Такну и Арику в уплату за военные издержки. Боливия отклонила предложение предать свою союзницу, и в сепаратные переговоры не вступила. Касательно этого, посол США в Ла-Пасе направил в Вашингтон следующий доклад:

Наиболее значимые события Тихоокеанской войны были описаны многими, однако настойчивое сопротивление Боливии в отрицании возможности для чилийской армии завоевать больше территории в Altiplano (Высоком Плато Анд) менее освещено, и является ещё неразработанным полем исследований.

В этом отношении ценно отметить, что Правительство Чили запросило помощи посла Осборна в том, чтобы Правительство США помогло обмену военнопленных участием послов в в Ла-Пасе и Сантьяго. Канцлер Чили, мистер Мигель Луис Амунатеги, упомянул о нескольких столкновениях, в которых Боливия смогла захватить чилийских солдат. Он отметил, что у Чили тоже есть пленные боливийцы, и они хотели бы всех их обменять при содействии США.

Посол Осборн проинформировал Госдепартамент об этом запросе, и попросил необходимых официальных полномочий, которые позволили бы ему участвовать в обмене пленными. Госсекретарь, мистер Эвантс, выслал инструкции послу США в Ла-Пасе, Чарльзу Адамсу, прося его оказать содействие Осборну в гуманитарных усилиях США по обмену пленников этой войны. (10)

Усилия США по обмену пленных провалились после шести месяцев посредничества, но, несмотря на это, обмен всё равно произошёл в результате прямого соглашения между двумя противниками.

Через несколько месяцев после провала переговоров на Лакаванне, армия Чили преуспела в оккупации Кальяо, а позже пала и Лима. В течение 1881 и 1882 годов было выдвинуто несколько мирных инициатив. Одна из них была предпринята первым послом Боливии в Вашингтоне, Ладислао Каврера - известным публичным официальным деятелем, который организовывал оборону Каламы, когда её атаковали чилийцы.

В феврале 1881 года посол Каврера представил свой проект Правительству США с целью положить конец конфликту и с честью заложить основы мира, который удовлетворил бы ожиданиям всех наций, вовлечённых в этот конфликт. План Каврера предлагал объявить территориальные завоевания в Южной Америке вне закона, и то, что основы территориальной целостности наций должны быть сохранены в терминах, аналогичных терминам времён обретения независимости. Этот план предусматривал военные репарации в пользу Чили со стороны союзных наций, а также уничтожение других неоплаченных обязательств, наподобие внешнего долга Перу. Насчёт них этот план предусматривал создание компании с участием американского капитала, которая эксплуатировала бы залежи селитры в провинции Тарапака и на побережье Боливии. Правительство США стало бы гарантом для действий компании, которая управлялась бы совместно представителями правительств Чили, Перу и Боливии. Доходы компании от ожидаемых операций пошли бы на уплату военных издержек Чили и на другие упоминавшиеся ранее расходы. Этот план не имел временных границ, но оценивал военные репарации для Чили в 4.5 млн. фунтов стерлингов. По оценке посла Каврера, эта величина равнялась годовому доходу от продажи гуано и селитры, получаемых с оккупированных территорий, и поэтому предполагаемая компания могла выплатить и долг Перу, и стоимость войны - после комиссионных и операционных вычетов - за 3 года. Госсекретарь, мистер Вильям М. Эвартс, подтвердил получение предложения Кавреры, но предупредил его, что никакого официального решения не последует ввиду близости смены Правительства в США. (11)

Далее Каврера настаивал на своём предложении в мае 1881, перед новым госсекретарём, Джеймсом Блэйном, и сделал для него очевидным интерес Боливии к тому, чтобы США играли важную роль в достижении почётного мира в конфликте, произошедшем на Тихом океане, который мог сползти во вмешательство таких сил, как Франция, Англия, Италия и Голландия, которые в это время выражали интерес к посредничеству между конфликтующими странами.

Секретарь Блэйн не уделил этому предложению особо много внимания, но решил дать высший приоритет достижению мира в этом регионе, надеясь получить для США роль лидера в проведении мирных переговоров и в будущей судьбе оккупированных территорий. (12)

Новое Правительство США, под руководством Джеймса Гарфилда, взяло власть в марте 1881 года, и назначило госсекретарём Джеймса Блэйна. Этот госслужащий имел светлое будущее на политических подмостках США, и обладал панамериканским видением, которое давало ему понимание необходимости стремления к целям, общим для всех наций Западного полушария, на базе уважения их прав и их всеобщей солидарности. Вдобавок, он был заинтересован в сохранении гегемонии США в этом регионе, и в том, чтобы не дать европейским силам распространить в нём своё влияние. Далее, он верил, что в интересах престижа и братства США должны играть важную роль в восстановлении гармонии между соперниками на юге Тихого океана.

Блэйн глубоко негодовал, что Англия может получить выгоду от ситуации, которая законно принадлежит США, поскольку он верил, что Англия подталкивала Чили, чтобы поглотить, через неё, весь перуанский бизнес гуано и селитры. Госсекретарь Блэйн подчеркнул перед журналистами США тот факт, что именно броненосцы, поставленные из Англии, позволили Чили разрушить перуанский флот. Также он предсказал, что бизнес на территориях, оккупированных Чили, будет вестись на деньги из Англии. Предсказание Блэйна выполнялось лишь 8 лет, за которые участие Британии вымело доходы от разработок гуано и селитры, в то время как Чили просто оставила эти территории за собой. (13)

Блэйн был обеспокоен тем, что в спорах, ведущихся таким образом, как между Мехико и Гватемалой, или же между Чили, Перу и Боливией, территориальные завоевания силой оружия могли стать установившимся принципом. Джеймс Блэйн был достаточно прагматичен, чтобы понимать, что чилийские оккупация и сила на юге Тихого океана были фактом свершившимся. Поэтому у США не было другого выбора, кроме как согласиться с тем, что Чили присвоила себе некоторые привилегии, проистекающие из военной победы, такие, как получение компенсации, которая могла бы включать территориальную аннексию в качестве части цены. Другими словами, Блэйн был готов установить качественную разницу в аннексии Антофагасты и Тарапаки со стороны Чили, рассматривая её, как плату за предполагаемые долги, но не как добычу военного завоевания.

Блэйн глубоко негодовал на постоянную надменность, с которой официальные лица Чили выражали её участие в войне и выставляли свои требования для мира. Много раз он заявлял, что не допустил бы провала переговоров на "Лакаванне". Чтобы достичь мира, он направил в конфликтующие страны новых послов в сопровождении специальной миссии, состоящей из Вильяма Трескота и его собственного сына, Уолкнера Блэйна, который являлся в то время третьим секретарём Госдепартамента.

Президент Гартфилд был смертельно ранен при покушении, произошедшем через несколько месяцев после того, как он принял свой пост, и его сменил вице-президент Честер А. Артур. Блэйн был вовлечён в глубокие политические споры и обвинён политическими противниками и чилийскими дипломатами, аккредитованными в Вашингтоне, в проведении политики в защиту Перу и Боливии, а не в лучших интересах США, и в заговоре с держателями бумаг внешнего долга Перу, надеющимися на личную выгоду. Такой политический климат побудил президента Артура назначить нового госсекретаря и поручить Дому Представителей детальные расследования этих бездоказательных утверждений. После внимательного расследования, Дом Представителей объявил обвинения, выдвинутые против Блэйна, бездоказательными. Впоследствии этот политик вновь принял на себя функции госсекретаря, и вновь стал продвигать идеал панамериканского союза.

Госсекретарь Блэйн послал новых послов в столицы конфликтующих стран, пытаясь придать мирным переговорам новый импульс. Стефен Хёлбут в Лиме и Джадстон Килпатрик в Сантьяго пытались последовательно, но безрезультатно, достичь соглашения, в котором Чили уважала бы территориальную целостность Перу, а право завоевания было бы отвергнуто. Инструкции Блэйна не предусматривали ничего касательно ситуации Боливии и её территориального вопроса, но и в Ла-Пасе, как и в Лиме, защита Блэйном территориальной целостности Перу была уравновешена дополнением, указующим на Боливийское побережье.

Секретарь Блэйн решился придать дополнительный импульс усилиям, направленным на мир на юге Тихого океана, и создал 30 ноября 1881 года специальную миссию под началом Вильяма Трескота и Уолкнера Блэйна, с поручением восстановить мир и гармоничное сосуществование между тремя враждующими странами. Этой миссии он передал инструкции, включающие три следующие основные идеи возобновившегося посредничества США:

1. "Согласовать такие меры, которые позволили бы установить в Перу постоянное Правительство, и начать переговоры.
2. Получить согласие Чили на эти переговоры без предварительного условия территориальных уступок.
3. Внушить Чили, что в таких переговорах она должна дать Перу ясную возможность обеспечить обоснованную компенсацию."

Блэйн сказал Трескоту, что Правительство США полагает несомненным право Чили ожидать адекватной компенсации военных издержек. (14) Трескот получил инструкции ратифицировать признание со стороны США Правительства Перу во главе с Гарсиа Кальдероном, который было в это время задержан в Чили, в то время как Лисандро Монтеро временно исполнял его обязанности в Арекипе.

По пути на юг, Трескот и молодой Блэйн встретились в Перу с Чарльзом Адамсом, и оставили ему инструкции оказать влияние на власти Боливии, заставив их остановить всевозможные прямые переговоры, которые они могли проводить с Чили.

В результате, посол Адамс направил в январе 1882 года Правительству Боливии записку следующего содержания:

Правительство Боливии направило Мариано Баптиста принять участие в Панамериканской Конференции, созванной Блэйном в ноябре 1881 года, в Панаме. Отказ от этой конференции дал Мариано Баптиста возможность начать неформальные переговоры, по пути через Такну, с чилийским префектом Эусебио Лильо, с которым мы уже знакомы по переговорам на "Лакаванне". Лильо предложил Баптисте перемирие, которое позволило бы Чили продолжить оккупацию Прибрежной провинции, восстановило бы торговлю его страны с Боливией и определило бы решение конфликтующих сторон не возобновлять военных действий без предупреждений за один год до их начала.

Правительство Боливии приняло совет посла США в Ла-Пасе, и уведомило, что переговоры, проведённые Баптистой, не следует считать серьёзными, поскольку Правительство Боливии сохраняет абсолютную лояльность перуанскому Правительству президента Монтеро. (16)

Инструкциями Трескота были поддержка позиции Перу и ратификация признания Штатами Правительства Гарсиа Кальдерона, который тогда удерживался в плену в Чили. С прибытием Трескота в Сантьяго совпало назначение президентом Артуром нового госсекретаря, и это ослабило изначальную дипломатическую стратегию Блэйна, и помогло неприязни чилийцев к Трескоту. В своём разговоре с Трескотом, канцлер Чили Балмаседа вновь утвердил чилийские условия мира с Перу. Одно из них состояло в безусловной уступке Тарапаки, а другое - в продолжении оккупации Такны и Арики в качестве гарантии за получение военных репараций.

Новоназначенный госсекретарь США Фредерик Фрелингуйсен послал Трескоту новые инструкции, которые побудили 11 февраля 1882 года подписать протокол Viсa del Mar.

Этот протокол состоял из следующих моментов:

Канцлер Боливии, Педро Хосе Зилвети, запросил у посла Чарльза Адамса информацию о протоколе, подписанном в Вика-дель-Мар между Чили и США, но Адамс заявил, что этот текст ему незнаком. Канцлер Боливии выразил протест против абсолютного пренебрежения, показанного в протоколе Viсa del Mar по отношению к ситуации Боливии, игнорирующего сделанную при посредничестве США уступку этой страны, состоящую в прекращении всех частных дипломатических инициатив с Чили. Тогда Трескот послал в Ла-Пас Уолкнера Блэйна, с объяснениями переговоров, прошедших с Балмаседой.

Уолкнер Блэйн прибыл в Ла-Пас и сразу же встретился с вице-президентом Белисарио Салинасом, министром иностранных дел Зилвети и другими официальными лицами Боливии, и передал им общую информацию о протоколе Viсa del Mar. Он не распространялся ни об инструкциях не раскрывать детали переговоров, прошедших между Трескотом и Балмаседой, ни о полной картине инструкций, посланных госсекретарём с целью на тот момент поддержать Перу в ущерб Боливии.

Уполномоченный Уолкнер Блэйн направил Трескоту длинное послание с отчётом по его переговорам в Боливии, а также о проведённых в Перу с послами Боливии, в котором он суммировал свою миссию следующим образом:

В другой части своего послания Уполномоченный Блэйн отмечает, что:

В заключение своей записки, Блэйн доверил Трескоту свой стыд за невозможность передать Зилвети и Каррильо точку зрения Правительства США, с учётом того, что у Боливии есть огромный интерес к разыгрываемой ставке. Блэйн предположил, что в силу престижа США и чувства справедливости Боливии не следует ожидать, и американцы должны определить свою позицию в этом отношении. (18)

Следует отметить, что на пути в Боливию через Арекипу посол США Уолкнер Блэйн, уже дал послу Боливии Хуану Каррильо информацию о том, что в протоколе Viсa del Mar Боливия не упоминается. Он размыслил так, что пока США не в состоянии привести к мирному соглашению с Перу на основе требований, выдвигаемых Чили, есть большая необходимость рассмотреть вопрос Боливии, а в случае, если Перу примет предложение Чили, вопрос Боливии естественным образом будет обсужден сразу вслед за этим. (19)

Некоторые противоречивые аспекты имеют шаги, предпринятые Хёлбутом в Перу и Килпатриком в Сантьяго, ещё более ослабили переговорные позиции миссии Трескота. Внезапная смерть послов Хёлбута и Килпатрика ещё сильнее усложнила состояние дел, и тогда госсекретарь Фрелингуйсен по результатам этих событий объявил прошлые переговоры, начатые его предшественником, закрытыми. После этого он предпринял новую инициативу, более благоприятную для Чили, в которой он признал территориальные завоевания этой страны, и сосредоточился на том, чтобы дать Перу шанс создать стабильное Правительство, которое было бы способно к переговорам по чилийскому предложению о мире. Касательно ситуации Боливии, эта схема ясной позиции не имела.

Тихоокеанская война, несмотря на её отдалённость от США, стала яблоком раздора в конгрессе США, в котором множество групп начали активно лоббировать интересы держателей бондов Перу; в это были также вовлечены чилийские дипломаты и другие группы. Президент Артур назначил новых послов в три конфликтующие страны, следуя совету госсекретаря Фрелингуйсена, и дал им инструкции оказать влияние, чтобы установить мир столь скоро, сколь это вообще возможно. Он послал в Чили Корнелиуса Логана, в Перу - Джеймса Партриджа, а в Боливию - Джорджа Мэни. (20)

Госсекретарь подвёл итог своим инструкциям следующим образом:

В инструкциях к своему послу в Боливии, Джордж Мэни указал:

Посол Логан, который был ранее назначен в Чили и имел там большое уважение, стал наиболее динамичной фигурой из этих трёх дипломатов США, и продолжил путь своего предшественника, мистера Осборна, в защите позиции Чили, несмотря на относительную близость, которое администрация США испытывала к Перу.

Логан не терял времени и, навестив президента Гарсиа Кальдерона в тюрьме, прямо сказал ему, что Перу должна оставить всякие надежды на посредничество США, и что предпочтительно отдать провинцию Тарапака Чили. И более того, что ему следует рассмотреть возможность передать Такну и Арику Боливии. С другой стороны, он говорил с канцлером Чили Альдунате, и выразил ему сомнения Правительства США, в силу которых оно воздерживается от рекомендаций Правительству Перу принять условия, содержащиеся в протоколе Viсa del Mar.

Логан резюмировал результаты своих начальных действий в деле поиска мира в посланной канцлеру Чили записке следующего содержания:

Через несколько недель Логан лично посетил действующего президента Перу, Л. Монтеро, и посоветовал ему вступить в переговоры с Чили. Он представил краткое описание своих действий, и напомнил действующему президенту, что он должен иметь в виду принятие Конгрессом Боливии резолюции о перемирии, за которой, несомненно, последует мирный договор. Логан объяснил Монтеро, что с того момента, как между Боливией и Чили заключён сепаратный мир, Перу может найти ущербными любые дальнейшие переговоры, поэтому он может предложить, чтобы Перу приняла продажу Такны и Арики за 10 миллионов долларов, поскольку в противном случае позднее её заставят отдать их даром, без соответствующей компенсации. (24)

В конце 1882 года президент Честер Артур вставил в своё Послание Конгрессу следующие идеи, касающиеся позиции США в Тихоокеанской войне:

Президент Артур написал эту часть президентского послания, чтобы рассеять любые сомнения о возможном военном вмешательстве США, так, чтобы Перу поняла, что её оставят одну, и ей следует принять поражение. Госсекретарь Фредерик Фрелингуйсен послал инструкции Логану, прося его огласить содержание послания президента Артура, и напомнил ему, что при оценке этого послания Боливия должна считать себя более удачливой, нежели Перу, поскольку она в войне с Чили лишь потеряла выход к морю. (25)

С этой целью посол США в Лиме, Джеймс Партридж, вступил в контакт с чилийским переговорщиком Новоа, и представил ему следующие основные положения мира: Первое - уступка Тарапаки; второе - уступка, продажа или передача Арики и Такны Боливии, но если это предложение окажется неприемлемым, то эти территории следует сделать нейтральными; третье - демилитаризация порта Арика. Предложения Партриджа заставили Логана послать в Вашингтон записку с сильным протестом; Фрелингуйсен поддержал его, дезавуировал эти предложения и отозвал Партриджа с его должности. (26) Вдобавок, он дополнил инструкции послу Мэни в Ла-Пасе, прося его не предпринимать никаких инициатив и вручить все дальнейшие действия в руки Логана. (27)

Пленённый президент Гарсиа Кальдерон пожаловался Логану на его прочилийское поведение и на то, каким образом он подстрекал Боливию на разрыв союза с Перу. Логан ответил, что он не подстрекал Боливию, и напомнил Монтеро, что на самом деле была реальная возможность того, что это могло произойти. Впоследствии президент Гарсиа Кальдерон указал Логану, что резюме, сделанное в его записке от 18 октября 1882 года о переговорах содержит ложное утверждение, что Гарсиа Кальдерон отверг бы передачу Такны и Арики в пользу Боливии, в то время как фактически Логан никогда ничего подобного не говорил. Гарсиа Кальдерон, вместе с другими перуанцами, поддержал то мнение, что для Перу подходяще уступить Такну и Арику Боливии, и что такая территориальная уступка уже была одобрена Конгрессом Перу. Гарсиа Кальдерон делал публичные заявления в этом смысле в те дни, и эту позицию Перу поддерживает до настоящего дня; другими словами, что доступ Боливии к морю через Арику должен быть дан от Перу, и ни в коем случае - от Чили. (28)

С поддержкой Логана, чилийские переговорщики начали мирную атаку, и продвинули, деньгами и оружием, установление в Перу Правительства под предводительством мистера Иглесиаса. Они ожидали, что он примет условия мира, представляемые Чили, то есть хотели использовать его таким образом, который побудил бы Монтеро вступить в переговоры и подписать предложенные предложения мира. Новоа преуспел в подписании с Лавалье, представителем Иглесиаса, первого протокола, который признавал эти основные предложения мирных переговоров, и впоследствии Иглесиас подписал их сам. Логан указал, что его собственные изначальные предложения Гарсиа Кальдерону базировались на этом личном соглашении. Однако между ними была разница, поскольку Логан предлагал, чтобы Такна и Арика остались под администрацией Чили на 5 лет, и упрямство Гарсиа Кальдерона лишь ужесточило позицию Чили, в то время как Иглесиас согласился, чтобы Такна и Арика остались в руках Чили на десятилетний период, который Логан считал достаточным для "чилизации" этих территорий и их окончательной потери для Перу. (29)

Впоследствии, Логан проинформировал, что верит в существование соглашения о сепаратном мире между Чили и Боливией, и заключил, что дни Монтеро в качестве главы Правительства сочтены. Вдобавок, Чили отозвала своё признание Правительства Гарсии Кальдерона, и рекомендовала, чтобы США дали вместо него признание администрации Иглесиаса, чтобы облегчить ход мирного процесса ввиду того факта, что после их соглашения с Иглесиасом чилийские войска выходят из Северного Перу, и их военные единицы маршируют в сторону Арекипы. (30)

Посол США Логан доложил Фрелингуйсену в июне 1883 года, что Конгресс Перу на встрече, созванной в Арекипе, утвердил Гарсиа Кальдерона президентом, а Монтеро - вице-президентом. Он добавил, что Конгресс Перу ратифицировал договор, подписанный Монтеро с президентом Камперо, по которому Перу передавала Боливии суверенитет над провинциями Такна и Арика, при условии, что Боливия будет поддерживать свой союз с Перу до конца войны. Посол Логан рассматривал это действие, как вид "шаха", который Монтеро давал Чили, предотвращая подписание Боливией сепаратного мирного договора с Чили. (31)

Посол США в Сантьяго направил в Вашингтон, в июле 1883 года, копию мирного протокола, подписанного генералом Иглесиасом с чилийским делегатом Ховино Новоа, и информировал его в сопутствующей записке, что подписание этого протокола окажет большое воздействие на Боливию, в которой некоторые сектора общества ищут сепаратного мира с Чили и разрыва союза с Монтеро. (32)

Между тем, госсекретарь в Вашингтоне назначил Сета Фелпса новым послом США в Лиме, и дал ему краткое описание позиции США в этом конфликте следующим образом:

По прибытии в Лиму, Фелпс увидел, что генерал Иглесиас не наслаждается благоприятной политической атмосферой, несмотря на определённую финансовую и военную поддержку из Чили, и рекомендовал в связи с этим подождать некоторое время, прежде чем давать его Правительству признание со стороны США. Он также Он также утверждал, что Монтеро имел достаточных сил, а города в "хартленде" Перу были крайне истощены. (33)

При доминировании таких условий, Правительство Чили держало ситуацию под контролем, и даже имело возможность выбирать между альтернативами для мира.

Поэтому генерал Монтеро и принял от чилийского переговорщика, Новоа, следующие предложения мира:

Чилийские власти отвергли этот план, переданный Монтеро, поскольку он означал, что Перу могла бы рассчитывать на лояльность Боливии в обмен на Такну и Арику - два региона, которые, как считали некоторые элементы в чилийском Правительстве, должны остаться за Чили. Эти же элементы были полностью убеждены в необходимости нанести окончательный удар отношениям Боливии и Перу.

В результате, Новоа получил инструкции подписать мирный договор с Иглесиасом, базирующийся на протоколе, ранее подписанном с Лавалье. Иглесиас согласовал это действие с Чили в Договоре Анкона от 20 октября 1883 года, в котором признавалось законным не только территориальное завоевание, но, впервые, и двустороннее соглашение между Чили и Перу, санкционирующее постоянную изоляцию Боливии. На следующий день Фелпс послал информацию о чилийском признании Правительства Иглесиаса и о подписания Договора Анкона. (34)

Посол Логан ещё раз запросил у госсекретаря США признания Правительства Иглесиаса в Перу, на этот раз - чтобы укрепить Мирный Договор Анкона. (35)

Тогда госсекретарь выслал Фелпсу инструкции, прося его поощрять отношения со всеми, кто проявляет любой вид власти, но поддерживать позицию дружбы и доброжелательности по отношению к перуанскому народу, чтобы дать время проявиться общественному мнению по поводу действий Иглесиаса. Далее, он сказал Фелпсу, что США не занимают позиции в связи с существенностью значения Договора Анкона и его протоколов, прежде чем не будет потрачено достаточное время на их проверку и изучение. (36)

В конце этого года президент Артур направил своё третье ежегодное послание Конгрессу, и касательно войны в Южной Америке написал следующее:

Следует отметить, что президент Артур ни словом не обмолвился о ситуации Боливии. (37)

В то время, как Правительство Иглесиаса противостояло Касересу, Чили оккупировала Арекипу и юг Перу, чтобы оказать давление на Боливию и заставить эту страну подписать соглашение о прекращении военных действий.

Для Дипломатии США было особо важно, чтобы Чили и Перу подписали договор, в то время как ситуация Боливии не имела возможности требовать более активного вмешательства Госдепартамента. По этому поводу Фрелингуйсен сказал, что Тихоокеанская война закончилась Договором Анкона - именно того договора, содержимое которого отличалось от того, что ранее считалось позицией США. (38)

Посол Логан информировал госсекретаря Фрелингуйсена о запросе, который Правительство Боливии послало Правительству Чили через посла Испании - как только Арекипа капитулировала и генерал Монтеро бежал - позволить двум боливийским послам посетить Сантьяго, чтобы начать переговоры о мире. С согласия Чили, вице-президент Боливии Белисарио Салинас и его помощник Белисарио Боэто, прибыли в Сантьяго в ноябре 1883 года с инструкциями подписать мирное соглашение, которое включало бы передачу Такны и Арики Боливии. Логан отметил сложность ситуации, поскольку с момента прибытия в Сантьяго он знал, что Чили постоянно пыталась провести такую передачу в связке со взаимным получением побережья Атакама.

Логан заметил также, что в это время Чили не преуспела в деле убеждения Боливии подписать сепаратный мирный договор; напротив, Правительство Боливии постоянно старалось поддерживать свой союз с кликой президента Монтеро. Посол США считал это результатом того, что Чили намеренно игнорировала Боливию - как только они получили свой мир с перуанской кликой генерала Иглесиаса - и, с другой стороны, решили укрепить, абсолютно и безусловно, своё владение Такной и Арикой.

В результате, Логан считал, что, ввиду договора с положением, допускающим 10-летнюю оккупацию Такны и Арики, на тот момент было невозможно принять по этим территориям никакого решения. У него была, также, информация о том, что Правительство Иглесиаса было против внесения любых изменений в это положение. Поэтому Логан предупредил, что переговоры между Боливией и Чили были бы весьма сложны, но заметил, что мобилизация чилийских войск в Такне - где 5 тысяч солдат ожидали приказа о вторжении на территорию Боливии - определённо перевело бы предмет обсуждения в некоторую разновидность соглашения. Он подчеркнул, также, что, поскольку все её порты оккупированы, Боливия находится в беззащитной позиции. В результате, Логан верил, что Чили могла бы вынудить заключение мира на свой вкус, что, без сомнений, привело бы к изоляции Боливии от всех её портов. Он добавил, что некоторые представители Правительства Чили, тем не менее, имеют по отношению к Боливии великодушную позицию, которая, в любом случае, зависит от той позиции, которую займут новоприбывшие посланники Боливии.

В этой же записке Логан упомянул, что Монтеро отверг записку от 13 ноября 1882 года, намереваясь, продвигать частичную передачу Такны и Арики в пользу Боливии, а также упрямство Камперо, решившего продолжать безусловный союз с Монтеро. Поэтому Логан считал, что этот президент Боливии потерял "наивысшую необходимость Боливии: доступ к морю", от которой зависело национальное существование этой страны, и это делало очевидной некомпетентность Камперо и его недостаток чёткого понимания истинных национальных интересов Боливии.

После всего этого, посол Логан заключил свой доклад заметкой о полной слепоте национальных лидеров обеих стран, Монтеро и Камперо, которая делала для них невозможными понимание их провала и внимательность к беспристрастным советам. С точки зрения Логана, они будут в ответе, если ситуация для союзных стран неожиданно перейдёт в настоящее бедствие. (39)

Через некоторое время посол США послал конфиденциальную записку госсекретарю, информируя его о продвижении в переговорах о мире, проведённых между Боливией и Чили. Логан доложил о своём разговоре с Канцлером Альдунате, который рассказал ему о предложениях мира, представленных посланниками Боливии на базе уступки Такны и Арики в пользу Боливии. Такая уступка была для чилийского Канцлера вне рассмотрения, поскольку договор, подписанный с президентом Перу Иглесиасом, её предотвращал. Однако Чили была готова предложить ограниченное перемирие, которое позволило бы возобновить торговлю, и сооружение железной дороги от порта боливийского побережья до заданной точки предполагаемой новой границы. Канцлер Альдунате заметил послу США, что это предложение было представлено в форме ультиматума и было принято посланниками Салинасом и Боэто, но лишь в принципе, поскольку в их власти было подписание мирного договора, а не подписание перемирия, и поэтому они запросили у Правительства Боливии новых полномочий.

Посол Логан сказал, что чилийское контрпредложение включало уплату Боливией репараций в пользу Чили, и это побудило Альдунате пригласить Логана быть судьёй в вопросе суммы, которую Боливии следует уплатить, если успех этих переговоров выльется в соглашение о перемирии. По этому поводу Логан запросил инструкций у Госдепартамента, и добавил, что Боливия выберет нового президента, и что вопрос мира является для этих выборов очень важной темой.

Анализируя эту ситуацию, Логан указал, что президент Камперо и его канцлер Кихарро потеряли возможность получить вечное владение провинциями Такна и Арика вследствие их личной враждебности к Чили, и из за их решения сделать ставку в виде их судьбы на президента Перу Монтеро. Он добавил, что чилийцы, обеспокоенные непримиримостью Камперо, не имели другого выбора, кроме как повести дело напрямую с Генералом Иглесиасом, и поэтому закрыть шансы Боливии на переговоры по приобретению Такны и Арики не менее, чем на 10 лет. Другим важным моментом в комментариях Логана было то, что чувствительность публичного мнения Боливии против концепции железной дороги, которая могла бы связать Боливию с берегом, происходит из общей веры, что такое действие открыло бы двери чилийской иммиграции и доминированию чилийского капитала.

Такие тенденции могут в результате привести к полной ассимиляции этой страны со стороны Чили. Далее, в своём сообщении посол Логан подробно излагает веру, превалирующую в интеллектуальных кругах Боливии, что существование этой нации будет подвержено серьёзной опасности, если Боливия не сможет получить постоянного и суверенного выхода к морю через Такну и Арику. Однако он уже предсказал, что Чили могла бы сохранить абсолютный контроль над этими территориями, и что Чили укрепит своё главенство над ними к тому моменту, когда, через 10 лет, закончится действие Договора Анкона. Далее, он верил, что руки Перу будут связаны по меньшей мере на 25 лет. (40)

В начале апреля 1884 года посол США в Лиме Фелпс доложил госсекретарю, что владеет информацией, которая приводит его к вере, что переговоры о перемирии между Чили и Боливией провалились, и что он изучил перемещения больших групп чилийских войск на юге Перу с целью возобновления военных действий против Боливии. Он ручается за превосходство Чили в контроле над железной дорогой Мольендо-Пуно, которая позволила ей транспортировать торпедные катера в Пуно, чтобы использовать их против Боливии в атаке, которая может быть запущена через озеро Титикака. Фелпс добавил, что Чили захватила, также, пароходы, используемые для пересечения этого озера, и что ситуация эта будет сохраняться, пока Чили не сможет достичь мира с Боливией. (41)

Госсекретарь США направил инструкции новому послу США Гиббсу, аккредитованному в оба Правительства - Лимы и Ла-Паса - после того, как взвесил доклад Фелпса. В этих инструкциях он указал, что США признаёт Правительство Иглесиаса, и отметил, что Гиббсу следует сделать всё возможное, чтобы заставить Боливию принять участие в мирных переговорах, которые могли бы проистечь из такого дипломатического признания. У Гиббса не было ни шанса исполнить эти инструкции, поскольку к этому времени переговоры в Вальпараисо уже завершились. (42)

Оказавшись перед лицом угрозы возобновления военных действий, вызванной концентрацией чилийских войск в Пуно, Такне, Мольендо и Калама, Боливия была вынуждена подписать в Вальпараисо 4 апреля 1884 года Пакт о Перемирии, на условиях, изначально выдвигавшихся со стороны Чили. Положения этого пакта держались в секрете, пока он не был одобрен парламентами обеих стран, и не были доступны публике до конца 1884 года.

Таким образом, эта глава имеет намерение показать, как дипломатические усилия США сыграли противоречивую роль, колеблясь в соответствии с переменами, которые происходили в домашней политике США. В целом, можно сказать, что позиция США в открытую была благосклонна к Перу, но это не значит, что то же самое верно в отношении Боливии, интересы которой при принятии важных решений обычно игнорировали или забывали. Факт того, что их лучшие послы последовательно направлялись в Сантьяго, превратил изначально проперуанскую настроенность США в субъективно прочилийскую позицию, которая подействовала на результаты переговоров и, конечно же, послужила укреплению всех требований, которые предъявляла Чили.

Дипломатическая корреспонденция показывает, что пакт о перемирии был Боливии навязан, и что его положения были уже определены заранее в Чили. Хотя США и играли ведущую роль в переговорах по Договору Анкона, они не приняли участия в беседах, приведших к перемирию между Чили и Боливией. Последняя стала абсолютно изолированной, но при этом сохранила лояльность Перу президента Монтеро.

Более того, Перу Иглесиаса игнорировала лояльность Боливии, и фактически похоронила этот союз. Для посла Логана позиция Чили была очевидной, и изоляция Боливии была уже предрешена в договоре от 1883 года. Поэтому пакт о перемирии был ни чем иным, как приманкой для разделения Боливии и Перу с целью выгадать время, чтобы укрепить чилизацию Арики. Этот пакт уже содержал все основные положения, следствия которых можно найти в Договоре 1904 года и Договоре и протоколах от 1929 года.

Тихоокеанская война имела три главных результата. Первый: она позволила Чили завоевать Боливийское побережье и перуанскую провинцию Тарапака. Эксплуатация селитры и других минеральных богатств этих провинций позволила Чили играть в регионе полупериферийную роль. Второй: она оставила провинции Арика и Такна под оккупацией Чили без окончательного решения по ним, которое было отложено на потом. В то же самое время, это дало США формальную роль участника во всех постановлениях. Третий: новый статус Боливии как страны, изолированной внутри материка, создал конфликтную ситуацию, которая смогла претерпеть и сформировать региональные отношения, так как отчасти подействовала на становление США как силы-гегемона обеих Америк.

Роль США в этом конфликте была противоречивой, и дала место негодованию и в Чили, и в Перу, и в Боливии. Хотя эта роль и не пересекалась со становлением США в качестве силы-гегемона, в основном Великобритания - сила, идущая на убыль, - получила от этого наибольшую выгоду. Хотя дипломатия Великобритании и не нажила на этой войне никаких приобретений, частные интересы Британии очевидным образом монополизировали все селитровые богатства Боливийского побережья и Тарапаки.

Пакт о перемирии между Боливией и Чили был подписан 4 апреля 1884 года, в Сантьяго, в то время как Договор о Мире между ними был подписан лишь 20 октября 1904 года, тоже в Сантьяго. Примечательно, что между этими двумя законами лежит промежуток более, чем в 20 лет. Этот существенный недостаток показывает нежелание Боливии принять свой изолированный статус, который Чили навязала ей силой оружия.

В это время США не играли важной роли, и их дипломатия не была официально вовлечена в конфликт между Боливией и Чили. Однако дипломатическая корреспонденция США этого периода проявляет три важных факта. Первый: нежелание Боливии принять свою изоляцию, второй: усилия Чили по созданию зависимости Боливии от чилийских портов сведением коммерческого трафика к минимуму, и третий: двусмысленная роль США, которые, хотя и признавали моральные права Боливии, в результате приняли решения, продиктованные более сильной нацией, Чили.

Госдепартамент инструктировал своих представителей ежегодно посылать периодические отчёты с информацией об экономической деятельности стран их назначения. В октябре 1885 года, который соответствует американскому фискальному году 1884-1885, консульство США в Ла-Пасе послало ежегодный отчёт, и описало проблему Боливии следующим образом:

После Тихоокеанской войны Правительство США обеспокоилось недостатком консульского авторитета, который мог бы правильно служить продвижению торгового обмена США с Боливией. Консульство США в Ковихе, морской столице Боливии, было закрыто, и этот порт стал городом-призраком. Консульство США в Ла-Пасе неоднократно докладывало о недостатке связей Боливии с мировой торговлей из-за недостатка морских портов.

В 1890 году миссия США в Сантьяго начала переговоры с Госдепартаментом по установлению консульской конторы в Антофагасте, частично - с целью наблюдения за торговлей с Боливией. В декабре 1892 года Госдепартамент создал вице-консульство в связи с важностью этого порта как центра минеральных ресурсов, но в основном - из-за наличия железной дороги, которая связывала его с Боливией, делая Антофагасту "главным портом Боливии". Госдепартамент назначил вице-консулом Чарльза Грина, благодаря тому факту, что он был старым резидентом в Антофагасте, поселившимся в этом городе ещё до чилийской оккупации, и имел хорошие отношения с гражданами Боливии и её властями. (2)

Грин временно принял назначение вице-консулом, настаивая несколько раз на том, что важность Антофагасты требует правильного ранга консульства. Эта важность базировалась на отношениях Антофагасты с Боливией, а не с Чили. Касательно этого Грин написал госсекретарю письмо от 15 августа 1893 года, в которое он вложил карту Боливии, которая показывала, что Антофагаста является главным портом для экспорта и импорта Боливии.

По этой же теме посол США Дж. Д. Портер 14 ноября 1893 года направил госсекретарю запрос о повышения уровня вице-консульства в Антофагасте, аргументируя его тем, что "Антофагаста является важнейшим терминалом для железной дороги, которая вскоре свяжет её с Боливией". (3)

Эти же мысли Грин повторил в письме госсекретарю от 12 февраля 1898 года. (4) В результате Госдепартамент принял этот запрос и поднял ранг представительства США в Антофагасте до уровня консульства.

Боливия и Чили были очень близки к окончательному мирному соглашению в 1895 году, когда оба Правительства подписали 5 взаимосвязанных пактов. Первый из них ставил условием укрепление чилийского владения оккупированными территориями Боливии, о которых говорилось в Пакте о Перемирии 1884 года, и финансовые обязательства, вытекающие из войны и чилийской оккупации. Второй определял отказ Чили в пользу Боливии или Арики или Калеты Витор, как только дискуссия между Чили и Перу закончится. Третий договор устанавливал регулирование торговли, а два оставшихся регулировали долговые и экономические обязательства. Пять этих договоров имели статус "интегрального пакета", и поэтому были неразделимы.

Эти договора, однако, так никогда и не стали действенными, поскольку, с одной стороны, Конгресс Боливии не одобрил четвёртый протокол, касающийся долгов, а с другой стороны, Конгресс Чили не одобрил пятый протокол; в свою очередь, два этих протокола были нераздельно связаны с передачей территорий и новым установлением мира. (4)

Посол США в Сантьяго, Эдвард Стробель, доложил Госдепартаменту об этих переговорах и передал, как его удивило то, что Боливии мог быть подарен тихоокеанский порт на территории бывшей перуанской провинции Такна и Арика, который теперь был оккупирован Чили, без предшествующего подписания соглашения между Чили и Перу, чтобы разрешить вопрос власти над Такной и Арикой, как в статье III Договора Анкона от 1883 года. Он думал также, что Чили, в результате, сможет укрепить своё законное влияние в Такне и Арике, и в результате Боливия сможет получить выход к Тихому океану через эту зону. (5)

Год спустя, в 1896 году, посол Стробель информировал госсекретаря, что переговоры 1895 года закончились, и что Правительство Чили опубликовало в Diario Oficial копии Договоров о мире, дружбе и торговле. Он отметил, что любопытно, что в них не было ссылки на обязательство Чили отказаться в пользу Боливии от какого-либо выхода к морю через Арику, в то время как Чили, напротив, получала выгоду от приобретения боливийских территорий, оккупированных Чили, как было обговорено в Пакте о Перемирии от 1884 года.

Правительство Чили контактировало с Правительством Перу в августе 1895 года, обсуждая вопрос Такны-Арики в письме, представленном его полномочным представителем в Лиме, с предложением формальной аннексии Такны и Арики в пользу Чили, с пониманием того, что Чили выплатит впоследствии более 20 миллионов золотых песо. Правительство Перу отвергло любые переговоры по этому предмету, и даже послало через своего представителя письмо в Ла-Пас, протестуя против соглашений, которые Правительство Боливии подписало с Чили, и напоминая властям Боливии, что Такна и Арика являлись землями Перу, а Чили не имела над ними суверенитета. (6)

Договора 1895 года провалились потому, что парламенты и Чили, и Боливии на них не настаивали, а общественное мнение в этих двух странах не считало, что они отвечают лучшим интересам этих наций. К Перу всегда существовало значительное ощущение лояльности со стороны Боливии, которая считала, что не может быть никаких соглашений по Арике без предварительного прямого соглашения с Перу. В это время в Чили начался один из многочисленных пограничных кризисов с Аргентиной. Поэтому чилийская пресса придерживалась того мнения, что было бы "предпочтительнее находиться в плохих отношениях с Боливией, нежели с Перу; ... в конфликте с Аргентиной ... Боливия, её союзник, не имела никакой военной силы...", и предполагалось, чтобы Сенат Чили не одобрил договоров 1895 года, подписанных с Боливией. (7)

Ранее мы увидели, что регион Атакама принадлежал вице-королевству Ла-Плата и находился под юрисдикцией администрации Потоси в Audiencia de Charcas. Когда Верхняя Перу стала независимой и сформировала Республику Боливия, её первый пограничный раздор был с Аргентинской Конфедерацией, по статусу Атакамы и ситуации Тарихи. Это ещё раз доказало тот факт, что Атакама принадлежала Charcas, а не королевству Чили. Маршал Сукре, в статусе президента Боливии, вёл переговоры с послами Аргентины, и получил для Боливии, базируясь на uti-possidetis(???) 1810 года, правление над Атакамой, а также включение Тарихи, на основе "самоопределения" их жителей.

Во время Тихоокеанской войны Чили оккупировала часть Пуны в Атакаме, и впоследствии ввела в оборот проблему неопределённости границ Чили и Аргентины в этом регионе. Пакт о перемирии от 1884 года не давал Чили никаких административных прав на Пуну в Атакаме; однако, как завоеватель, Чили сохраняла там свою оккупацию. В 1889 году Боливия повела политику нового сближения с Аргентиной, которая закончилась в 1893 году отказом Боливии от прав на Пуну в Атакаме в пользу Аргентины.

Аргентина сильно подчеркнула Чили необходимость демаркации неопределённых границ в районе Пуны в Атакаме. Отношения между этими двумя странами ухудшались много лет до состояния угрозы возможной войны, в которой Боливия и, возможно, Перу, могли принять участие.(8)

Консул США в Антофагасте написал помощнику госсекретаря, упоминая о возможности конфликта Аргентины и Чили, и о близкой роли в нём Боливии, объясняя также последствия, которые этот конфликт мог повлечь для будущего Антофагасты. Реакцию Боливии консул Грин описывает следующим образом:

Далее консул приоткрыл свою осведомлённость и личный опыт в этой области следующим образом:

Консул обсудил возможные военные планы Аргентины, и закончил свой отчёт усилением того факта, что Антофагаста будет главной ареной операций, и что если Чили потеряет владение над ней в пользу Аргентины, то вместе с этим Чили утратит позицию одной из первых сил в Южной Америке.(9)

Международная ситуация была очень напряжённой, и президенты Чили и Аргентины решили в 1898 году придти к примирительному соглашению, по которому часть спора о границе становилась бы предметом судейства его Британского величества, а зона Пуны в Атакаме обсуждалась бы на конференции в Буэнос-Айресе. Каждая страна назначила бы делегацию из 5 членов, а в случае несогласия президенты этих делегаций разрешили бы спор в комитете, сформированном обеими странами под руководством посла США в Буэнос-Айресе, Уильяма Дж. Бучахана.(10)

19 июня 1898 года Госдепартамент проинструктировал посла Бучахана выразить Правительству Аргентины озабоченность Вашингтона возможностью вооружённого конфликта между Чили и Аргентиной. (11) В ответ Аргентина проинформировала госсекретаря Хая, через своего посла в Вашингтоне Гарсиа-Мероу, об основах дипломатического соглашения по Пуне в Атакаме, которое могло вступить в силу не позднее 10 марта 1899 года, при судействе посла Бучахана. В это же время Бучахан запросил у президента США разрешения действовать в качестве судьи, которое и было ему дано 23 февраля 1899 года. (12)

Очевидно, что две делегации не пришли к соглашению, и именно посол Бучахан демаркировал границу в атакамской Пуне на основе официальных аргументов Чили, которые представил Энрике Макивер, и аргументов Аргентины, которые представил Хосе Эваристо де Урибуру. Вердикт был вынесен в пользу Аргентины. Здесь важно отметить, что посол США признал права Боливии и её историческую позицию в атакамской Пуне, равно как и тот факт, что аргументы Чили не имели в обсуждаемой области ни юридической, ни исторической базы, как то утверждали её посланники.(13)

В конце XIX века международная ситуация Чили определённо улучшилась, и поэтому у неё не было больше никакой нужды в уступках Боливии по окончательному оформлению результатов Тихоокеанской войны. 8 апреля 1898 года Перу и Чили подписали Протокол Биллиншурста-Латорре, который подводил черту под вопросом Такны и Арики. В Аргентине вопрос Пуны в Атакаме был закрыт вердиктом от 10 марта 1899 года, изданным послом США Бучаханом. Теперь Чили нуждалась лишь в переводе пакта о перемирии, подписанном с Боливией, в мирное соглашение. В это же время Боливия оказалась в очень трудной ситуации с некоторыми из её соседей, и не имела возможностей сопротивляться Чили.

Эта ситуация и была проиллюстрирована в записке от 3 марта 1899, отправленной послом США в Ла-Пасе Джорджем Бриджменом госсекретарю, предвещающей "неминуемую опасность исчезновения Боливии, поскольку она будет разделена между Чили, которой достанется наибольшая её часть; Аргентиной, и Перу." (14)

Несколько дней спустя Бриджмен подтвердил этот ход событий, и добавил, что "чилийские войска сконцентрировались на границе", и что "президент Чили провёл секретную и продолжительную конференцию по этой теме с дипломатом, назначенным в Ла-Пас." (15)

В то время, как Боливия находилась под таким давлением, президент Чили Эрразурис послал в Боливию радикального политика Абрахама Кёнинга в статусе полномочного посла. В Сенате он был известен своей непримиримостью в защите прав Чили на территории, завоёванные в ходе Тихоокеанской войны. Президент Эрразурис предпочёл дезавуировать соглашения 1895 года, и попытался действовать с позиций экс-президента Балмаседы, который уже пытался в 1890 году сделать невозможной передачу Боливии порта в обмен на побережье, и решил заставить Боливию понять, что она эту войну проиграла, а поэтому и побережье своё потеряла; с другой стороны, Чили могла бы построить железную дорогу из Арики в Ла-Пас в компенсацию Боливии за окончательную передачу Прибрежного департамента.

Новый посол Кёнинг прибыл в Боливию в 1900 году с несколькими базовыми инструкциями, которые Чили считала важными при ведении дел с Боливией. По словам посла США в Сантьяго, назначение Кёнинга в столицу Боливии означало "намерение Правительства Чили привести разногласия с Боливией к определённому разрешению, которое помогло бы навсегда избавиться от защиты Боливией её права на морской порт..." Было понятно, что Кёнинг привёз с собой инструкции выразить Правительству Боливии, в ясных и безошибочных терминах, намерения Правительства Чили. (16)

Сразу по прибытии в Ла-Пас, Кёнинг начал переговоры с Правительством Боливии, которое повторило свою оппозицию чилийской основе переговоров.

Посол США в Ла-Пасе Джордж Бриджмен послал госсекретарю Джону Хаю записку, включающую меморандум министра иностранных дел Боливии от 30 июня 1900 года, в котором он анализировал ситуацию с Боливийским побережьем в условиях чилийской оккупации. Он изложил основные посылки Чили, предложенные послом Кёнингом, который утверждал, что Чили сделает в обмен на Боливийское побережье следующие уступки:

В этом меморандуме было, также, отмечено, что "Правительство Боливии желало отказаться от Прибрежного департамента в обмен на подходящую часть берега на Тихом океане площадью в 20 тыс. кв.км. и населением не менее 3 тыс. жителей." Оно считало, что столь малая часть земли не потребует других жертв и не причинит ущерба Чили или Перу, поскольку у них и так определённо есть береговые полосы. Министр иностранных дел Боливии подтвердил несомненную нужду Боливии иметь порт, а также правильность и необходимость того, чтобы любое соглашение с Чили давало бы Боливии гарантии личного и суверенного выхода к Тихому океану. (17)

Посол США в Ла-Пасе направил госсекретарю записку, передающую записку от министра иностранных дел, в которой дипломат Фернандо Гуачалья назначался особым представителем и полномочным послом в Вашингтон. Он, также, назначался делегатом на вскоре созывающуюся Панамериканскую конференцию. В этой записке говорилось, что послу Боливии тоже были даны инструкции сделать известным, что "... между Боливией и Чили имеется нерешённый вопрос о том, в каком состоянии и при каких условиях должен осуществляться контроль над Боливийским побережьем, включающим 158 тыс. кв.км. с населением в 32 тыс. чел., 4 порта, 7 бухт и огромные минеральные запасы, а также официальный доход в 7.5 млн. песо". Он добавлял, что Чили уже и так владеет огромной береговой линией, но тем не менее намерена оставить себе эти территории по праву завоевания, лишая Боливию её портов и, посему, любых политических и торговых связей, свободных или независимых, со всеми государствами мира, и что Боливия должна сопротивляться этим условиям, которые вызовут её угасание, и должна потребовать по меньшей мере один порт для своих торговых нужд.

В этом же письме упоминалось, что посол Боливии "ввиду невозможности для Боливии противостояния и создания ситуации уважения её прав, в соответствии с международными законами было бы законно попросить посредничества сильнейшего государства Нового Света с той лишь целью, чтобы обсуждение происходило честно." (18)

После нескольких переговоров с властями Боливии, которые показали его нетерпимость (особенно к тому, что он назвал недостатком реализма у Парламента Боливии, который, как было показано ранее, не принял идею изоляции), посол Абрахам Кёнинг послал 13 августа 1900 года знаменитый ультиматум, излагающий окончательную позицию Правительства Чили.(19)

Кёнинг передал чилийские основы мирного договора. Они совпадали с сожержанием инструкций от Эрразуриса и, как уже упоминалось ранее, были практически идентичны тем, которые выставило в 1890 году Правительство Балмаседа. Кёнинг сказал:

Правительство Боливии пришло в дрожь от надменного тона этой записки. Министр иностранных дел предпочёл молчать, и конфиденциально распространил копии этой записки между другими министрами иностранных дел Западного полушария, пытаясь получить совет, как достичь мнения континента по этой записке. Посол США направил в Госдепартамент перевод ультиматума Кёнинга в записке от 18 сентября 1900 года.(20)

Боливийско-чилийская ситуация считалась у народов и дипломатии Северной Америки критической, как свидетельствует особая публикация:

Министр иностранных дел Боливии проинструктировал своего посланника в Вашингтоне, Фернандо Гуачалья, искать посредничества США, чтобы достичь честного решения в боливийско-чилийском диспуте. Гуачалья говорил об этой проблеме с госсекретарём, и дал ему записку от 4 декабря 1900 года.

Чтобы подкрепить свою просьбу, посол Гуачалья завершил свою записку меморандумом, перечисляющим причины, по которым Боливия ищет посредничества США в диспуте с Чили. Гуачалья направил, также, госсекретарю, в этот же день, записку от Кёнинга с её переводом на английский язык.(22)

Запрос Боливии в посредничестве США основывался на интересе, проявленном США к укреплению панамериканского движения, начавшегося с усилий Блэйна - движения, которое было отклонено Чили, поскольку противоречило её международной политике, которая направлялась вперёд, укрепляясь лишь территориальными завоеваниями. Госдепартамент использовал предложение Боливии для получения участия и поддержки Чили в Панамериканском Конгрессе, созванном США. Чили же отвергла любую возможность посредничества США, утверждая, что сможет уладить свои разногласия с Боливией без помощи третьей стороны. В это время Чили укрепила свою позицию для участия в Панамериканском движении, условившись, что не будет делаться ни ссылок на применение силы, ни его отрицания, и что вопрос территориальных завоеваний в Западном полушарии будет обсуждаться только в отношении будущего, и не будет иметь особого приложения к Тихоокеанской войне или к территориальным спорам Чили с Перу и Боливией. Аргументом Чили было то, что США уже играли беспристрастную и важную роль в вынесении решения по вопросу Такны и Арики и, поэтому не должны вовлекаться в спор Чили с Боливией.

Боливия основывала свой запрос о посредничестве США на моральном лидерстве, которое у США должно быть в этом регионе. В начале XX века США не имели в Боливии ни экономических, ни политических интересов, но такие интересы у них были в Чили, хотя Боливийская дипломатия и старалась этот факт игнорировать. Госдепартамент принял решение не вмешиваться в этот спор, чтобы гарантировать свою независимость на Панамериканской Конференции, которую они подготавливали, и поскольку считалось также, что просьба о посредничестве должна исходить от обеих сторон и быть обеими сторонами одобрена. Чили же этому посредничеству противилась, и дипломатия США не имела интереса в это время входить с этой стороной в конфликт.

Поэтому госсекретарь отклонил просьбу о посредничестве запиской, в которой было указано, что Правительство США уже выражало по некоторым поводам свои горячие желания мира и гармонии между странами, с которыми у них были дружественные отношения, особенно - между республиками Американского континента, однако касательно споров между государствами в Западном полушарии позиция США предельно ясна. Он добавил, что следование этим путям политического действия и интересы справедливости для США в данный момент не совместимы с проверкой доводов спора, к которому Боливия привлекла их внимание. Претендуя на беспристрастность, Правительство США, фактически, действовало в пользу Чили, и оставило Боливию на полную волю завоевателя. Следует помнить, что в те дни дипломатия США была полностью вовлечена в события в Центральной Америке и на Карибских Островах, и возможно, Госдепартамент боялся вмешиваться в другие споры, которые его не особо волновали.

Несколько месяцев спустя Правительство Перу заявило в Госдепартамент протест против циркуляра от мая 1901 года с предложением Правительства Чили захватить Боливию. Министр иностранных дел Перу Фелипе де Осма сказал, что посол Чили в Лиме, Анхел Кустодио Бикука 21 сентября 1900 года предложил президенту Перу Эдуарду Ромака, чтобы Такна и Арика остались под суверенитетом Чили, в обмен на раздел территории Боливии между Чили и Перу в совместном действии этих двух стран. (23)

Это предложение, представленное через 5 недель после ноты Кёнинга Боливии, показало реальный размер проблемы и согласованность действий дипломатов Чили по принуждению Боливии смириться со своим изолированным статусом. Госдепартамент спокойно принял перуанскую записку, и не предпринял никаких действий. В это время произошли убийство президента Уильяма Маккинли и неожиданная инаугурация новой администрации президента Теодора Рузвельта, которые, возможно, и исключили возможность любых действий Госдепартамента в ответ на эту угрозу существованию Боливии. (24) Однако Конгресс США и дипломатические круги проявили озабоченность предложением Чили "разделить Боливию", которое они узнали из официальных источников (Госдепартамент), и которое стало публично известным 19 июня 1901 года. Одновременно, они отметили резкий отказ Перу от предложения Чили, выраженный в решении просить отзыва посла Чили из Лимы.(25)

Как уже упоминалось ранее, одной из основных функций консульства США в Антофагасте была обязанность наблюдать и докладывать о внешней торговле Боливии ввиду того факта, что Антофагаста была для этой нации главным портом импорта и экспорта. В эту рутину входил ежегодный отчёт консула США с данными по грузам, проходившим через Антофагасту и другие порты в Боливию и из неё. Аналогичная информация давалась по таможням Боливии в разных портах и по различным типам товаров. Данные, посылаемые консулом США, помимо этой информации свидетельствовали о ценности этого порта для экономического развития Боливии. (26)

В начале XX в. Правительство США решило активно стимулировать во всём остальном мире использование свободных портов ради поддержки экспансии торговли и свободного обмена. В ходе этого, Госдепартамент проинструктировал свои консульства, запрашивая информацию о существовании свободных портов со свободным транзитом или же о возможностях их создания в соответствующих зонах.

Консульство США в Антофагасте информировало Госдепартамент, что в его консульском районе свободных портов нет; существует возможность превращения Антофагасты в свободный порт с простым таможенным департаментом двунационального характера, служащим Чили и Боливии, которые в то время формально не имели никаких таможенных служб. Некоторое время спустя консул США Грин вновь написал Госдепартаменту, перечисляя условия Антофагасты и возможности создания свободного порта или продвижения свободного транзита через этот порт. Грин сказал:

Далее консул ссылается на разговор с таможенным начальником о циркуляре США, и говорит:

Консул Грин вновь утвердил, что перед протоколом об улаживании отношений между Чили и Аргентиной, подписанным в 1903 году после их диспута о судействе, Боливия затянула приведения в порядок отношений с Чили, ожидая военного вторжения Аргентины, чтобы добиться возврата Антофагасты. У Боливии не было другого выбора, кроме как уладить отношения с Чили, и свободный транзит был единственным решением, которое компенсировало бы отсутствие у Боливии своих портов. Как следствие, он рекомендовал, чтобы запросу начальника таможни был дан ответ, поскольку он крайне заинтересован в этой документации и материалах, необходимых для разработки системы свободного транзита.

В результате Госдепартамент немедленно выслал соответствующую документацию, чтобы консул США в Антофагасте предоставил её чилийским властям. (27) 27 сентября 2902 года консул Грин информировал госсекретаря, что встречался с чилийским уполномоченным Белтраном Матью, когда тот направлялся в Ла-Пас через Антофагасту. Чилийский дипломат открыл ему, что везёт с собой эскиз мирного договора с Боливией. В этом эскизе рассматривалось создание железной дороги из Арики в Ла-Пас, или же расширение железной дороги Антофагаста - Ла-Пас в компенсацию за потерю Боливией Прибрежной провинции. Набросок этого договора, также, принимал в расчёт использование свободного транзита.

Консул Грин, действуя в согласии с интересами США в создании мировой системы свободных портов со свободными системами транзита, побуждал Чили создать для Боливии систему свободного транзита, как составную часть мирного договора. Вкратце: Грин, первый консул США в Антофагасте - городе, в который он прибыл, когда тот находился ещё под суверенитетом Боливии, - всегда показывал свой интерес к подтверждению близких связей этого порта с Боливией.

В начале XX века ситуация Боливии была очень сложной. На международном поле, Боливия была в разногласии с Перу по положению некоторых зон границы; Боливия находилась в военной конфронтации с Бразилией за владение регионом Акри, а Чили владела её портовыми таможнями. Также, примерно в это же время, США завладели таможнями в Доминиканской Республике и в Гаити. Чилийская администрация в таможнях Боливии означала, что Чили не только получала выгоду от пошлин, но и вознаграждала себя возмещением, которое Правительство Боливии было обязано уплатить из-за Тихоокеанской войны. (28)

Миссия Кёнинга, хотя многие её и критиковали, установила чилийские основы мира в 1900 году, которые, как мы ранее видели, уже были обрисованы президентом Балмаседой в 1890 году. Происходило это до того, как министр иностранных дел Чили, который женился на дочери Балмаседы, сделал их реальностью в 1904 году.

В результате Боливия была вынуждена принять эти основы, и подписала 20 октября 1904 года, в Сантьяго, Договор о Мире и Дружбе. Этот договор состоял из 12 статей, из которых 5 самых существенных моментов были включены в ультиматум Кёнинга, 5 касались регуляции свободного транзита (мы видели, как они были предложены Правительством США через их консула в Антофагасте), а две оставшиеся касались формальных аспектов - таких, как вступление и назначение судьи для разрешения разногласий, которые могли бы возникнуть в ходе исполнения или интерпретации этого договора. Торговый атташе из США в Сантьяго уведомил Госдепартамент о подписании этого договора и послал его перевод на английский язык c запиской от 28 марта 1905 года.(29)

Посол США в Ла-Пасе, Уильям Б. Сорсби, послал в 1905 году несколько записок; одна из них содержала копию этого договора, а две другие - информацию о всех коммерческих соглашениях между Чили и Боливией, а также некоторые рассмотрения действий этих инструментов на коммерческие договоры, ранее подписанные Боливией и Перу. Дипломатическое письмо, посланное в Вашингтон посольством США в Ла-Пасе, в деталях показало тупик в коммерческих отношениях между Боливией и Перу, и повторило о перуанском отвержении Договора 1904 года, особенно касательно предложения по железной дороге Арика - Ла-Пас. Перу категорически отрицала любой суверенитет Чили над Арикой, равно как и любые обязательства, по которым эта дорога могла пройти по законным территориям Перу. (30)

Благоприятный эффект Договора о Мире от 1904 года проявился в Чили немедленно: из Антофагасты Фрэнк Д. Аллер информировал Госдепартамент, в записке от 19 декабря 1905 года, что соглашение между Боливией и Чили вызвало в Антофагасте такой бум, что население города удвоилось менее, чем в три года, и значительно возросла стоимость недвижимости.(31)

Законное владение всей этой провинцией позволило Чили, также, получать доход от эксплуатации огромных залежей медных руд в Чукикамате: расположенном в нескольких милях от Каламы боливийском городе, который героически защищали Эдуардо Авароа и его сподвижники, положившие свои жизни на алтарь защиты суверенитета Боливии над этим регионом в 1879 году. Корреспонденция США не упоминала, чтобы Боливия, как и Чили, получила бы хоть какую-нибудь выгоду от подписания Договора от 1904 года.(32)

Фирма Alsop & Co., с юридическим адресом в Вальпараисо, партнёрами и капиталом из США, действовала на берегах Перу, Боливии и Чили с 1830 года. Среди её основных областей деятельности была эксплуатация минеральных ресурсов Боливийского побережья и проект конструкции железной дороги от побережья до внутренних территорий страны. Эта фирма всегда считалась североамериканской, и её управляющие были тоже гражданами Северной Америки.

В результате Тихоокеанской войны деятельностьAlsop & Co. на Боливийском побережье была очень сильно нарушена. Служащие этой фирмы являлись в Госдепартамент и Конгресс США, требуя их вмешательства, поскольку, как они аргументировали, Чили нарушила их права, данные им Правительством Боливии. Дипломатия США вмешалась с самого начала войны, и заявила о деле Alsop & Co. в МИД в Сантьяго. С того времени, требования этой фирмы составили мотив конфликта между Правительствами Чили и США.(33)

Это требование, хотя оно и находилось в зоне частного международного права между фирмой Alsop & Co. и Правительством Чили, обросло очень важными элементами, которые присутствовали на заднем плане между сторонами, поскольку составляли законный спор, основанный на действиях Чили на территории Боливии, т.е. были параллельны случаю Alsop & Co.. Степень несогласия достигла столь высокого уровня, что 17 ноября 1909 года Правительство США сформулировало Правительству Чили ультиматум удовлетворить требования Alsop & Co.. Правительство Чили ответило, через своего министра иностранных дел Агустина Эдвардса, что "их Правительство никогда и не думало, что столь малое финансовое требование может достичь таких пропорций, что подвесит дипломатические отношения." (34)

Рассматривая эту ситуацию, посол Бразилии в Вашингтоне Хоакин Набуко лично посетил госсекретаря, и подчеркнул необходимость избежать конфликта между Чили и США, особенно перед церемонией Панамериканской Конференции в Буэнос-Айресе, и попросил госсекретаря не закрывать посольство США в Сантьяго. (35)

Госдепартамент продолжил очень сильное давление таким образом, что Чили, не имея другого выхода, прибегла к судейству Короля Англии.

США представили описание в детальном меморандуме с тремя томами приложений. Правительство Чили представило своё описание в коротком меморандуме и небольшом приложении из документов. Меморандум Чили представлял аргумент крайней важности для Боливии, поскольку Чили вынесла на "Посреднический суд", что у Боливии было собственное побережье, и что Чили, в результате аннексии территорий Перу в ходе защиты своей территориальной целостности, взяла с Боливии уступку того, что Чили считала маленьким клочком территории. Король Джордж V выразил ответственность вынесением приговора от 5 июля 1911 года. Этот приговор имел трансцендентную ценность, поскольку он не только обязывало Чили выполнить своё обязательство перед фирмой Alsop & Co., но, в юридических терминах, квалифицировал Чили, как "нападающую сторону, и завоевателя Боливийских территорий и собственностей." (36)

Касательно этого, приговор отмечал:

В данном случае, как можно увидеть по документации, крайне важно отметить, что с времён войны США поддерживали ясную позицию демонстрации того, что действия Чили на территориях Боливии были чистым не имеющим оправдания территориальным завоеванием, и что Чили, как завоеватель, нарушила личные права жителей Прибрежного департамента. Другими словами, Чили нарушила международный закон в своих отношениях как с Боливией, так и с людьми, живущими на Боливийском побережье.

Этот случай указывает, также, на юридическое доказательство: Чили признала перед Судебным трибуналом Его Британского Величества, что у Боливии была прибрежная территория, которая была аннексирована вследствие нужды Чили в территориальной связности с перуанской провинцией Тарапака, которая также была захвачена силой оружия. Следует также помнить, что в ходе этой юридической защиты Чили признала, что она отреклась - для собственного удобства - от договоров 1886 и 1874 годов, подписанных с Боливией, и что в 1879 году она односторонне объявила о защите территорий, расположенных выше 23-го градуса. Ещё один момент, который следует отметить в деле Alsop & Co. - это его затянутость в период с 1879 до 1911 года. Этот промежуток показывает со стороны Боливии упорство в неприятии потери её Прибрежного департамента, и её суверенного выхода к Тихому океану.

Из этой главы можно увидеть, что весь этот период и дипломатическая корреспонденция, и действия Госдепартамента отражали двусмысленность его позиции касательно боливийско-чилийской проблемы. С одной стороны, официальная документация и судебные заявления, в которых Госдепартамент участвовал, утверждали и признавали право Боливии на Прибрежный департамент, равно как и тот факт, что Чили получила владение над ним силой, и что аргументы Чили за справедливость этой оккупации не имеют юридической ценности. С другой стороны, США приняли оккупацию Боливийского побережья прагматически, и их дипломатия была инструментом, косвенно помогавшим усилить её. США, также, избегали вмешательства в спор Чили с Боливией, чтобы не навредить интересам Чили, несмотря на постоянные запросы со стороны Боливии. Решив не вмешиваться, они неявно благоприятствовали Чили - более сильной нации, в которой они были более заинтересованы. Вкратце, хотя по праву побережье и принадлежало Боливии, Чили, оккупировав его, имела преимущество. Для США это была реальность, которая соответствовала их коммерческим и политическим планам, и потому была принята. Эта реальность была не только принята, но также помогла создать систему свободного транзита с помощью законных и технических инструментов, что в свою очередь могло открыть мировую торговлю для, в противоположном случае, изолированной Боливии.

Роль США в этот период была весьма очевидна. Они приняли и защищали права Боливии в защите частных интересов США против незаконных действий Чили. Тем не менее, они приняли также попытки Чили играть в регионе полупериферийную роль, которая могла лучше помочь привязать месторождения Атакамы и Тарапаки к мировым рынкам.

Далее США, помогая Чили создать систему свободного транзита для Боливии, также помогли Чили укрепить её полупериферийную роль связующего звена Боливии с мировой системой.

Предыдущие главы показали устойчивое сопротивление Боливии принятию географической изоляции в качестве окончательного результата Тихоокеанской войны. С Договора о перемирии 1884 года до Договора 1904 года, различные политические течения Боливии пытались следовать различным стратегиям на пути к улаживанию отношений с Чили; однако все они совпадали в неприятии окончательного статуса изолированности.

Доминировавших в Правительстве консерваторов называли "пацифистами", поскольку они искали решения в гармонии с Чили, и приняли грустный факт потери побережья, так как считали, что эта потеря была уже упрочнена безусловным отказом Перу от Тарапаки в пользу Чили, в соответствии с Договором 1883 года. Это не значит, что они приняли статус изолированности, поскольку они верили в доступ к Тихому океану через Арику. Фактически, это решение было предложено Чили в начале войны, и не стало оригинальным из-за близких отношений, которые Арика всегда имела с провинциями Верхней Перу. Этот план одобрялся, также, некоторыми политическими сегментами в Перу, которые хотели покончить с угрозой войны и избежать соседства с Чили.

В Боливии сторонников Либеральной партии - оппозицию - называли "воюющими", поскольку они искали полного возвращения потерянной территории. Этого можно было бы достичь лишь применением оружия, и это согласовывалось с политическими группами Перу, которые хотели аналогичным образом изменить результаты Тихоокеанской войны, вернув ситуацию к 1879 году, до чилийской оккупации боливийского побережья и перуанских территорий Тарапака, Арика и Такна. Либералы, которые были в сильной оппозиции к пактам 1895 года (пристально рассматривавшим выход к морю), в результате согласились подписать мир с Чили в договоре от 1904 года, который укрепил географическую изоляцию. Как можно объяснить такое противоречие? Как понять то, что Боливия, вскоре после подписания такого договора, начала компанию морской реинтеграции, которая продолжается до наших дней?

Эта глава и пытается найти некоторые ответы на эти вопросы.

Как только Чили добилась подписи Боливии в Договоре о Мире и Дружбе от 1904 года, она направила свои усилия на разрешение проблемы Такны и Арики которая была единственным делом, ожидающим решения в мирном договоре, подписанном с Перу в Анконе в 1883 году. Статья III этого договора ставила условием референдум для решения судьбы Такны и Арики через 10 лет после подписания этого договора. Но поскольку этот референдум проведён не был, Перу потребовала возврата этих провинций, на что Чили согласилась лишь с возвратом Такны и удержанием Арики. В 1908 году Чили и Перу начали переговоры, которые продолжались 2 года, но результатов не принесли, а привели к тому, что в марте 1910 года Перу разорвала с Чили отношения.

Министр иностранных дел Боливии Санчес Бустаманте решил покончить со своим молчанием и принять участие в этом споре через меморандум от 22 апреля 1910 года, адресованный Правительствам Чили и Перу, с копиями главным министрам иностранных дел Западного полушария, включая Госдепартамент в Вашингтоне. В этом меморандуме утверждалось:

Санчес Бустаманте постулировал жизненно важную проблему Боливии следующим образом:

Этим меморандумом Правительство Боливии открыто устанавливало уровень честного решения проблемы; он показывал реальную привязанность Арики к Боливии, и предлагал заплатить необходимые компенсации и Чили и, в особенности, Перу. В Ла-Пасе посол Перу заявил своё согласие с тоном этого меморандума, а посол США выразил свою удовлетворённость им. В своём докладе Вашингтону он объявил его "правильным, честным и уместным действием Боливии, смотрящей в лицо сложной проблеме Южной Америки." Хотя Чили официально этот меморандум и не прокомментировала, некоторые официальные лица оценили его как позитивный и достойный рассмотрения, в то время как другие поверили, что он был утопичен и неосуществим.

В мае 1910 года полномочный посол Боливии в Вашингтоне, Игнасио Кальдерон, встретился с госсекретарём, и объяснил ему содержание и причины меморандума министра Санчеса Бустаманте с помощью письма, направленного в Госдепартамент 5 мая. Госсекретарь посчитал его ценным, и решил занять в его отношении ясную позицию. Поскольку в это время у Госдепартамента не было определённой политики, он поручил, с помощью циркуляра от 11 июня, послам США изучить Меморандум Боливии, и по возможности быстрее сформулировать своё мнение по его поводу, чтобы Госдепартамент смог повести адекватную политику.

Изучая этот меморандум, послов просилось рассмотреть следующие моменты:

При этом изучении дипломатов, назначенных в Южную Америку, просили оказать поддержку своим знанием в этой области, доступной документацией, позицией Правительства, мнением в странах их назначения и, наконец, мнением других дипломатов в этих странах.

Ответы дипломатов по этому поводу различались; они предложили интересные и различные мнения на этот счёт. Наиболее характерные из них, начиная с докладов послов США, назначенных в прямо вовлечённые в этот процесс страны, представлены ниже.

Посол США в Лиме, Комбс, доложил 8 июля, что предложение Боливии, видимо, не предлагает ничего, что можно посчитать полезным для разрешения этой ситуации. Он сказал, что встреченный им министр иностранных дел Перу Поррас:

Дипломат США, назначенный в Лиму, сказал:

Посол США в Сантьяго, Пьеррепонт, в своём докладе от 25 июля, сказал:

Уполномоченный посол США в Ла-Пасе, Александр Бенсон, подтвердил о своей поддержке меморандуму Санчеса Бустаманте, о своих размышлениях по разрешению вопроса Такна-Арика и о своём желании, чтобы Боливию наградили суверенным выходом к Тихому океану. По тону трёх вышеупомянутых писем можно оценить, что дипломаты США полностью идентифицировались со странами своего назначения, вновь повторяя феномен, проявившийся в Тихоокеанской войне, когда каждый дипломат США солидаризовался с Правительством той страны, в которой он нёс службу.

Дипломаты США в других столицах Латинской Америки также выразили различные мнения, некоторые из которых стоит упомянуть. К примеру, посол в Буэнос-Айресе Шерилл прокомментировал в своём адресованном госсекретарю письме от 18 июля 1910 года, что предложение Боливии было бы практичным, если бы эта страна располагалась в Центральной Америке, но из-за её близости к Чили, Аргентине и влиятельной Бразилии делают её независимость "лишь иллюзией". Посол Шерилл привёл доводы к тому, что само продолжение существования Боливии находится под угрозой, и сказал:

В конце своего письма посол в Аргентине предложил, чтобы ввиду этих фактов Правительство США не предпринимало никаких действий в пользу предложения Боливии в это время. (4)

Посол США в Бразилии доложил:

По этому поводу дипломат США сослался на конфиденциальный доклад, который он послал в Вашингтон. В этом письме он докладывал, что его коллега в Боливии уже контактировал с МИД Бразилии в марте 1910 года, надеясь на поддержку и влияние Бразилии на Чили в следовании этим соглашениям. Он добавил также, что его информировали, что Бразилия не согласится на любой запрос из Боливии, поскольку посол Бразилии, Барон де Рио Бранко, уже прозондировал Правительство в Сантьяго и получил вежливый, но твёрдый отказ, вместе с заверениями, что любое вмешательство третьей стороны в Чили будет расценено, как полноценное военное действие.

В своём письме, которое было длиннейшим из посланных по этой теме в Вашингтон, посол США в Петрополисе заявил:

Далее посол США в Бразилии указал на основные действия в войне, и среди них - на то, что Боливия сражалась вместе с Перу вплоть до битвы Такны в мае 1880 года. После этой битвы боливийцы отступили в горы, оставив Перу в одиночестве на следующие 4 года, до октября 1883 года, - время, за которое Перу была вынуждена, через Договор Анкона, навсегда отказаться от богатой провинции Тарапака и подарить Чили Такну и Арику на 10 лет. Посол США перечислил также содержимое Договора Анкона и договоров, подписанных Боливией и Чили в 1884 и 1904 годы.

В конце своего письма посол в Петрополисе отметил следующее:

Очевидно, что письма от послов в Аргентине и в Бразилии достаточно грубо показывают трудности, с которыми Боливия столкнулась в достижении необходимого понимания её морской проблемы. Этот же тон очевиден и в корреспонденции других дипломатических представителей этого региона. К примеру, посол при Правительстве Сальвадора, Вильям Хеймке, сказал:

Далее этот дипломат рассмотрел возможные эффекты действия предложения Боливии на Чили и Перу, и возможную роль, которую могут в этом деле взять США. Он напомнил, что в целом Перу настроена к США очень дружественно, в то время как враждебность Чили к США хорошо известна В заключение своего письма посол в Сальвадоре пишет:

Аналогичным образом, посол в Мексике подчеркнул, что провинции Такна и Арика до Тихоокеанской войны принадлежали Перу, и что они никогда не были врознь с Боливией; что Боливия в результате отказалась от своего побережбя в пользу Чили в мирных договорах, и что Перу отдала Такну и Арику на 10 лет, после которых там должен быть проведён референдум. Референдум же так никогда и не был проведён. Посол Вильсон привлёк внимание к агрессивному духу Чили, такому, что ни Бразилия, ни Аргентина, несмотря на их размеры и мощь, не сравнятся с нею ни по военной силе, ни по эффективности их флотов и вооружённых сил. Он напомнил им, также, тот факт, что из этих трёх стран Чили лучше всех практиковала республиканскую демократию непрерывным и последовательным образом.

Посол США в Мексике закончил это письмо напоминанием о неудачном вмешательстве Трескота и Блэйна во время Тихоокеанской войны, и попросил госсекретаря рассматривать суверенитет Чили над Такной и Арикой как факт свершившийся, и не принимать во внимание никаких запросов ни от Боливии, ни от Перу. (7)

Другое отрицательное мнение о предложении Боливии пришло от посла США в Санто-Доминго, Фентона Маккрири, который верил, что аргументы меморандума Санчеса Бустаманте были несколько искусственными и основывались не на правах, но скорее на надеждах на альтруизм между нациями-сёстрами, которые не были обязаны отдавать какие-нибудь земли Чили или Перу. (8)

Мнение посла США в Гаване было более благоприятным. В своём письме от 19 июня 1910 года к госсекретарю он сказал, что хотя Правительство Кубы и относительно молодо для международных вопросов, и не особо много занималось делами Южной Америки, он, тем не менее, использует возможность представить некоторые соображения. Посол Джексон написал:

Под конец он советовал Госдепартаменту, чтобы любое действие США в пользу предложения Боливии делалось лишь после таких переговоров, на которых были бы официально представлены Чили и Перу, и которые были бы официально приняты (то есть, не отрицались бы) этими странами. Если США заранее оказывались на стороне Боливии, то мотивы, лежащие за такой поддержкой, могли бы не вызвать доверия. (9)

Делегация США в Гватемале выразила по предложению Боливии весьма благоприятное мнение. посол В. Ф. Сэндс сказал:

Дипломатический посланник в Пуэрто Принсипе направил письмо, в котором, после анализа различных исторических событий, отразил до некоторой степени благоприятное мнение о запросе Боливии. посол Х. В. Фурнис суммировал свою позицию следующим образом:

Посол в Панаме направил самое благоприятное из суждений по запросу Боливии. Мистер Р. О. Марш упомянул в своём письме от 27 июля 1910 года, что он работал в Боливии, когда служил в американской фирме Speyer & co. помощником инженера в национальной железной дороге Боливии. Этот дипломат написал:

Дипломат США в Панаме заключил своё письмо объявлением:

Посол США в Кито, В. Фокс, объявил, что у Боливии нет надежды на выход к Тихому океану. Он верит, что постройкой железной дороги из Арики в Ла-Пас Чили намеревается контролировать торговлю Боливии недвусмысленным и постоянным образом. С другой стороны, посол США в Каракасе, С. Уайтхаус, верил, что США должны поддержать план, предложенный боливийским министром, и предложил, чтобы Боливия предложила Чили часть своей территории в обмен на собственный суверенный выход к Тихому океану. (13)

В содержании этих писем, посланных в ответ на циркуляр госсекретаря, можно увидеть разные мнения: некоторые из них благоприятны для моральной позиции Боливии, другие - для прав Перу, а некоторые - для Чили, из-за её позиции силы и престижа в те дни. Факт того, что Госдепартамент решил проконсультироваться с мнениями своих послов по требованию Боливии привлекает внимание. С другой стороны, дипломатия США заботилась о поддержании мира в связи с новыми ответственностями, возникающими из расширившейся роли США, как гегемонической власти. С другой стороны, дипломатия США уделила некоторое внимание и возникновению в этом регионе сил промежуточного уровня, которые могли бы играть полупериферийную роль в региональных конфликтах и при их разрешении. Очевидно, что Госдепартамент не рассматривал мнения послов в маленьких странах, которые хотя и были более заинтересованы в деле Боливии, располагались в том, что считалось "задним двором" США, на котором, вдобавок, тогда проводилась Рузвельтовская политика большой палки.

Тем не менее, Госдепартамент не смог выработать определённой позиции, возможно - из-за отрицательных докладов дипломатов США в Лиме и Сантьяго, а также - Буэнос-Айреса и Петрополиса. Поэтому госсекретарь препятствовал любому решению по меморандуму Боливии до более благоприятного момента. Этот момент так никогда и не настал, что позволило Чили получать доход с оккупированных провинций в течение гораздо более длительного периода.

Во время этого периода, принятие дипломатией США более высокого статуса Чили показывает, что для США полупериферийная роль Чили была очевидной и необсуждаемой, в то время как более низкая позиция Боливии на периферии не гарантировала внимания в будущем. Другими словами, основной задачей США в это время было укрепление их собственной гегемонии как новой мировой власти вместо того, чтобы бросать вызов средней роли Чили в этом регионе.

Во время Первой мировой войны Боливия и Перу заняли сторону США и их союзников. Чили не скрывала своей симпатии к Германии, хотя и объявила нейтралитет. К концу войны власти Чили опасались со стороны Боливии и Перу новой дипломатической атаки касательно территорий Антофагаста, Тарапака, Такна и Арика: атаки, которую могли поддержать США, Франция и Англия - победившие союзные силы. 22 января 1917 года президент Вильсон издал благоприятную декларацию о новом мировом порядке, который подтверждал принципы, поддерживаемые Боливией и Перу. 8 января 1918 года президент США представил свои знаменитые 14 пунктов, закладывающие основание мира, среди которых особый интерес для Боливии представляли следующие:

Декларация президента Вильсона возродила надежды боливийцев и перуанцев и подтвердила юридические принципы, которые они поддерживали против Чили с 1879 года. Правительство Чили решило действовать быстро, чтобы нейтрализовать любую независимую или совместную (с Перу) дипломатическую акцию, защищённую союзом с США; таким образом, Чили непосредственно предложила Боливии доступ к морю.

Коммерческий атташе США в Лиме Вильям Ф. доложил Торговому департаменту в Вашингтоне, что в январе он посетил Кито и взял интервью у посла Чили Виктора Истмэна Кокса, который информировал, что его могут перевести в Ла-Пас с целью переговоров о соглашении с Боливией по вопросу порта на основе следующего плана:

Записка Торгового департамента была передана по телеграфу послу США в Ла-Пасе. (2) Посол в Ла-Пасе Джон Ореар поблагодарил госсекретаря за информацию, полученную от Торгового посла США, и сказал, что новый посол Чили, Виктор Истмэн Кокс, считающийся одним из самых способных дипломатов Чили, прибыл в Ла-Пас и представит свои верительные грамоты в конце февраля. Он добавил также, что не имеет никакой официальной информации о проблеме Такна-Арика, но напомнил госсекретарю, что Боливия ищет решения своей изоляции от моря уже много лет.

Далее Ореар доложил госсекретарю, что он оказался не в состоянии получить никакой официальной информации о миссии дипломата Истмэна Кокса, но из конфиденциальных источников можно поверить, что в следующий свой визит в Сантьяго он получит инструкции предложить Боливии, чтобы Чили оставила ей часть провинции Арика, расположенную на севере от этого порта, где могут быть построены новые портовые сооружения. В свою очередь Боливия могла бы оставить ей территорию, расположенную на её юго-западе, на стыке современных границ Боливии, Чили и Аргентины, что, конечно же, зависит от удовлетворительного соглашения между Чили и Перу касательно Такны и Арики. Он добавил, что "Боливия хотела бы получить порт Арика, поскольку он является терминалом железной дороги Арика - Ла-Пас, и вероятно, что Боливия будет настаивать на получении этого порта. Однако не кажется возможным, чтобы Чили захотела отказаться от этого порта." (3)

Пока Правительство Боливии ожидало предложения Чили, остаток 1918 года принёс новые события, и в особенности - дальнейшее ухудшение ситуации между Перу и Чили. В конце ноября, после беспорядков в Икике, две эти страны разорвали консульские отношения, поскольку дипломатические отношения между ними уже были прерваны многие годы. Опасаясь вооружённого конфликта, президент Вильсон направил Правительствам Чили и Перу по подводному кабелю телеграмму, в которой он передал следующее:

Правительства Чили и Перу выразили одобрение вмешательством президента Вильсона, и предложили поискать мирное решение. Перу не верила, что есть необходимость в возврате к посредничеству всего континента: одних США было бы достаточно. Чили же верила, что соглашение должно основываться на условиях Договора Анкона. (5)

Посол США в Сантьяго, мистер Шеа, доложил, что один чилийский политик сказал ему, что Чили предприняла усилия для разрешения вопроса Такна-Арика, говоря сперва с Боливией, а после - с Перу. Чилийский план состоит из разделения этой территории на три части. Северная (Такна) - для Перу; центральная, включая порт Арика, - для Боливии, а южная - для Чили. Боливия получила бы также железную дорогу Арика - Ла-Пас, но должна была выплатить за неё Чили некоторую компенсацию территорией. (6)

Министр иностранных дел Боливии вызвал в ноябре 1918 года уполномоченного посла Гулда на встречу, и сказал:

Министр иностранных дел добавил, что случай Боливии аналогичен случаю Сербии: это было необходимо для того, чтобы эта страна заняла позицию, которая дала бы ей возможность общения с остальным миром без необходимости получать согласие других стран.

Позднее Гулд сказал, что в результате Правительство Боливии разрешило бы эту проблему представлением её на Мирной конференции в Париже, хотя они и предпочли бы решить её при посредничестве США. (7)

Временный госсекретарь Полк повторил предыдущий доклад от 13 декабря 1918 года госсекретарю Лансингу, который уже был в Париже, подготавливая эту конференцию. Госсекретарь Лансинг верил, что посредники США в споре между Перу и Чили заботились лишь о немедленной нормализации жестоких инцидентов, произошедших в Икике, а не о решении вопроса Такны и Арики в целом. С его советниками, он рассмотрел возможность проведения судейства под руководством США с участием дружественной к Перу Франции и дружественной к Чили Англии. Госсекретарь Лансинг не желал, чтобы Парижская конференция имела дело со случаем Такны и Арики, и так о том и доложил президенту Вильсону.

Думая, что время не благоприятствует выносу вопроса Боливии на Мирную конференцию в Париже, госсекретарь Лансинг решил, также, что Боливии не следовало бы посылать с этой целью делегацию в Вашингтон или Париж. Уже в Париже президент Вильсон обсудил с ним этот вопрос, и он направил записку, постулирующую, что на этот момент Боливии было бы лучше воздержаться от направления делегатов для обсуждения морской проблемы. Аналогично Лансинг решил, что на эту конференцию не стоит выносить спор между Чили и Перу. Это противоречило бы Доктрине Монро, поскольку были бы вовлечены силы Европы, что подвергало бы риску гегемонию США в их полушарии. Более того, госсекретарь Лансинг верил также, что Чили была бы в ущербе из-за её нейтральной позиции во время войны, и в результате все симпатии были бы на стороне Перу. (8)

В начале января 1919 года Правительство Боливии проинструктировало свои посольства в Лондоне, Париже и Вашингтоне предоставить на рассмотрение соответствующих правительств записку, вновь представляющую морскую проблему и подчёркивающую необходимость передачи порта Арика Боливии ввиду 14-ти пунктов президента Вильсона.

Генерал Исмаэль Монтес, посол Боливии в Париже и Лондоне, послал 14 января 1919 года записку министрам иностранных дел этих стран, а также послал меморандум с этими же словами в штаб-квартиру Мирной Конференции в Париже.

Правительство Британии поддержало требование Боливии, и представило в Вашингтон весьма подробный меморандум, устанавливающий британские критерии, устанавливающие путь, которым можно было бы достичь благоприятного решения проблемы Боливии.

Госсекретарю Лансингу не понравилось намерение парламента Британии участвовать в проблеме, которая касалась лишь наций другого полушария, находящегося под гегемонией США, и он приказал, чтобы на ноту Британии ответили простой благодарностью.

Посол Боливии Игнасио Кальдерон представил в Госдепартамент конфиденциальное письмо с теми же словами, что и в записке, направленной послом Монтесом министрам иностранных дел в Париже и Лондоне. В своём письме Кальдерон передал об интересе Боливии в нахождении решения в этом диспуте, упомянув при этом исторические права, которые были ещё до установления в Америке независимости. Кальдерон сказал, что в договоре 1883 года, стороной которого Боливия не была, она была нечестно решена своего побережья передачей провинции Тарапака в пользу Чили. Он указал также, что в Договоре о перемирии, подписанном в 1884 году, был установлен его временный характер, поскольку Боливия не согласилась остаться изолированной; более того, в договоре 1895 года Чили согласилась с передачей Такны и Арики в пользу Боливии.

Впоследствии посол Кальдерон сказал: "Когда Боливия была в результате принуждена подписать с Чили Договор о Мире - в 1904 году, более чем через 20 лет после завершения войны, одним из условий этого договора было то, что часть железной дороги Арика - Ла-Пас, проходящая по территории Боливии, стала бы собственностью этого государства." (9)

Позднее посол Кальдерон посетил Госдепартамент, и во время разговоров с советником по делам Латинской Америки сослался на вышеупомянутый меморандум. Во время этой встречи он заметил, что Перу, возможно, вынесет этот случай на Мирную конференцию в Париже. Более того, Боливия верила, что было бы предпочтительнее найти решение лишь в кругу стран Западного полушария, понимая, что Чили хотела бы этот вопрос решить, хотя Перу этого и не желала. Американский дипломат сказал, что он согласен с тем, что этим делом следует заниматься лишь в кругу стран Западного полушария, и что Перу согласилась на поиск решения и даже на "добрые услуги" США, в то время как Чили их отвергла. (10)

Посол Гулд из Ла-Паса доложил госсекретарю: прибыл с официальной миссией новый чилийский посол Эмилио Бэльо, и он верит, что столица Боливии предпримет серьёзнейшие усилия для разрешения спора по Такне и Арике. Дипломат США добавил, что посол Перу в Ла-Пасе послал письмо министру иностранных дел Боливии (в соответствии с инструкциями, полученными из Лимы), устанавливающее, что Перу ни при каких обстоятельствах не отказалась бы от своих прав и требований на Такну и Арику - свои бывшие провинции, ныне оккупированные Чили и являющиеся, одновременно, предметом чилийских предложений Боливии как потенциальные выходы к морю. (11)

В апреле 1919 года чилийская делегация под руководством Элиодоро Ясеса, сопровождаемая политиками Токорналь и Бильянуэва, посетила госсекретаря в Вашингтоне, пытаясь достичь соглашения, которое отдало бы Арику во владение Чили, а Такну - Перу. После этого Чили объявила бы Арику территорией, свободной от таможенных пошлин, и была надежда, что Перу, в свою очередь, интернационализировала бы коммерцию в Такне. (12)

Мирная конференция в Париже одобрила пакт Лиги Наций от 28 апреля 1919 года. 30 апреля президент Вильсон попросил действующего госсекретаря исследовать любые возможности для разрешение спора по Такне и Арике при судействе и в рамках этого пакта, добавив, что Перу была одной из основательниц, а Чили должны пригласить для подписания. (13)

Помощник госсекретаря Флетчер в мае 1919 года информировал госсекретаря, что посол Чили в Лондоне А.Эдвардс утверждал, что Чили желала предложить на Парижской Конференции решение, которое признало бы возврат Такны Перу, в то время как Арика осталась бы у Чили. Флетчер попросил Эдвардса формально представить это решение, и рекомендовал Госдепартаменту, чтобы, если Перу его не примет, они провели референдум, как это было поставлено условием в Договоре Анкона. Несколько дней спустя Эдвардс объявил Флетчеру, что из-за проблем и изменений во внутренней политике Правительство Чили, на данный момент, не может представить это предложение официально. (14)

Действующий госсекретарь Полк информировал делегацию США в Париже, что было бы нежелательно представлять вопрос Такны-Арики Лиге Наций, поскольку Чили, опасаясь мнения, благоприятного для Боливии и Перу, стала бы препятствовать своему вхождению в эту Лигу. Чили ожидала также, чтобы США первыми ратифицировали своё вхождение в Лигу, прежде чем принимать своё собственное решение. Полк сказал, что он обсудил этот вопрос с Эдвардсом и с послом Чили в Вашингтоне, и что оба они объявили, что у Чили есть план, который вскоре будет формально представлен перед США, чтобы достичь прямого соглашения с Перу. По этому плану провинция Такна возвращалась Перу, а Чили удерживала бы провинцию Арика; обе эти провинции считались бы свободными зонами, Боливия получала бы полный контроль над железной дорогой Арика - Ла-Пас, и освобождалась бы от всех таможенных сборов. (15) Президент Вильсон принял это предложение, и поэтому решил отложить представление вопроса Такна-Арика Лиге Наций. (16)

Следует отметить, что игра Чили эффективно сэкономила её время, поскольку было известно о неблагоприятности публичного мнения США по поводу вступления в Лигу Наций. Более того, Вильсон был полностью поглощён решением европейских проблем, поскольку тогда они более всего лежали в зоне интересов США, в то время как конфликты Западного полушария могли бы, с точки зрения Вильсона, подождать до более благоприятных времён. Другими словами, пока Вильсон упрочнял положение США как ядра мировой системы, диспуты между периферийными странами были не столь важны, и поэтому не заслуживали немедленного решения.

Роббинс, посол США в Сантьяго, 22 августа 1919 года доложил госсекретарю из Чили, что Правительство Боливии провело с Чили формальную консультацию и получило следующий ответ:

В октябре 1919 года вопрос порта Боливии вновь получил импульс. Посол США Гулд доложил госсекретарю: "Посол Чили в Ла-Пасе формально пообещал Боливии порт, который будет подарен сразу после разрешения спора между Чили и Перу. В начале ноября Перу запросила у Боливии подтверждения точности сообщения касательно соглашения между Боливией и Чили касательно будущего Такны и Арики. Правительство Боливии ответило, что никаких соглашений с Чили не было; аналогично, и Чили ответила, что никакого выхода Боливии через территорию к северу от Арики она не оставляла. (18)

Министр Бэльо Кодесидо заключил свои переговоры о выходе Боливии к морю не достигнув никакого соглашения, хотя он и продемонстрировал попутно благоприятность обстановки. Касательно этого, Эмилио Бэльо Кодесидо 10 января 1920 года подписал с министром иностранных дел Карлосом Гутьерресом конфиденциальный акт, устанавливающий позицию обеих стран. В этом акте Бэльо Кодесидо постулировал:

Принципы, провозглашённые Вудро Вильсоном, Мирная Конференция в Париже и так называемое благорасположение Чили к оставлению суверенного выхода к морю через территории к северу от Арики внесли вклад в рост ожиданий боливийцев, которые были едины в своём желании достичь благоприятного разрешения своей географической изоляции. однако различными были мнения по типу решения и следуемые из него отношения Боливии с Чили и Перу.

Конгресс Боливии обсуждал эту проблему и одобрил несколько резолюций. Они попросили исполнительную ветвь власти следовать международной политике, ориентированной на получение, через мирные и дружественные переговоры, суверенного и прямого выхода к морю, который бы включал в себя порт Арика. Сенаторы и депутаты предложили, чтобы была рассмотрена возможность представления этого вопроса Лиге Наций. (20)

Министр иностранных дел Перу Мелитон Поррас направил ноту протеста министру иностранных дел Боливии, утверждая, что позиция Боливии, вовлекающая будущее распределение Такны и Арики, противоречила перуанским целям медленного возврата, и что Перу не желала бы отдать их ни Боливии, ни любой другой нации. Посол Перу в Вашингтоне Ф. Песет, предстал перед действующим госсекретарём и вручил ему копию письма Порраса, утверждая, что Перу желает, чтобы у Боливии был суверенный выход к морю, но что он не должен проходить по территориям, которые Перу считает своей собственностью. (2l)

Министр иностранных дел Боливии Гутьеррес ответил, напоминая Поррасу, что в 1910 году он сам благосклонно принял запрос Боливии с таким содержанием, который был подан Даниэлем Санчесом Бустаманте. Поррас ответил, что его утверждения от 1910 года не были официальными и не имели законного действия, и что он настаивает, чтобы Боливия оставила все намерения по получению Арики. Министр иностранных дел Боливии ответил вновь, утверждая, что цели Боливии относятся к территориям, на которые ни Чили, ни Перу не имеют ясно определённых прав, и суверенитет которых зависит от результатов референдума. Он добавил, что регион Арики имел близкие отношения с Боливией, и что он не может понять, почему Перу, дружеская и сестринская нация, с побережьем в 2000 километров, противится единственному реальному решению, которое позволило бы Боливии вернуть свой доступ к Тихому океану. (22)

Поррас вызвал поверенного в делах США в Лиме Смита, и указал, что ситуация с Боливией сложна из-за претензий Боливии на Такну и Арику. Он чувствовал, что весьма возможен разрыв дипломатических отношений между этими двумя странами. Он спросил: будут ли США, если подобное произойдёт, представлять перуанские интересы в Ла-Пасе? (23)

Посол Магиннис телеграфировал из Ла-Паса в Вашингтон, докладывая, что группы перуанцев в Ла-Пасе вступили в столкновения с анти-перуанскими демонстрантами, которые атаковали посольство Перу, и что в результате Правительство депортировало нескольких боливийцев, а также нескольких перуанцев.

Посол США Смит доложил из Лимы об этой депортации перуанцев из Ла-Паса. Он сказал, что Перу усилила военные части в Хулиаке и Пуно после того, как узнала, что Боливия уже увеличила свои вооружённые силы в Гуаки. Все эти города - пограничные. Посол Шеа из Сантьяго информировал Вашингтон, что новости о беспорядках в Ла-Пасе вызвали большое беспокойство в Сантьяго, и что если Перу мобилизует свою армию против Боливии, то Чили немедленно мобилизует свои войска, чтобы оказать давление на Перу.

Послы США в Ла-Пасе и Лиме о народных собраниях, произошедших против перуанцев в Ла-Пасе и против боливийцев в Лиме и Мольендо. Эти действия заставили госсекретаря мягко вмешаться и напомнить послу в Ла-Пасе, что перед проведением любых действий Боливии следует подождать разрешения диспута между Перу и Чили. Впоследствии он проинструктировал послов США во всех этих трёх странах предпринять эффективные действия по уменьшению напряжения, а также ради недопущения развёртывания войск в приграничных районах. (24)

Посол Магиннис доложил из Ла-Паса, что президент Гутьеррес Гэрра и его министр иностранных дел вызвали его и объяснили ему ситуацию с Перу. Они заявили, что демонстрации в Ла-Пасе и в других городах мотивировались непримиримой позицией Порраса, и являлись отплатой за анти-перуанские демонстрации в Лиме, Мольендо и других городах Перу.

В это время посол Перу Песет направил письмо президенту Вильсону, предвещая кампанию Боливии за получение Такны и Арики, которые принадлежали Перу, хотя к тому моменту и были оккупированы Чили, в нарушение Договора Анкона. Песет подтвердил, что Перу негодует на действия Боливии, которые, как он верит, были предприняты вследствие вмешательства Чили. (25)

Ситуация, которая тогда преобладала между Боливией и Перу, а также недостаток согласия в решении вопроса Такна-Арика между Перу и Чили, неожиданно подняли интерес Госдепартамента к поиску решения этих проблем. В таких обстоятельствах посол Бразилии в Вашингтоне информировал секретаря Полка, что Боливия попросила консула Лиги Наций заняться вопросом порта для Боливии. Посол заявил, что представитель его страны в этой лиге и другие её члены не уверены, какую позицию им следует занять в этом вопросе, и поэтому для них было бы ценным узнать о позиции, которую займут США. (26)

Госсекретарь Колби послал президенту Вильсону сводку об этом вопросе с некоторыми предложениями. Вильсон направил Госдепартаменту инструкции, что Лиге Наций не следует предпринимать никаких действий, пока не определится ситуация, вырастающая из отношений этой Лиги с США.

12 июля 1920 года в Боливии произошёл государственный переворот, и к власти пришли лидеры Республиканской партии. Республиканцы яростно противостояли политике поиска решения через Арику Вместо этого они выдвигали идею возврата всего побережья Атакама. Как следствие, они искали нового сближения с Перу и не доверяли Чили. Смена Правительства в Боливии побудила Чили сконцентрировать свои войска на севере, и использовать эту возможность, чтобы выгнать граждан Перу из Икике и Арики. В свою очередь, Перу была вынуждена развернуть свои войска вдоль границы с Чили. (27)

Правительство Боливии представило свои морские требования Лиге Наций, основываясь лишь на главных принципах, поддерживаемых её конституцией, в особенности - статьёй 19, не беря в расчёт других процедурных аспектов, учитывающих оценку политической атмосферы в этой Лиге и, что самое худшее, на самом деле не зная истинной позиции США.

Магиннис, посол США в Ла-Пасе, доложил, что Боливия может попросить ревизии Договора от 1904 года и возврата Антофагасты. Он верил, что это действие создало бы анти-боливийские настроения в Чили, которые могли бы навредить возможностям судейства США в вопросе Такны и Арики. К тому же он ощущал, что Чили окажет любую моральную поддержку заговору, направленному на свержение Правительства Боливии, которое было явно анти-чилийским. (28)

Делегаты Боливии Карлос В. Арамайо и Флориан Замбрана в октябре посетили Госдепартамент и обсудили несколько тем с директором и советником Офиса Отношений с Латинской Америкой. Эти делегаты разъяснили политические события, вызвавшие переворот июля 1920 года. Также, Замбрана и Арамайо объявили о намерении Боливии попросить Лигу пересмотреть Договор от 1904 года, так как он был навязан силой, а также из-за непрестанных несогласий со стороны Чили.

Советник Госдепартамента ответил, повторив, что США с симпатией и дружбой следовали за действиями Боливии касательно её морской проблемы. Однако более серьёзную часть своих комментариев он уделил признанию Правительства Боливии и другим двусторонним вопросам, не проявляя себя, или же осторожно подводя делегатов Боливии к полному нежеланию США поднять этот вопрос в Женеве. (29)

Боливия и Перу представили Лиге свои требования 1 ноября 1920 года. Лига начала свою работу 15 ноября, и дискуссия о требовании Боливии сосредоточилась на том факте, что Боливия представила его после даты окончания принятия подобных вопросов на рассмотрение. После многочисленных попыток, делегация Боливии согласилась отложить представление своих требований до следующего года, в то время как Перу отозвала свою петицию полностью.

В своём докладе министру иностранных дел делегат Флориан Замбрана выразил сожаление о позиции делегаций из Центральной и Южной Америк, особенно - из Бразилии. Франц Тамайо сказал в своём рапорте, что "глава Бразильской Миссии был глубоко несогласен с делегатами из Боливии", и добавил, что из общения с делегатом из Перу они вынесли, что эта неожиданная позиция со стороны Бразилии была согласована с деструктивным предложением США. (30)

Следует отметить, что в 1920-е годы США были склонны включить Боливию в глобальное решение вопроса Такна-Арика, как показывают инструкции госсекретаря, направленные послу США в Лиме. Аналогичным образом и посольство в Ла-Пасе было проинструктировано, что США, по существу, были не против того, чтобы Лига занялась вопросом Такна-Арика, но верили, что главным было сначала добиться участия Чили и Перу в диспуте с судейством США. (31)

В ассамблее Лиги от 1921 года Боливия, дотоле безуспешная, повторила своё требование, и через своего посла в Вашингтоне уведомила о том госсекретаря. Петиция Боливии не была принята на процедурных основаниях, и в результате многостороннее разрешение изоляции Боливии достигнуто не было. Однако эта петиция оказалась косвенно полезна США, которые в результате убедили Чили и Перу принять их судейство.

Произошедшее в Лиге показало Боливии, что её возможности на глобальном уровне не выглядят благоприятными, а, скорее, показывают, что следует искать решения путём диалога в рамках работы Западного полушария. Таким образом, Боливия вновь решила искать решения вместе с непосредственно вовлечёнными в этот вопрос странами, не отбрасывая возможность помощи США. Прямой подход, использовавшийся Боливией в то время, был основан на вере, что Чили с честью выполнит свой компромисс, которым она ранее обещалась Лиге Наций (публично предложив Лиге Наций обсудить вопрос с Боливией на прямую, учитывая, что последняя на этом не настаивала, представляя свой вопрос перед лигой в третий раз). В 1923 году Боливия представила свой вопрос напрямую Правительству Чили, и вновь безуспешно. На этот раз Чили настаивала на том, что вопрос этот уже был разрешён в 1904 году.

Изоляция и нехватка успеха петиции Боливии на Мирной конференции в Париже, а также и в Лиге Наций, доказали, что периферийное государство не может ни обсуждать даже свои жизненно важные интересы, ни разрешить своих конфликтов с другими периферийными государствами, если в них не замешаны важнейшие интересы мировых сил. Как утверждалось впоследствии, зарубежная политика США в этот период была направлена в сторону укрепления интересов США в Европе (это же было верно и в отношении крупнейших наций Латинской Америки), чтобы утвердить себя в качестве новой ведущей силы.

В результате Боливия оказалась в самом низу списка приоритетов США, не имея ни шанса на успех, несмотря на множественные неустанные усилия, предпринимаемые её дипломатией. Тем не менее, наивные боливийские дипломаты не знали, что США использовали их для достижения целей более широкого спектра. Таким образом, периферийными конфликтами не занимались, так как лишь конфликты центра мировых сил заслуживали решения.

Требование Боливии, представленное Лиге Наций, в дальнейшем позволило Госдепартаменту привлечь внимание к процессу поиска решения Такны и Арики. Аналогичным образом, оно помогло и Перу, всколыхнув общественное мнение в США и заставив Чили согласиться со статьёй 3 Договора Анкона. Эта статья ставила условием временность чилийской оккупации Такны и Арики, которая должна быть решена референдумом, решающим вопрос суверенитета этого региона.

Перу пыталась добиться судейства США в 1921 году, но Чили решила положить этому конфликту конец путём проведения референдума. Министру иностранных дел Перу была направлена кабельная телеграмма, содержащая именно такое предложение, выражающее намерение Чили согласиться с протоколом Huneus-Varela от 1912 года. Министр Саломон ответил немедленно, указывая, что Перу желает передать вопрос Такны и Арики под судейство США. Он ощущал, что таким образом спор мог разрешиться в гармонии с установленными принципами, которые были превыше всего для мира и справедливости во всём мире.

Перуанский посол Ф. Песет посетил госсекретаря США Чарльза Хьюджеса, сказав ему об удивлении Перу касательно предложения референдума от Чили - действия, в добросовестность которого он не верил. Впоследствии Песет направил Госдепартаменту копию кабельной телеграммы, посланной Саломоном Барросу. Он заметил, что положение Перу основывалось на законной позиции, занятой Чили в Лиге Наций касательно Боливии, и он испытывает стресс, что спор по этому вопросу являлся "политической проблемой Америк", которая должна была решиться лишь в рамках дипломатической машинерии этого континента. (1)

Чили сделала контрпредложение, настаивая на определении основ для этого референдума, но и судейства не отвергла. Поверенный в делах США в Лиме Стерлинг информировал Хьюджеса, что данное контрпредложение не следует интерпретировать положительно, поскольку оно не полностью отвергало судейство США. Он добавил, что Боливия начала устанавливать контакты в Лиме и Сантьяго, благоприятствующие её вмешательству в переговоры. Поверенный в делах рассудил, что Боливия поддерживала судейство США при условии, что они будут проведены за один год. Если же нет, то он чувствовал, что Боливия может настоять на созыве конференции с участием трёх заинтересованных стран под руководством и при посредничестве США, чтобы просто получить уверенность в их всеобщем согласии. Напоследок Стерлинг указал, что Лима беспокоилась о том, что петиция Боливии могла в дальнейшем усложнить возможность соглашения. (2)

Министр иностранных дел Боливии изложил госсекретарю США позицию Боливии касательно диспута по Тихому океану. Сразу после боливийской петиции, Чили отвергла её, и утвердила, что такая петиция имеет эффект дипломатического вмешательства Боливии в усилия, направленные на сближение Чили и Перу. Канцлер Перу ответил Боливии, утверждая, что категорический отказ Чили препятствует рассмотрению в Перу этой петиции, но всё равно выразил наилучшие пожелания его страны благоприятно разрешить требование Боливии, предъявленное к Чили.

В начале 1922 года Хьюджес выслал послу США в Лиме инструкции попытать шансы на успех, если президент США пришлёт обоим Правительствам приглашение на встречу в Вашингтоне для обмена мнениями касательно судейства и других решений, могущих перебороть существующие разногласия, блокирующие применение Договора Анкона. В этих инструкциях отмечалось, что шансы на успешное судейство, несомненно, зависели от того, будет ли оно принято обеими странами, и что такое судейство будет стремиться не изменить существующий договор, а дополнить его. (3)

В результате президент Уоррен Дж. Хардинг послал обоим Правительствам официальное приглашение встретиться на конференции в Вашингтоне. Обе страны на следующий же день это приглашение приняли. (4) Президент Боливии Баутиста Сааведра 20-го января направил президенту Хардингу послание. Среди прочего, в нём утверждалось:

Это послание завершалось следующим призывом президента Боливии к президенту США:

После широких консультаций со своими послами в Сантьяго и Лиме, президент США ответил президенту Сааведра:

В это время посол Джесс С. Коттрелл из Ла-Паса послал госсекретарю послание, информируя его:

Посол США в Сантьяго Колье, после широкого обзора политических и исторических аспектов ситуации Боливии, заявил:

Далее Колье добавил, что:

Впоследствии, 24 мая, посол Коттрелл отправил новую петицию Правительства Боливии, утверждающую, что:

Госсекретарь отказался рассматривать петицию Боливии, поскольку считал, что переговоры в Вашингтоне между Перу и Чили будут иметь отношение лишь к проблемам, возникающим их применения Договора Анкона, который был подписан лишь этими двумя странами. (9)

Треть Сената США, под предводительством Джорджа Пеппера, председателя Комитета по банковским делам, а также его представители в Белом доме под началом Уильяма Олдфилда, представителя от Арканзаса и главы Исполнительной Комиссии, принудили администрацию США, при рассмотрении существующих проблем Южной Америки, наивысший приоритет отдать достижению прочного мира, который не был бы возможен, пока Республика Боливия не получила бы порт на Тихом океане. Отвечая Конгрессу, Хьюджес подчеркнул, что Правительство США было не участником конференции в Вашингтоне, а лишь хозяином места её проведения, и что единственными участниками этой конференции были Перу и Чили. Далее он сказал, что территориальные права, на которые претендуют Боливия и её соседи, могли обсуждаться лишь на прямых переговорах между Правительствами, имеющими к ним отношение.(10)

После обильного обмена записками между делегациями Перу и Чили, с участием Хьюджеса было достигнуто соглашение о подписании протокола от 20-го июля. Этот протокол устанавливал, что: "1) единственное препятствие, существующее между обеими странами, происходит из несогласия с одним из положений Договора Анкона; 2) вопрос соглашения можно возложить на президента США, который в качестве арбитра разрешил бы этот спор; и 3) проведение референдума будет зависеть от того, будут ли превалировать обстоятельства, которые допустили бы его проведение, как указано в приложении к этому протоколу."

То, что Чили приняла судейство, было расценено в Перу как победа, в то время как в Чили этот протокол был предметов тяжёлых дебатов, и большой сектор общественного мнения считал исключение Боливии ошибкой. Однако следует отметить, что это исключение свершилось по личной инициативе Правительства Чили, и с молчаливого одобрения Перу. (13)

В марте 1923 года послы Чили и Перу установили свои условия и даты окончания предъявления их случая на судейство. Предъявление Перу можно суммировать следующим образом: 1) Чили задержала референдум, который изначально должен был быть проведён в 1894 году; 2)Чили, переместив часть перуанского населения Арики - 80 процентов от всего её населения 1894 года - лишила их прав участвовать в референдуме; и 3) что Чили имела право лишь на временное владение Такной и Арикой, и Перу последовательно просила судью, чтобы эти территории ей вернули.

Чилийское предъявление судье состояло просто в подчёркивании того, что судейство ограничивалось рассмотрением 3-й статьи Договора Анкона, и не должно было вовлекаться в рассмотрение вопросов, возникающих из Тихоокеанской войны. Поэтому, если Судья подтвердил бы проведение референдума, он должен был также решить, как его следует проводить.

В принятии судейством решения возникла задержка, вызванная смертью президента Хардинга. Однако Госдепартамент, всё ещё возглавляемый госсекретарём Хьюджесом, подготовил судейское решение, которое было обнародовано президентом Кулиджем, 4 марта 1925 года. Это решение определяло, что референдум должен быть проведён, и устанавливало основы для его проведения. (14)

Новый посол в Боливии, Джеймс Фрейр, прибыл в Вашингтон, прося США ходатайствовать за добровольную миссию с Чили. После этого Фрейр встретился 5 мая с госсекретарём Чарльзом Хьюджесом, и представил ему запрос Боливии в контексте ситуации в Латинской Америке. Хьюджес сказал, что США могли бы помочь в добровольной миссии, лишь если бы об этом попросили обе стороны, и что фактически Чили этому противостоит. Тогда Фрейр предложил, чтобы президент США пригласил президентов Боливии и Чили на встречу, и разрешил их разногласия. Он указал, что Боливия была готова немедленно принять подобное приглашение, и надеется, что Чили примет эту возможность привести вопрос к разрешению. Хьюджес ответил, что США ранее уже передавали такое приглашение в ответ на запрос обеих стран, но настоял, что США не должны вмешиваться со своими предложениями, и должны ограничить себя лишь статусом хозяина, проводящего и обслуживающего конференцию. (15)

Президент Кулидж назначил комиссию, во гласе с генералом Джоном Першингом, чтобы разобраться с вопросом о референдуме. Комиссия приступила к работе в Арике, 5 августа, с проверки позиции Чили и требований Перу, связанных с заявлениями о запугивании чилийцами перуанского населения, и других подобных действий, препятствовавших лёгкой подготовке референдума. (16)

В конце августа генерал Першинг сделал вывод, что было бы лучше поискать дипломатического улаживания этого спора, недели настаивать на референдуме. В частном порядке он проконсультировался с представителями Чили, чтобы выяснить, могут ли они достичь соглашения с Перу по передаче Такны и Арики в пользу Боливии. Чили указала, что никогда не сможет ни заключить подобного соглашения по собственной инициативе, ни принять такое соглашение в качестве результата, достигнутого тремя странами; тем не менее, она может оставить открытыми двери для представления другими странами этой идеи, в то время как сама будет настаивать на отдаче приоритета проведению референдума. Для Чили этот референдум перешёл в разряд действия национальной гордости до такой степени, что президент Алессандри предостерёг Першинга, что если референдум не будет проведён, то он совершит самоубийство. (17)

Из-за того, что генерал Першинг нашёл столь много противодействий референдуму и так сильно колебался в обеспечении его проведения, Правительство Чили, в результате, было вынуждено согласиться на дипломатическое урегулирование, которое устранило бы необходимость референдума. Канцлер Баррос сказал послу Колье, что лучшей возможностью для достижения дипломатического урегулирования было бы разделение территории с передачей Перу северных районов, включая город Арику. Тогда Чили объявила бы нейтралитет всей провинции Арика и подарила бы этому городу статус свободного порта для Боливии и Перу; одновременно Чили дала бы международный статус железной дороге Арика - Ла-Пас.

Госсекретарь Келлогг был убеждён, что любое урегулирование лучше референдума, но опасался, что Перу будет настаивать на референдуме. Келлогг получил информацию, что президент Легиа был уверен в победе на референдуме, которая нанесла бы Чили моральное поражение. С такими мыслями, Келлогг отклонил предложение референдума, и предложил, чтобы Чили показала своё благородство в достижении соглашения, и сама предложила бы дипломатическое решение.

Колье поставил Келлогга в известность, что вместе с Правительством Чили некоторые личности и влиятельные круги Чили были тоже благорасположены к прямому дипломатическому урегулированию раздела этих территорий или их продаже Боливии под политические и финансовые гарантии США. В эти группы Колье включил и избранного президента Чили, Фигероа. Он добавил, что после серьёзного анализа вовлечённых в это дело проблем он убедился, что народы Перу и Чили никогда не будут жить в мире и гармонии, если обе эти страны отвергнут раздел Такны и Арики, который включал бы в себя и территориальную уступку Боливии. Следует помнить, что когда Чили желала референдума, Перу настаивала лишь на возврате территорий. Впоследствии, когда Чили приняла замену референдума переговорами, Перу, напротив, захотела проведения референдума. (18)

В середине декабря Колье передал госсекретарю длинное коммюнике со своей оценкой вопроса Боливии. Он отметил, что поверенный в делах Боливии Салинас Лосада приехал из Сантьяго полный оптимизма, ввиду серьёзных опасений Чили из-за очень высокой вероятности того, что она может проиграть референдум. Колье доложил, что Салинас доверил ему информацию, что избранный президент Чили, Фигероа, ранее говорил ему, что у Чили не будет иного выбора, кроме как оставить Такну в пользу Перу, а Арику - в пользу Боливии. Колье передал на рассмотрение Келлоггу петицию Салинаса Лосады для привлечения министров иностранных дел Бразилии и Уругвая, чтобы с их помощью узнать истинную позицию избранного президента Фигероа по этому вопросу. Если то, что Фигероа сказал Салинасу Лосаде, было правдой, то США могли воспользоваться услугами Уругвая, чтобы передать это предложение Перу с подтверждением его одобрения со стороны Чили, поскольку без согласия Чили Перу наверняка бы его отвергла. Вдобавок, поверенный в делах Боливии дал Колье знать, что его страна не согласится подарить Чили территориальную компенсацию в обмен на Арику, но возможно, что будет рассмотрена подобная торговая концессия.

В начале 1926 года 1926 госсекретарь Келлогг отправил своему послу в Лиме Пойндекстеру инструкции, объявившие, что у него имелась информация с предположением, что Правительство Чили готовится войти в мирное соглашение, вовлекающее вместо референдума некоторый тип компромисса, и что Чили может согласиться на полное решение проблемы с участием Боливии. Келлогг суммировал некоторые важные моменты, содержащиеся в послании Колье по этому вопросу, и запросил у Пойндекстера информацию по позиции, которую в этом отношении займёт президент Перу. Он указал, что Аргентина и Уругвай были особо предрасположены к сотрудничеству по этому вопросу, чтобы достичь мирного соглашения без референдума, и тем самым сохранить престиж США. Келлогг принимал такую точку зрения, поскольку считал, что США в данной роли судьи не может предложить других альтернатив решению с референдумом.

Действуя в этом направлении, посол США в Монтевидео Грант-Смит доложил Келлоггу, что министр иностранных дел Уругвая планировал проконсультироваться со своим коллегой из Аргентины по поводу шансов, которые есть у группы стран, включая Аргентину, Бразилию и Уругвай на приглашение Чили и Перу положить судейству конец и достичь компромисса. В этом отношении требовалось объявление официальной позиции госсекретаря Келлогга.

Вдобавок, посол США в Монтевидео информировал Келлогга, что его коллега из Бразилии сказал ему об оппозиции Бразилии, на тот момент, любому решению вопроса Такны и Арики, который рассматривал бы дарение Боливии выхода к Тихому океану. Первичная выгода Бразилии состояла в направлении боливийской торговли через порт в Атлантическом океане с использованием железной дороги, которую Бразилия обязалась построить в результате предшествующего двустороннего соглашения. (19)

В это время генерал Першинг передал свой пост председателя комиссии по референдуму из-за серьёзной болезни и неспособности организовать референдум. Его немедленно сменил генерал Уильям Ласситер, командующий Армией США в Зоне Панамского Канала.

Далее, в феврале 1926 года, возникли проблемы, побудившие генерала Ласситера просить у Келлогга отзыва Соединёнными Штатами предложения о референдуме. Он рекомендовал, также, публично объявить об ответственности Чили за вмешательство, препятствующее проведению референдума.

После этого новый канцлер Чили Мэтью вызвал посла Колье, и дал ему знать, что его Правительство было готово согласиться с немедленной передачей Такны в пользу Перу, но что одновременно они не могут передать Арику Боливии. Однако, как только Чили узаконит свой суверенитет над этим регионом, она будет готова войти в переговоры с Боливией об уступке этого порта в обмен на адекватную компенсацию и дополнительные торговые привилегии. Колье проконсультировался с ним об уместности приглашения Боливии к участию в процессе, направленном на разрешение вопроса Такны и Арики, но Мэтью это предложение отверг на тех основаниях, что такой ход определённо осложнил бы переговоры с Перу. Тогда Колье проконсультировался с ним о том, примет ли Чили выделение Боливии коридора в 10 километров шириной вдоль железной дороги Арика - Ла-Пас, по 5 километров с каждой стороны от колеи. Канцлер ответил, что они могут рассмотреть это предложение, если наибольшая часть Арики останется в руках у Чили. (20)

22 мая посол Аргентины в Вашингтоне попросил у госсекретаря аудиенции, чтобы выразить свою точку зрения по необходимости обезопасить мир в этом регионе. Он сказал госсекретарю, что после разговоров, проведённых в Вашингтоне с представителями Боливии, Чили и Перу, он придерживается мнения, что следует исследовать компромиссное решение, которое дарило бы искомые территории, и позволило бы Боливии вернуть её выход к Тихому океану. Боливия же, взамен, должна предложить и Перу, и Чили, территориальную компенсацию. В случае согласия США с этим предложением, Аргентина может подать его официально. (21)

Рассматривая полный паралич, причиняющий вред процессу, ведущему к референдуму, госсекретарь Келлогг, с подачи Ласситера и бывшего госсекретаря Хьюджеса, предложил Перу и Чили попытаться найти другое решение этому спору. В качестве первой меры он предложил объявить Такну и Арику нейтральными и свободными торговыми зонами, с автономным и местным Правительствами. Эти Правительства могли бы возглавляться триумвиратами с независимой юрисдикцией над судебной и законодательной властями и таможенной администрацией. Тогда Перу, Чили и Боливия могли бы разработать доверительную систему разрешения международных споров, касающихся этих территорий. (22)

В начале апреля посол Колье доложил госсекретарю Келлоггу о следующем утверждении, которое министр иностранных дел Чили сделал прессе:

Посол Колье добавил, что министр иностранных дел Чили, чтобы укрепить дружественность и благодарность Боливии, желал достичь соглашения, отдав впоследствии порт в обмен на ощутимую для Чили компенсацию. По этим причинам Чили была против плана, или предложения о нейтрализации, исходящего от Келлогга. (26)

10 апреля Келлогг доложил Колье об интервью Ласситера с Эдвардсом в Арике. Второй из них высказал свою убеждённость в том, что Чили наверняка победит в референдуме, и что после этого она может рассмотреть делание чего-нибудь в пользу Боливии. Келлогг добавил информацию о своём интервью с послом Чили Кручагой, который объявил, что предложение Чили, включающее Боливию, ожидалось вскоре после этого. (27)

Из Ла-Паса Коттрелл информировал Келлогга о приглашении, которое он получил на слушания от нового министра иностранных дел Альберта Гутьерреса. Этот министр сказал ему, что поскольку он занял пост, он рассмотрел несколько идей о том, как получить доступ к морю через порт Арики, и что он не желает более взывать к историческим заявлениям прошлого в поддержку своего предложения, а вместо этого обе стороны могут рассмотреть прямую продажу этой территории.

Касательно этого он послал инструкции в посольства Боливии в Сантьяго и Лиму, заметив, что Чили немедленно приняла продажу сразу после того, как законность её суверенитета над Арикой будет признана на переговорах. Он сказал, что Перу дала утвердительный ответ на предложение продать Боливии всю часть обсуждаемой территории к югу от Арики. Министр Гутьеррес послал в свои посольства в Лиме и Сантьяго новые инструкции: дать ясно понять, что Боливия не желает территорий к югу или к северу от Арики, а хочет просто достаточной и подходящей полоски земли, которая дала бы ей доступ к морю на основе простого перехода территории между двумя соседними странами. Поскольку никакого ответа на это второе предложение не последовало, Боливия попросила США предоставить ей помощь, направленную на торговые переговоры о получении ею суверенного порта. (28)

Тогда госсекретарь Келлогг послал записку Колье и Пойндекстеру с утверждением, что, очевидно, и перуанцы, и чилийцы, ведущие переговоры, держат дело с Боливией в уме, но не осмеливаются выдвинуть его вперёд без необходимой уверенности. Поэтому он проинструктировал своих представителей проверить конфиденциально точки зрения обоих правительств касательно предложения разрешить Боливии участвовать в поиске решения вопроса Такны и Арики. Колье ответил в тот же день, утверждая, что личное мнение министра Мэтью благоволит передаче всей провинции Арика Боливии, и что ему необходимы лишь несколько дней, чтобы убедить президента и комиссии иностранных дел в Сенате и в Доме в принятии такого решения.

Келлогг, держа ответ Колье в уме, решил 15 апреля представить свою точку зрения, призвав послов Чили и Перу сделать следующее предложение:

Представитель Перу Бальверде принял первый пункт и отверг второй, считая, что уступка с подарком третьему государству - которым, предположительно, будет Боливия, - не принимает во внимание волю населения этих территорий. госсекретарь Келлогг ответил, что администрация Чили и Перу постоянно объявляла о своём согласии и вопросом дарения Боливии выхода к морю, и подчеркнул, что это - возможность, созревшая для доказательства их дружелюбия. Посол Чили Кручага указал, что он не был уполномочен выражать мнение на этот счёт, и запросил некоторое время для консультаций с Сантьяго. (29)

Со своей стороны, Колье информировал Келлогга о своём интервью с президентом и министром иностранных дел Чили. Он сказал, что оба они нашли неприемлемым обе альтернативы: как нейтрализацию Такны и Арики, так и создание независимого государства. Вдобавок, они думали, что ввиду окончательного отказа Перу от уступки некоторых территорий Боливии, у Чили не было необходимости на ней настаивать. Колье настаивал, что Чили могла бы, в принципе, согласиться на такое решение, чтобы облегчить дальнейшие усилия США по убеждению Перу, и добавил, что, показав в этом свою добрую волю, Чили может рассчитывать на постоянную признательность и дружбу со стороны Боливии. Тем не менее, президент Чили Фигероа выразил свои страхи, что рассматривая подобное предложение, Легиа, возможно, находится в процессе сращивания (или, возможно, уже сросся) в союз с Боливией, чтобы покрыть ей территориальные потери в Тихоокеанской войне. Тогда Мэтью предложил, чтобы Келлогг эти предложения обнародовал, поскольку их конфиденциальность препятствовала внутренним переговорам. (30)

l8-го апреля Колье написал Келлоггу письмо, говоря ему, что Мэтью всё ещё думает, будто передача Арики в пользу Боливии возможна, но что он требует ещё времени, чтобы создать благоприятную общественную реакцию в Сантьяго. Колье верил: Мэтью хочет выиграть время, чтобы достичь прямого соглашения с Боливией. Поэтому он попросил Келлогга, чтобы, с одной стороны, США оказали на Боливию давление, чтобы она не входила ни в какие сепаратные соглашения с Чили, особенно без посредничества США, а с другой - чтобы Келлогг представил новое соглашение, обеспечивающее раздел этих провинций и проведение в каждой из них отдельного референдума. В результате Колье предложил послу Боливии в Сантьяго, чтобы его страна сделала публичное заявление, что она не проводит секретных переговоров с Чили. (31)

В Вашингтоне представитель Перу Веларде в тот же день вновь уверил Келлогга в том, что Перу приемлет первую из альтернатив, предложенных им 15-го апреля. Далее он пояснил, что Перу не абсолютно отвергает вторую альтернативу, но у него есть инструкции из Лимы предложить решение, которое могло бы эти альтернативы скомбинировать. Предложение Перу не следует предлагать Чили, как идею Перу. Одновременно он уверил чилийцев, что Перу не против второй альтернативы, предложенной Келлоггом касательно уступки территории в пользу Боливии.

Президент Боливии Эрнандо Силес обнародовал следующую телеграмму, посланную президенту Кальвину Кулиджу 19 апреля, и полученную в Вашингтоне 21 апреля:

В конце телеграммы он объявил, что:

Колье информировал Келлогга, что министр Мэтью, похоже, более благорасположен к достижению решения, и что он получил информацию, что Перу приняла оба предложения. Далее он утверждал, что Мэтью был осведомлён, что Боливия не будет входить в сепаратное соглашение, как это утверждал президент Силес в своём послании. Далее он предложил, чтобы Келлогг попытался осуществить следующее соглашение:

В своём ответе президенту Силесу от 26 апреля, президент Кулидж сказал, что он получил записку о позиции Боливии. Однако ввиду того, что переговоры, проводящиеся под его судейством, касаются лишь Чили и Перу, а также ввиду предложений Келлогга, он не может приглашать другие страны к участию в судейском протоколе. Келлогг послал копию этой записки Колье, с инструкциями дистанцироваться от любого участия, касающегося записки Силеса, поскольку он не желал, чтобы Чили прокляли США за их прокол в прямых переговорах с Боливией. Далее, он не желал общественных размышлений на этот счёт. Он добавил, что посол Чили дал ему знать, что вмешательство США в переговоры Боливии с Чили имело крайне отрицательный эффект в Чили, и что это неудачное действие закрыло для Боливии возможность любого будущего решения, поскольку в результате Чили отвергнет любой тип урегулирования.

Вместо этого, Келлогг предложил, чтобы:

Посол Перу дал своё согласие на предложенную формулу, подчеркнув готовность Перу способствовать успеху доброжелательных усилий и достичь полного решения этой проблемы. Далее, он верил, что новое предложение Келлогга открыло дверь окончательному урегулированию. Со своей стороны, посол Чили сказал, что он предпочёл бы, чтобы госсекретарь сделал конкретное предложение, в котором было бы точно указано, что именно получит Боливия. Он выразил свою точку зрения: участвующие в споре стороны не имеют ясного понимания того, какими будут их соответствующие доли, а затем осведомился о мнении Боливии: каким этот коридор должен быть. Напоследок он добавил, что если Боливия не согласится с концепцией коридора, то обсуждать между Перу и Чили будет больше нечего. Келлогг сказал, что он в курсе, что уступаемый Боливии коридор следует определить; однако идея, представленная на этой встрече, является лишь принципом. Основываясь на этом принципе, и на том, что он принят, можно исследовать конкретные детали насчёт этого коридора. Далее Келлогг спросил Перу о её личных предложениях по данному предмету. Посол Перу ответил, что его страна приемлет это предложение в принципе, но не подготовила на его счёт никаких детальных предложений. Он также выразил своё понимание того, что предложение Келлогга открыло дверь к новым переговорам.

Посол Чили заявил, что у него тоже нет никаких предложений, но настоял на том, чтобы простое и неопределённое предложение госсекретаря Келлогга о дарении коридора Боливии не является правильной процедурой поиска решения, и попросил его сделать детальное и конкретное предложение.

Госсекретарь сказал, что хотя он и желает так сделать, сначала ему необходима уверенность в том, что Чили и Перу, в принципе, согласны с разделением территории и дарением коридора. Он подтвердил, что ещё не имел дела с Боливией, которая ожидает соглашения между Чили и Перу. Поэтому он верил, что идеи касательно деталей лучше было бы представить самим заинтересованным сторонам.

Посол Чили заметил, что Перу первая приняла это предложение, и поэтому должна первой представить детальные идеи о том, как его применить. Тогда посол Перу указал, что Чили имеет, помимо всего прочего, обязательство дать им знать, принимает она это предложение или нет, прежде чем они смогут перейти к наброску детального решения между обеими странами. Келлогг настоял, что его предложение не полно, а является по характеру техническим, и поэтому желательны мнения обоих правительств. Перу вновь утвердила своё принятие этого предложения, и пообещала сделать всё, что в её власти, чтобы достичь окончательного соглашения. Посол Чили дал знать, что ему необходимы инструкции от своего Правительства, и попросил, чтобы эта встреча была отсрочена на несколько дней. (32)

Впоследствии Колье доложил из Сантьяго, что основным препятствием к решению вопроса выделения коридора для Боливии был, несомненно, сам министр Мэтью, который отстаивал в качестве наилучшего решения полную передачу Такны и Арики в пользу Боливии. С другой стороны, Колье упомянул, что у него есть информация, что военный секретарь на встрече Кабинета заявил, что если Арика отойдёт любой стране кроме Чили, то сразу после этого в Чили может произойти революция. Далее Колье доложил, что посол Боливии в Сантьяго заметил ему, что решение с коридором является для Боливии неудобным, поскольку у него есть причины верить, что Перу продала бы эти провинции Боливии сразу, как только вернула бы себе суверенитет над ними. Посол Колье дал своему боливийскому коллеге знать, что хотя раньше подобные взгляды и имели шанс на осуществление, то в текущий момент они полностью устарели; если у Боливии и есть шанс вернуть себе выход к Тихому океану, то возможность эта состоит лишь в коридоре. (33)

7 июня госсекретарь информировал посла Колье об исходе предыдущей встречи, и заключил, что Чили противостоит любому решению в пользу Боливии. Более того, Келлогг был крайне пессимистичен, считая, что отрицательное суждение, вынесенное комиссией по референдуму, было неизбежным. Через два дня посол Кручага представил госсекретарю Келлоггу предложение следующего содержания:

Это же предложение было передано и послу Веларде, для рассмотрения в Лиме.

4-го июня генерал Ласситер обнародовал доклад комиссии по референдуму. Этот доклад объяснял, почему комиссия решила положить конец своим усилиям, и что это происходит вследствие постоянного препятствования со стороны Чили созданию условий, необходимых для проведения референдума. Принятая членами этой комиссии резолюция уведомляла, что референдум невозможен, поскольку условия для проведения честных выборов в Такне и Арике отсутствуют. Делегат Чили объявил эту резолюцию незаконной ввиду решения судьи о том, что референдум должен быть проведён. Публикация доклада Ласситера произвела сильное воздействие на вовлечённые страны и, одновременно, оказала парализующее воздействие на доброжелательные усилия, предпринятые госсекретарём Келлоггом. Следует упомянуть, что, на первый взгляд, комиссия по референдуму действовала независимо от Госдепартамента. Однако Келлогг тесно координировал свои взгляды со взглядами уполномоченного, поскольку оба они знали, что проведение референдума было невозможно, и США были обязаны как-нибудь эту проблему решить.

Тем не менее, 27 августа посол Веларде подал госсекретарю Келлоггу петицию, дабы оживить доброжелательные усилия США, направленные на решение, но отметил также, что его страна не может принять никакого решения, которое вовлекало бы потерю Арики, и что Перу не может принять никакого решения, дарящего Арику Чили. Пробиваясь через такой фон, Келлогг послал Пойндекстеру инструкции попытаться достичь компромиссного решения с президентом Перу Легиа, которое состояло бы в установлении для Боливии коридора, включающего железнодорожную колею, и с правом для этой страны использовать порт Арики. Келлогг настоял, чтобы посол США в Лиме убедил президента Перу в том, что Перу уже одержала моральную победу над Чили в замораживании референдума, хотя судья ещё и не принял решения по резолюции Ласситера. Посему Ласситер должен был выразить свою точку зрения на то, как найти практический путь к завершению судейских процедур и начать рассматривать возможное решение этого спора.

Госсекретарь связался со своим поверенным в делах в Сантьяго, поручив ему передать Правительству Чили ощущение, что разрешение спора о Такне и Арике касается не только Перу, но является и предметом наивысшего интереса всех наций Западного полушария. С такими мыслями, он имел цель удостовериться не только в мнении Правительства, но и в общественном мнении, касательно возможного урегулирования, включающего следующие моменты:

Далее он добавил положение, по которому Чили могла бы, вместо ограничения аренды лишь на вышеупомянутую полоску земли, сдать Боливии в аренду весь город Арику.

11 октября Пойндекстер послал Келлоггу записку с описанием своих впечатлений, убеждённый, что Перу может принять нейтралитет Арики и Такны, и даже продолжение суверенитета Чили над провинцией Арика. Он верил, что Перу была готова допустить включение города Арика в пределы боливийского коридора при условии, что Такна отойдёт к Перу. Далее он просил детальных инструкций, чтобы начать переговоры с президентом Легиа. Ответ Келлогга на всё это содержал новый план. Завершая свою записку, Келлогг проинструктировал своего посла исследовать, есть ли возможность, чтобы Чили и Перу передали, посредством продажи, суверенитет над обсуждаемыми землями Боливии. (35)

После разговора с президентом Легиа, посол США в Лиме ответил, что президент Перу приоткрыл ему, что любое соглашение, сопровождающееся потерей города Арика для Перу, может иметь серьёзные последствия, включая падение его Правительства.

Госсекретарь Келлогг 19 октября созвал на совещание высший эшелон Госдепартамента и Экс-госсекретаря Хьюджеса, чтобы оценить ситуацию и занять ясную позицию, которая могла бы служить основой для судейского решения. Как только события и различные вовлечённые в это дело факторы были на совещании проанализированы, бывший госсекретарь Хьюджес суммировал Келлоггу мнения участников, состоящие в новом плане, который США должна была представить Чили и Перу.

В начале ноября посол Перу отправил Келлоггу меморандум, суммирующий позицию его страны и настаивающий, что проблема, вовлекающая город Такну и порт Арика, коренится в ситуации перуанцев, живущих в этих местах. Для Перу судьба этого населения гораздо важнее, чем собственно территории. Это подтверждало его точку зрения о том, что любое решение должно исходить из того принципа, что Такна и порт Арика должны быть возвращены Перу.

Уже сама Перу могла бы подарить Боливии и Чили преимущества свободной зоны и таможенные привилегии в обмен на соглашение отдать порт, город и Морро (возвышенность) Арики в пользу Перу. Вдобавок, Перу благосклонно относилась к постройке новых изощрённых портовых сооружений в шести милях к югу от Арики, которые могли бы тогда стать независимым портом под суверенитетом Боливии, подключённым к железной дороге Арика - Ла-Пас. Таким образом Чили смогла бы увидеть, что этот новый порт и железная дорога благоприятствовали её интересам в этом регионе. В своём меморандуме Веларде утверждал, что Морро и порт Арики были географической, политической и коммерческой единицей, неотделимой от Такны, и что не существовало естественного барьера, который отмечал бы границу между Такной и Арикой. С другой стороны, Перу не могла согласиться с закрытием Такны в результате дарения Арики - её естественного порта - другой стране.

Правительство Перу заключило постановление, подтверждая искреннее желание завершить спор и оказать этому завершению своё полное содействие. Единственной оговоркой Перу было то, что любое решение должно исключать передачу города, порта и Морро Арики другой стране.

Госсекретарь Келлогг потерял спокойствие, и сказал, что давно пора прекратить бегать вокруг да около, не приближаясь к решению. С неожиданным экспромтом он предъявил план, предложенный высшим эшелоном Госдепартамента и Экс-госсекретарём Хьюджесом. Он вызвал послов Чили и Перу, и предостерёг их, что это конец. Копии были высланы послам США в Сантьяго и Лиму. Раздел, согласно этому предложению, выглядел следующим образом:

Правительство Боливии ответило на предложение Келлогга утверждением, полностью принимающим формулу урегулирования, представленную Правительством США, и предложило своё содействие в достижении соглашения с Правительствами Чили и Перу при условии вышеупомянутой передаче территории и с добровольной помощью Правительства США. (36)

Правительство Чили ответило, что единственным открытым вопросом оставалось окончательное решение о суверенитете территорий Такна и Арика. В соответствии с Договором Анкона, народ Такны и Арики должен был свободно определить будущий статус этих провинций через 10 лет после подписания этого договора. Далее он добавил, что Вашингтонский протокол даёт президенту США основания для решения, и что его утверждение полностью поддерживают тезис Чили в пользу самоопределения этих территорий. Вдобавок, подготовка к референдуму показала, что подавляющее большинство избирателей поддержало бы Чили.

В особом параграфе своего формального ответа Правительство Чили утвердило, что:

Далее Правительство Чили выразило свой ответ следующим образом:

Видя, что Перу не дала немедленного ответа, Келлогг послал своему послу в Лиме инструкции, прося его получить от Легиа одобрение предложения от 30 ноября "в принципе". Посол Веларде послал Келлоггу записку от 3 декабря, утверждая, что прежде, чем Перу сможет ответить на это предложение, её Правительство хотело бы знать прогноз Келлогга касательно судьбы, которая ждёт перуанских граждан, живущих в Такне и Арике. Келлогг ответил указанием на положение, включённое в параграф a) этого предложения, устанавливающее гарантии частным лицам и права на собственность всех жителей. Он, также, выслал Веларде копии ответов, полученных от Боливии и Чили. (37)

12 января министр иностранных дел Перу послал Келлоггу крайне обширную и детальную записку, напоминая ему о переговорах и основных аспектах, которые Перу считала особо важными для решения. В его ответе можно выделить следующие моменты:

Далее он добавил, что:

Перуанский министр заключил свою записку подчёркиванием, что Перу не может принять - даже рискуя пойти против своей политической традиции проявлять уважение к США - решение, следуя которому ей придётся оставить своих граждан, живущих в Такне и Арике. (38)

Формальный ответ Перу привёл в уныние Келлогга, продолжающего прикладывать усилия к урегулированию спора между Перу и Чили. В результате он решил оставить всё, как есть. Он оставил попытки возобновить добровольные действия США, и не стал настаивать на продвижении решения, вовлекающего в участие Боливию. Действия Келлогга 1926 года были очень близки к достижению окончательного решения вопроса Такны и Арики и разрешению Боливией проблемы её географической изоляции. Келлоггу не хватало спокойствия, а его сильный характер побудил его сделать резкое предложение решения, которое, в соответствии с нашим критическим разбором, было бракованным от самого начала до ужасного конца, вместо того, чтобы продолжать настаивать на том, что было уже установлено. Келлогг не думал, что достижение решения было крайне важным, но, тем не менее, конечно же ему важно было защитить престиж США, которые пробовали себя в роли судьи и дружественного участника.

В результате, Чили решила оставить за собой столько территории, сколько хотела, в Арике, и вернуть Такну в пользу Перу. Она решила, также, сохранить в своей территории железную дорогу Арика - Ла-Пас, чтобы таким образом иметь рычаг в будущих переговорах с Боливией, если такая необходимость возникнет в будущем. В свою очередь, Перу желала не только возврата Такны - решения, которое Чили предлагала ещё в 1890-е, но и, в первую очередь, возврата части провинции Арика, включающей её порт, сам город и Морро. Более того, Перу готова была дать Боливии некоторую часть территории к югу от города Арика в качестве выхода к морю, если бы это выглядело, как инициатива Перу. Наконец, Боливия готова была принять любое решение, которое дало бы ей суверенный выход к Тихому океану, предпочтительно - включая порт Арики. Для Боливии не было разницы, от кого бы такое решение исходило: от Чили, или же от Перу.

Далее, можно оценить, что в тот период, когда предполагалось, что США полностью присвоили себе функции гегемона в мировой системе, Госдепартамент позволил некоторым крупным странам Латинской Америки - таким, как Бразилия и Аргентина - играть в этом регионе полупериферийную роль. Однако для дипломатии США Бразилия уже была фаворитом в качестве заместителя в принятии решений, которые ранее были исключительной привилегией США. В этом свете легче понять политику Бразилии, описанную выше, касательно изолированного статуса Боливии.

В середине 1928 года в Гаване прошла 6-я Межамериканская Конференция. Чили использовала эту возможность, чтобы предложить Перу переформатировать отношения во взглядах на прямое урегулирование дела Такна-Арика. Госсекретарь Франк Келлогг дал свою поддержку предложению Чили, и проинструктировал своего представителя в Лиме получить одобрение Легиа для возобновления переговоров. Легиа согласился переустановить дипломатические отношения, но постановил, что Перу об этом делать запрос не могла. Одновременно он потребовал гарантии, чтобы, как только эти отношения будут возобновлены, Чили вернула обсуждаемые территории. Легиа сказал послу Муру, что Перу предпочла бы интернационализировать эту область, или же разделить её на две части, чтобы порт и город Арика отошёл международной администрации, и отметил, что он против передачи этих территорий Боливии. (1)

Госсекретарь Келлогг преуспел в деле возобновления между Чили и Перу дипломатических отношений, так что к октябрю 1928 года оба их Правительства были готовы начать переговоры по поиску решения, которое, по просьбе Легиа, было бы представлено президенту США, чтобы он, в роли судьи, представил его обоим Правительствам. Легиа нуждался в том, чтобы это решение исходило из Вашингтона, чтобы подавить общественное мнение, которое могло встать в оппозицию отдаче Арики во владение Чили. (2)

Посол Боливии в Вашингтоне, Эдуардо Диез де Медина, посетил госсекретаря Келлога и прояснил заботу Боливии о том, что её изолированный статус не будет приниматься на переговорах во внимание. Поскольку этот диспут проходил под судейством США, он попросил, чтобы Боливию принимали в делах доброй воли в расчёт. Келлогг ответил, что его страна не забыла просьбу Боливии, но что в мирном решении этой проблемы могут участвовать лишь две вовлечённые в неё страны. Диез де Медина сказал, что это разобьёт последние надежды Боливии, поскольку без дружеской поддержки США она не сможет сделать ничего. Госсекретарь уверил Диез де Медину, что Боливия не потеряла ни дружбы США, ни их поддержки, и в рассмотрении противостояния Перу и Чили лучшим, для передачи всей территории в пользу Боливии, решением было бы подождать, пока обе эти страны достигнут соглашения, а потом уже сами лично согласятся отдать Боливии зону, которая включала бы по меньшей мере железную дорогу, порт и город Арику. Диез де Медина согласился с новым предложением Келлогга, и дал понять, что Боливия не смотрит на судейство США как на препятствие к пониманию между Перу и Чили, но что дело Боливии может быть поддержано лишь дружбой США, альтернативы которой у Боливии нет.

В конце октября посол США в Лиме доложил о своих переговорах с президентом Легиа, утверждая, что Легиа предложил послу Чили Фигероа, чтобы Чили вернула всю территорию. Посол Чили этого не принял. Перу вновь открыла вопрос о референдуме, проваленном из-за действий Чили. Фигероа отверг разговоры о референдуме, и предложил разделить Такну и Арику между этими двумя странами. Легиа возразил, что Такна потеряет свой единственный выход к морю через порт Арика, и что вместе они составляют географически нераздельное единство. Посол Фигероа спросил президента Легиа, есть ли у него другое решение. Легиа ответил, что управление этими территориями можно передать в руки США. Посол Чили сказал, что он проконсультируется по этому поводу с Сантьяго.

Представитель США напомнил Легиа, что принятие управления этой территорией со стороны США не гарантировано, но что этот вариант может быть рассмотрен, в случае чего им понадобится согласие Легиа на совместное правление в этой области США и другой страны, то есть - Боливии. Более того, представитель США указал, что самым логичным администратором обеих этих территорий была бы Боливия. Легиа добавил, что он не может согласиться отдать эти территории Боливии. Впоследствии посол США встретился с Фигероа, который объявил, что контрпредложением Чили было: отдать Такну и часть севера Арики в пользу Перу, в то время как за Чили останется район железной дороги на юге и порт Арики. (4)

В тот же день Келлогг проинструктировал своих людей в Лиме надавить на Легиа для убеждения его в необходимости дружелюбного урегулирования так быстро, как только возможно. Такое урегулирование могло бы установить разделение территории по линии железной дороги, которая могла бы в будущем стать границей; Компания "Железная Дорога Арика - Ла-Пас" осталась бы во владении Чили, а город Арика, вместе с портом, был бы объявлен открытой зоной. Соглашение касательно нагорья установило бы, что впоследствии оно будет полностью демилитаризовано, а Перу получила бы право свободного транзита и дополнительные гарантии для железной дороги Арика - Такна.

В начале декабря Чили согласилась с Перу касательно уступки всей территории, лежащей более чем в 10 километрах к северу от железной дороги Арика - Ла-Пас, концессии на портовые сооружения и свободный транзит - аналогичный тому, которым Чили одарила Боливию - и на инвестиции в общественные службы Такны объёмом в 6 миллионов песо. Перу немедленно приняла это решение, желая лишь установить связь, чтобы сохранить особые отношения Такны с Арикой и одновременно дать Такне свои собственные портовые службы на территории Арики. (5)

В начале 1929 года Легиа вступил в сотрудничество с США по исследованию возможностей постройки порта в Такне [как станет ясно из дальнейшего, не в Такне, а в районе Ла-Ярада: ведь Такна лежит в 30 км. от океана - Д.К.] как можно ближе к Арике. Далее, в качестве элемента этих переговоров, Легиа настаивал, что Морро и порт Арики должны быть перуанскими.

Так как госсекретарь Келлогг готовился оставить пост в связи со сменой Правительства в США, он дал инструкции послу Муру в Лиме воодушевить Легиа для определённого урегулирования, решив, что и в этот и в любой другой раз суверенитет Чили исключать невозможно. Он добавил, что хотел бы завершить своё пребывание на посту госсекретаря урегулированием спора Такна-Арика. (7)

Посол Боливии Эдуардо Диез де Медина ещё раз посетил Госдепартамент, понуждая власти США не забыть интересы Боливии в результатах переговоров между Чили и Перу. (8) В конце февраля президент Легиа уже дал конфиденциальное согласие отдать город Арика. Касательно этого он дал инструкции своему новому представителю в Ла-Пасе, а также доверил это решение послу Муру, однако не стал говорить о нём представителю Чили. Решение, которое Легиа был готов принять, основывалось на постройке нового порта в полутора километрах к северу от порта Арики. Часть провинции Арика была бы отдана Перу, включая конечную станцию железной дороги Такна-Арика, но исключая железнодорожные пути, входящие в город Арика.

Железнодорожная линия Арика - Ла-Пас, таким образом, оказывалась вне зоны действия этого решения, а Морро должна была быть демилитаризована и передана Панамериканскому союзу. На Морро они бы, также, воздвигли международный монумент дружбы. Мур сказал, что если бы Чили приняла позицию Легиа, то урегулирования можно было бы достичь немедленно. Чтобы дополнить эти новости, Мур объяснил, что, настолько далеко, насколько это возможно, линия границы шла бы параллельно железной дороге Арика - Ла-Пас, на расстоянии от неё не более 10 километров, но не менее 30 метров.

Келлогг передал эти новости послу в Сантьяго, который ответил, что Правительство Чили эмоционально отвергло постройку нового порта к северу от Арики, поскольку опасалось, что впоследствии Легиа достигнет соглашения с Боливией и построит другую железную дорогу к новому порту Такны. Это означало бы для Чили экономическую беду, которой подверглась бы огромная цена постройки железной дороги Арика - Ла-Пас. (9)

Подписание Договора 1929 года между Чили и Перу, включающего статью дополнительного протокола, наложенного на все предыдущие соглашения двух этих противоборствующих стран с Боливией, парализовали министра иностранных дел Боливии, который в это время не смог проявить адекватной стратегии, чтобы немедленно обратиться к министрам иностранных дел Сантьяго и Лимы. Он не мог, также, предпринять любые переговоры, которые были бы рассмотрены США, поскольку Госдепартамент наложил на своё участие условие, чтобы Боливия сначала разрешила свой спор насчёт Чако с Парагваем.

К сожалению, Боливия и Парагвай не смогли найти дипломатического решения своих разногласий, и Война Чако (1932-1935) окончательно уничтожила возможность соглашения между ними. Поиск мира с Парагваем и его укрепление потребовали от Боливии в большую часть 1930-х годов величайших дипломатических усилий. Аналогично, сдвиг национальных учреждений, произошедший в результате этой войны, потряс основы социально-политической структуры страны, и все усилия нации сконцентрировались на поиске решений внутренних проблем. (1)

Боливийская дипломатия понимала важность морского вопроса, и начала очерчивать два различных подхода к этой проблеме. Первый, ведомый Остриа Гутьерресом, поддерживал дружеский подход к Чили, и был нацелен на достижение понимания её Правительством нужд Боливии. Другой, выдающимся лидером которого был Томас Элио, предполагал, что Боливии следует прибегнуть к помощи США, чтобы надавить на Чили, дабы она оставила Боливии выход к порту, поскольку ощущалось, что Чили не примет никакого решения, подкреплённого лишь дружественным и прямым подходом. (2)

В 1943 году Правительство США пригласило президента Энрике Пекаранда посетить Вашингтон, чтобы обсудить предметы общих интересов обеих стран. Правительство Боливии решило использовать эту возможность не только для анализа экономических проблем, возникших из её сотрудничества с США и союзными странами во время войны (из-за продажи каучука и олова по крайне низким и замороженным ценам), но и для того, чтобы дать властям Боливии возможность представить перед США проблему её изоляции и, возможно, попытаться найти их содействия в поиске решения.

Президент Пекаранда провёл встречу, сделав некоторые формальные заявления о дружбе, которую Боливия всегда проявляла к людям и Правительству США, после чего предоставил слово министру иностранных дел Элио для представления тем, которые Боливия считала важными. В первую очередь, министр Элио указал проблему изоляции Боливии и необходимости для Боливии иметь выход к Тихому океану через суверенный порт выхода. Министр Элио подчеркнул тот факт, что вопрос о порте был проблемой, которая уже неблагоприятно подействовала на отношения Боливии и Чили, и что она может, также, косвенно воздействовать на отношения Боливии с Перу. Наконец, Элио побудил президента Рузвельта и Правительство США продемонстрировать дружеский интерес в поиске решения, которое восстановило бы справедливость в этом деле Боливии.

Президент Рузвельт ответил, что он в течение последних десяти лет много раз обсуждал эту проблему с помощником госсекретаря Уэллесом, и что они симпатизируют делу Боливии. Помощник госсекретаря Уэллес вспомнил, что впервые он обменялся с президентом Рузвельтом взглядами на эту тему более 25 лет назад.

Рузвельт сказал, что по его мнению морская проблема Боливии должна быть представлена на наивысшем возможном уровне, в соответствии с высокой моралью её основы. Президент США, продвигавший политику добрососедства в обеих Америках, сказал, что по его мнению Боливии нецелесообразно искать решение через законные каналы таких международных организаций, как Гаагский суд. Рузвельт верил, что ей возможно и необходимо достичь прямого понимания с Чили, а также, возможно, найти понимание со стороны Перу.

После этого они продолжили обсуждать дела, относящиеся к порту Арики, и министр иностранных дел Боливии сделал некоторую оценку этого порта и близких экономических отношений Арики с Боливией. Ссылаясь на стратегическую важность таких городов-портов, как Арика и Триест, Рузвельт сказал, что это, возможно, наиважнейший момент во всей этой встрече. Он сказал, что Триест, хотя и находится в данное время на территории под суверенитетом Италии, служит портом и для многих других наций и национальных образований - таких, как Австрия, Венгрия, Румыния, Хорватия и Сербия, и утвердил, что было бы нечестно, если бы лишь одна нация полностью контролировала порт такого типа. Он верил, что необходимо развить идею, что такие порты должны контролироваться ответственной администрацией под управлением некоторого вида международной власти, которая выполняла бы что-то наподобие опеки в пользу всех его пользователей. Президент Пекаранда и министр Элио выразили свои благодарности за интерес, знание и симпатию, продемонстрированные президентом Рузвельтом по этой проблеме. Разговор завершился мнением, выраженным помощником госсекретаря Уэллесом: что Чили, похоже, давала некоторые благоприятные знаки того, что допускает благоприятное соглашение, которое могло бы быть в пользу Боливии; эту веру разделял также и мистер Гуатемала, посол Боливии в Вашингтоне. Делегация Боливии вернулась в Ла-Пас, крайне удовлетворённая результатами переговоров между обоими лидерами. (3)

Оптимистический дух помощника госсекретаря Уэллеса, разделяемый послом Луисом Фернандо Гуачальей, привёл впоследствии к изданию Правительством США меморандума, выражающего позицию Боливии, который мог, также, служить основой для доказательства "благоприятных указаний", которые, как хотел помощник госсекретаря Уэллес, были бы замечены официальными лицами Чили.

Госсекретарь Корделл Халл передал копию этого меморандума министру иностранных дел Чили Фернандесу. Этот госсекретарь, к несчастью Боливии, не имел ни опыта, ни интереса к участию в поиске решения этой морской проблемы. Корделл Халл завершил свою миссию холодно, и без энтузиазма. Он ограничил себя ролью обычного посланника; он не пытался сделать эту процедуру основой или начальным шагом для получения рабочего сближения Боливии и Чили при поручительстве США.

При таких обстоятельствах ответ Чили не был неожиданным. Меморандум, который Чили представила Правительству в Вашингтоне, выглядел следующим образом:

Госдепартамент решил ещё раз проигнорировать всяческую ответственность касательно просьбы Боливии, и послужил просто курьером, доставившим это сообщение в Чили. Таким хилым действием дипломатия США оставила Чили на тот момент свободной от любых обязательств проявлять добрую волю и понимание решения изоляции Боливии.

Подготовка к Конференции в Сан-Франциско, которая должна была создать Организацию Объединённых Наций, дала властям США повод поработать с морским вопросом Боливии в направлении ревизии международных договоров.

Четыре силы: США, Великобритания, Китай и СССР создали подготовительную комиссию, которая разработала предложение о создании международной организации, которая бы гарантировала и продвигала мир во всём мире, и устанавливала необходимые охранительные структуры для избежания его развала, как это произошло в случае с Лигой Наций. Это предложение, представленное четырьмя силами, было одобрено в Думбартон Оакс, и было разослано союзным странам, которые были созваны на Конференцию в Сан-Франциско. Предложение в Думбартон Оакс не содержало никаких обоснований для ревизии договоров - юридический принцип, который был ранее включён в конвенцию Лиги Наций. Некоторые страны, в основном бывшие субъектами неравных договоров, были заинтересованы в том факте, чтобы хартия ООН рассматривала возможность пересмотра договоров. В результате, эти страны решили, что принцип пересмотра договоров должен быть включен в предложение в Думбартон Оакс.

В течение апреля делегация США проводила по этому вопросу внутренние дебаты; сенатор США Артур Ванденберг был за, поскольку ревизия договоров не воздействовала ни на позицию, ни на интересы США. Однако он поддерживал точку зрения, согласно которой ревизия договоров была моральной основой для нового международного закона, поскольку позволяла избавиться от несправедливостей, созданных предыдущими договорами, которые не обязательно гарантировали международный порядок и даже, более того, являлись почвой для рискованных ситуаций. Ванденберг смог получить одобрение этого принципа, который он представил на рассмотрение президенту США в меморандуме от 19 апреля 1945 года. Впоследствии этот принцип стал известен, как "Поправка Ванденберга", и был одобрен четырьмя силами на встрече 2 мая 1945 года с таким изменением, чтобы он не упоминал слово "договоры" из-за оппозиции СССР, а вместо этого давал бы Генеральной ассамблее власть рекомендовать мирные решения любой ситуации, без различия к её истокам. Для Ванденберга отсюда подразумевался вывод о ревизии предшествующих несправедливых договоров. (5)

Поправка Ванденберга, одобренная четырьмя силами, обсуждалась напряжённо и с жаром. Делегация Чили активно ей противостояла и поставила условие, что хартия должна содержать принцип уважения необратимой природы предыдущих договоров. Позиции делегаций Боливии и Чили отражали проблему географической изоляции Боливии, и это ясно проявилось в их многочисленных вмешательствах.

Ванденберг, отстаивавший эту поправку в основном из-за Польши, знал и о случае Боливии, и верил, что эта страна должна вернуться к Тихому океану через переговоры, которые в результате этой поправки могли иметь место. Наконец, Поправка Ванденберга стала Статьёй 14 Хартии ООН. (6)

Известный боливийский дипломат Альберто Остриа Гутьеррес в 1947 году был отправлен в качестве посла к Правительству Чили с полномочиями начать долгие переговоры с президентом Гонзалесом Видела и его министрами. Гутьеррес совершил официальный приём у президента Гонзалеса Видела с результатом, благоприятным для дела Боливии. Остриа доложил в Ла-Пас:

Разговор происходил детально, в рамках принципов, чтобы исследовать конкретные пути к нахождению решения.

В своих мемуарах президент Гонзалес Видела наградил себя исключительной ответственностью за принятие новой политики по отношению к Боливии, которая воплотилась в программы его Правительства. Президент Чили подчеркнул, что министр иностранных дел Чили в своих отношениях с Боливией избегал истинной проблемы: выхода Боливии к океану, которую следовало принимать в расчёт из совместных интересов Чили и Боливии. В этом смысле, Гонзалес Видела принял требование Боливии удовлетворить её нужду в порте, представленную ему "выдающимся дипломатом Альберто Остриа Гутьерресом." (8)

Гонзалес Видела сказал, что для Чили формула примирения выглядит так:

Этот представитель Чили и посол Остриа Гутьеррес верили, что США помогут и финансовыми ресурсами, необходимыми для постройки порта для Боливии, и проектами экономической интеграции сопредельных регионов на севере Чили и в соседних областях Боливии, которые должны были быть сделаны в качестве части компенсации, которую Боливия должна была отдать в обмен на суверенный выход к океану.

В глазах властей США этого периода, президент Гонзалес Видела имел высшую степень уважения, и считался одним из самых способных лидеров Латинской Америки. Это вдохновило президента Трумэна официально пригласить его посетить США. Этот государственный деятель Чили посетил Вашингтон в начале весны 1950 года, и провёл с Трумэном дискуссии по множеству тем. В них входила и возможность уступки коридора, который Чили подарила бы Боливии без территориальных компенсаций, но за экономическую компенсацию, основанную на использовании вод озёр Альтиплано для орошения севера Чили и для получения энергии. Он добавил, что помощь США для совершения этих важных проектов была бы необходимой, и что помощь США была бы необходима и Перу, чтобы получить её согласие по соглашению с дополнительным протоколом от 1929 года. Президент Трумэн поблагодарил президента Чили за его инициативу, и по карте обсудил детали возможного решения. В результате, он обещался всей поддержкой США, необходимой для успеха этого проекта. Госсекретарь Дин Ачесон тоже выказал свою поддержку и симпатию к показу, сделанному Гонзалесом Виделой. (10)

По своему возвращению в Сантьяго, в течение мая, Президент Чили говорил с Остриа Гутьерресом, и обсуждал с ним детали видения дел после решения. 1 июня посол Боливии представил ему записку, описывающую прогресс в переговорах, начавшихся тремя годами ранее.

Правительство Чили ответило 20 июня запиской, воспроизводящей концепции этого боливийского письма. Оно утверждало, что Чили, движимая братским духом к Боливии, желает формально войти в прямые переговоры, чтобы найти формулу, которая эффективно согласовала бы, к их общему интересу, возможность дать Боливии суверенный доступ к Тихому океану, а для Чили - получить компенсации, не имеющие территориальной природы.

Чилийский журнал "Эрсилья" опубликовал знаменитую хронику деталей предполагаемого урегулирования между Боливией и Чили, и роль США в обеспечении фондов и технологий для проектов, которые предполагалось выполнить. Международная пресса дала широкое описание этой проблемы и её возможного решения. Некоторые группы и лица в Боливии и Чили противостояли деталям или сущности такого решения проблемы, и организовали сильные кампании для провала этого урегулирования во время переговоров.

Президент Трумэн направил инаугурационную речь Четвёртому Консультационному Съезду министров иностранных дел американских государств, который проходил в Вашингтоне, в марте 1951 года, говоря, что он счастлив думать о проекте, который он обсуждал с Президентом Чили.

Это относилось к изменению направления вод, идущих из озёр между Боливией и Перу, для орошения западного берега Южной Америки, от Перу до Чили, в обмен на которое Боливия получала порт на Тихом океане. (11)

Речь Трумэна вызвала много удивления, и многие поверили, что президент США играл роль посредника. Степень удивления была ещё выше в Перу, которую ни Чили, ни Боливия официально не уведомили ни о каком соглашении, поскольку основы предполагаемого урегулирования ещё не были согласованы. Президент Перу Мануэль Одриа издал следующую декларацию, напоминая, что:

Эти декларации взмутили общественное мнение в Чили, Боливии и Перу, и Правительства Чили и Боливии стали объектами крепкой критики их политических противников. В результате, оба этих Правительства решили подождать возобновления переговоров. Эти переговоры, которые вёл посол Остриа Гутьеррес, так никогда и не были завершены, и не выразились в конкретном решении, составив до нынешних времён наиболее важную из уступок, которые Боливия смогла получить от Правительств Чили с 1904 года.

Президент Трумэн никогда не терял своего энтузиазма относительно доступа Боливии к морю, и у него появился новый повод для этого энтузиазма, когда новый посол Боливии Виктор Андраде, бывший старым другом Трумэна, передал ему в августе 1952 года своё доверительное письмо. Президент Трумэн покинул своё место практически в самом конце съезда, направился к глобусу, нашёл место Боливии и, встретив посла Андраде, сказал ему о визите президента Чили Гонзалеса Виделы. Трумэн сказал, что он повторил ему о критической необходимости для Боливии получения выхода к океану, и что эту проблему нельзя игнорировать, и что она должна быть решена мирными мерами. Также, Трумэн упомянул о компенсациях, запрошенных Гонзалесом Виделой, и с особым ударением сказал: "Виктор, я полон энтузиазма по поводу этого проекта! Я желаю, чтобы вы использовали эти воды для создания на севере Чили почв, столь же богатых, как в Калифорнии, и одновременно дали Боливии свободный доступ к морю." (13)

В течение 1951 года Госдепартамент подготовил и одобрил некоторые основные документы по внешней политике, которые должны были служить основой, придающей форму дипломатии США в отношении наций Западного полушария. В этих документах, которые тогда классифицировались, как "секретные и конфиденциальные", была сделана явная ссылка на отношения между Боливией, Чили и Перу и, одновременно, отмечалась морская проблема и её решение, предложенное Гонзалесом Виделой.

Диагноз, сделанный в отношении Боливии и её отношений с соседними странами, гласил: "Утверждающей о потере территории в пользу всех своих пяти соседей, Боливии было бы естественным быть полной естественных подозрений и недоверия к другим, и есть нечто удивительное в том, что её отношения с соседями столь хороши, как это имеет место быть. Особенно это верно в отношении Чили, традиционном враге Боливии со времён потери её побережья в Тихоокеанской войне ... Мечта об окончательном доступе к морю сильно мотивировала внешнюю политику Боливии, и негодования против Чили всё ещё живы." (14)

Несколько строк спустя этот дипломатический документ касается позиции США в этом вопросе:

Таким образом, Госдепартамент показал относительность своей поддержки Боливии, игнорируя энтузиазм, проявленный Трумэном, и возложив всю ответственность, как это было показано ранее, на доброжелательность Чили. Этот документ по Боливии, также, игнорировал ноты, которыми Боливия и Чили обменялись в 1950 году.

В этих переговорах президент Трумэн дал свою полную поддержку Боливии не только из-за справедливости её морских требований, но и потому, что он был сильно впечатлён президентом Гонзалесом Виделой, который убедил его, что Чили это решение поддержит. Президент Трумэн действовал в одиночку, несмотря на то, что Госдепартамент смотрел на его вмешательство без энтузиазма. Недостаточность действия дипломатии США, которая могла бы исполнить пожелания президента Трумэна, а также его изолированные декларации, внесли парадоксальный вклад в остановку поиска решения этой проблемы, которую он столь сильно хотел разрешить. Фактически, провал этих переговоров не может быть возложен на Правительства Чили и Боливии, которые не знали, ни как управиться со своим общественным мнением, ни как скоординировать подход к Перу. Вдобавок, опрометчивость Трумэна, в открытую говорившего о крайне чувствительном и сложном предмете, тоже внесла вклад в эту попытку разрешения изоляции Боливии.

Революция 1952 года открыла в Боливии процесс крайне важных преобразований, и между 1952 и 1964 годами Правительство уделяло много внимания созданию основ прочного экономического развития. Политика МИДа была ориентирована на развитие, и требования морской реинтеграции были временно отложены в сторону.

Однако в 1960 году трудности в выполнении программ и умеренность экономического роста в Боливии показали местным властям, что некоторые препятствия для дальнейшего развития исходят из зависимости Боливии от портов Чили, а также из отсутствия адекватной системы свободного транзита.

Далее отношения между Боливией и Чили были осложнены спором этих стран об использовании Чили вод международной реки Лаука. Боливия чувствовала, что экология её уже и так засушливой зоны разрушала средства к существованию многочисленных групп фермеров аймара, населяющих этот регион уже много веков своим неблагоприятным воздействием. Этот спор разрешён не был, Боливия разорвала дипломатические отношения с Чили и представила этот случай Внутриамериканской системе. Эта организация опять показала свою неэффективность, не решив эту проблему Боливии, и даже не предложив никакого плана по её урегулированию. США сыграли в этом диспуте пассивную роль. Эта пассивность частично способствовала провалу, поскольку ОАГ была разработана для действий в основном тогда, когда США видели, что затрагиваются их личные интересы. Всё это время Правительство Боливии не получало активной поддержки Госдепартамента касательно морской проблемы. Единственный исключительный случай - декларация посла США Бена Стефански, заявившего в 1962 году прессе в Ла-Пасе следующее:

В августе 1963 года Госдепартамент решил принять участие в посредничестве между Боливией и Чили, чтобы эти страны возобновили отношения и мирно разрешили свои разногласия. Посол США в Ла-Пасе навёл первые контакты и понял степень, с которой Правительство Боливии желало возобновить отношения с Правительством Чили. Однако он увидел необходимость проведения одновременных разговоров с целью найти решение проблемы с портом. (16) Правительство Чили отвергло как предложение Боливии, так и посредничество США. Боясь навредить МИДу Чили, США не стали настаивать, и посчитали свои усилия завершёнными.

По случаю визита президента Пас Эстенссоро к президенту Кеннеди в октябре 1963 года, президент Боливии в частной беседе со своим коллегой из США сделал ударение на проблемах, стоящих перед народом Боливии из-за её географической изоляции, к которой её привели война и несправедливый договор.

Кеннеди эту проблему понимал, и спросил Пас Эстенссоро о возможных альтернативах разрешения изоляции Боливии. Также, косвенно, он упомянул эту проблему во время тоста за ланчем, предложенного в его честь президентом Боливии Пас Эстенссоро 23-го октября.

Госдепартамент, с его позицией невмешательства в проблему Боливии с Чили, получил на этот раз твёрдую поддержку. Однако президент Кеннеди согласился подписать с Пас Эстенссоро "совместную декларацию", которая в качестве примера включала случай с Чамизаль, что, без прямого упоминания Чили, было адресовано этой стране. Чамизаль - это территория, которую США вернули Мексике при Кеннеди. (17)

Теодоро Москосо, пуэрториканский координатор "Союза за Прогресс" в 1963 году, был впечатлён географической изоляцией Боливии и плохими отношениями Боливии с Чили, и решил представить эту проблему "Комитету девяти мудрецов Союза" в контексте развития географической области, расположенной близ границ юга Перу, севера Чили и боливийского Альтиплано.

Программа развития основывалась на производстве дешёвой электроэнергии и орошении засушливых земель севера Чили и юга Перу водами озера Титикака. В обмен на это Боливия получала бы суверенный коридор к Тихому океану, где можно было построить современный порт и провести другие работы, финансируемые внутриамериканскими организациями.

Эти формула называлась "Предложение Москосо", хотя на самом деле это была модифицированный пересмотр решения, ранее предложенного президентом Чили Виделой президенту Трумэну. (18)

8-го февраля 1964 года в Чили произошло событие, связанное с проблемой Боливии. Местные (чилийские) власти порта Мехильонес (который ранее принадлежал Боливии) вывесили в этот день флаги Боливии на главных общественных зданиях. Правительство Боливии попросило внимания Совета безопасности ООН по поводу этого действия в деревне Мехильонес, и попросило вмешательства ООН, чтобы избегнуть крупной репрессии населения Мехильонес со стороны Правительства Чили. (33) Правительство Чили осудило главных руководителей Мехильонес, и среди них - Луиса Альберто Идальго, а также других местных лидеров, и осудило их на длительные сроки заключения в тюрьме. Поднятие флагов в Мехильонес, без сомнения, привлекло внимание многих министерств иностранных дел и общественное мнение Западного полушария, которое совпадало с официальной позицией министра иностранных дел Боливии Хосе Фельмана Веларде, который поддерживал тезис о разрешении морского требования Боливии, путём создания на севере Чили клина территории Боливии, который содержал бы в качестве порта Мехильонес. Письмо с такой просьбой Боливии, вместе с ответом Чили, попали в качестве документов в Совет безопасности ООН, и представитель США в Совете безопасности проявил интерес к ознакомлению с этим делом.

В апреле 1967 года в Пунта-дель-Эсте (Уругвай) страны Западного полушария организовали саммит президентов и глав государств, чтобы обсудить экономические проблемы, действующие на развитие их экономик. Не помогая проведению этой встрече, США поддерживали её, давая президенту Джонсону возможность выразить свою заинтересованность в этом регионе. Мнение как Западного полушария, так и всего мира было таким, что Правительство США, после Кеннеди, забыло Латинскую Америку.

В феврале 1967 года в Буэнос-Айресе встретились министры иностранных дел, чтобы обсудить подготавливаемую повестку этого саммита; эта повестка была изначально подготовлена комиссией, состоящей из министров иностранных дел Чили, Колумбии, Гватемалы и Мексики. Повестка содержала 6 пунктов, и все они относились к социально-экономическим аспектам развития. Рене Баррьентос Ортуньо, конституционный президент Боливии, попросил, чтобы нации Американского полушария рассмотрели на этой встрече вопрос морской изоляции Боливии и бремя, которое она налагает на экономику страны. Сначала этот вопрос был представлен министрам подготовительной комиссии, а затем - Конференции министров иностранных дел. Официально за ним стояли министры иностранных дел Боливии и Чили.

22-го февраля комиссия одобрила пункты повестки, включая 6 пунктов, представленные подготовительной комиссией, но не включила тему изоляции Боливии. Тогда президент Баррьентос заявил, что Боливия участвовать в этом саммите не будет.

Баррьентос считал этот отказ фарсом, поскольку министры иностранных дел США не желали обсуждать суть главного препятствия к развитию Боливии: её изоляции. В результате было официально объявлено, что президент Баррьентос на совещании в Пунта-дель-Эсте присутствовать не будет.

Поскольку отсутствие президента Боливии в Уругвае уменьшило бы значимость этой встречи, США пытались повлиять на Баррьентоса, и убедить его изменить своё решение. Посол США в Ла-Пасе навещал президента много раз, но безрезультатно.

28 февраля в Ла-Пас срочно прибыл помощник госсекретаря по делам Латинской Америки Линкольн Гордон, чтобы подчеркнуть важность этого саммита, и желание президента Джонсона встретиться со всеми лидерами континента, чтобы обсудить темы многосторонних интересов.

Он сказал, что проблема изоляции Боливии являлась двусторонней проблемой Боливии и Чили, и что, возможно, в Пунта-дель-Эсте Баррьентос сможет начать обсуждение этой проблемы с президентом Фреем. Он сказал также, что США поддержали бы включение изоляции Боливии в повестку, если бы другие страны региона это приняли. Однако важным моментом для Гордона было то, что встреча была в основном направлена на рассмотрение проблем, которые оказывали воздействие на все страны региона, и что президент Джонсон желал обсудить их в присутствии глав всех государств региона. Президент Баррьентос был твёрд в своём решении, и сказал помощнику госсекретаря, что пустое сидение Боливии должно напоминать странам Латинской Америки, что географическая изоляция Боливии произошла в нечестной войне, которую Боливия не провоцировала, и в которой было ограблено её морское побережье, и что это несчастье континента исчезнет лишь в тот день, когда Боливия вернётся на берег Тихого океана. Для этого процесса ему нужна солидарность всех стран Западного полушария. (19)

Президент Джонсон присутствовал на встрече в Пунта-дель-Эсте, и обсуждал, и анализировал проблемы Западного полушария с главами почти всех государств региона. Отсутствие Боливии было драматическим жестом, которым Боливия привлекала внимание к своей изоляции. Эта встреча была важной для дипломатии США, проектировавшей в то время свой подход к странам Латинской Америки так, чтобы они могли противостоять социально-экономическим проблемам вместе с США. Приоритет отдавался уменьшению важности революционной модели, которую Кастро реализовывал на Кубе. Для Госдепартамента морская изоляция Боливии не была ни проблемой идеологической конфронтации, ни объектом борьбы за гегемонию между великими силами, и поэтому она не требовала никаких действий, которые вступили бы в противоречие с Правительством Чили. Президент Джонсон не понимал морской проблемы Боливии, поскольку у него не было ни континентальной перспективы Рузвельта, ни гуманистического видения Трумэна. Суммируя этот период в контексте дипломатии США, можно сказать, что эта тема не была важной и, поэтому для США всего лучше было поддерживать низкий уровень вовлечённости в неё.

С апреля 1962 года дипломатические отношения Боливии с Чили оставались подвешенными. Поэтому в 1969 году Правительства Фрея и Силеса Салинаса решили поднять статус, данный их консульствам в Сантьяго и Ла-Пасе. В результате, официальным лицом высшего уровня становился генерал-консул, который мог бы разрешать множество злободневных проблем, возникающих из нехватки дипломатических отношений. Действуя в этом русле, Чили назначила послом в Ла-Пас Карлоса Мардонеса, а Боливия назначила послом в Сантьяго Рука Урибуру: оба - генерал-консулы. (20) Руку была поручена трудная задача ещё раз представить морскую проблему Боливии властям Чили. Эти инструкции поддерживались и повторялись при Правительствах президентов Обандо и Торресе. Рук не смог достичь с Правительством Фрея никакого взаимопонимания.

В 1970 году новое Правительство Чили, под руководством президента Сальвадора Алиенде, продемонстрировало панамериканский дух, и приняло предложение, сделанное Руком. Боливийский дипломат описал нового министра иностранных дел Чили Клодомиро Алмейдра, как "чилийца, который, на мой взгляд, наиболее восприимчив к нашим законным надеждам, является наиболее искренним из лиц, участвовавших в переговорах, и истинным другом Боливии." (21)

Действия, предпринятые Руком для обеспечения "суверенного выхода к Тихому океану", позволили ему достичь предварительных соглашений, рассматривающих варианты территориального коридора, порта, анклава и эксклюзивного использования дока в Арике. Эти соглашения были вновь представлены и подтверждены на дополнительной встрече между министром иностранных дел Боливии Уаскаром Таборга и министром иностранных дел Чили Клодомиро Алмейдра, которая произошла в Сан-Хосе (Коста-Рика). (22)

Несколькими днями спустя, 21 мая 1971 года, в своём первом послании Конгрессу, президент Алиенде подтвердил свою позицию, говоря:

В конце 1971 года новое Правительство Боливии, возглавляемое генералом Уго Банзером, предприняло новую инициативу к Правительству Алиенде с целью найти решение изоляции Боливии. Эти консультации прошли в Нью-Йорке и Монтевидео, и продолжились в Лиме с участием представителей Андской группы, а далее - во время встреч, которые происходили в Сантьяго и Лиме между министром иностранных дел Боливии Марио Гутьерресом и министром иностранных дел Чили Орландо Летелье, в апреле 1973 года. В результате было решено, что в октябре 1973 года в Кочабамбе должна пройти политическая встреча на высшем уровне, с целью попытаться найти определённое решение проблемам между этими двумя странами. Однако политические события в Чили - падение президента Алиенде в сентябре 1973 года - так и не позволили достичь никакого соглашения.

В марте 1974 года, во время инаугурации нового президента Бразилии, генерала Эрнесто Гейселя, при содействии Бразилии прошла встреча президента Боливии Уго Банзера и президента Чили Аугусто Пиночета.

В 1975 году президент Банзер возобновил дипломатические отношения с Чили, и представил ей меморандум из 7 пунктов, среди которых можно отметить следующие:

С большой неохотой, но под давлением Банзера, который вынес эту морскую проблему на Генеральную ассамблею ООН, Правительство Чили в результате согласилось иметь дело с Правительством Боливии касательно уступки выхода к морю. Ответ Чили, обнародованный 19-го декабря 1975 года, определял следующие условия:

Далее это письмо описывало географические детали территории, которую Чили предлагала Боливии, и устанавливало предметом условий одновременный обмен территориями. Формула территориального анклава рассмотрена не была. Вдобавок, это письмо описывало форматы взаимодействия и другие точки интереса боливийско-чилийских отношений.

В согласии со Статьёй 1 дополнительного протокола к договору 1929 года, Правительство Чили запросило об этом предложении Правительство Перу. Перу ответила предложением продолжить обсуждение этой темы. С одной стороны, переговоры Чили с Перу заняли много времени, а с другой, Боливия и Чили не смогли достичь соглашения касательно так называемых особых пунктов переговоров, касавшихся некоторых аспектов условий, которые Чили представила по обмену территориями, и которые Правительство и общественное мнение Боливии не приняли.

Чили сделала несколько изменений за исключением пункта об обмене территорий, который она считала основой для любых переговоров. Вдобавок Чили сказала, что Боливия, принимая переговоры "в целом", неявно приняла тем самым и принцип обмена территориями. Боливия, в свою очередь, интерпретировала выражение "в целом" как означающее продолжение переговоров для поиска разрешения изолированной ситуации этой страны - через коридор, но не подразумевая особого согласия с запиской Чили, поскольку идея оттачивания особых пунктов предполагала изменение и пояснение представленных тем.

Впоследствии представители Боливии и Чили провели огромное число встреч, в то время как президенты Банзер и Пиночет обменивались письмами. Переговоры, уже и так ухудшенные несогласием по основным пунктам их повестки, ещё более усложнились, когда Правительство Перу ответило на запрос Чили в духе Статьи 1 дополнительного протокола от 1929 года.

Ответ Перу отражал её желание внести вклад в разрешение изоляции Боливии своими идеями и разнообразными формальностями:

Это условие составило фундаментальную основу заявления, сделанного Перу, и было дополнено нижеследующими условиями:

Чили отвергла рассмотрение записки Перу, поскольку она подразумевала попытку ревизии Договора 1929 года, и не высказывала ни согласия, ни оппозиции уступке коридора в пользу Боливии. Перу же, в свою очередь, верила, что предложение Чили о коридоре не подразумевало ревизии Договора 1929 года, и считала свой ответ не только адекватным, но и основой для дальнейших дискуссий.

Из-за отказа Чили искать решение в тупике, в который вылились консультации с Перу, а также из-за отказа Чили отозвать условие территориального обмена, президент Банзер 17 марта 1978 года разорвал с Чили дипломатические отношения, утверждая, что Чили не действует в согласии с духом дружбы и братства, которого она искала при восстановлении дипломатических отношений тремя годами ранее. (27)

Во время правления Пиночета отношения Чили и Перу заметно ухудшились, несмотря на множество официальных опровержений касательно необычной гонки вооружений в этом районе. Впервые СССР стал поставлять оружие в страну в этом регионе: Перу.

Наступление столетия Тихоокеанской войны, которое отмечалось в Боливии, Перу и Чили, вкупе с замораживанием отношений Чили с Перу, вызвало рост интереса Госдепартамента. В 1973 году он подготовил доклад, озаглавленный: "Законность Тихоокеанской войны", содержащий резюме исторических событий и оставшихся проблем, а также их возможных рикошетов. (28)

ОАГ отпраздновала 150-летие независимости Боливии, и по этому поводу США своим голосом декларацию, которая впервые давала ясную ссылку на проблему изоляции от имени наций Западного полушария.

Текст этой декларации устанавливал, что:

Несмотря на это политическое утверждение, Госдепартамент остался верен своей традиционной позиции, игнорируя морскую проблему Боливии всегда. когда это было возможно. Например, это было очевидно весной 1976 года, на церемонии представления президенту Форду верительных грамот посла Боливии Альберто Креспо Гутьерреса. Этот посол привлёк внимание к изолированному статусу, созданному для Боливии, и к "потенциально конфликтной ситуации среди некоторых стран Тихоокеанского региона, и необходимости убрать это напряжение разрешением морской проблемы Боливии на основах, уже обсуждавшихся президентом Банзером, чтобы достичь мира, развития и интеграции Южного конуса". Президент Форд на этой церемонии ответил послу Креспо в очень пространной манере, утверждая, что его Правительство "симпатизирует стремлениям Боливии и понимает их, и что США, с другими республиками Западного полушария, будут стремиться внести положительный вклад в достижение более справедливого, наиболее мирного и наиболее успешного мирового порядка". (30)

Когда стало известно, что Чили официально согласилась решать морскую проблему Боливии, США наконец дали свою поддержку в лице госсекретаря Генри Киссинджера, который увидел в этом не только решение проблемы изоляции Боливии, но, что всего важнее, тот факт, что Боливия может послужить разделителем между Чили и Перу, особенно когда Перу вошла в этап сближения с СССР, и в то время, как США не симпатизировали так называемой "перуанской революции".

Новая позиция США была подтверждена совместной декларацией, подписанной в Санта-Крусе госсекретарём Генри Киссинджером и министром иностранных дел Боливии, в одной из глав которой утверждалось, что:

Президент Картер занял в отношении изолированного статуса Боливии более ясную и более определённую позицию. Картер - политик, обладавший глубоким гуманистическим чувством и сильными убеждениями в проведении своей политики - занял по отношению к случаю Боливии благоприятствующую позицию, которая сохранялась всё время его пребывания на посту. Эта эволюция шла параллельно с развитием переговоров Чили и Боливии, а также с дипломатическими событиями между США и странами Латинской Америки.

В начале сентября 1977 года, в Вашингтоне, в присутствии всех президентов Латинской Америки, президент Картер подписал новые договора с Панамой, которые включали возврат канала и соседних с ним зон Республике Панама. По этому случаю, президент Картер индивидуально встречался с президентами Западного полушария; использовал он этот повод и для того, чтобы представить для Перу и Чили морской вопрос Боливии.

Несколько дней спустя Картер посетил президента Боливии Уго Банзера, и в конце своего интервью прессе сказал:

Как говорилось ранее, президент Картер определил, что эта проблема имеет трёхстороннюю природу, и поддержал прямые переговоры между заинтересованными сторонами в качестве мер, подходящих для достижения решения. Обсуждение этой проблемы между Боливией и Чили было прервано, поэтому прервался и разговор Чили с Перу. Президент Картер же предложил альтернативные решения, подтверждая важность, которую его Правительство придавало этой проблеме Боливии. Он сильно удивился, когда лично упомянул эту тему в своей речи на открытии 8-й Генеральной ассамблеи OAS:

Ещё раз поддержка делу Боливии была выражена в конце октября 1979 года, на Генеральной ассамблее ОАГ в Ла-Пасе. Правительство Боливии предварительно попросило ОАГ включить в повестку дня пункт, касающийся изоляции Боливии, а произошло это во время 9-й Генеральной ассамблеи. США высказались за, несмотря на отрицательное мнение представителя Чили, который, заявил, что работа с проблемами такого типа не входит в компетенцию ОАГ. (34)

Изменение позиции США касательно изоляции Боливии вкупе с благоприятной поддержкой, оказанной другими странами американского континента, совпали с историческим моментом 9-й Ассамблеи ОАГ. Изданная резолюция, делавшая ссылку на морскую проблему Боливии, гибко и динамично устанавливала новую доктрину внутриамериканского международного закона. Этот текст указывал:

На инаугурации 10-го периода сессий ОАГ, почти к самому его концу, Джимми Картер обрисовал свои стремления к будущему Западного полушария. Он упомянул и морскую проблему Боливии, которая, как он надеялся, разрешится в этом десятилетии с духом справедливости и сотрудничества. (36)

Возможно, этический подход президента Картера к иностранным делам может объяснить его интерес к разрешению изоляции Боливии, поскольку он стал одним из наиболее заинтересованных в этом деле деятелей США. Его благоприятное отношение послужило хорошим прецедентом для дипломатии США последующих времён, так как настрой, благоприятный для морского дела Боливии, продолжался в течение всего времени правления Рейгана.

Посол Боливии Хулио Санхинес Гойтиа, представляя в 1982 году президенту Рейгану своё верительное письмо, упомянул несколько интересных моментов, включая морскую проблему. Касательно неё он сказал:

Президент Рейган ответил:

Дипломатия США продолжала воспринимать морское дело Боливии как проблему Западного полушария, и проявила заботу его потенциальными следствиями. Так, посол Н. Шау Смит, директор по делам Южного конуса в Госдепартаменте, на Международном политическом форуме по Латинской Америке, проведённом Университетом Джорджтауна и Отделом по Латинской Америке в Вашингтоне, сказал: "Наличие старых споров, остающихся без решения, являет потенциальную опасность для стран этого региона , особенно - для США ... Требование Боливией территориального доступа к морю через Чили вновь обсуждалось в ОАГ ... и заслуживает интереса пилитики США в Южном конусе." В другом разделе этого документа американский дипломат отметил, что цели политики США в этом регионе состояли в поддержании мира и предотвращении открытых военных действий, а также - недопущение в эти региональные конфликты СССР. (38)

В результате проведения в 1983 году, в Вашингтоне, Генеральной ассамблеи ОАГ, президент Колумбии Белисарио Бетанкур пригласил министров иностранных дел Чили и Боливии на встречу в Боготе, дабы достичь согласия по формулам, которые облегчили бы обоюдное понимание между этими странами.

В 1984 году были установлены некоторые подготовительные контакты для согласования целей намечаемой встречи. В этих предварительных контактах было определено, что процедуры и формат чилийско-боливийских переговоров будут установлены в Боготе. Однако, как только в Боливии были объявлены президентские выборы, так, в феврале 1985 года, делегация Чили заявила ОАГ, что их Правительство больше не признаёт компетенции ОАГ в этом диспуте, и что встреча с Боливией будет производиться лишь на двусторонней основе. (39)

Новый министр иностранных дел Боливии, Гильермо Бедрегал, сблизился с министром иностранных дел Чили и провёл с ним в 1986 году несколько встреч. На ассамблее ОАГ, проведённой в ноябре, в Гватемале, Чили и министр иностранных дел Боливии объявили, что они решили встретиться в Монтевидео, чтобы найти формулы, направленные на разрешение проблем, существующих между обеими странами, в особенности - касательно изоляции Боливии.

Исполняя резолюции ОАГ, Боливия в 1987 году представила Правительству Чили в качестве основ для переговоров предложение по разрешению конфликта. Соответствующие прямые переговоры между этими двумя государствами произошли в апреле 1987 года в Монтевидео, под покровительством Правительства Уругвая. Неожиданно, эти основы для осознания взаимной выгоды, которые открывали перспективы и хорошие возможности, были, даже к удивлению чилийцев, президентом Пиночетом отвергнуты, и таким образом переговоры были сорваны.

Из-за враждебного поведения Правительства Чили, Правительство Боливии устроило встречу с Постоянным советом ОАГ. На этой встрече постоянный представитель США, посол Ричард Т. Маккормак, заявил:

Несколькими месяцами позже, через Генеральную ассамблею ОАГ прошла новая резолюция, включившая благоприятный голос США по морской проблеме Боливии, осуждающая позицию Чили и призывающая оба Правительства возобновить переговоры, направленные на разрешение изолированного статуса Боливии предоставлением ей суверенного и удобного выхода к Тихому океану.

По этой причине новый посол Боливии в Белом доме Карлос Делиус 8 апреля 1988 года обратился к президенту США со следующими словами:

В своём ответе президент Рейган вновь повторил о поддержке Правительством США боливийской просьбы о выходе к морю:

Наконец, дипломатия Боливии добилась от США поддержки своих требований на суверенный выход к Тихому океану путём прямых переговоров между вовлечёнными сторонами - Боливией, Чили и Перу - в рамках работы ОАГ. Это изменение в дипломатии США можно объяснить следующим образом: с одной стороны, президент Картер подчёркивал, что справедливость является одной из основ для отношений между странами Западного полушария. С другой стороны, США опасались потенциального вмешательства СССР в этот морской вопрос. Тем не менее, поддержка, которую США оказали на встречах ОАГ, не включала активного участия в этом урегулировании дипломатии США, хотя Картер и оставил дверь для такой возможности открытой. президент Рейган вновь утвердил интерес США в достижении решения морского вопроса Боливии в рамках работы ОАГ.

В августе 1988 года, во время официального визита госсекретаря в Боливию, министр иностранных дел Гильермо Бедрегал использовал эту возможность обсудить морскую проблему, и представил главе дипломатии США меморандум на эту тему. Бедрегал изложил восприятие Боливией этой морской проблемы, и предложил, чтобы Вашингтон играл более активную роль в разрешении этого сложного конфликта. Госсекретарь Джордж Шульц выразил свой интерес, и заявил, что посмотрит за тем, чтобы Госдепартамент изучил эту тему. Однако смена администраций, происшедшая как в Боливии, так и в США, положила этой мере конец. (43)

20-го декабря 1989 года посол Хорхе Креспо Беласко представил своё верительное письмо президенту Джорджу Бушу. Используя этот повод, посол Креспо в своей обращённой к президенту США речи заявил:

Через несколько лет Андрес Петрикевик, на церемонии представления его верительных грамот президенту Уильяму Дж. Клинтону, прошедшей 9 декабря 1993 года, в аналогичной манере заявил:

Годом позже, во время визита в марте 1994 года в Боливию вице-президента Альберта Гора, его боливийский коллега изложил ему морскую проблему Боливии. Этот вице-президент США выказал благорасположенность своего Правительства к открытию диалога с Чили, который мог бы достичь, через согласие и сотрудничество, объемлющих решений, выгодный для обеих стран, и положительной региональной интеграции. Вице-президент Гор был заинтересован в этой теме, что и было отражено в Совместном Коммюнике, которое эти вице-президенты подписали. (46)

В такой обстановке боливийский посол Фернандо Альваро Коссио 6 февраля 1996 года представил президенту Клинтону свои верительные письма. В своей речи он упомянул эту морскую проблему следующим образом:

Данная работа была направлена на исследование сферы и роли, которую США играли в морском вопросе Боливии. Проведённый анализ состоял из трёх не связанных между собою сегментов, рассмотренных в хронологическом порядке.

Первый касался территориального статуса Боливии, и её прав на Тихоокеанское побережье. Второй рассматривал давление и постоянный конфликт, характеризующий отношения Перу и Чили, возникшие из чилийского экспансионизма ценой боливийских территорий, который достиг апогея в Тихоокеанской войне и привёл к переходу Боливийского побережья к Чили. Третий фокусировался на различных попытках Боливии вернуть доступ к Тихому океану, которые с 1884 года стали непрерывным образцом международной политики Боливии.

Архивы Госдепартамента США были в данном исследовании главным источником. Прямое чтение дипломатических документов США позволило установить в некоторых случаях, и подтвердить в других, факты, касающиеся морского вопроса Боливии. Данный анализ использовал информацию, содержащуюся в депешах, отправленных полномочными министрами, консулами и специальными посланниками вдобавок к разведдонесениям и инструкциям, изданным Госдепартаментом.

Эти источники и их анализ дали информацию, которая сделала вклад в понимание сути участия США как в конфликте, так и в морском вопросе Боливии в целом. В частности, по морскому вопросу Боливии стало возможным сделать выводы в трёх следующих аспектах.

Во-первых, дипломатические и консульские рапорты и депеши непоколебимо устанавливают, что Боливия была морской державой и, вдобавок, подтверждают, что Audiencia de Charcas (Королевский трибунал Чаркаса), бывший истоком географического, исторического и юридического существования Боливии, имел суверенные права на территорию тихоокеанского побережья Атакамы. Демаркация границ новых американских республик была наследием испанских колониальных законов. Хотя в некоторых отношениях эта демаркация и не была достаточно очевидной, в данном случае она определённо была установлена вдоль реки Саладо, которая являлась колониальной границей между Audiencia de Charcas и Королевством Чили и, как следствие, стала межгосударственной границей между республиками Боливия и Чили.

С другой стороны, карты и дневники офицеров и моряков США наравне с консульскими посланиями несут свидетельства того факта, что Боливия простирала узнаваемую административную юрисдикцию и суверенность на провинцию Побережье Атакама. Дипломатическая корреспонденция даёт, также, информацию и по другой важной теме: близкие и постоянные связи порта Арика с Боливией. Осведомлённый о важности этих связей, Госдепартамент инструктировал первого полномочного министра, посланного в Боливию, искать пути передачи порта Арика государству Боливия. Более того, эти послания подчёркивают тот факт, что Перу, в нескольких соглашениях, признавала за Боливией некоторые права на Арику.

По второму аспекту морского вопроса следует отметить, что Госдепартамент был хорошо информирован о ситуации на Тихоокеанском побережье Южной Америки, и с 1842 года получал детальные рапорты по усилиям Чили, направленным на экспансию по Боливийскому побережью. В течение всей Тихоокеанской войны, дипломатия США была осведомлена о том, что экспансионизм Чили был корнем военных действий, нацеленных на присвоение Перуанской территории Тарапака а также Боливийского побережья. Последнее же, вдобавок к своей ценности, было географически зоной, разделяющей Чили и Перу.

США не были в Тихоокеанской войне простым зрителем. Сражающиеся стороны несколько раз просили помощи США в своих поисках мира в регионе. Со своей стороны, Госдепартамент выражал свою готовность сыграть роль в разрешении конфликта. От посредничества в примирении, запрошенного Боливией у министра Петтиса в 1879 году до просьбы в судействе, поданной Чили министру Логану в 1884 для определения размера военных репараций, три конфликтующие стороны пытались, по меньшей мере, девять раз добиться участия США.

США никогда не подвергали сомнению права Боливии на её побережье. Тем не менее, проявляя традиционный англо-саксонский прагматизм, Госдепартамент допустил чилийскую гегемонию в регионе, избегая любой ссоры с этой страной, могущей проистечь из защиты слабой и беззащитной Боливии, и игнорировал все решения, противоречащие интересам Чили. Однако дипломатия США использовала права Боливии на побережье Атакама как основу для посредничества в диспуте о Пуне в Атакаме между Чили и Аргентиной. Эти же элементы она использовала в защите частных интересов США, называя незаконными совершённые со стороны Чили действия, как это было в инцидентах с компанией Alsop и грузовым кораблём "Sportsman". Более того, США даже помогали Чили разработать систему свободного транзита для Боливии, как замену её изоляции.

Третий аспект морского вопроса - это повторяющиеся попытки получения доступа к Тихому океану. Следует заметить, что в нескольких случаях Боливия запрашивала у Госдепартамента помощи в её попытках получить свой собственный суверенный территориальный выход к Тихому океану. От просьбы о посредничестве, поданной послом Гуачалья госсекретарю Хэй в 1900 году до запроса, сделанного президентом Эрнандо Силесом президенту Кулиджу в 1926 году, Боливия пыталась добиться поддержки США в достижении международной справедливости. Поступая так, Боливия надеялась на поддержку США в достижении выхода к Тихому океану при решении вопроса Такны-Арики.

США в своей дипломатической игре, осознанно или неосознанно, сделали положение Боливии касательно тихоокеанского вопроса ещё более запутанным. США принудили Боливию в 1882 году не принимать участия и не вмешиваться в переговоры, начавшиеся между Перу и Чили с помощью США, и бросили Боливию на произвол судьбы при подписании Договора Анкона в 1883 году. Боливия не была стороной этого договора, который де факто принудительно заключал её в географическую изоляцию. Такое же направление доминировало полувеком спустя, когда США вновь попросили Боливию воздержаться от вмешательства в переговоры, которые они устраивали между Чили и Перу, заставив Боливию страдать от последствий Договора 1929 года, заключённого в Лиме, без компенсации за её неучастие. И вновь, Боливия не была стороной этого договора, который уже де юре вынуждал её на географическую изоляцию.

Постоянным направлением дипломатии Боливии во всём этом вопросе, несмотря на политические и идеологические различия различных вовлечённых в него администраций, был поиск суверенного выхода к Тихому океану, и проводившаяся в этом направлении политика сохранена в архивных записях Госдепартамента. И двусторонне, и многосторонне, Боливия пыталась по множеству других поводов заставить США сыграть важную роль в обеспечении надёжность переговоров в рамках внутриамериканской правовой системы.

Госдепартамент никогда не интересовался законностью морских требований Боливии, несмотря на тот факт, что никогда не чувствовал обязанности найти их разрешения. Дело не только в этом; очевидно, также, что дипломаты США всегда проявляли нежелание противостоять требованиям Чили, возможно - считая, что интересы США в этой стране важнее, чем их интересы в Боливии. Переключение президента Картера в политике США было, поэтому, важным новшеством в истории этого вопроса.

Новая зарубежная политика США, совпадающая с решением большинства, принятым в 1979 году странами Латинской Америки по этому вопросу, определила изолированный статус Боливии как проблему Западного полушария, которая должна быть решена в рамках его работы. С этого времени дипломатия США поддержала 9 последовательных резолюций, одобренных ОАГ, и призывающих к переговорам между Чили и Боливией, нацеленным на дарение Боливии подходящего, свободного и суверенного выхода к Тихому океану.

Анализ соответствующей корреспонденции показывает противоположность позиций, занятых нациями, прямо вовлечёнными в дело морского статуса Боливии. С одной стороны, можно увидеть, что Чили игнорировала требования Боливии и отвергала, чисто из принципа, любые ревизии Договора от 1904 года. В то же время Боливия считала делом собственного выживания получение суверенного доступа к морю через ревизию этого договора или подписание нового, который бы его отменил. Позиция Правительства Чили касательно морского статуса Боливии была в целом несгибаемой, возможно - вследствие убеждённости в необходимости показать несгибаемость, чтобы закрепить военное завоевание.

Боливия же, со своей стороны, проявляла широкую гибкость в предъявлении своих требований, надеясь таким образом облегчить обстановку, которая принесла бы выход к морю без необходимости давления на возвращение её бывшего побережья. Другими словами, стратегия Чили в этом конфликте состояла в игре с нулевой суммой, в которой она знала, что имеет превосходство. Боливия же - возможно, из-за того, что она являлась слабейшей стороной, - безуспешно намеревалась сыграть в игру с ненулевой суммой, которая могла бы вылиться в прибыль всех участников, включая Перу.

Следует отметить, что Боливия поддерживала свою лояльность союзу с Перу из принципа чести и против своих собственных интересов. Перу же, напротив, преследовала свои собственные интересы в различных кругах переговоров с Чили, манкируя адекватными консультациями со своей бывшей союзницей и не заботясь о последствиях, которые это действие могло иметь для Боливии. Более того, Перу считала, что морской статус Боливии был чисто двусторонним вопросом, а Чили позиционировала себя как абсолютного арбитра в любом решении, которое могло бы выделить коридор через бывшие территории Перу, связав Боливию с Тихим океаном. В переговорах 1882 года Перу уже пыталась сохранить контроль над любым решением, которое могло бы подарить Боливии выход к морю, а Чили этой позиции яростно противостояла. Парадокс состоит в том, что в 1929 году Чили сама подарила именно эту привилегию Перу, ценой собственного суверенитета.

В целом, можно придти к заключению, что позиции, занятые Боливией, Чили и Перу в целом были последовательны и постоянны во всём этом процессе, в то время как США в проведении их диспутов играли ситуативные роли. Со своей стороны, США хотели играть лидирующую роль, которая подтверждала бы доминирование их влияния в этом регионе, но - не рискуя при этом своими интересами в Чили.

Данная работа выявила, что США во все времена проявляли некоторое участие в вопросе морского статуса Боливии. Как следствие, они тоже несут за него некоторую ответственность. Спонсируя договоры, подписанные Чили и Перу в 1883 и 1929 годах, в которых ратифицировалась географическая изоляция Боливии, США вовлеклись в эту проблему до степени, большей, чем это было ранее известно. Этим действием дипломатия США приняла чилийский экспансионизм, и санкционировала разграбление боливийского побережья и перуанских территорий.

Боливийская дипломатия основывала свои разнообразные попытки достичь дружественного участия США в вопросе о Боливийском побережье не только на твёрдой вере, что дипломатия США основывается на твёрдых моральных и юридических ценностях и поддерживает основные принципы справедливости и равенства, но и на необходимости рассчитывать на дружественное содействие, которое могло бы, до определённых пределов, помочь в достижении честного баланса в ущербной позиции Боливии перед лицом превосходства Чили и Перу. Тем не менее, в то время как дипломатия Боливии в делах с Чили и Перу была бессильной, в доверии США как единственной возможности компенсировать свою слабость она была, к тому же, и наивной.

Спор между Боливией и Чили легче понять, как текущий конфликт, начавшийся в XIX веке. Как и любая другая конфликтная ситуация, он произошёл не в вакууме, и не внезапно. Он был результатом последовательного взаимодействия между этими двумя странами, которое столкнуло их интересы в противостоянии за богатства Атакамы. На это взаимодействие повлияло, также, и присутствие в этом регионе Перу. Наконец, все это произошло под влиянием больших сил, а именно - сначала Великобритании, а впоследствии - США.

Конфликт этот возник, несомненно, из желания Чили играть в регионе полупериферийную роль ценой Боливии и в соревновании с Перу, которая также стремилась к этой роли. Хотя Великобритания и была в этом споре внешней силой, как сила-гегемон XIX века она была вовлечена в него лишь в силу своего экономического доминирования. Британские купцы, владевшие торговыми домами в Атакаме, Тарапаке и Чили, а также британские банкиры, финансировавшие коммерческую деятельность на этом отдалённом для них западном побережье Южной Америки, играли свою роль, лишь вплетая две эти противоположности в мировую экономическую систему.

Анализ показал, что в те годы элита Чили обеспечила идеальную комбинацию к выгоде Британии. С одной стороны - дешёвая рабочая сила, осевшая на Боливийском побережье сначала, и в перуанской Тарапаке - впоследствии. С другой стороны, эти рабочие направлялись чилийцами, принявшими решение эксплуатировать гуано, селитру и минеральные ископаемые, экспортируя подавляющую их часть в Великобританию. Сами они, в свою очередь, представляли хороший рынок для товаров британского производства, импортировавшихся в этот регион. Это являло собою классический тип периферийного капитализма, в котором чилийская буржуазия стала союзником британских капиталистов, выполняя политические и экономические задачи наподобие администрирования территории и управления дешёвой рабочей силой. Обе эти задачи гарантировали переход прибыли к ядру.

Наконец, можно постулировать, что неразрешённость диспута Боливия-Чили в допуске Боливии к прямому, нужному и суверенному выходу к Тихому океану, является результатом усилий Правительства Чили, направленных на поддержание субрегиональной гегемонии и, одновременно, получение выгоды от изоляции Боливии, а также результатом провала дипломатии США в правильном обращении с этой проблемой. США частично ответственны за постановление Такна-Арика от 1929 года, которое частично разрешило спор Чили и Перу, но совершенно не решило морской вопрос Боливии.

США сыграли важную роль в поиске мирных решений на американском континенте. Во многих случаях участие президента или госсекретаря США становилось ведущим фактором в нахождении решений открытых проблем, позволяя заинтересованным странам достичь окончательного решения путём гармоничных переговоров.

Прочное решение может основываться лишь на получении Боливией суверенного выхода к Тихому океану, что в долгосрочной перспективе совпадает с интересами Чили, Перу, США и других наций Западного полушария. Такое решение неизбежно требует благоприятного расположения и политической воли Правительства США для участия в попытках такого поиска.

Успех Боливии в том, что страны региона в результате объявили её изолированный статус проблемой в масштабе полушария, а также страх США, что потенциально эта проблема может внести вклад в противостояние Востока с Западом, создали новую ситуацию, которая может привести к окончательному урегулированию вопроса изоляции Боливии.

Вывод этой главы - в том, что длительный поиск Боливией выхода к морю в результате преуспел в получении внимания всех наций Западного полушария, которые рекомендовали решить эту проблему, поскольку рассматривают её, как имеющую отношение ко всем.

20 октября 2010 года президенты Боливии (Эво Моралес) и Перу (Алан Гарсиа) заключили договор, по которому в аренду на 99 лет Боливии передаётся небольшой участок прибрежной территории для строительства порта. Таким образом, Боливия, лишившаяся выхода к морю в 1883 году в результате поражения в войне с Чили, спустя 127 лет вновь получила доступ к морю.

Ссылки.

ВСТУПЛЕНИЕ.

1. Robert N. Burr, "By Reason or Force.", Berkeley, University of California Press, 1967. Gordon, Ireland, "Boundaries, Possessions and conflicts in South America", Cambridge, Harvard University Press, 1938. Robert Dean Talbott, "A History of the Chilean Borders.", Urbana, Doctoral Dissertation, University of Illinois, 1959. Millington, Herbert, "American Diplomacy and the War of the Pacific", New York, Octagon Books, 1975. Richard S. Phillips Junior, "Bolivia and the War of the Pacific.", 1879 - 1884., Virginia, Doctoral Dissertation, University of Virginia, 1973.
2. Terence, Hopkins, "The Study of the Capitalist World Economy", Some Introductory Considerations, in Walter Goldfrank (ed.). "The World-System of Capitalism." Beverly Hills, Sage Pub, 1979. Beverly Hills, and Wallerstein, Op. cit. (1983).
3. Immanuel Wallerstein, "Historical Capitalism", London, Verso, 1983, p.27.
4. Jorge Basadre, "Chile, Peru y Bolivia Independientes", Barcelona, Salvat Editores S.A., 1948.
5. Jorge Basadre, "Historia de la Repъblica del Perъ", 22 Vols., Lima, Editorial Cultura Antбrtica, 1946.
6. Alcides Arguedas, "Historia General de Bolivia", Arno, La Paz, 1922.
7. Francisco A. Encinas, "Las Relaciones entre Chile y Bolivia:, 1841-1963.", Santiago, Editorial Nascimiento. Oscar Espinoza Moraga, "Bolivia y el mar 1810 - 1964.", Santiago, Editorial Nascimiento, 1965. Jaime Eyzaguirre, Chile y Bolivia: "Esquema de un proceso diplomбtico", Santiago, Editorial Zig-Zag, 1963.
8. Jorge Basadre, "Historia de la Repъblica del Perъ", Tomo 1, Lima, Editorial Cultura Antбrtica, 1946. Enrique. Amayo Zevallos, "British Policy in the War of the Pacific.", Pittsburgh, Doctoral Dissertation, University of Pittsburgh, 1985. Garland, A "South American conflicts and the United States", American International Law, Lima, 1900.
9. Alcides Arguedas, "Historia General de Bolivia", La Paz, Arno Hnos, 1979. Roberto Querejбzu, "Guano, Salitre y Sangre: Historia de la Guerra del Pacнfico", La Paz, Los Amigos del Libro, 1979.
10. Herbert Millington, "American Diplomacy and the War of the Pacific",New York, Octagon Books, 1975. pp.10 - 12.
11. Millington, Op. cit. p.12
12. Millington, Op. cit. p.142
13. William Jefferson Dennis, Tacna and Arica, Archon Books, Connecticut, 1967. Also William S. Coker "The War of the Ten Centavos: The Geographic, Economic, and Political Causes of the War of the Pacific", The Southern Quarterly., Vol. 7, No 2, 1969, pp. 113-129.
14. In addition to Millington, see Joe Foster Wilson, An Evaluation of the Failure of the Tacna-Arica Plebiscitary Commission, 1925-1926, Athens, Doctoral Dissertation, University of Georgia, 1965. Stuart, Graham H., The Tacna-Arica Dispute, Boston, World Peace Foundation, 1927.
15. Robert N. Burr, "By Reason or Force: Chile and the Balancing of Power in South America", 1830 - 1905. Berkeley & Los Angeles, University of California Press, 1967. William L. Krieg, Legacy of the War of the Pacific, Department of State, 1974. John Phillip Soder, Jr., The Impact of the Tacna-Arica Dispute on the Pan American Movement, Washington DC, Doctoral Dissertation, Georgetown University.
16. V.G. Kiernan, "Foreign Interests in the War of the Pacific", 7he Hispanic American Historical Review, Vol. 35. pp. 14-,36. Thomas O'Brien "Chilean Elite and Foreign Investors", Journal of Latin American Studies, Vol. II No. l., 1979. pp. 10 1 - 121 and "The Antofagasta Company: A case Study of Peripheral Capitalism", Hispanic American Historical Review, Vol. 60 No. 1, 1980, pp.1-31.
17. Ronald Bruce St. John, "Hacia el Mar: Bolivia's Quest for a Pacific Port", Inter-American Economic Affairs., Vol. 31 No 3, 1977, pp. 41-73.

ГЛАВА 1.

1. Conrado Rios Gallardo, Chile y Bolivia definen sus fronteras, 1842-1904. Santiago . Editorial Andrйs Bello 1963. Jaime Eyzaguirre, Chile y Bolivia, Esquema de un Proceso Diplomбtico. Santiago, Editorial Zig-Zag 1963. Francisco A. Encina, Las Relaciones entre Chile y Bolivia. 1841-1963. Santiago. Editorial Nascimiento 1963.
2. Juan Siles Guevara, Ensayo Crнtico sobre Chile y Bolivia. Esquema de un Proceso Diplomбtico de Jaime Eyzaguirre. 1967. La Paz, Editorial UMSA, Manuel Frontaura Argandoсa, El Litoral de Bolivia. La Paz, Municipalidad de La Paz, 1968. Fernando Cajнas, La Provincia Atacama, 1825-1842. La Paz, Instituto Boliviano de Cultura 1975.
3. Department of State, Diplomatic Correspondence of the United States concerning the Independence of the Latin American Nations, Vol. 11, selected by Wiliam R. Manning, New York, Oxford University Press, 1925.
4. Op. cit, pp. 93, pp. 1192.
5. Op. cit, pp. 50-53 and pp. 530-533.
6. Op. cit, pp. 1121-1192.
7. M. Frezier, "Relaciуn del Viaje por Mar del Sur a las Costas de Chile y el Perъ durante los Aсos 1712, 1713 y 1714." Paris, 1716. Charcas was part of Peru's Vice-Royalty until 1776.
8. op. cit, PP. 1101-1108.
9. Diplomatic Correspondence, Op. cit. pp. 1239.
10. The Pacific Steam Navigation 1838. Documents, London, Whiting Beaufort House; and Charles Darwin: The Voyaqe of the Beagle, London, 1845.
11. E.B. Billingsley, The United States Navy and the Independence of Latin America: The Pacific Squadron, 1817-1825, Chapel Hill, University of North Carolina, Ph.D. Dissertation, 1965.
12. Journal of Midshipman Stephen C. Rowan on a cruise to Chile, Peru and Tahiti, 1825-1829, Department of Navy, USA.
13. William S.W. Ruschemberger, "Three Years in the Pacific, Containing Notices of Brazil, Chile, Bolivia, Peru, etc. in 1831, 1832, 1833, 1834." Philadelphia, Carey, Lea and Blanchard. pp.164-174, 1834.
14. Exploration of the Valley of the Amazon made under Direction of the Navy Department, by W.M. Hemdon and Lardner Gibbon. Executive Document 26, 32nd Congress, 2nd Session, US Senate, Washington DC, Vol. I, 1853. Vol. II, 1854.
15. U.S. Astronomical Expedition to the Southern Hemisphere during 1849-'50-'52, Lt. J.M. Gillis, Superintendent, Executive Document 121, 33rd Congress, 1st Session, House of Representatives, Washington DC, 1855.
16. О близких отношениях Боливии и Арики существует несколько работ, в том числе:
    • Jose Marнa Dalence, Bosquejo Estadнstico de Bolivia, La Paz, 1851.
    • Daniel Sanchez Bustamante, Bolivia su Estructura y Derechos en el Pacнfico, La Paz. 1919.
    • Josй Marнa Baldivia: Tacna, Arica y Cobija, La Paz, 1919.
    • Prescott, El Problema Continental, La Paz, Arno Hnos, 1921.
    • Roberto Prudencio, Defectuosa Conformaciуn Territorial de Bolivia y la Cuestiуn de Arica en los Gobiernos de Sucre, Santa Cruz y Ballivian Kollasuyo, N9 71. 1970.
    • Roberto Prudencio: La Cuestiуn de Arica en Nuestra
    • Polнtica Internacional. Kollasuyo, N° 75, 197l.
17. Luis Urzua Urzua, Arica, Puerto Nueva. Santiago. Editorial Andrйs Bello. P. 14, 1957.
18. Sabino Pinilla, La Creaciуn de Bolivia. La Paz. UMSA. 1975. pp. 244,
19. Humberto Vбsquez Machicado, Los Orнgenes de la Nacionalidad Boliviana. La Paz, UMSA. 1975. pp. 139.
20. Prescott, Op. cit., pp. 140-14 l; also Josй Maria Baldivia Op. cit., pp. 16-17.
21. Consular Letters, Doc. 984, William Tudor to Henry Clay. Lima, February 231 1826.
22. Andrйs de Santa Cruz S, Archivo Histуrico del Mariscal Santa Cruz, La Paz, UMSA 1975. Tomo 1, pp. 237.
23. Consular letters, Doc. 999, William Tudor to Henry Clay, March 23, 1827.
24. Dispatches, Peru. Samuel Larned to John Forsyth, Lima, May 12, 1836.
25. Prescott: Op. cit. p. 146: also Baldivia, Op. cit. p. 49.
26. Dispatches, Peru, James C. Pickett to Daniel Webster, July 9, 1847.
27. Department of State, Instructions, Bolivia, James Buchanan to John Appleton, Washington, June 1, 1848.
28. Report of Mr. Baxley, Special Commissioner of the United States to the West Coast, 1860-1863. Washington, DC, p. 277.
29. Dispatches, Bolivia. L. Markbreit to H. Fish. April 5th, 1872.
30. Dispatches, Peru. Also, Diccionario Geogrбfico Estadнstico del Perъ. Imp. del Estado, Lima, 1877.
31. Consular Letters, La Paz, August 29, 1878, addressed to the Secretary of State's Deputy.

ГЛАВА 2.

1. Dispatches, Chile. Frederick A. Beelen to Lewis Cass, September 14, 1857.
2. Dispatches, Chile, John Bigler to Javier Ovalle, October 15. 1857.
3. Dispatches, Chile, John Bigler to Lewis Cass. October 31, 1857.
4. Dispatches, Chile, John Bigler to Lewis Cass, November 15, 1857.
5. Dispatches, Chile, John Bigler to Javier Ovalle, November 25, 1857.
6. Dispatches, Chile, John Bigler to Lewis Cass, March 15, 1858.
7. Dispatches, Chile, John Bigler to Lewis Cass, August 31, 1858.
8. Dispatches, Chile, John Bigler to Lewis Cass, November 15, 1859.
9. Consular Letters, Lewis Joel to William H. Seward, Cobija, April 29, 1863.
10. Consular Letters, Lewis Joel to William H. Seward, Cobija, February 18, 1863.
11. Dispatches, Chile, Thomas H. Nelson to William H. Seward, March 2, 1864.
12. Instructions, William H. Seward to Thomas H. Nelson, May 19, 1864.
13. Dispatches, Bolivia, L. Markbreit to Hamilton Fish, January 31, 1872.
14. Dispatches, Bolivia, L. Markbreit to Hamilton Fish. April 5, 1872.
15. Dispatches, Cornelius Logan to Hamilton Fish, April 5, 1872.
16. Dispatches, Annexes to Cornelius A. Logan letters to Hamilton Fish, 1877 and 1878.

ГЛАВА 3.

1. Herbert Millington, "American Diplomacy and the War of the Pacific". New York, Octagon Books; 1975. Richard S. Phillips Junior, "Bolivia and the War of the Pacific. 1879-1884," Ph.D. Diss., University of Virginia. 1973. Mason, T.B.M., War on the Pacific Coast of South America Washington D. C. 1883. Burr, Robert N., By Reason or Force. Berkeley and Los Angeles, University of California Press. Ireland, Gordon, Boundaries, Possessions and Conflicts in South America., Cambridge, Harvard University Press, 1938. Talbott, Robert Dean, A History of the Chilean Borders.
2. Herbert Millington, American Diplomacy and the War of the Pacific. New York, Octagon Books; 1975. Richard S. Phillips Junior, "Bolivia and the War of the Pacific. 1879-1884", Ph.D. Diss., University of Virginia. 1973. Mason, T.B.M., War on the Pacific Coast of South America Washington D. C. 1883. Burr, Robert N., By Reason or Force. Berkeley and Los Angeles, University of California Press. Ireland, Gordon, Boundaries, Possessions and Conflicts in South America., Cambridge, Harvard University Press, 1938. Talbott, Robert Dean, A History of the Chilean Borders.
3. Dispatches, Peru, Note 304 and 31 1, Pichard Gibbs to William Evarts, Lima, February 10, 19, 1879.
4. Dispatches, Chile, Note 83, Thomas Osborn to William M. Evarts, Santiago, February 20, 1879.
5. Dispatches, Chile, Notes 88 and 89, Thomas Osborn to William Evarts, April 4-10, 1879.
6. Dispatches, Peru, Notes 314, 316, 317, 323 and 326. Richard Gibbs to William Evarts. Lima, February 26;,March 5, 12 and 26; and April 2, 1879.
7. Dispatches, Chile, Note 86, Thomas Osborn to William Evarts, Santiago, April 3. 1879.
8. Dispatches, Bolivia. Note 22, Newton Pettis to William Evarts, August 23, 1879.
9. Dispatches, Peru, Note 200, A. Christiancy to William Evarts, Lima November 2, 1880. Dispatches, Bolivia. Note 46, Charles Adams to William Evarts, La Paz, November 17, 1880.
10. Dispatches, Bolivia, Note 39, Charles Adams to Williams Evarts, La Paz, November 17, 1880.
11. Dispatches, Chile, Notes 132 to 165. Thomas Osborn to William Evarts. Santiago, February 27, September 13, 1880. Instructions, Note 3, William Evarts to Charles Adams, Washington, DC., April 19, 1880.
12. Diplomatic correspondence, Washington D.C., Ladislao Cabrera to William Evarts, February 18, 1881, and William Evarts to Ladislao Cabrera, Washington, D.C., May 5, 1880.
13. Diplomatic correspondence. Ladislao Cabrera to James Blaine. Washington, D.C., May 9, 1881.
14. Интервью Блэйна в New York Herald, April 27 and June 30, 1882. Cited by Enrique Amayo, British Policy in the War of the Pacific, Chile vs. Peru and Bolivia, 1879-1884., Ph.D. Diss. University of Pittsburgh, 1985.
15. Instructions, James Blaine to William Trescot, Washington, D.C., December 1, 1881.
16. Dispatches, Bolivia, Charles Adams to J.P. Zilveti. La Paz, January 10, 1882.
17. Dispatches, Bolivia, J.P. Zilveti to Charles Adams, La Paz, February 2, 1882.
18. Dispatches, Chile, Note 13, William Trescot to F. Frelinghuysen, Viсa del Mar, May 4, 1882.
19. Dispatches, Peru, Note 4, Walker Blaine to W. Trescot. Lima, May 8, 1882.
20. Dispatches, Peru, Note 1, Walker Blaine to W. Trescot. Arequipa, March 28, 1882. Instructions, Note 12, F. Frelinghuysen to C. Logan,, Washington, D.C., June 26, 1882.
21. The House of Representatives made an inquiry on the Peruvian bonds and the behavior of American congressmen regarding this matter. See Congress report on Chile and Peru, Washington, D.C., August 1, 1882. Report 1790, 47th Congress. Session l.
22. Instructions, Note 3, F. Frelinghuysen to G. Maney, Washington, D.C., June 2, 1882.
23. Instructions, Note 3, F. Frelinghuysen to G. Maney, Washington, D.C., June 26, 1882.
24. Dispatches, Chile, Note 15, C. Logan to F. Frelinghuysen. Santiago, October 18, 1882.
25. Dispatches, Chile, C. Logan to Lizardo Montero, Santiago, November 13, 1882.
26. Instructions, Note 41, F. Frelinghuysen to C. Logan, Washington, D.C., March 23, 1883.
27. Instructions, Note 47. F. Frelinghuysen to G. Maney, Washington, D.C., February 10, 1883.
28. Francisco Garcia Calderon, Mediacion de los Estados Unidos de Norte America en la Guerra del Pacifico, el seсor doctor don Cornelius A. Logan y el Dr. Don Francisco Garcia Calderon Buenos Aires, 1884. Letters, Garcia Calderon to Logan, January 11 and December 21, 1883.
29. Dispatches, Chile, Note 92, C. Logan to F. Frelinghuysen, Santiago, May 9, 1883.
30. Dispatches, Chile, C. Logan to F. Frelinghuysen, Note 93 of May 9 and telegram dated May 2, 1883.
31. Dispatches, Chile, Note 104, C. Logan to F. Frelinghuysen, Santiago, June 18, 1883.
32. Dispatches, Chile. Note 113, C. Logan to F. Frelinghuysen. Santiago, July 2nd, 1883.
33. ?
34. Dispatches, Peru, Telegram and Note 18, S. Phelps to F. Frelinghuysen. Lima, October 21 and 23, 1883.
35. Dispatches, Chile, Note 146, C. Logan to F. Frelinghuysen, Santiago, November 1, 1883. Also, Dispatches, Peru. Note 32,S. Phelps to F. Frelighuysen, Lima, November 15, 1883.
36. Instructions, Note 18, F. Frelinghuysen to S. Phelps, Washington, D.C., November 15, 1883.
37. Quoted by Herbert Millington, Op. cit. p. 139.
38. Op. cit. p. 140.
39. Dispatches, Chile, Note 158, C. Logan to F. Frelinghuysen, Santiago, November 30, 1883.
40. Dispatches, Chile, Note 160, C. Logan to F. Frelinghuysen, Santiago, December 19, 1883.
41. Dispatches, Peru, Notes 83 and 86, S. Phelps to F. Frelinghuysen, April 8 and 11, 1884.
42. Instructions, Note 1, F. Frelinghuysen to R. Gibbs, Washington, May 19, 1884.

ГЛАВА 4.

1. Dispatches from the US consuls in La Paz, Bolivia, T338 r. l.
2. Dispatches from US Ministers to Chile, 10 rs. 36-42.
3. Dispatches, Op. cit., M 10 r.43.
4. Dispatches, Op. cit., T 505 r. 1.
5. See: Valentin Abecia B: Las Relaciones Internacionales en la Historia de Bolivia, La Paz/Cochabamba, Los Amigos del Libro, 1979. Tomo II pp. 247-277; and Alberto Crespo Gutierrez: Los Tratados Suscritos con Chile en 1895., La Paz, Los Amigos del Libro, 1975. F. Encina, Op. cit. and C., Rios Gallardo Op. cit.
6. Dispatches, op. cit., M10 r. 44 Note 22.
7. Dispatches, op. cit. M10 v. 44 Note 85. Also in US Foreign Relations, 1896, Government Printing Office, Washington, D.C.
8. Carlos Rey de Castro, El Articulo III del Tratado de Ancon. Paris 1919.
9. Valentin Abecia B., Op. cit. and F. Encina Op. cit.
10. Dispatches, Op. cit., T505 r. 1
11. Frederik Pike: Chile and the US, 1880-1962. Indiana, University of Notre Dame Press, 1963, pp. 123-139.
12. US Foreign Relations, 1898, Washington D.C. 1900.
13. US Foreign Relations, Op. cit. pp. 1-4.
14. Buchanan, "Award on the limits of Puna de Atacama Border: El acta de delimitacion de la frontera de la Puna de Atacama", official publications of Argentina and Chile, and Dispatches, Op. cit.
15. Dispatches, March 3, 1899.
16. Dispatches, March 8, 1899.
17. Dispatches, May 15, 1900 and November 22, 1900.
18. Dispatches, July 2, 1900.
19. Dispatches, August 1, 1900.
20. Про ультиматум Кёнинга см.: V. Abecia, Vol. II Op. cit. and Miguel Mercado Moreira, Historia Internacional de Bolivia., La Paz, 1972.
21. Dispatches, Note No 228 of September 18, 1900.
22. The Cyclopedic Review of Current History, Vol. 10, January 1901, p. 1037.
23. Notes from Bolivian Legation in the US to the Department of State, T. 795 r. l.
24. Dispatches from United States Ministers to Peru, t52 r.61 and also Notes from the Peruvian Legation in the United States to the Department of State, T8O2 r.6.
25. The Cyclopedic Review of Current History Vol. 11, March 1901, p.50.
26. Consular Letters of April 13, and November 30, 1901 on customs revenues, Op. cit. T505 r. l.
27. Dispatches, op. cit Note 44 and 84.
28. US Foreign Relations. 1905. Washington D.C. Government Printing Office, 1906. The US took control over Dominican Republic customs in 1905, practice that lasted until 1941. Ten years later, the US applied the same practice to Haiti. In both cases, American taxcollectors were preceded by US Marines. (See Encyclopedia Americana, International Edition, New York, 1984).
29. Foreign Relations, 1905, Op. cit.
30. Dispatches, Op. cit. T505 r. 1.
31. Frederick B. Pike, Op. cit. pp. 139-144.
32. Dispatches, o. cit. T505 r. 1., Mining operation began in Chuquicamata during the year 1912.
33. The Alsop case is presented in US Department of State, Foreign Relations, 1910, Washington D.C., pp. 139-189
34. Frederick Pike, Op. cit. p. 114.
35. Foreign Relations, 1910 Washington DC, Op. cit., there is a Spanish version published in Santiago, Chile. Imprenta Cervantes 1910
36. The Award was published by US Department of State, Foreign Papers, 1911, Washington D.C. 1918.

ГЛАВА 5.

1. Daniel Sanchez Bustamante, "Bolivia, su Estructura y sus Derechos en el Pacifico," La Paz, 1919. Records of the Department of State relating to political relations between Peru and other states, M748, Archive No 723.2515/162.
2. US Department of State, Washington, File 723.2515/170.
3. Op. cit. 723.2515/182.
4. Op. cit. 723.2515/183.
5. Op. cit. 723.2515/176.
6. Op. cit. 723.2515/173.
7. File 723.2515/165. Американский дипломат Генри Вильсон служил в Чили в 1900 году, и в те годы у него уже сложились стойкие убеждения против Боливии и Перу, основывающиеся на культурных и этнических характеристиках обеих этих стран. См. примечание 165 за 22 ноября 1900 г.
8. File 723.2515/172.
9. File 723.2515/164.
10. File 723.2515/168.
11. File 723.2515/175.
12. File 723.2517/179.
13. Files 723.2517/174, 723.2515/184.

ГЛАВА 6.

1. Дипломатическая корреспонденция Госдепартамента.
2. File 723.2515/320.
3. Op. cit. /345a.
4. Op. cit. /440, /359.
5. Op. cit. /374.
6. Op. cit. /339.
7. U.S. Foreign Relations. The Paris Peace Conference, Vol. I, pp. 555-556.
8. Department of State, Diplomatic Correspondence, Telegram 334, January 3, 1919.
9. Diplomat correspondence, Op. cit. /442.
10. Op. cit. /508.
11. Op. cit. /466.
12. Diplomatic correspondence, Telegram April 11, 1919.
13. Op. cit. /551.
14. Op. cit. /48Oa.
15. Op. cit. /552 a-id 583.
16. Op. cit. /480: Telegram and /484 Telegram.
17. Op. cit. /499.
18. US Foreign Relations Files, Bolivia, /522, 523, 527.
19. Bolivia, Ministerio de Relaciones Exteriores
20. Op. cit. /544.
21. Op. cit. /558, 559.
22. Op. cit. /560.
23. Op. cit. /563, 562, 595.
24. Op. cit. /568, 564.
25. Note of May 30, 1920.
26. Memorandum of April 7, 1920, Division of Latin American Affairs.
27. File 824.00/66, 67, Telegrams 52, 74, 89.
28. Op. cit. /689, 690.
29. Op. cit. /1066.
30. Alfonso Crespo, Los Aramayo de Chichas, Chapter 3. Barcelona, Editorial Blume, 1982 Report of Florian Zambrana of April 25, 1921 and the Report of Franz Tamayo of March 4, 1921. Valentin Abecia Baldivieso, Las Relaciones Internacionales de Bolivia, Tomo II, La Paz. Editorial Los Amigos del Libro, 1929, pp. 412-417.
31. Emily S. Rosenberg: 'World War 1 and Continental Solidarity" The Americas, Vol. 31, #3, 1975, pp. 313-334.

ГЛАВА 7.

1. Department of State. File 723.2515/1331, 780; Telegram and 790.
2. Torre Tagle is the name of the Palace that houses the Peruvian Ministry of Foreign Relations, Op. cit. 792: Telegram.
3. Op. cit. /792, 805: Telegrams.
4. Op. cit. /806, 807, 810, 81 l.
5. Op. cit. /843, 821.
6. Op. cit. /865.
7. Op. cit. /1022.
8. Op. cit. /1014.
9. Op. cit. /920, 943: Telegram.
10. Op. cit. /1939, 940.
11. Op. cit. /1024.
12. Op. cit. /1069.
13. Graham H. Stuart. The Tacna-Arica Dispute, Boston, World Peace Foundation, 1927, pp. 49-.55.
14. Op. cit. 725.2515/1253, 1246.
15. William J. Dennis, Tacna and Arica, Archor Books, 1967 and Joe Foster Wilson, An Evaluation of the Failure of the Tacna-Arica Plebiscitary Commission, 1925-1926, Doctoral Dissertation, University of Georgia.
16. Wilson, Op. cit. p. 88.
17. Op. cit. p. 30 and Department of State, File 723.2515/1700: Telegram
18. Op. cit. /1832.
19. Op. cit. /2100.
20. ?
21. Wilson, Op. cit. p.120.
22. Department of State, File 723.251512100.
23. Op. cit. /2118.
24. Op. cit. /2515.
25. Op. cit. /2143a, 21386.
26. Op. cit. /2150.
27. Op. cit. /2151.
28. Op. cit. /2168.
29. Op. cit. 723.2515/2432.
30. Op. cit. /2408.
31. Op. cit. /2415, 2652, 2646.
32. Op. cit. 12654.
33. Op. cit. /27l3a.
34. Op. cit. /2833 l/2.
35. Op. cit. /2749.
36. ?
37. Op. cit. /2853.

ГЛАВА 8.

1. Department of State, Files 701.2325/14 and 724.25123.
2. Op. cit. 723.2515/3154.
3. Op. cit. /3299.
4. Op. cit. /3216, /3218.
5. Op. cit. /3218.
6. Op. cit. /3250, /3252.
7. Op. cit. /3261.
8. Op. cit. /3278.
9. Op. cit. /3280, /3281.
10. Op. cit. /3342.
11. ?
12. Op. cit. /3346, /3362 l/2.
13. Op. cit. /3342, /3364.
14. Op. cit. /3387.
15. Herbert Hoover, Op. cit. pp. 147 and 156.
16. Op. cit. /3405, /3365.
17. Op. cit. /3397.
18. Op. cit. /3452, /3462.
19. Op. cit. /3477.
20. Op. cit. /3494.
21. Op. cit. /3500.

ГЛАВА 9.

1. Следует напомнить читателю, что эта война возникла, отчасти, из-за контроля над нефтеносными областями, которые Боливия отдала американской компании "Стандард Ойл оф Нью Джерси". Другим важным фактором этой войны была нужда Боливии во владении собственным портом на реке Парагвай. Ronald Stuart Klein;"Bolivia's Claustrophobia." Foreign Affairs, 1938, pp.704-713.
2. Emmett J. Holland, A Historical Study of Bolivia's Foreign Relations 1935-46, Doctoral Dissertation, American University, Washington DC, 1967.
3. US Foreign Relations, File 824.001
4. OSS/State Department Intelligence and Research Reports 1134.
5. Ruth B. Russell, A History of the United Nations Charter and the Role of the United States 1940-1945., Washington DC, The Brookings Institution, 1958 pp. 758-776; and Arthur H. Vandenberg, Jr. (Ed.), The Private Papers of Senator Vandenberg. Boston, Houghton Mifflin Co., 1952, pp.172-190.
6. Vнctor Andrade, My Missions for Revolutionary Bolivia, 1944-1962, Pittsburgh, University of Pittsburgh Press, 1976, pp. 99- 103.
7. Luis Fernando Guachalla, La Cuestiуn Portuaria y las Negociaciones de 1950, La Paz, Editorial Los Amigos del Libro, 1,976, Jaime Eyzaguirre, "El Intento de Negociaciуn Chileno-Boliviano de 1950 y su Secuela", Estudios de Historia de las Instituciones Polнticas y Sociales, Universidad de Chile, No. 1, 1966, pp. 279-311.
8. Gabriel Gonzбlez Videla, Memorias., Santiago, Editorial Gabriela Mistral, 1970, p. 893.
9. Gabriel Gonzбlez Videla: Op. cit. p. 895.
10. Gabriel Gonzбlez Videla: Op. cit. p. 902.
11. Harry S. Truman, Public Papers of the Presidents of the United States. Washington, DC, US Government Printing Office, Remarks, March 26, 1951.
12. Statement of Peruvian President Manuel A. Odrнa, Revista Peruana de Derecho Internacional N9 36-37, Lima, Enero-Agosto, 1951, p. 227.
13. Vнctor Andrade, Op. cit. pp. 207 and 208.
14. See State Department: Foreign Relations. Vol II, File 61124/12-1951, Bolivia; Washington DC 1979.
15. See Jorge Escobari Cusicanqui, Op. cit., pp. 204-205.
16. Josй Fellman Velarde, Memorandum sobre Polнtica Exterior Boliviana, La Paz, Editorial Juventud, 1967, pp. 105 and also Presencia, La Paz August 15, 1963.
17. John F. Kennedy, Papers of the Presidents of the United States, Washington, DC, US Government Printing Office, 1963, pp. 801-809.
18. The Moscoso Proposal's section is based on a conversation with the ex-coordinator of the Alliance, Mr. Teodoro Moscoso; See also Josй Fellman Velarde, Op. cit. pp. 116-117.
19. Alberto Virreira Paccieri, Puerto Propio y Soberano para Bolivia, La Paz, Vicepresidencia de la Naciуn, 1966, pp. 375-376.
20. Former Chilean President Eduardo Frei during a press conference regretted that he was unable to solve the problem between Chile and Bolivia regarding an exit to the sea for the latter. (Prensa Asociada (AP) and Agencia Espaсola EFE.)
21. Presencia, La Paz, May 3, 1978, detailed description of the acts of Frank Ruck Uriburu in Santiago.
22. Interview's record of Foreign Ministers, by Fernando Laredo, Undersecretary of the Ministry of Foreign Relations of Bolivia, Presencia, La Paz, May 3, 1978.
23. Chile, Ministerio de Relaciones Exteriores, Documentos de Polнtica Exterior del Gobierno de la Unidad Popular, Santiago, 1971, p.35.
24. Интересный и беспристрастный обзор переговоров Пиночета-Бансера был сделан Энрике Грего Беласко: "Боливия и её возврат к морю" в Revista de Polнtica Internacional N_ 150, Madrid, Marzo-Abril 1977, pp. 199-230. Amado Canelas, Bolivia: Mito y Realidad de su Enclaustramiento, Lima, 1978. Walter Guevara Arce, Radiografнa de una Negociaciуn con Chile., Cochabamba, 1978, Editorial Universo.
25. Chile, Ministerio de Relaciones Exteriores, Historia de las Negociaciones Chileno-Bolivianas, 1975-1978., Santiago, 1978
26. Peru, Ministerio de Relaciones Exteriores, Memoria del Ministro de Relaciones Exteriores, Josй de la Puente Rabdil, Lima, 1978, p. 25-29.
27. Правительство Боливии 20-го марта послало Генеральному секретарю ООН письмо, объясняющее причины этого разрыва.
28. William L. Krieg, The Legacy of the War of the Pacific, Washington, DC, Office of External Research Bureau of Intelligence and Research, Doc. No. 20565, 1974 Krieg seems to ignore the role that American ambassador in Santiago, William S. Culbertson, played in the wording of the First Article of the Complementary Protocol.
29. OEA/See. G.CP. doc. 468/75.
30. US State Department: Remarks.
31. The reference to Santiago is regarding the meeting of the American States Foreign Ministers that took place in the Chilean capital. Department of State Bulletin, Vol. LXXV, No. 1932, July 5 1976.
32. Presidential Documents, Weekly Compilation Vol 13, No. 37, September 12,1977, pp. 1290-1305.
33. Presidential Documents, Weekly Compilation, Vol. 14, No. 25, June 26, 1978, pp. 1142-1143.
34. US Department of State, Statement by the Honorable Cyrus Vance, Secretary of State at the Organization of American States General Assembly, La Paz, Bolivia, October 23, 1979. Press Release N_ 279, Washington, October 1979.
35. OEA/Ser. P-AG/CG/Acta 78, October 26, 1979.
36. OEA/Ser. P-AG/Acta 143/80 corr., November 19, 1980.
37. US State Department: Remarks. President Reagan refers to the OAS meeting in Santa Lucia in 1981.
38. Remarks by N. Shaw Smith, Director, Department of State, Conference on US Politics to Accompany the Transition to Democracy in the Southern Cone., Washington, DC, April 8. 1982.
39. Permanent Delegation of Chile to the OAS, communiquй, February 21, 1985, Washington DC.
40. OAS Permanent Council meeting, Records of June 17, 1987, Washington DC. Also on this negotiation, see the book: A solution for Bolivia's sovereign access to the sea. Ministerio de Relaciones Exteriores, La Paz, 1988.
41. Remarks of Ambassador Carlos Delius upon the occasion of the presentation of his Letter of Credence. Washington DC, April 8, 1988.
42. The President's reply to the remarks of the newly appointed Ambassador of the Republic of Bolivia, Carlos Delius. The White House, Washington DC, April 8, 1988.
43. Bolivia, memorandum from Mr. Guillermo Bedregal, Minister of Foreign Affairs to Mr. George Schulz, La Paz, August 8^th.1988.
44. Remarks of Ambassador Jorge Crespo Velasco, Washington DC. December 20^th.1989.
45. Remarks of Ambassador Andrйs Petricevic, Washington DC. December 9^th.1993.
46. Joint Declaration by the Vice-presidents from Bolivia and the USA, Santa Cruz, March 20^th. 1994.
47. Remarks of Ambassador Fernando Cossнo, Washington DC. February 6^th.1996.