Большинство идей, формирующих основу оборонной политики и военной стратегии США сегодня - это новые и неопробованные концепции, лежащие на переднем рубеже стратегической мысли. Нужны мыслители с видением и креативностью, чтобы придать им жизнь и доработать их до состояния, в котором они смогут быть приняты оборонным сообществом и использованы для развития стратегии и силы. Процесс этот бесконечен: постоянно возникают новые стратегические концепции, некоторые из них увядают, а малая часть проходит тесты на пригодность, осуществимость и приемлемость, попадая в мэйнстрим.

Чтобы помочь этому процессу определения тех новых и непроверенных стратегических концепций, которые заслуживают дальнейшей проверки, Институт стратегических исследований публикует специальную серию под названием "Передовая стратегическая мысль". Таким образом, создаётся безопасное пространство для креативного, инновационного и экспериментального мышления о национальной политике безопасности и военной стратегии.

Нижеследующая работа Давида Лая является вступительной публикацией данной серии. В ней доктор Лай использует древнюю игру го в качестве метафоры для китайского подхода к стратегии. Он показывает, что она сильно отличается от линейного метода, являющегося подложкой стратегии США. Лучше понимая го, утверждает Лай, стратеги США смогли бы лучше понять стратегию Китая.

Институт стратегических исследований рад представить этот уникальный и креативный анализ в качестве составной части данной серии.

Дуглас С. Ловелэйс Джр., директор Института стратегических исследований.

БИОГРАФИЯ АВТОРА

Давид Лай работает на факультете Военно-воздушного колледжа США. Защитил докторскую диссертацию по политическим наукам в Университете Колорадо, в 1997 году. Перед этим Лай работал дипломатом в Министерстве иностранных дел Китая. Интересы разработок и обучения доктора Лая лежат в области теории международных отношений, изучений войны и мира, сравнительной иностранной политики, органов безопасности Азии и политики Китая. Имеет много публикаций своих исследований и разработок. В настоящее время работает над темами китайско-тайваньского вопроса, отношений США и Азии и стратегического мышления Китая.

Большинство политических и военных лидеров США осведомлены о разнице в стратегическом мышлении и международном поведении между США и Китаем. Многие из них изучали "Искусство войны" Сун-Цзы, и могут процитировать известное высказывание главного стратега Китая: "Познай врага, познай себя, и в сотне битв тебе не будет грозить опасность". Однако немногие из них в действительности понимают суть этой разницы.

Автор представляет новый подход к изучению различных путей стратегического мышления и взаимодействия в культуре Китая. Он идёт через обучение китайской настольной игре, называемой го. Эта игра - живое отражение китайских философии, культуры, стратегического мышления, войны, военных приёмов и дипломатии. Автор, одновременно, освещает мощные связи между го и стратегическими концепциями "Искусства войны" Сун-Цзы.

В данной работе делается умеренное замечание, что небольшое знание игры го привело бы лидеров США к длинному пути понимания сути китайского пути в войне и дипломатии.

• 1. В силу схожести многих глубинных концепций го и сёги, читающий данную статью сёгист имеет для понимания её игровой части добавочный пакет интуиций, порождаемых знакомством с динамикой, паттернами, приёмами и терминами сёги, и в свою очередь может обогатить свой стиль игры концепцией, акцентированной автором.
• 2. Чтобы понятнее была подоплёка "тайваньской" части статьи, полезно взглянуть на карту "из Тайваня": географически он расположен примерно в 200 км. к востоку от Китая, в 200 км. к юго-западу от южных островов Японии (и баз США на Окинаве), и в 200 км. к северо-западу от Филиппин, ныне являющихся одним из "сборочных цехов" японского бизнеса. То есть, это "затычка", ведущая из внутренних Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей в Тихий океан.
• 3. "Поля интуиций, порождаемые достаточно насыщенными системами, сшиваемы" (развитые языки допускают адекватные переводы). С этой точки зрения, данная работа - попытка перебросить мостик между игровой и политической сферами, ведущая к допущению высказываний типа "в текущей планетарной ситуации Ближний Восток и Латинская Америка (шире - Ислам и Революция) - миаи". Проблема в том, что когерентное профессиональное владение обеими этими сферами фактически нереализуемо, и поэтому планируемый междисциплинарный подход, видимо, является вуалью над попыткой вторжения одной из этих сфер в другую. Что, однако, не умаляет его интересности.
• 4. Переводчик приносит извинения за непрофессионализм перевода, и с благодарностью примет любую дружественную помощь по его преодолению. К примеру: в источнике на диаграммах 11 и 12 не видны номера чёрных камней. Хотелось бы достать запись оригинальной партии и исправить это досадное упущение.
• 5. Эта работа не осталась в США незамеченной: например, Генри Киссинджер многократно цитирует её в своей книге 2011 года "О Китае" (издание на русском: "АСТ", Москва, 2017; стр.40 и далее).

В докладе Конгрессу от июля 2002 года Комиссия по обзору китайских дел отметила, что "Стратегическое мышление и военное планирование Китая примечательно отличается от нашего, вызывая необходимость изучать эти различия более тщательно". Доклад этот, также, предупреждает, что "возможности просчётов и непонимания велики в силу существенной разницы в мышлении и планировании наших стран, и требуют гораздо большего внимания от политиков и Конгресса США". [1]

Ему вторит ежегодный доклад Министерства обороны США по военным силам Китая от июля 2002 года. Этот доклад Пентагона привлекает внимание к нескольким пробелам в знании США в области понимания стратегического мышления Китая. В частности, он упоминает концепцию ши, которая по предположению является стратегией, используемой Китаем для управления "стратегической конфигурацией силы" для получения преимущества и максимизации собственной возможности защищать свою национальную независимость и развивать свою объемлющую национальную мощь. Доклад Пентагона отмечает:

... Западного эквивалента у концепции ши нет. Китайские лингвисты объясняют его, как "расположение сил", "склонности вещей", или "потенциал порождения диспозиции", который лишь искусные стратеги могут использовать, чтобы обеспечить себе победу над превосходящими силами. Аналогично, лишь изощрённая оценка противника может вовлекать потенциал использования ши. [2]

Ши - столь важная концепция, что Сун-Цзы использует её как название главы в "искусстве войны", древнейшем военном сокровище мира. [3] В этой главе Сун-Цзы обсуждает четыре ключевых аспекта ши. Первый - это идея чи и жэнь. Жэнь - это привычный путь действий с вещами или, в военных терминах, регулярный порядок в битве. Командир разворачивает войска регулярным (жэнь) путём. Однако он должен уметь мобилизовать войска для сражения с врагом и экстраординарными (чи) путями. По сути, жэнь - это данное. Это - знание, которое открыто и для друзей, и для врагов. Чи - это переменная, и её варианты неисчислимы. Второй аспект ши - это создание ошеломляющей силы с неодолимой развязанной мощью (жернов против цыплят и падение сокола на добычу). Третий аспект ши - это развитие благоприятной ситуации с огромным потенциалом для достижения политических целей. Наконец, ши - это взятие и сохранение инициативы. Как говорит Сун-Цзы, "тот, кто искусен в управлении ходами противника, делает это созданием ситуации, с которой тот вынужден согласовываться".

Эти аспекты ши можно найти у Сун-Цзы и в обсуждении других ключевых концепций "искусства войны" - таких, как обман, военная хитрость, разведка, сдерживание и так далее. Сун-Цзы утверждает, что эти ключевые концепции жизненно важны для победы; в мирное время следует изучать их и овладевать ими, поскольку будет слишком поздно консультироваться с экспертами (книгами или специалистами), когда возникнет тяжёлая ситуация. По сути, Сун-Цзы предлагает национальным лидерам, и политическим и военным, развивать стратегическое мышление и делать тактические навыки частью их второй натуры.

Как же взрастить эту вторую натуру? Изучение и практика этого - это пути в го. Автор предлагает новый подход к изучению и практике стратегий и операционных идей Сун-Цзы - через изучение игры го [4]. Го имеет китайские истоки, и это старейшая настольная игра на Земле, что примечательно - остающаяся популярной и живой. Вместе с тем, вероятно, это самая изощрённая из всех игр Земли. Эта игра несёт удивительное сходство с китайским путём в мире и дипломатии. Её концепции и приёмы являются живым отражением китайских философии, стратегического мышления, военной хитрости и тактических взаимодействий. В свою очередь, эта игра повлияла на то, как китайцы думают и действуют. Данная работа проливает свет и на ещё один важный аспект этой игры - её связи с военной классикой Китая. Четыре ключевых аспекта ши в "искусстве войны" Сун-Цзы являются, одновременно, руководящими принципами в го.

В культуре США много связей между американским путём войны и дипломатии с игрой в шахматы (битва, основанная на силе), покером (блеф и риски), боксом (сила против силы) и регби (во многих отношениях сходным с американской военной машиной). Игра го отличается от шахмат, покера, бокса и регби по многим ключевым аспектам. В то время, как у американского пути войны есть свои сильные места, небольшое знание и опыт игры го были бы ценной добавкой к американской политической и военной мудрости, и привели бы политических и военных лидеров США к длинному пути понимания китайского пути войны и дипломатии.

Популярное в дипломатическом и оборонном сообществах Китая высказывание о китайском пути войны и дипломатии и его отличии от западного таково: китайцы делают большое ударение на стратегию и военную хитрость, в то время как Запад больше полагается на ошеломляющую силу и передовые возможности. Во многих отношениях эта характеристика точна. Китайцы даже заходят столь далеко, что называют Китай родиной военных хитростей. В конце концов, в Китае был создан первый в мире всеобъемлющий классический военный труд: "искусство войны", и наибольшее число античных военных работ. В то время, как эти военные работы обращены к множеству аспектов военных дел, все они делают акцент на стратегии и военных хитростях.

Из этих военных классических работ "искусство войны" Сун-Цзы является, несомненно, конспектом китайского пути войны и дипломатии. В этой работе Сун-Цзы подробно излагает множество ключевых мыслей о военном деле и о ведении войны. Три из них имеют огромное значение: широкая концепция искусства войны, ударение на стратегию и военные хитрости, и диалектический взгляд на путь сражения.

В "искусстве войны" Сун-Цзы обсуждает политические, дипломатические и логические приготовления к войне, сражение в войне и управление послевоенной ситуацией как составные части искусства войны. В этой широкой работе искусство войны представлено, по сути, как дипломатический процесс, а ведение боя в войне - это та же дипломатия, но ведущаяся другими методами.

Упор, который Сун-Цзы делает на стратегию и военные хитрости, вытекает из его уравновешенного взгляда на войну: это жизненно важный для государства предмет выживания или разрушения. Сун-Цзы особо осторожен в вопросе цены войны: ведущаяся война может продвигать интересы государства, но одновременно принести этому государству беду. Как гласит древняя китайская поговорка, убивая 10 тысяч солдат врага, ты и сам заплатишь за это 3 тысячи жизней своих. Поэтому Сун-Цзы пишет, что дальновидный правитель думает о военном деле с осторожностью; хороший командир использует искусство войны по максимуму; если нет выгоды, преимущества или реальной угрозы, то государство не должно приводить военную машину в движение. "Поэтому те, кто не могут понять опасности, присущие использованию военных сил, также неспособны понять и то, как использовать их с выгодой". Поэтому охрана жизненно важных интересов государства без использования силы является первым принципом в "искусстве войны" Сун-Цзы. Чтобы достичь этой цели, Сун-Цзы делает большой акцент на стратегии и военные хитрости. Поэтому в "искусстве войны" Сун-Цзы рассматривает военную кампанию, начиная с её подготовки и заканчивая её завершением, как первый и главный вызов мудрости. Использование силы вторично. С точки зрения Сун-Цзы, побеждающая сторона использует силу лишь для укрепления обеспеченной победы, в то время как проигрывающая сторона использует силу лишь для того, чтобы сделать ставку в безнадёжной попытке выживания, и никакой из этих примеров не является хорошей стратегией для войны.

Добавление сложности к битве умов - это примечательный изощрённый диалектический взгляд Сун-Цзы на природу, войну, стратегию и военные хитрости. "Искусство войны" полно обзоров диалектической природы таких стратегических концепций, как: сильный против слабого, больше против меньше, защита против атаки, регулярный против необычного (чи и жэнь), прямой против косвенного, разделение против единства, работа против отдыха, продвижение против отступления, далёкий против близкого, и относительности и взаимной трансформации этих стратегических ситуаций. Учение Сун-Цзы состоит в использовании оппозиции стратегии врага и его действий.

Поэтому, когда способен, притворяйся неспособным; когда активен - бездействующим. Когда близок, создавай впечатление, что ты вдалеке; а когда вдалеке - что ты близко. Предложи противнику приманку, чтобы подманить его; притворись, что ты в беспорядке, и ударь его. Когда он концентрируется, будь наготове против него; когда он силён, избегай его. Приведи его генералов в раздражение, и смути его. Претендуй на низшее положение, и воодушеви его на надменность. Держи его в напряжении, и изнуряй его. Когда он объединён, разделяй его. Атакуй, когда он неподготовлен; делай вылазку, когда он тебя не ожидает.

Диалектические взгляды Сун-Цзы находятся в полной гармонии с философией инь и янь и даосизмом. Сун-Цзы и Лао-Цзы, умы даосской школы мысли, частично уподобляли характер военных и путь войны и дипломатии потоку воды. Вода, наверное, - лучший пример диалектической природы вещей. Она не имеет постоянной формы. Нет ничего мягче и слабее, чем вода, однако нет ничего более проникающего и способного к атаке на прочное и сильное. Поток воды, несущийся с ши, может смести всё, что стоит на его пути.

После более чем 2000 лет влияния учения Сун-Цзы, вкупе с влиянием других важных философских и военных трудов, китайцы крайне привыкли смотреть на войну и дипломатию всеобъемлющим и диалектическим взглядами, и действовать в соответствии с ними. И, конечно же, многие из этих высказываний стали общеизвестными компонентами китайского пути войны и дипломатии. Наиболее примечательные из них:

- bing yi zha li (война основана на обмане), 

- shang-bing fa-mou (наивысшее значение в войне имеет атака на стратегию врага), 

- qi-zheng xiang-sheng (взаимопревращение регулярных и особых сил и приёмов), 

- chu-qi zhi-sheng (побеждай неожиданными ходами), 

- yin-di zhi-sheng (побеждай, варьируя стратегию и тактику в соответствии с ситуацией врага), 

- yi-rou ke-gang (используй мягкое и слабое, чтобы превозмочь твёрдое и сильное), 

- bi-shi ji-xu (избегай основных сил врага и ударяй в его слабую точку),

- yi-yu wei-zhi (совершай обходной путь вместо самого прямого),

- hou-fa zhi-ren (отступай и отдавай превосходство лишь после того, как враг начал бой),

- sheng-dong ji-xi (создавай обманную угрозу с востока и нападай с запада),

и так далее. Все эти особые китайские пословицы из четырёх иероглифов имеют стратегическую и диалектическую природу. Все они несут в себе характер текущей воды.

Этот китайский путь войны и дипломатии крайне отличен от западного пути войны, начиная от Древней Греции и до современных США. В традиции Запада делается сильный акцент на использование силы; искусство войны, в основном, ограничено театрами военных действий, а метод борьбы - сила против силы. Как говорит один наблюдатель, "Греки развили то, что называется западным путём войны: столкновение солдат на открытой поверхности с пышным проявлением отваги, искусства, физической доблести, чести и открытой игры, и с сопутствующим отвращением к ловушкам, засадам, неожиданным атакам и вовлечению невоюющих сил". Относительно военных хитростей Александр Великий, когда ему посоветовали совершить неожиданную ночную атаку на персов, сказал:

Политика, которую ты предлагаешь, достойна бандитов и воров, единственная цель которых - обман. Я не могу допустить, чтобы моя слава была уменьшена отсутствием Дария, или же сужением местности, или ночными трюками. Я решил атаковать открыто, и при свете дня. Сожаление о неудаче я предпочту стыду от победы. [5]

Западный путь войны нашёл своё полное теоретическое выражение в западной военной классике Карла фон Клаузевица и барона Антуана-Генри де Жомини. Он, также, оставил свои впечатляющие следы на полях сражений разных лет по всему земному шару. Сегодня более популярным обозначением западного пути войны стал термин "американский путь войны". В описании военного историка Расселла Ф. Уэйгли, американский путь войны использует массивную силу, превосходство в передовых технологиях и стремление к тотальной победе. [6] Подкреплённый военной мощью США, американский путь войны произвёл впечатляющие демонстрации в войнах в Ираке, в бывшей Югославии и в Афганистане. В самой последней войне в Ираке, в операции 2003 года "Иракская свобода", США использовали "мобильные силы" (небольшие по численности по сравнению с массивными группировками в Ираке 1991 года), обладающие повышенной манёвренностью, вооружённые более мощным и точным оружием, и продвинутые в области неожиданных атак. Некоторые наблюдатели назвали это революцией в западном пути войны. [7] Однако видно, что основы западного пути войны остались неизменны. Просто революция эта увеличила их мощь.

Сравнивая китайский и западный пути войны и дипломатии, невозможно не задаться вопросом, какой из них лучше. Китайцы верят, что их стратегические традиции превосходят аналоги Запада как этически, так и по эффективности. Китайские стратеги склонны подчёркивать значимость культуры, и заканчивают стереотипизацией США и западных путей войны. [8] В то время как хороший ответ на данный вопрос дать трудно, можно, всё-таки, увидеть, что Запад доминирует в мировой политике с помощью своей подавляющей всеобъемлющей силы уже несколько столетий. Китайцы об этом осведомлены. Понимают они и то, что без прочных и достоверных возможностей игра в стратегии - это пшик. Вот почему китайцы решили развивать всеобъемлющую национальную мощь Китая.

Речь идёт о том, что пока Китай делает свою домашнюю работу (развивает свои возможности), Запад должен потратить некоторое время на изучение китайской стратегической мысли и искусств военных хитростей. Как говорит Сун-Цзы, "Познай врага, познай себя, и в сотне битв тебе не будет грозить опасность".

Во многих отношениях, игра го напоминает китайский путь войны и дипломатии. Эта игра возникла в Китае около 4.000 лет назад, и является древнейшей настольной игрой Земли. Коренное китайское название этой игры - вэйци, дословно - окружение территории, существенная компонента национального государства. Два игрока сражаются за территории. Тот, кто получит больше - побеждает.

Игровая доска в го является аналогом Земли (в древности люди верили, что Земля является плоской и квадратной). Доска эта является квадратом, символизирующим собою стабильность (рис.1). Четыре её угла символизируют четыре сезона, указывая на циклическую смену времён. Игровые фигуры - камни - являются круглыми, символизируя подвижность. Распространение камней по доске отражает деятельность на Земле. Форма групп камней на доске подобна потоку воды, являясь эхом точки зрения Сун-Цзы, что расположение войск подобно воде: "как вода меняет свой поток в соответствии с наклоном земли, так и военные меняют свои методы достижения победы в соответствии с ситуациями врага". Сун-Цзы тоже использует камни для описания военных дел: катящиеся валуны создают ши.

Рисунок 1.

Два игрока по очереди ставят чёрные и белые камни на пересечения (но не на квадраты) сетки 19 x 19 линий, по одному камню за ход. Эти чёрные и белые камни сражаются в этой игре друг с другом, являя пример концепции инь и янь, и проникая на территории друг друга, подобно потокам воды.

Эти камни имеют одинаковую физическую силу (не различаясь на виды, как ферзь и пешка в шахматах), напоминая об относительно равных физических размерах отдельных людей. Однако важность и потенциал камней в игре лежат за пределами воображения, напоминая о безграничной созидательности отдельных людей. Здесь пора отметить, что в 1997 году суперкомпьютер "Дип Блю" фирмы IBM наконец победил шахматного гроссмейстера Гарри Каспарова. Но на церемонии награждения разработчики "Дип Блю" сказали, что они не смогут написать программу, способную победить хотя бы посредственного игрока в го, ни за какое разумное время.

Партия в го начинается с абсолютно пустой доски. Эта особенность даёт простор созидательному стратегическому мышлению и взаимодействию. По правилам игры, первыми ходят чёрные. Каждый поставленный на доску камень неподвижно стоит на ней, если только не происходит его захват (и одновременное снятие с доски) противником. Партия усложняется, поскольку два игрока выставляют на доску всё новые камни (в отличие от шахмат, в которых с ходом игры число фигур может лишь уменьшаться, в целом упрощая ситуацию).

Основной целью каждой из сторон в го является ограждение как можно большего пространства (территории) на доске. Такое соревнование за территорию ведёт к вторжениям, стычкам, конфронтации и военному сражению. Все мысли Сун-Цзы и все сущностные разработки китайского пути войны разыгрываются в этой игре. С развёртыванием игры она превращается в войну с множеством кампаний и боевых фронтов. Или же, в терминах международных дел, в соревнование двух наций за множественные зоны интересов.

На диаграмме 2 показаны пять начальных ходов из игры между двумя китайскими профессионалами. [9] В игре го примерно 50 начальных ходов называются ходами начального этапа, фусэки. На этом этапе игроки развивают свои стратегические планы, непрерывно согласовываясь с новой ситуацией, создаваемой встречными ходами противника. Стратегические ходы, дипломатические заявки и прощупывание воды друг друга являются неизменным спутником фусэки. Эти ранние ходы задают канву всей партии, действуя на битвы и кампании, идущие 50-100 ходами позже, и до конца всей партии (поэтому ключевым аспектом го является долгосрочная и рассчитываемая стратегия).

Диаграмма 2.

Ходы чёрных 3 и 5 создали им прочный контроль над углом, защищающим "театр" в нижней части правой стороны военного поля. Работая в связке с ходом чёрных 1 наверху, три этих чёрных камня создают большую претензию на "сферу влияния" на правой стороне доски.

Белые должны ответить на эту претензию чёрных. Но на данном, раннем этапе, пока камней на доске мало, сложно локализовать "центр тяготения" или "решающую точку" (в терминах Клаузевица и Жомини соответственно). В игру вступает учение Сун-Цзы об атаке на стратегию противника. На диаграмме 3 мы видим, как белые немедленно поставили камень 6 на доску, противодействуя заявке чёрных. Этот камень немедленно изменил стратегическую диспозицию на доске. В свою очередь, три белых камня делают гораздо более крупную заявку на сферу влияния на левой стороне. Оба игрока пытаются развить преимущественную ситуацию, согласующуюся с тем, что Сун-Цзы называет третьим аспектом ши.

Диаграмма 3.

Чёрные не оставят эту претензию белых без внимания. Ход чёрных 7 ударяет вглубь сферы влияния белых. Он, также, является атакой на стратегию белых (согласно учению Сун-Цзы), немедленно разрывая стратегический набросок белых (диаграмма 4).

Диаграмма 4.

Однако ход чёрных 7 является весьма тонким. Он нападает на камень белых 4, но не создаёт ситуации, угрожающей жизни белых. Он делается в сферу влияния белых, но - на расстоянии вытянутой руки от камня белых 4. В данной позиции стратегический потенциал чёрного камня 7 открыт для воображения. Этот ход является долгосрочным, и рассчитан на стратегическую выгоду.

Ход чёрных 7 - это типичная атака в стиле го, которая делается с целью прояснить намерения белых (хотят ли белые сохранить угол, или же сразиться за центр). Он, также, характерен для китайского расчёта стратегического мышления и поведения. Хорошим примером является одно китайское действие в 1960-е годы. В те годы Китай предпринял много усилий для получения поддержки Африкой его стремления войти в ООН (африканские страны составляли большой блок голосов на Генеральной ассамблее ООН). Одно из усилий Китая было направлено на строительство спортивных стадионов во многих странах Африки. Это, казалось бы, не имеющее отношения к делу действие, проделав долгий путь, в результате помогло Китаю получить африканские голоса в ООН (Китай победил в этой борьбе и стал членом ООН в 1971 году).

При этом идея игры чёрных в 7 нехарактерна для мышления и поведения американцев. В целом, американцы более непосредственны. Когда американцы действуют, они ожидают немедленной отдачи. К примеру, политика США по отношению к Северной Корее делает упор на взаимности. Но, поскольку быстрый и желаемый ответ от Северной Кореи получить сложно, принимающие решения лица в США часто чувствуют тщетность своих усилий, и имеют тенденцию рассматривать свою политику, как провальную. Эта политика берёт своё название из басни Эзопа "Солнце и ветер" [10]. В Северной Корее, чтобы произвести перемены, рассчитывают на долгосрочные и последовательные усилия. Американцы же, что и неудивительно, не имеют необходимого для такой политики терпения. Несколько последних лет лидеры Южной Кореи призывали США проявить больше терпения и понимания по отношению к их политике "Солнечный свет". К сожалению, обе стороны поддержки со стороны США не получили.

Ходы наподобие чёрного 7, которые не обещают немедленного и конкретного ответа белых, американцам делать трудно. Но эта игра предлагает американцам возможность воспитать чувствительность подобного рода.

На диаграмме 5 видно, что два игрока обменялись небольшим числом прямо атакующих ходов. В подобной ситуации такие ходы являются стандартными (в терминах Сун-Цзы, это - регулярные атаки, ходы жэнь; а в го они называются дзёсэки).

Диаграмма 5.

Согласующиеся с тонкой мыслью хода чёрных 7, эти ранние стычки делаются не для убийства, а для проверки реакций и намерений друг друга. Белые усилили свой контроль над углом. Чёрные получили внешнее влияние. Игроки обменялись посланиями: белые отошли после получения реальной прибыли (территориальной) в углу, а чёрные создали ши для преследования выгоды в центре.

Это, также, игра "живи и дай жить другим". Обе стороны удовлетворены результатом. В Японии было создано множество работ об этом виде стычек. Японцы сравнивают такую стычку с соревнованием за раздел рынка между фирмами. [11] В го, как и в бизнесе, сложно получить все прибыли и выгоды. Хотя у людей и есть природная склонность к поиску победы путём захвата, игрок должен сдерживать этот соблазн, и быть готовым к строительству с положительным (победа-победа) исходом. Излишняя агрессивность обычно ведёт к беде.

Чёрные воины 7, 9 и 13 построили созидательную крепость. У группы этих трёх камней есть пространство для создания прочной базы вдоль левой стороны, делающей эту группу непобедимой и способной к расширению в центр (хорошее воплощение стратегии Сун-Цзы: сначала сделай себя неуязвимым, а затем жди, когда враг проявит свою уязвимость, и тогда запускай атаку со своей защищённой базы).

Ход чёрных 11 перехватывает инициативу, атакуя белый камень 2 в верхнем левом углу. Теперь читатель должен посмотреть на всю ситуацию на диаграмме 5 в целом (рассмотрение картины в целом является типично китайским путём оценки). Стратегический план чёрных очевиден в центре и на правой стороне поля боя. Четыре группы чёрных камней стоят в динамичных, взаимодействующих позициях. Этот обещающий стратегический план обретает форму. Хотя на данный момент праздновать победу чёрным ещё рано. Несомненно, белые каждым ходом стремятся разрушить стратегию чёрных. Два белых камня 2 и 12 уже заглядывают в открытую область в центре. Камень белых 6, внизу, занимает критическую стратегическую позицию. Он оставляет центр широко открытым для белых. Эту критическую контрмеру белые предприняли против стратегического плана чёрных ещё на раннем этапе игры. Его потенциал с развёртыванием игры будет расти.

На данный момент можно сказать, что игроки ведут по очкам в своих дебютных стратегических планах. Чёрные защитили нижний правый угол, а контрмера белых - схожий по размеру нижний левый угол. Ходы белых 2 и 12 удерживают часть верхнего левого угла. Камень чёрных 11 ожидает подходящего момента, чтобы проникнуть в этот угол. Поэтому на левый верхний угол имеются совместные претензии. В верхнем правом углу стратегическую позицию занимает камень чёрных 1. Однако по обе стороны от него есть широкие открытые области, что делает претензии чёрных уязвимыми для вызова со стороны белых. Во время партии в го игроки постоянно делают подобные оценки вплоть до самого конца.

На диаграмме 6 показана хорошо проведённая схватка между двумя игроками. Ход белых 14 укрепил стратегическую претензию их камня 6 на низ доски, и усилил решимость белых сражаться за центр (или разбить стратегию чёрных касательно центра). В верхней правой части поля боя белые успешно осуществили глубокое вторжение в область претензий чёрных. Чёрные отступили, и эффективно разделили белых солдат на две не связанные между собой группы, одновременно укрепив свой контроль над углом. Это - отличный пример стратегии "разделяй и властвуй": другой ключевой особенности го. У двух белых групп есть и пространство для манёвра, и прочная база для локального выживания. Однако на данный момент они всё ещё уязвимы для атак со стороны чёрных.

Диаграмма 6.

Следует отметить и другую ключевую особенность игры го - относительность атаки и защиты. На диаграмме 6, в то время как три чёрные группы сфокусированы на атаке на две белые группы, слева, в центре и справа, три чёрных камня наверху (11, 17 и 27) находятся под атакой хасами (взятия в клещи) белых групп слева и справа от них. Кто же кого атакует? Это предмет перспективы.

Диаграмма 7.

На диаграмме 7 мы видим, как битва за судьбу белых групп наверху стала кровавой. Стена чёрных солдат 21, 43, 45, 53, 49, 39 и 57 угрожает выживанию белой группы. Битва ведётся вокруг схватки за ко на узле M-14.

Ко - это особая тема. Эквивалента ему в других настольных играх нет. Здесь оно возникает и воздействует на ход всей игры. Последний ход на доске - чёрных: 57. Этим ходом был съеден белый камень на узле M-14. После этого хода чёрный камень 57 оказывается в плотном окружении трёх белых камней: 42, 44 и 46. Белые могли бы отвоевать это пересечение, съедая чёрный камень 57. Однако такое отъедание превратилось бы в бесконечную игру встречных взятий. Чтобы избежать такого зацикливания, в го действует концепция ко, по правилу которой белые не могут немедленно съесть чёрный камень 57, а должны сделать ход в любом другом месте, давая чёрным шанс решить: хотят ли они 1) закрыть это ко, заполнив спорный пункт ещё одним своим камнем, или же 2) ответить на ход, который белые сделали где-то в другом месте, позволяя белым на следующем ходу отъесть это ко назад. В борьбе за ко ходы игрока в любое другое место всегда несут угрозу противнику: или другим его боевым группам, или территории, большей или сравнимой с той, судьба которой решается в ко. Таким образом, противника заставляют отвечать на эту угрозу, чтобы после его ответа иметь возможность отъесть это ко назад. Эти угрозы точны и измеримы, и подобная игра является честным торгом.

Этот аспект ко может пролить некоторый свет на провал попыток США заставить Китай договориться с требованиями США изменить в Китае соблюдение прав человека для сохранения Китаем статуса наибольшего благоприятствования в национальной торговле (MFN): этот процесс шёл в 1990-е годы. Провал угроз США был следствием трёх проблем. Первая из них: соблюдение прав человека покрывало собою широкий спектр тем. Было сложно отобрать изменения и увязать цену отсутствия таких перемен с ценой потери статуса MFN. Вторая: создавая полномасштабную концепцию ухудшения положения с соблюдением прав человека, США продолжали продвигать заявленную ими цель: что они хотят от Китая проведения изменений. Наконец, закрытие темы MFN ударяло по обеим сторонам: и Китай, и США оказались бы проигравшими, если бы тема MFN была закрыта. Ко в данном случае было создано плохо. В результате США продолжают создавать болезненные и неопределённые угрозы, Китай продолжает выказывать отказ повиноваться, а статус MFN продолжает обновляться каждый год.

Ко на диаграмме 7 создано хорошо. Ставки очевидны, и высоки для белых. Победив в этом ко, чёрные захватили бы всю белую группу на верхней стороне, превращая огромную верхнюю сторону в территорию чёрных. После этого чёрные легко могли бы расширить свою победу в центр. Белые были бы вынуждены плюнуть, и признать поражение. Поэтому для белых это ко является вопросом жизни и смерти: битвой, в которой необходимо победить.

На диаграмме 8 мы видим, как белые сделали ход 58 наверху: этот ход угрожает двум чёрным камням, 51 и 27. Чёрные ответили 59, продолжая держать два белых камня под своим контролем. Если бы чёрные не ответили на эту угрозу (ход 58), а вместо этого закрыли бы ко, то белые захватили бы чёрные камни 51 и 27. Этот результат позволил бы белым создать защищённый гарнизон на верхней стороне. Если бы этот сценарий реализовался, то чёрные камни 11, 55 и 17, слева от этого белого гарнизона, оказались бы в опасности. Поэтому очевидно, что чёрные не имели желания играть это ко: они хотели лишь получить выгоду от этого торга.

Диаграмма 8.

После обмена 58-59, белые возвращаются к отыгрыванию ко, ставя свой камень 60 на узел M-14 и съедая чёрный камень 57. Теперь очередь чёрных делать ход где-либо ещё, чтобы продолжить розыгрыш этого ко. На диаграмме 9 мы видим, как чёрные сыграли 61 (близко к правому краю). Белые не ответили на чёрную угрозу белой группе справа, и решили вместо этого избавиться от ко, играя 64 наверху и снимая чёрные камни 45 и 53. Поступая так, белые спасли свою группу наверху и получили выход в центр через свой камень 60 (напоминающий канал). Теперь белые солдаты 42, 44 и 46 свободны от угрозы смерти, и готовы сразиться вместе с белыми солдатами внизу за открытую область в центре.

Диаграмма 9.

Чёрные продолжили, реализовав ко-угрозу съедением белого камня 32, играя 65 (в узел S-11). В результате, линия чёрных солдат 31, 37, 61, 65 и 35 поймала пять белых камней 36, 38, 18, 28 и 30 в оцепление (теперь они являются пленниками на территории чёрных). Белые заплатили тяжёлую цену за это ко. Потеря белой группы на правой стороне привела к огромному расширению чёрной территории от верхнего правого угла на большую часть правой стороны. Одновременно, белый камень 34 оказался безнадёжно изолирован. Эта ситуация крайне напоминает ситуацию Китая с Тайванем. Концепции го могут информировать нас о том, как материковые китайцы рассматривают ситуацию с Тайванем.

С точки зрения го, не следует пытаться спасти одинокий камень 34. У белых не хватит места, чтобы выстроить вокруг этого камня жизнеспособный гарнизон. Но если белые отправят спасательную команду, чтобы соединиться с камнем 34, то чёрные атакуют эту команду с обеих сторон. Поступая так, чёрные увеличат свою территорию путём атаки. Поэтому наиболее ощутимой стратегией было бы разыграть камень 34, как элемент торга в другой ситуации ко.

Материковые китайцы полагают, что именно это США и пытаются сделать с Тайванем в течение многих лет: это рычаг, который время от времени задействуют против Китая. Вот почему Китай говорит Тайваню: "Вы - лишь элемент торга на доске го" (или - пешка на шахматной доске США).

Однако одновременно Тайвань является грузом для США: он несёт риск вовлечения США в вооружённый конфликт с материковым Китаем за судьбу Тайваня. С точки зрения го, многие китайцы смеются над американцами за их недостаток понимания этой геостратегической ситуации между Тайванем и материковым Китаем: это же одинокий камень против огромной массы. США же, веря в свою способность спроецировать свою власть на запад Тихого океана, тем не менее не принимают во внимание точку зрения Китая. Однако цену защиты Тайваня не следует недооценивать. Перспектива го обеспечивает теоретический и стратегический взгляды внутрь сути этих цен.

Возвращаясь к приводимой здесь игре, мы видим, как чёрные получили преимущество от огромной ши на верхней стороне, и сработали в согласии со своей крепостью из камней 3 и 5 внизу, запустив кампанию по расширению справа в центр.

Закрытием ко, также, завершился и первый миттельшпильный бой. Чёрные вышли из этой первой схватки очевидным победителем. В попытке перевернуть своё худшее положение, белые продвинулись в нижней части ходом 66. Этот ход увеличил их территорию внизу. Он, также, обозначил угрозу чёрной крепости из камней 3 и 5. Одновременно он обозначил начало второй миттельшпильной битвы на отдельном ТВД.

Чёрные ответили на угрозу белых усилением крепости, и построением "стены" из камней 3, 77, 5, 73, 79, 87 и 89. Этими усилиями чёрные эффективно укрепили свой контроль над всей правой стороной. Два белых камня 34 и 82 попали в плен.

Диаграмма 10.

Однако белые смогли усилить своё оцепление в нижней части (белые камни 66, 70, 88 и 6 выстроили границу). Во время этой схватки каждая из сторон оторвала часть солдат противника от его основных сил ("разделяй и властвуй"). Три не имеющих базы белых камня 84, 86 и 90 пытаются воссоединиться с белой группой в середине. Однако чёрные воины 71, 85, 69 и 91 имеют на этот счёт особое мнение. Они работают вместе с чёрными солдатами 87 и 89 в преследовании бегущих белых солдат. Это очевидный пример того, что "лучшая защита - нападение". Атакуя бегущую белую группу, чёрный камень 91 одновременно занимает ключевую стратегическую позицию для соединения с чёрной группой слева, если она попадёт под атаку. Эта ситуация указывает на ключевой аспект военного дела - инь и янь, и относительность атаки и защиты.

С появлением на доске чёрного камня 91, вторая миттельшпильная битва подходит к перемирию. Далее оба игрока переключаются на левую сторону, и начинают другой миттельшпильный бой. Как видно из диаграммы 10, противники начали другую ко-борьбу. Это ко определяет судьбу двух групп: чёрных 15, 95 и 97 с одной стороны, и белых 92, 96 и 98 с другой. По опыту игроков в го тот, кто выиграет это ко, выиграет и всю партию.

Диаграмма 11.

На диаграмме 11 мы видим, что чёрные захватили достаточно большую часть центра. Они, также, захватили убегавшие белые камни 84, 86 и 90, и ещё три белых камня: 72, 78 и 80 (эти белые камни были сняты, оставив на территории чёрных пустые узлы L-9, L-8, M-8, N-7, N-6 и O-7). Очевидно, что чёрные получили от борьбы за это ко больше территории.

Диаграмма 12.

На диаграмме 12 все "мёртвые" камни сняты, чтобы дать лучший обзор разделённых территорий. Все границы запечатаны. Эти иррегулярные очертания границ оказываются похожими на границы национальных государств в реальном мире. Мы видим, что чёрные получили всю территорию на правой стороне. Отсюда территория чёрных распространяется в центральную зону. Есть самодостаточная территория чёрных наверху. Сумма этих областей составляет полученную тяжким трудом территорию чёрных (границы и пустое пространство внутри включительно).

Белые получили левую сторону, но она уже, чем территория чёрных справа. Белые, также, имеют примерно две трети нижней стороны. Вдобавок, у белых есть самодостаточная группа в середине верхней части.

Есть два способа подсчёта очков. Один из них - японский, при котором считаются пустые узлы внутри территории каждого из игроков. Другой - китайский, при котором считаются все узлы, как занятые, так и свободные. Тот, у кого больше очков (узлов), побеждает. В этой игре чёрные победили, имея на 15 узлов больше, чем белые.

Представленное в этом разделе передаёт читателю вкус го. Оно в действительности показывает, насколько китайцы терпеливы при игре в стратегические игры.

Это обсуждение игры было сфокусировано на стратегическом уровне схваток. Но го очень богата и тактическими операциями. Изучение и практика её приёмов в локальных ситуациях жизни-и-смерти является также вызовом го. В наши дни на английском (и на русском - прим. перев.) языке существует масса книжек по го Интересующиеся читатели могут найти в Интернете массу посвящённых го сайтов. Там же можно найти начальные книги по го, и узнать о современном развитии связанных с го тем.

Китай - родина Сун-Цзы. В Китае существует длительная традиция стратегического мышления. Однако это культурное наследие лежало в стороне в период ранних бурных лет Народной Республики. С того момента, как в 1978 году Китай занялся миссией национального развития, в нём произошло оживление интереса к Сун-Цзы и другим китайским классическим военным мыслителям. Рост в Китае числа публикаций, изучающих классическую военную мысль Китая, и переиздание источников военной классики являются хорошим тому свидетельством. [13] Есть, также, широкое указание на то, что Китай следует мудрости своих классиков стратегической мысли, достигая впечатляющего прогресса в преследовании своих национальных целей, в частности - в целях развития Китая и воссоединения с Тайванем. Примечательным успехом стратегии Китая являются его усилия по созданию ши для своих миссий.

В 1978 году, под предводительством Дэн Сяопина, китайские лидеры запустили ныне одобряемую экономическую реформу в Китае. Китайские лидеры решили сделать Китай по-настоящему великой силой за 50-100 лет. Чтобы достичь этой цели, Китай нуждается в благоприятной внутренней и внешней обстановке.

Во внутренних делах лидеры Китая последовали модели экономического развития при авторитарном правлении. Во внешних они приняли стратегию трёх направлений создания благоприятного окружения для развития Китая. Во-первых, и прежде всего, лидеры Китая стали искать конструктивных отношений с США. Во-вторых, они залатали границы с соседними странами. В третьих, они стали агрессивно интегрировать Китай в международное сообщество.

По всей видимости, эта стратегия принесла свои плоды. На домашнем фронте экономическая реформа достигла всех уголков Китая. Китайское правительство отпустило контроль за ценами, рынком труда, домовладением и многими другими областями. В Китае установилась цветущая рыночная экономика. Экономическая реформа пришла и в финансовую, и в банковскую сферы Китая. Со вступлением во Всемирную Торговую Организацию (ВТО), в качестве катализатора более серьёзных перемен, Китай, как ожидается, убыстрит свою экономическую реформу и станет полностью интегрирован в мировую рыночную экономику.

На внешнем фронте нельзя игнорировать усилия Китая в трёх направлениях. В последние 10 лет Китай последовательно построил "кольцо друзей" вдоль своих границ. Он нормализовал отношения с Россией (1991), с центральноазиатскими бывшими Советскими республиками (1992), Южной Кореей (1992), Лаосом (1989), Индонезией (1990), Брунеем (1991), Вьетнамом (1991) и Сингапуром (1990).

Китай, также, урегулировал свои пограничные споры с Лаосом (полностью), Вьетнамом (полностью, за исключением островов Южно-китайского моря), Россией (демаркировав 97% границы), тремя центральноазиатскими бывшими республиками СССР - Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном (со всеми - полностью), и стабилизировал пограничные споры с Индией и Бутаном.

Этими внутренними и внешними усилиями Китай обеспечил себе прочную домашнюю базу, и озвучил стратегическую ши для преследования своих национальных целей.

Воссоединение с Тайванем является исторической миссией Китая. Целью Китая является взятие Тайваня полностью и неповреждённым. Для достижения этой цели Китай пытается следовать учению Сун-Цзы о победе без прибегания к силе. Таким образом, критической является стратегия развития ши. Эта стратегия имеет три составляющие. Первая - экономическая и социальная интеграция, вторая - установление достоверного сдерживания против попыток начать внутри Тайваня безнадёжную гонку за независимость, и третья - удержать США в рамках следования политике "одного Китая".

Во многих отношениях Китай в исполнении этой стратегии преуспел. Возможно, крупнейшим из достижений этой стратегии является развитие ши через экономическую и социальную интеграцию сквозь Тайваньский пролив. Как показывают числа на таблице 1, с конца 1980-х годов торговля через Тайваньский пролив достигла суммарного объёма в 302.8 миллиарда долларов. Согласно другим данным статистики правительства Тайваня, доля ежегодной торговли через пролив во всей торговле Тайваня выросла с менее чем 1% в 1983 году до 15,39% в 2002 году. [14]

Таблица 1. Статистика экономических отношений через Тайваньский пролив, май 2003.

Китай, также, привлёк большие суммы капитальных инвестиций с Тайваня. Общая их сумма за период с 1991 до 2003 года превысила 20 миллиардов долларов, составив 44,53% всех международных инвестиций Тайваня за этот период.

В период с 1988 по 2003 год более 28 миллионов тайваньцев посетило материковый Китай. Многие тайваньцы, в большинстве - работники бизнеса, гуру хай-тека и люди, владеющие искусствами высшего уровня, переехали на Большую землю. Один Шанхай принял более 50 тысяч переселенцев.

Многие фабрики тоже переехали с Тайваня на Большую землю. Китай стал такой "гигантской землёй притяжения" для бизнеса, капитала и талантливых людей с Тайваня, что японский "Мистер Стратегия" и бизнес-гуру Кэнити Омаэ предсказывает, что к 2005 году Тайвань будет вынужден согласиться на объединение с Китаем. Или же, если Тайвань отвергнет принятие этой судьбы, то он станет "Taiwan passing, Taiwan nothing!" [15].

Звоночек Омаэ может звучать слишком уж требовательно. Быстрая и крупномасштабная экономическая и социальная интеграция сквозь Тайваньский пролив наверняка предполагает, что фактическое объединение возможно за 10 лет.

На военном фронте, Китай с начала 1990-х последовательно выстроил несколько ракетных колец вдоль своей восточной морской границы. Эти ракеты создают вероятную угрозу Тайваню. Вдобавок, Китай укрепил свои воздушные и морские возможности. Эта военная ши усилила решимость Китая держать Тайвань в своей тени.

На фронте с США: Китай укрепил связи с США. Когда кабинет занял президент Буш, отношения США-Китай были в упадке. Низшей точки они достигли, когда две эти страны оказались в противостоянии из-за столкновения по военно-воздушному вопросу 1 апреля 2001 г. (когда произошло столкновение самолёта-шпиона США EP-3 и китайского реактивного истребителя J-8 над акваторией Южно-Китайского моря). Далее, в апреле 2001 года, вслед за освобождением 24 членов экипажа EP-3 из Китая, президент Буш согласился на крупную поставку оружия Тайваню, и пообещал "сделать всё необходимое, чтобы помочь Тайваню защитить себя". [16] Однако китайские лидеры предприняли много усилий, чтобы повернуть впоследствии этот тренд в отношениях с США вспять. В июле 2001 года Китай принял с визитом госсекретаря Колина Пауэлла. Пауэлл сиял в Пекине, называя Китай другом. Далее настала террористическая атака на США 11 сентября. Китайские лидеры воспользовались возможностью сотрудничества с США в их борьбе против терроризма. Когда руки США были заняты сильными затруднениями на Ближнем Востоке и в Северной Корее, они, ясное дело, оценили связи с Китаем выше, чем проделки с Тайванем. Очевидно, что ши установилась в пользу Китая.

В пику этому отступлению, президент Тайваня Чен Шуйбян повёл агрессивное наступление, организовав на Тайване два референдума, предметом одного из которых было строительство атомной электростанции, а другого - просьба Тайваня о получении статуса наблюдателя во Всемирной организации здравоохранения. Хотя многие и считают эти референдумы попыткой Чена создать темы для своего переизбрания в марте 2004 года, реальной их целью является проведение заявленного Ченом референдума о формальной независимости Тайваня.

Эта скрытая тема имеет потенциал превращения в спусковой крючок вооружённого конфликта в Тайваньском проливе. В прошлом, Китай в подобной ситуации отреагировал бы на этот демарш Чен Шуйбяна, и усилил бы свои угрозы использования силы против поползновений Тайваня. Но на сей раз Китай смотрел на это с зачехлённым оружием. США были озабочены этой темой гораздо сильнее. Вооружённый конфликт в Тайваньском проливе вовлёк бы и США, из-за их деятельности в сфере обороны Тайваня через Акт об отношениях с Тайванем 1979 года. Однако нынче у США не было ни малейшего желания вступать в вооружённый конфликт с Китаем из-за Тайваня. Поэтому, ради предосторожности, представитель США на Тайване (де факто - посол) Дуг Паал выразил Чену озабоченность. Тот же, против своей воли, заверил США, что референдум о независимости Тайваня в предстоящие президентские выборы проводиться не будет. На этот раз Китаю не пришлось задействовать ракеты. Сработала его ши.

Однако Чен не оставил своих усилий. Поскольку кампания по выборам президента Тайваня усиливалась в последние месяцы 2003 года, Чен предложил провести ещё два референдума в день выборов, в марте 2004 года (один - "оборонный референдум", против ракетной угрозы Китая, а другой - референдум о поправках в конституции Тайваня). Спорные усилия Чена ещё больше усилили озабоченность США. Поэтому на совместной конференции с премьером Китая в Белом Доме 9 декабря 2003 года президент Джордж Буш прямо заявил, что США против попытки Тайваня в одностороннем порядке изменить статус-кво Тайваньского пролива.

То, что президент Буш занял такую ясную позицию, было, очевидно, в пользу Китаю. Однако китайцы не стали просто отдыхать и расслабляться. Они продолжили поддерживать ши по вопросу Тайваня. Как объяснил генерал-лейтенант Народной Освободительной Армии Китая Ли Титюн,

Обширная и глубокая китайская культура взрастила восточную военную науку, которая уникальна, и влияние которой не прекращается. Древняя китайская военная наука превозносила изобретательность, военную хитрость и благоразумие в ведении войны и прибегании к силе. Эта военная культура основывалась на размышлениях о войне, развившихся из военных примитивных форм сражения со всеми, и впоследствии достигших уровня, на котором стратег перестаёт быть милитаристом. Она проявляет красоту философской мудрости. Из-за этой культуры разработчики объединительной войны при построении своих стратегий следовали тому принципу, что "в разработке военной стратегии следует придавать важность военной хитрости". Целью при этом была "полная" победа без прибегания к силе. В результате, они проводили всеобъемлющий анализ стратегической ситуации, осторожно строили свою стратегическую политику, устанавливали правильные стратегические цели, правильно избирали свой стратегический курс, особым образом планировали свои стратегические ходы и правильно применяли стратегические меры. [17]

Политические и военные лидеры США знакомы с такими играми, как шахматы, покер, бокс и регби. Эти игры в большой степени отражают культуру, стратегическое мышление и путь войны США, и в свою очередь влияют на них. Первейший тому пример - мысли бывшего национального советника по безопасности Збигнева Бжезинского в книге "Большая шахматная доска: лидерство и геостратегические императивы США".[18]

Общим моментом этих любимых в США игр является центральность физической силы и её применение. Но, в то время, как эти игры и американский путь войны имеют много сильных мест, вместе с тем у них есть и слабости. Сильным аспектом является преимущество США и Запада в возможностях. Слабой точкой является недостаток изощрённого искусства стратегии и военной хитрости. Китайский путь войны и игра го могут предложить многое в помощь американцам преодолеть их недостатки. Как гласит китайская пословица, камни с других холмов могут послужить для полировки нефрита с этого. Лидеры США окажут себе большую помощь, обучаясь го и китайскому пути войны. Нижеследующее обсуждение подчёркивает ключевые особенности любимых игр США, их влияние на американский путь войны и их различия с го и китайским путём войны.

Шахматы - игра, основанная на соревновании сил. Каждая фигура на шахматной доске имеет особый вес; иерархия этих сил и рангов отражают политическую и военную сущности. Результат игры можно предвидеть, подсчитывая фигуры и их силу на доске. Го же - игра, основанная на искусстве. В го сила всех фигур осязаемо одинакова, однако их неосязаемость и потенциальная мощь, основанная на практически несчётном числе комбинаций и альтернативных путей схватки, ситуативна и безгранична. Камни на доске работают в коллективе, и всегда согласуются друг с другом в боевых схватках. Сложно предсказать исход игры, произвольно глядя на отдельные камни.

Находясь под влиянием шахмат, с их сильным акцентом на возможностях, американцы имеют тенденцию в конфликтных ситуациях уделять повышенное внимание балансу военных сил. Многие их выводы также исходят из анализа военного баланса. Первейшим примером является анализ военного баланса в Тайваньском проливе. Повторяющиеся труды и доклады показывают, что в настоящее время Китай не имеет военной силы, достаточной для осуществления вторжения на Тайвань. Поэтому некоторые игнорируют китайскую угрозу Тайваню, и вдохновляют Тайвань на погоню за его целью.

Другим различием шахмат и го является разница их замыслов в использовании боевых ресурсов. В шахматах все боевые ресурсы перед началом войны выстраиваются по линии фронта. Два игрока обрекают ресурсы (фигуры) друг друга на смерть. В го игроки начинают с пустого поля боя, на театрах которого они на раннем этапе игры и размещают своих солдат. В середине игры они начинают бой в разных местах, постоянно принимая решения о том, где разместить войска, и сколько ресурсов (камней) потребуется для такого размещения. Если они ощущают проигрыш в битве или неосуществимость частной операции, то прекращают направлять на неё дополнительные ресурсы (вспомним пример с дискуссией по Тайваню, напоминающей изолированный камень на диаграмме 11). Таким образом, руководствующийся установками "шахматного" мышления военный анализ фокусируется на том, чего можно достичь с имеющимися ограниченными ресурсами на данный момент, в то время как игрок в го думает о том, что ему могут принести дополнительные ресурсы.

Философия, стоящая за шахматами, - это решительная победа. Победа для победителя абсолютна; таково же и поражение для проигрывающего. В шахматах соперники имеют одну и ту же очевидную давящую цель - захват короля противника, - и стремятся к этой цели, убивая все силы, противостоящие им на пути к ней. В го тотальная победа обычно случается лишь между игроками, не соответствующими друг другу по силе. Такой тип победы, по Сун-Цзы, не является проявлением совершенства. При игре в го между игроками, соответствующими друг другу по силе, граница между победой и поражением обычно очень тонка, и зачастую исход решает лишь небольшое число очков. Поэтому философия, стоящая за го, состоит в соревновании за относительную прибыль, а не в стремлении к полному уничтожению врага. Играть в го с шахматными установками опасно. Имеющий их может проявить чрезмерную агрессивность, поэтому силы его будут растянуты и тонки, а их уязвимые точки на полях боя будут открыты.

В шахматах происходит фокусировка на короле. Все ходы связаны с движением к матованию короля. В планах по захвату короля шахматный игрок всегда пытается вывести из игры сильные фигуры: ферзя, ладью, коня и слона. Для игрока в шахматы типична фокусировка на этих мощных военных единицах, как на "центрах притяжения" и "решающих точках" (в терминах Клаузевица и Жомини). Действительно, игроки в шахматы сосредоточены. В го же ведётся война с множеством кампаний и полей боя. Отдельного фокуса на доске нет. Игрок в го должен всегда держать в уме всю ситуацию в целом. Поэтому в го гораздо важнее атака на стратегию противника. В силу большей продолжительности и сложности этой игры, игроки в го фокусируются на строительстве и созидании больше, чем игроки в шахматы, нацеленные на уничтожение и разрушение.

Другой любимой в США игрой является покер. Эта игра тоже имеет сильное влияние на проведение внешней политики США. Ключевым моментом покера являются принятие риска и блеф. Игроки в покер не имеют контроля над тем, что появляется в их руках. Поэтому рискование и блеф являются лучшими стратегиями, позволяющими по максимуму использовать карты в руке. Типичными проявлениями внешней политики покерного типа являются угрозы и ультиматумы. Большинство этих действий является краткосрочным и азартным подходом. В то время, как существуют и международные взаимодействия покерного типа, очевидно, что гораздо важнее просчитываемые и долгосрочные стратегии. Вероятно, го - самая счётная игра в мире. Когда игроки ставят своих солдат (камни) в неопределённые ситуации, они выбирают для них те места, в которых проявится хорошая боевая стратегия, создающая локальную опору или связь с домашней базой. Путём го является проверка воды вместо блефа. Игроки в го совершают сделки, как в случае ко, но не используют рискованных ультиматумов, как в покере. [19]

Ещё одним видом спорта, напоминающим использование силы в США, является бокс. Бокс - это тяжёлый бой силы против силы. Боксёры отвечают на кулачные удары кулачными ударами. Битву побеждает сильнейший боксёр. Китайским аналогом бокса является тайцзи-цюань. Практикующие тайцзи никогда не отвечают на удары мощным возвратом. Вместо этого они всегда пытаются отклонить наносящиеся удары, отвечая на них с виду мягким, но мощным толчком. Тайцзи, вероятно, является лучшим примером китайской философии yi-rou ke-gang (используй мягкое и слабое, чтобы превозмочь твёрдое и сильное). Она полностью гармонирует с философией го и "искусства войны" Сун-Цзы.

Наконец, воплощением того, как США использует силу, является регби. Регби - это игра неистового насилия. На поле выходят мощные игроки. Родимым пятном футбольных игр являются мощные столкновения. Выставление the running back's quick hitter в линию обороны является, наверное, лучшим примером концентрации сил и философии соревнования "сила на силу". Вооружённые силы США с их акцентом на использовании подавляющей мощи сильно напоминают регби. Как говорит советник по национальной безопасности Кондолиза Райс, регби глубоко укоренено в американскую психику соревнования; это национальное развлечение и важный институт США. Доктор Райс многократно замечала, что хотела бы стать уполномоченным Национальной лиги регби после завершения своей службы в Совете по национальной безопасности. [20] Несомненно, военные США внедрили футбольную терминологию в свой профессиональный язык, и наоборот. В футболе есть свои "блицы", "окопы" и "бомбы", в то время как военные США называли один из своих приёмов в Персидском заливе "манёвром Хэйл Мэри, а во Вьетнаме - "Операция лайнбэйкер". Во время последней войны в Ираке (операция "Иракская свобода") командиры США использовали термин "операция красной зоны" для описания своего продвижения в центр Багдада. Говоря словами генерал-лейтенанта Давида Маккирнана, "я понимаю так, что термин 'красная зона' основан на известной аналогии: ты попадаешь в 20-ярдовую зону и, возможно, двигать мячик становится чуть сложнее. И тогда ты начинаешь понемногу его выталкивать." [21]

Регби не имеет "равного конкурента". Хотя Национальная лига регби и пыталась многие годы развить регби за рубежом, проводя некоторые сезонные матчи на заграничной почве, ни одна другая страна не смогла воспринять этот спорт. У регби есть двойник. Это футбол, имеющий совершенно другую парадигму войны, основанную более на искусствах и манёврах, чем на игре "сила на силу". Футбол является национальной игрой Китая. Фактически, вид спорта наподобие футбола тоже имеет в Китае долгую историю. Во многих отношениях футбол тоже является парадигмой пути войны Сун-Цзы. Он не ищет уничтожения противника. Вместо этого, он использует стратегии и тактики удивления, ловкости и непрерывного движения мяча с попытками создать стратегические возможности для гола.

Другим ключевым моментом в регби является чёткое разделение на атаку и защиту. Когда команда находится в атаке, создаётся атакующее построение. Когда атакует противник, в игру вступает защитное построение. Стратегии и игра в обороне и защите совершенно различны. В футболе, в го и в учении Сун-Цзы атака и защита полностью диалектичны. В футболе игроки постоянно переключаются между атакой и защитой. При игре в го отсутствует чёткая линия фронта - защита и атака относительны, и являются предметом перспективы. Оперирующий же в пространстве установок регби может одновременно находиться лишь в одном из этих состояний. [22]

Вышеприведённые сравнения и анализ этой монографии возвращают к отправной точке: существует явное различие между китайским и американским (западным) путями войны и дипломатии. Вопрос состоит в том, заслуживает ли китайский путь изучения. В конце концов, как говорится на Западе, с превосходящими силами и вшивый генерал может победить в войне. Пока США и Запад сохраняют своё превосходство в возможностях, беспокоиться им не о чем. Ответ автора, создавшего вопрос данной монографией, звучит как "да". Этот ответ основан на трёх хороших причинах (а возможно, что их и больше). Первая: всегда, с тех пор, как военное дело стало частью человеческой деятельности, оно является соревнованием не только в физической силе, но и в уме. В эволюции военного дела война умов стала важнее реального использования силы для достижения военных (политических) целей. Сегодня мы называем войну умов "стратегией". Этот термин говорит о путях использования силы. США - сильнейшая страна в отношении силовых возможностей, но не в изобретательности. Китайский путь войны и дипломатии мог бы стать большим подспорьем мощи США. Если посмотреть на мощь США, как на янь (прямую силу), а на китайскую военную хитрость, как на инь (ум, стоящий за сценой), то естественным будет, что эти силы должны дополнить друг друга. Китайцы решили улучшить свои возможности, а США должны улучшить свои стратегии и военную хитрость.

Второе: как полагает Сун-Цзы, использование силы - это лишь дипломатия особыми методами; если мы будем фокусироваться лишь на использовании силы, то упустим большую часть дипломатии. Американская и западная концепция стратегии, словами Клаузевица, это "использование столкновения с целью войны". [23] Эта точка зрения неадекватна. Международная политика включает, помимо войны, массу невоенных взаимодействий. Китайский путь войны и дипломатии поможет США усилить их лидерство во всём процессе дипломатии.

Наконец, стоит изучать своих противников. Мир знает, что США - самая сильная нация в истории человечества. Другие нации тоже понимают, что прямая конфронтация с США ведёт к поражению и унижению. Как же более слабые страны поведут себя с США? Они прибегнут к стратегиям и тактикам "неограниченных военных действий". Китайский путь войны и дипломатии состоит в стратегии и военной хитрости: его темой является то, как побеждать в слабой позиции. Два китайских старших полковника, написавшие противоречивую книгу "Неограниченные военные действия", близко следовали учению Сун-Цзы, развивая в этой книге свои мысли. [24] Террористы и слабые силы могут применять эти неоговоренные подходы для расстройства планов высшей силы. Они могут, также, применять стратегии го, тайцзи и футбола для маневрирования перед США. Американцы окажут себе большую службу, последовав изречениям Сун-Цзы в изучении китайского пути войны и дипломатии и, как предлагает данная работа, учась у камней пути го.

• 1. China Security Review Commission, Report to the Congress of the United States? July 2002.
• 2. Secretary of Defense, Annual Report to the Congress on the Military Power of the People's Republic of China, July 2002, p.6. Pentagon's 2003 report reiterates this observation.
• 3. Международное издательское сообщество ныне использует систему написания "пин-йин". Данная статья тоже следует этой новой практике. однако, в данной работе я сохранил традиционное написание Сун-Цзы. Цитаты из "искусства войны" Сун-Цзы делаются по переводу Сэмюэля Б. Гриффита (Oxford University Press, 1963), если не указано иное.
• 4. Китайское название го - вейчи - произносится, как wei ch'i. Дословно - игра в окружение территорий. Японцы называют её и-го, корейцы - бадук. Американцы, как и весь остальной мир, называют её го.
• 5. Roger D. McGrath, "The Western Way of War: From Plato to NATO", Chronicles: A Magazine of American Culture, February 2001, pp. 13-15.
• 6. Russell F. Weigley, The American Way of War: A History of United States Military Strategy and Policy, Bloomington: Indiana University Press, 1973.
• 7. Max Boot, "The New American Way of War". Foreign Affairs, July/August 2003.
• 8. Andrew Scobell, China and Strategic Culture, Carlisle, PA: U.S. Army War College Strategic Studies Institute, 2002. Описание стратегической культуры Китая ведущим военным стратегом Китая см. в книге Ли Титюна Traditional Military Thinking and the Defensive Strategy of China, Letort Paper No. 1, Carlisle, PA: U.S. Army War College Strategic Studies Institute, 1997.
• 9. Данный пример игры взят у Цышеня Даотяна, с сайта вейчи www.tom.com. Это - игра из национального турнира между двумя китайскими профессионалами, Ченом Линсинем и Чжоу Тюнсюном, сыгранная 7 августа 2003 года. Чен играл чёрными, и в этой игре победил.
• 10. "Ветер и солнце", Эдна Джонсон, басня Эзопа из Anthology of Children's Literature, Boston: Houghton Mifflin Company, 1959, p. 114.
• 11. Miura Yasuyuki, Go: An Asian Paradigm for Business Strategy, San Francisco: Ishi Press, 1995.
• 12. См. www.usgo.org.
• 13. Поиск в Мировом Книжном Каталоге через любой поисковик вмиг покажет статистику.
• 14. Mainland Affairs Council, Republic of China, www.mca.org, 2003.
• 15. Kenichi Ohmae, The Emergence of the United States of Chunghwa, Taipei: Business Weekly Publications, 2002.
• 16. Интервью с Чарльзом Гибсоном - ведущим "ABC Good Morning America", 24 апреля 2001.
• 17. Li Jijun, "The Unification Belief of the Chinese Nation", издающийся в Пекине журнал Ляовань, 8 декабря 2003 г., №49, стр. 1. Ли - ведущая фигура НОА в продвижении китайской стратегической культуры и китайского пути войны и дипломатии. Его речь 1997 года в Военно-Армейском Колледже США, напечатанная в "Army War College Letort Paper" - Традиционное военное мышление и оборонная стратегия Китая - является ведущей публикацией по точке зрения Китая на его стратегическую культуру.
• 18. New York: Basicbooks, 1997.
• 19. David Lai and Gary W. Hamby, "East Meets West: An Ancient Game Sheds New Light on U.S.-Asian Strategic Relations", The Korean Journal Of Defense Analysis, Vol. XIV, No. 1, Spring 2002: глубокая дискуссия о разнице между го, шахматами и покером, и о их влиянии на международные отношения.
• 20. Интервью с Национальным Советником по Безопасности Кондолизой Райс, Sports by Brooks, 17 апреля 2002 г. Райс, также, делала подобные замечания на ""Встрече с прессой" программы NBC Тима Рассета.
• 21. Интервью CNN от 29 июня 2003 г. Генерал-лейтенант Маккирнан был командующим Третьей Армии США, основной силы в операции "Иракская свобода".
• 22. Joel F. Cassman and David Lai, "Football vs. Soccer: American Warfare in an Era of Unconventional Threats", Armed Forces Journal, November 2003: провоцирующая мысли дискуссия о двух парадигмах войны.
• 23. Carl von Clausewitz, On War, Michael Howard and Peter Paret, trans., Princeton University Press, 1976, p. 128.
• 24. Qiao Liang and Wang Xiangsui, Unrestricted Warfare: Assumptions on War and Tactics in the Age of Globalizations, Beijing: PLA Literature and Arts Publishing House, 1999.