ПРЕДИСЛОВИЕ: Декларация "не играющего фаната сёги"

Информационная революция и глобализация: эти разгоняющиеся тренды конца XX века усложнили наше общество, увеличив скорости изменений в нашей жизни и в общении, и произведя революцию в том, как мы работаем. Если мы хотим быть успешными как профессионалы (неважно, в какой области), мы должны тратить время на улучшение профессиональных навыков, имевшихся у нас десятилетием ранее. Нравится нам это или нет, но такова наша реальность, и то же самое относится к нашим желаниям получать удовольствие от любых своих интересов.

Сёги - культура, глубоко укоренённая в японском обществе и в японской душе. Она очаровала многих людей, особенно когда они были школьниками. Однако с взрослением бывшие большие фанаты сёги уделяют им всё меньше времени, и в итоге отдаляются от них - просто потому, что слишком заняты своей карьерой, ибо так обычно происходит, когда мы взрослеем. Я - один из таких людей, и полагаю, что у многих других дела обстоят так же.

Теперь позвольте рассказать, как я попал в мир сёги. В последние 25 лет я, по правде, не уделял сёги столько же внимания, как раньше, из-за ограничений времени и давления требований по развитию моего профессионализма, увеличивающихся семейных обязанностей и переезду из Японии в Силиконовую долину по деловым причинам. Но в свободное время, для облегчения стресса от ежедневных дел, я оставался алчным читателем различных книг по сёги и "Мира сёги" - ежемесячного журнала, который я выписывал в Силиконовую долину. Это позволяло мне оставаться в контакте с сёги и получать информацию о профессионалах, будучи физически вдали от неё, в Силиконовой долине.

Но хотя я и не мог найти времени на "игру" в сёги, это не значило, что я их бросил. Я продолжал участвовать в сёги как "наблюдатель", комбинируя это с "чтением и учением", иногда находя в них что-нибудь ценное и применимое в повседневной жизни. Например, одна из моих самых любимых книг - "Обучение на играх, сыгранных людьми" (1982, Сёдэнся) - шедевр пожизненного кисэя Ёнэнаги Кунио, главы NSR (Японской ассоциации сёги), изданный, когда я учился в колледже. Не могу даже сказать, сколько раз бесценные уроки, которые я из неё извлёк, помогли мне в принятии важных решений в моей карьере. Также - статьи и книги бывшего игрока 9 дана Канэко Кингоро (в этой книге Вы увидите несколько ссылок на него) - не просто особые для меня, но повлиявшие на меня во многих отношениях, например на мой письменный стиль. Не будет преувеличением сказать, что Канэко и стиль его жизни - это ролевая модель на всю мою оставшуюся жизнь.

Хочется сказать, что людей, подобных мне, можно характеризовать, как "не играющих фанатов сёги".

Долгое время я был наблюдателем сёги, однако всё ещё не уверен, могу ли говорить о себе, как о поклоннике сёги, потому что некоторое время в сёги не играл. В сообществе сёги есть по умолчанию понимание того, что степень Вашей привязанности к сёги следует мерить тем, сколь Вы сильны, как игрок. Эта точка зрения заставляет меня думать, что для того, чтобы быть настоящим фанатом сёги, требуется больше энтузиазма. Я продолжал внутренне считать себя твёрдым поклонником сёги и смотрел сёги, не делясь своими мнениями, наблюдениями и восхищением с кем-либо в течение нескольких лет.

Достигнув 40-летнего возраста, я смог уделять себе больше времени. И я начал писать о сёги - моём любимом объекте - в своём блоге.

Отклик на это оказался на удивление велик. В Японии оказалось много людей, которые вынуждены были отойти от сёги на длительный срок, но продолжали оставаться их поклонниками.

Когда я встретил своего друга по начальной школе, который стал хирургом, впервые за 30 лет, у нас состоялся следующий живой разговор, запущенный тем, что я ранее написал в своём блоге:

- Умэда, тебе ведь тоже в детстве нравились сёги? Сам я не был хорошим игроком, но мне они нравились. Но когда я пошёл в медицинскую школу, то не смог находить время для игры. Но знаешь, мой сын в восьмом классе ходит в клуб сёги, и мне нравится смотреть с ним программы по сёги на канале NHK каждое воскресенье.
- Значит, ты большой фанат сёги.
- Нет. У меня нет времени на игру, и я не являюсь хорошим игроком.
- Тебе нравится смотреть сёги, а разве это не является хорошим хобби? Прямо как я. Профессионалы совершенно восхищают.
- Через 5-6 лет я, наверное, стану слишком стар, чтобы делать хирургические операции, и тогда смогу тратить на себя некоторое время. Тогда мне хотелось бы больше смотреть сёги.

Пока мы говорили о сёги, время текло, и я почувствовал себя перенёсшимся в детство.

После искренней дискуссии о коммерциализации новой технологии с десятью инженерами высшего класса компании S (моего клиента) один из них, которого ранее я никогда не встречал, подошёл ко мне поболтать.

Другой случай: когда я участвовал, как обозреватель, в плановом собрании компании K., у меня состоялся такой разговор с её главой:

И в мире ещё много таких же, скрытых, "не играющих фанатов сёги".

Когда я начал писать о сёги в своём блоге, сначала я делал это очень робко. Я думал, что когда сильные сёгисты это прочтут, они подумают: "Что ещё пишет этот человек, который не особо много знает о сёги и даже не играет?"

Однако неожиданные ответы от всех скрытых фанатов сёги дали мне понять, что и я могу сыграть свою роль, делая вклад в мир сёги, и я начал думать, что концепция "не играющего фаната сёги" очень важна, так как она может распространиться и охватить множество фанатов. Эта точка зрения усилила мысль, что, так как число играющих в сёги детей в наши дни растёт, сёги должны распространяться и на их родителей; более того, дело идёт к глобализации сёги, которая становится ныне всё более важной.

Я, также, пообщался с такими сильнейшими профессионалами сёги, как Хабу-сан, Сато-сан, Фукаура-сан и Ватанабэ-сан. Все они сильно меня вдохновили, так как я понял, что у всех этих людей те же заботы, что и у меня, и что они надеются, что число "не играющих фанатов сёги" и "болельщиков сёги" будет расти.

Требований для того, чтобы Вы смотрели сёги и наслаждались ими, нет.

Любой может стать "не играющим фанатом сёги" прямо сейчас: те, кто отошёл от сёги, но всё ещё думает о мире сёги; те, кто по какой-то причине не могут бросить сёги, но сами - не сильные игроки; те, кто никогда не играли в сёги раньше, но были как-то привлечены сиянием игроков, и поэтому уделяют сёги внимание...

Для них я пишу эту книгу. Я пишу о моём очаровании сёги и об удивительных игроках в них, чтобы Вы начали следить за сёги. С таким желанием я продолжаю эту книгу.

ГЛАВА 1. Хабу Ёсихару и "изменения современных сёги"

Изменения современных сёги

Будущее объявляет себя при близком рассмотрении.

В любую эпоху, без исключения, есть люди, прозревающие будущее, невидимое обычным людям, и ведущие в путешествие по нему. Они не просто сидят и обдумывают свои видения будущего, они реально действуют, чтобы воплотить эти видения в жизнь. И во время этого процесса они выражают нечто, дающее нам существенные намёки о будущем. Таких людей называют "визионерами".

Внимательное отслеживание слов, генерируемых этими визионерами, и вглядывание в будущее, основанное на них - это то, с чем я работал более двух десятилетий.

Как при добыче золотой пыли в пустыне, наполненной огромным массивом слов, генерируемых и запасаемых человеческими существами, я веду свою жизнь в поисках едва уловимого сверкания знаков будущего.

Величайший визионер в мире сёги - это Хабу Ёсихару.

В предисловии я кратко упомянул, что я оставался вдали от сёги весьма долгое время, хотя и был полон энтузиазма по их поводу в детстве.

Я был вброшен обратно в мир сёги какой-то неодолимой силой, когда встретился с длинной серией работ Хабу. Они впечатлили меня, породив прозрения о будущем сёги. Это была великая незавершённая книга Хабу "Изменения современных сёги".

При прочтении этой книги я был сразу ошеломлён мощными идеями Хабу и их явной силой.

"Изменения современных сёги" - это непрерывная серия, которую Хабу публиковал в журнале "Мир сёги" три с половиной года, начиная с июльского выпуска 1997 года. Под заголовком "Глава 1 - дебют ягура" Хабу выражал свои идеи о сёги на более чем десяти страницах ежемесячно, пока неожиданно всё не оборвалось в декабре 2000 года, после трёх с половиной лет. Вторая глава так никогда и не была написана. В этом смысле данная книга не завершена, и ей ещё предстоит быть опубликованной. Поэтому, к моему сожалению, она остаётся легендарной книгой.

В конце XX века, когда эта серия ещё продолжалась, я, вернувшись из Силиконовой долины в Японию, спросил своих друзей, работающих в издательской компании и издающих журнал, знают ли они об этой невероятной серии. И вне зависимости от того, нравились им сёги или нет, я с энтузиазмом говорил про эту серию.

Дебют "ягура" в сёги начинается с ходов 1.P7f 2.P8d (1) 3.S6h 4.P3d, и далее ещё около 20 ходов по взаимному соглашению играется ягура. Настоящий бой начинается лишь после фиксированных ходов. Однако даже в этой серии Хабу стал размышлять, почему следующим должен быть ход 5.S7g или 5.P6f.

Об этом я сказал бы, что он вступил в сферу идеологии и философии.

Я тоже так говорил, хотя и был любителем.

(1). После 2.P8d

В прошлом большинство людей верило, что когда двое игроков по умолчанию соглашаются играть ягуру, суть партии лежит в миттельшпиле и эндшпиле. Существовали установленные варианты дебюта ягура, накрывающие игру с самого начала до миттельшпиля, и даже игры между профессионалами быстро приходили к этим предопределённым шагам. Кроме ягуры, были изобретены и другие дебютные процедуры, и все вместе они назывались "дзёсэки", или стандартные последовательности. Дзёсэки были созданы в результате длинной истории сёги, и несколько десятилетий назад обычно, по соглашению, происходило следование дзёсэки вплоть до миттельшпиля. Однако в начале "изменений современных сёги" Хабу пишет:

"Можно подумать, что я начну объяснения с базовой позиции (здесь нарочно не приведена), но тут есть одна проблема, которую надо решить заранее: как мы этой базовой позиции достигнем.

У нас есть три выбора:

• 1.P7f 2.P8d 3.S6h 4.P3d 5.S7g (A)
• 1.P7f 2.P8d 3.S6h 4.P3d 5.P6f (B)
• 1.P7f 2.P8d 3.G7h 4.G3b 5.S6h (C)

Белые (делающие второй ход) могут повести своё построение без обдумывания, какую из этих последовательностей выбрать, чтобы достичь базовой диаграммы. Но если они думают, что находятся в невыгодном положении, или им не хватает уверенности, то это может перевести партию статичной ладьи в шикенбишу (ладью на 4-й вертикали), или привести к нацеленности на быструю атаку. Поэтому выбор из этих вариантов является в игре критическим."

(2). Базовая позиция "одной из главнейших стратегий" - ягуры,
из первой публикации книги "изменение современных сёги".

Для белых следование подразумеваемым дзёсэки ягуры, как если бы они были предопределением, является чем-то, напоминающим гармонию Лейбница. Но что, если белым эта предопределённая гармония не нравится, и они решат не следовать молчаливому соглашению ягуры? Что, если они "решили нацелиться на быструю атаку", и "пытаются наказать рутинные ходы чёрных с большой концентрацией"? Хабу пишет: "Если белые сконцентрируются на этом с самого начала, то они будут стоять на главном перекрёстке этой игры с самого раннего её этапа".

В "Изменении современных сёги" Хабу попытался полностью исследовать все возможные шансы, возникающие после одного, двух или трёх ходов, в особенности изучая быстрые изменения почти до самого мата, и изложил все результаты этих исследований. Делая их, он попытался прояснить вопрос: может ли существовать ход, отклоняющийся от молчаливого соглашения по ягуре.

Другими словами, он попытался увидеть, была ли предопределённая в прошлом гармония по "построению ягуры" действительно уместной. Проверяя каждый шаг, он попытался не только занять положение сомневающегося здравого смысла, но и выразить обширные возможности, скрытые в дебюте.

В самом начале этой серии он заявил: "В отношении как Базовой Позиции ягуры, так и стандартных последовательностей других стратегий, весьма вероятно, что позиция, предполагаемая через 20-30 ходов после начала будет достигнута в результате сотрудничества чёрных и белых во имя гармонии. Но есть ли и другой вывод? Что, если белые думают, что эта предполагаемая позиция им невыгодна, или не имеют уверенности, и решили нацелиться на быструю атаку несколькими ходами ранее предполагаемой позиции без перехода к другой стратегии - например, шикенбише (ладьи на 4-й вертикали)? Откроется ли дверь к Современным Сёги, если чёрные будут сохранять напряжение с первого хода, предполагая, что белые решились на быструю атаку?"

Примерно таким образом Хабу и определяет современные сёги в данной работе.

Как только белые перестают пассивно следовать за чёрными по направлению к предполагаемым позициям, будущее игры растягивается. Да, Хабу предложил именно такую концепцию.

После того, как эта стимулирующая серия дала подобный толчок и продолжалась 21 месяц, в выпуске за март 1999 года Хабу написал: "Я всё менее и менее уверен, что смогу довести главу 5.S7g до конца."

Дальнейшие исследования были столь же тщательны, и фактически ему понадобилось ещё полгода, чтобы закончить главу 5.S7g.

Целых три с половиной года он обрисовывал безграничное расширение "мира 6-х ходов после (A) и (B)". Он разрабатывал жилу в этом расширении, нашёл точку, в которой баланс исчезает, и продолжил обдумывать, какой же ход надо выбирать в качестве 5-го: из (A), или из (B).

В этой серии был подзаголовок "Мозг Хабу бросает вызов истине сёги!". Внимательно читая эту книгу, я смог почувствовать, будто нахожусь в начале открытия того, "что вообще такое сёги (истины сёги)". И хотя это может показаться очень запутанным - огромный объём информации на ограниченном числе страниц и огромное время, необходимое для прочтения всего лишь одной страницы, этот опыт дал мне освежающее впечатление, как будто я читал книгу по математике. Эта книга дала мне ощущение, что если бы всё в сёги объяснялось подобным образом, то так же надо было бы объяснять и "истину сёги".

Однажды я спросил Хабу: почему он не закончил книгу "Изменение современных сёги", написав лишь первую главу "Дебют ягура"? И он ответил: "А я и собирался написать лишь первую главу с самого начала. После завершения этой серии состоялась дискуссия о публикации этой книги, но потом этот план как-то растворился. Конечно же, эта книга не завершена."

Причина того, почему Хабу назвал её "Изменение современных сёги. Глава 1: дебют ягура" вместо просто "Изменений современных сёги. Дебют ягура", не имея намерений писать остальные главы, должно быть, в том, что он пытался воодушевить весь мир сёги заходом в колоссальный объём исследований по всего лишь одной стратегии, как он это сделал для "дебюта ягура" в этой книге, и отслеживанием к началу стандартных последовательностей из прошлого, чтобы увидеть, что в ходе этого процесса можно найти золотую жилу и даже будущее сёги.

И на самом деле, в современном мире сёги произошло именно то, чего он ожидал от остающихся глав "Изменений современных сёги". Если бы и чёрные и белые всегда напрягались играть игру с первого хода, то традиционные последовательности не возникали бы, и новый мир сёги наполнился бы невиданными позициями. И он предвидел это будущее сёги в своей работе "Изменение современных сёги. Глава 1: дебют ягура". После выхода этой работы прошло 12 лет, и современный мир сёги движется в предсказанном им направлении.

Танигава Кодзи описывает Хабу следующим образом:

После достижения Большого шлема в эру, когда "число стратегий в мире сёги было ограничено" и каждая стратегия часто приводила к слишком привычным позициям", он сдвинул свою тему в область построения стиля современных сёги, в которых профессионалы могли бы демонстрировать свою силу и уникальность в дебюте, и начал писать "Изменение современных сёги". Более того, он не только предсказал это через свои книги, как третья сторона, но и сам возглавил этот процесс своей собственной игрой.

В этом настоящая ценность визионера Хабу Ёсихару.

В открытом интервью "Миру сёги", в сентябрьском выпуске, он говорил о современных сёги:

Современный мир сёги, в котором пассивность "тридцати автоматических ходов" была полностью преодолена, - это то самое будущее, которое Хабу рассмотрел в "Изменении современных сёги".

Хотя Хабу сознательно излучает спокойствие, и люди знают его, как "лицо мира сёги" с раннего возраста, на самом деле он крайне интенсивная личность. Он производит ни что иное, как революцию в мире сёги. И результат его революции предстаёт пред нашими глазами в форме современных сёги.

Когда Хабу спрашивают о сути современных сёги, он всегда говорит, что ранее в них не было "свободы на доске". Когда я впервые это услышал, то не понял, что он имеет в виду. Ведь мы играем по правилам, которые разрешают нам делать ходы на доске. "Свобода на доске" должна быть естественной предпосылкой сёги.

Хабу считал проблемой то, что "свобода на доске" ограничивалась традициями уважения старших систем и молчаливых соглашений, которые не только доминировали в мире сёги, но были привычны и для японского деревенского общества.

"Как многообещающему сёгисту, тебе надо быть ортодоксальным игроком статичной ладьи, по крайней мере в молодом возрасте. Это верно даже для мэйдзинов"; "В особых ситуациях - таких, как матч за титул мэйдзина, тебе надо играть ягуру, являющуюся чистой литературой сёги", и "Как же ты осмелишься выбрать смещённую ладью против великого старшего" - некоторые примеры того, что говорилось тогда.

Впервые Хабу бросил вызов на трон мэйдзина в 1994 году, когда ему было 23 года. Мэйдзином тогда был Ёнэнага Кунио. Это было всего лишь за три года до того, как он начал "Изменение современных сёги". Хабу, в поисках "свободы на доске", которой не было в мире сёги, рискнул попытаться повести свою революцию на особой сцене - в матче за титул мэйдзин.

Так Хабу размышляет в статье комментариев к первой партии своего матча за титул мэйдзин 1994 года, но никто кроме него никогда так твёрдо не заявлял, что не будет играть обычные позиции стандартных последовательностей в своём первом вызове на трон мэйдзина. Он отбросил образ хорошего студента, пошёл на огромный риск и стал защищать "свободу на доске", которая была для него важнейшим делом.

А в своей статье комментариев ко второму туру он, игравший белыми, предсказал ход Ёнэнаги 1.P7f и подготовил ответ 2.G3b.

Но Ёнэнага начал игру ходом 1.P2f, и план Хабу не реализовался. Но если бы вторая партия матча за титул мэйдзин 1994 года началась с 1.P7f 2.G3b, то, как он сам считает, его назвали бы "злым". И то, что считалось "злым" лишь 15 лет назад, стало одним из наиболее естественных образцов теперь, когда "свобода на доске" стала доминировать. Неясное слово "злой", основанное на неточных ценностях, полностью исчезло из словаря мира сёги. Все профессионалы играют теперь с "интенсивным напряжением с самого начала", как спокойно предсказал Хабу.

Позвольте привести Вам ещё один пример. Этот текст, критикующий игру Миуры Хироюки, 8 дана (6-го на момент написания), взят из "Мира сёги" (за октябрь 1998), содержащего 16-ю серию "Изменений современных сёги". Автор - Кавагути Тосихико, 7 дан, который, как говорит мир сёги, опубликовал много великих книг.

Со времени написания этого обзора прошло не более 10 лет, но теперь уже никто не критикует нововведение 7.P1e в такой жёсткой манере. Как это случилось и со словом "злой", число старших профессионалов, жёстко критикующих чужую игру, основываясь на таких смутных концепциях, как "калибр", "класс", "достойный", очевидно уменьшилось.

В 2002 году мне выпал случай поговорить с Хабу о манере, в которой взрослым следует разговаривать с молодёжью (третьей стороной беседы был Мацумото Оки, президент корпорации Манэкс). Он сказал следующие слова, показавшимися мне очень впечатляющими:

Позиции, занимаемые лидерами, создают атмосферу поля.

Эта оживляющая позиция Хабу прямо противоположна удушающей закрытости, присущей обществу японской деревни.

Если старшие, включая ведущих игроков, занимают позицию обучения у молодёжи, то в мире создаётся живая атмосфера. "Манеры старших", присущие Хабу даже в раннем 31-летнем возрасте, имеют много общего с Силиконовой долиной, в которой инновации следуют одна за другой.

Я не намерен делать в этой книге огульные выводы, но верю, что если мы сознательно поймём, что произошло в мире сёги в процессе поиска современной игры ведущими профессионалами, включая Хабу, то мы сможем получить много важных прозрений, чтобы вывести японское общество на первое место и найти надежду на будущее. Вдобавок, хотя одна из основных тем данной книги и состоит в том, чтобы доказать, что "мы можем наслаждаться сёги, не только действительно играя в них, но и смотря", я думаю, что именно наличие Хабу Ёсихару добавляет и увеличивает радость от смотрения сёги и открывает широкой публике возможности, лежащие за простым смотрением сёги.

Кстати, в начале своей серии "Изменение современных сёги" он написал так:

"Время явно летит как стрела; 5 лет прошло с того, как я издал первый том "Мозг Хабу". И за эти 5 лет современные сёги прочно, хотя и медленно, перешли к сложному стилю.
Сёги сложны. Существует огромная глубина даже в фокусировке лишь на дебюте. Я не верю, что в нём можно достичь дна, как бы оно ни было организовано. Тем не менее, я верю, что профессионалы ответственны за то, чтобы всегда пытаться достичь прогресса, неважно, сколь малыми шагами. Что я хочу уцепить этой работой - так это плоды усилий, предпринимаемых всеми сёгистами (включая, конечно же, и любителей), которые разделяют подобные общие устремления."

Я назвал бы слова "уцепить работой плоды усилий, предпринимаемых всеми сёгистами, разделяющими подобные устремления" "Декларацией современных сёги". Лишь "профессионал, имеющий такое общее устремление прогрессировать в сторону огромной глубины сёги, неважно, сколь малыми шагами", может выжить в современной игре как турнирный профессионал, и стать центром современного мира сёги.

В феврале 1996 года, примерно за полтора года до того, как он начал писать "Изменение современных сёги", он завладел всеми титулами сёги, достигнув беспрецедентного Большого шлема. Однако всего лишь через 167 дней после завоевания Большого шлема он проиграл Миуре Хироюки в 67-м титульном матче Кисэй и, тоже в 1996 году, уступил Танигаве Кодзи титул в 9-м титульном матче Рюо.

Хосака Кадзуси, автор, только что опубликовавший книгу "Хабу", выразил свою озабоченность:

"В то время как все говорили о резком падении Хабу, он начал серию "Изменение современных сёги". Обычный человек думал бы: "Я напишу что-нибудь после того, как защищу титул мэйдзин и отберу обратно титул рюо"... А он делает эту серию в таком стеснённом положении." ("Мир сёги", сентябрь 1997).

Он, также, проиграл Танигаве Кодзи в 55-м матче на титул мэйдзин в 1997 году, и таким образом у него осталось лишь 4 титула. Вот таким было время, когда он начал писать "Изменение современных сёги". Для тогдашнего 26-летнего Хабу, который достиг зенита, получив в руки все семь титулов, ближайшие титульные матчи были несомненно важны, но не менее важным было и написание "Изменения современных сёги" для создания будущего сёги.

В последнем выпуске "Изменения современных сёги", после размышлений над тем, какой вариант после 1.P7f 2.P8d лучше из (A)S6h P3d S7g, (B) S6h P3d P6f и (C) G7h в течение трёх с половиной лет он, после замечания "это должно быть загадочным для того, кто начал читать эту серию с середины", эту серию завершил, сказав, что:

Выбор (C) для играющего ягуру не рекомендуется, так как он ведёт к какугавари косикакэгин (размену слонов с сидящим серебром), а что выбирать из (A) и (B) - не определено, и зависит от личных предпочтений. Но (1) надо быть внимательным к быстрой атаке с разменом пешек на центральной вертикали и ягуре с центральной ладьёй, и (2) надо уделить внимание ёдофурибише (слабо смещённой ладье) и мигишикенбише (ладье на четвёртой справа вертикали).

Как видно из его замечаний к (2), хотя "Изменения современных сёги" и назывались "Глава 1: дебют ягура", они перешли к объяснению шикенбиши в течение месяцев, что кажется странным. Однако в мире Хабу это самая естественная вещь.

Человек играет не дебют ягуру или смещённую ладью, он играет в сёги.

Идеальный профессионал - это не тот, у кого есть стратегии, в которых он особенно силён, а тот, кто хорошо знает каждую стратегию по отдельности, и упорно ищет лучший ход в каждой позиции. Мысли Хабу о такой игре сами изъявляют себя здесь. Он сам стремится быть всеохватным игроком, хорошо знакомым с каждой стратегией, как упоминает в своей книге Киёкадзу Кацумата, 6-й дан:

ГЛАВА 2: Уникальный мозг Сато Ясумицу: комментарии к матчу за титул кисэй

Сравнение кисэя Сато с конём и претендента Хабу с серебром

Событие произошло в Такасимая, в городе Ниигата, в 9:00, 11-го июня 2008 года.

Хабу Ёсихару (владевший титулами одза и осё) бросил вызов обладателю 79-го титула кисэй, Сато Ясумицу (владевшего, также, титулом кио).

Чтобы оказаться на этой игровой сцене, наблюдать и комментировать яростный матч этих сильнейших игроков мира сёги, я прилетел в Японию из Силиконовой долины. На этот раз это была единственная цель моей поездки в Японию. Я уже 14 лет как жил вдали от Японии, но это было моё первое возвращение в Японию по целям, не связанным с бизнесом.

Прошло около шести месяцев после того, как Сато кисэй попросил меня: "пожалуйста, приезжайте посмотреть матч Кисэй в этом году и напишите онлайн-репортаж об играх, которые на нём будут играться". Он сказал это после интервью газете Санкэй, опубликованном в её новогоднем выпуске. Он казался совершенно свободным от какого бы то ни было напряжения от этого интервью.

У меня есть явное притяжение и любовь к сёги, и я уверенно могу сказать, что мною владеет страсть к наблюдению игр в качестве зрителя. Однако, так как сам я не играл в сёги более двадцати лет, моя способность играть, похоже, находится в оппозиции этой уверенности. Должно быть, сейчас у меня уровень около 1-го любительского дана. Что же произошло в моём мозгу после того, как я услышал это предложение Сато, учитывая мою позицию в сёги, если я в целом был удостоен чести быть на сцене столь престижного события!

Однако внезапно я понял, что, наверное, существует неожиданно много людей типа меня. Это - люди, которые любят смотреть, но сами играют нечасто.

Ошеломляющую культуру сёги я рассматриваю, как одну из глубоко укоренённых в обществе и разумах японцев. В возрасте посещения начальной и средней школ сёги привлекли многих удовольствием от игры, и я вхожу в эту группу.

Однако, взрослея, немногие продолжают играть. Некоторые посещают клубы сёги в своих ВУЗах и колледжах, общественные клубы сёги и места игры в сёги, или даже регистрируются в "Shogi Club 24" в Интернете, чтобы продолжать совершенствовать своё мастерство и приёмы, но многих отбрасывает от сёги недостаток времени, и они в результате становятся в основном зрителями. Правда в том, что существует множество невидимых фанатов сёги, которые страстно следят за профессионалами, однако сами остаются невидимы.

И они составляют очевидную поддержку. Уровень просмотров двух популярных программ TV - "Профессионалы: методы профессионализма" в эпизоде с появлением Хабу и "Горячий континент" в эпизоде с появлением Сато был выше обычного. В последнем случае рейтинг просмотров оказался самым высоким за всю историю этой программы.

Уяснив своему разуму, что в следующий раз мой старый друг Хабу будет играть против Сато в матче Кисэй, я заморозил все свои деловые предложения и прибыл в Японию, чтобы стать представителем огромной группы невидимых фанатов сёги, сохраняющих страсть к игре в сёги несмотря на свою деловую жизнь. Я ручался, что использую возможность посмотреть матч в Японии. И как только я укрепился в своём решении, эта возможность возникла. Сегодня Хабу выиграл право бросить вызов Сато.

Всего лишь несколькими днями ранее я получил послание от читателя моего блога, который преподаёт в Руанде. В нём говорилось, что если бы истории о сёги публиковались в сети, то они могли бы принести потенциальную ценность не только тем, кто живёт в Японии, но и людям всего земного шара, которые страстно прикованы к сёги, но сами заняты ежедневной работой. Многие из фанатов смогли бы вернуться назад и понять, как они любят сёги. Исполненный таких надежд, я полностью посвятил себя написанию записей в реальном времени про сёги.

"Но ведь сёги сложно понять?" "Сёги требуют особых знаний, не так ли?" Те, кто видел сёги, сравнивают их, скажем, со спортом. Возможно, они считают порог входа в понимание сёги очень высоким. В сёги сложно играть, и понятно, откуда возникают подобные комментарии. Однако наслаждение от просмотра игр получать в целом не столь сложно.

Чтобы "смотреть и наслаждаться сёги", не требуется ни сложных умений, ни способностей хорошо играть. Когда фанаты смотрят профессиональный бейсбольный матч, они часто кричат: "ему не надо было бежать за этим мячом!" или "Ну, этот же было легко поймать!" А в случае футбола - "Он отдал пас не тому! Ведь правый был открыт!" При просмотре игр услышать подобные комментарии можно весьма часто. Я предлагаю делать то же самое при просмотре игры в сёги. Люди кричат "Это было легко!", хотя если бы сами они оказались на месте игроков, то вряд ли бы смогли сами сделать то, о чём они кричали игрокам на поле. Это же можно сказать и о людях, кричащих "ты не должен был это засчитывать!" Мне хотелось бы, чтобы зрители наслаждались просмотром игр в сёги с такими же безответственными комментариями.

Это - слова Ватанабэ Акиры, лидера молодого поколения сёги - "Интеллектуальная дуэль", Чикума Синсё.

И я полностью с этими его словами согласен.

Чтобы будущее сёги расцвело, нужно увеличение числа фанатов, которые "не играют", и которые могут "извлекать удовольствие, сами не умея хорошо играть". Эти фанаты должны выйти на поверхность и быть видны. Осознание этих задач очевиднее для более молодого поколения сёгистов - таких, как Ватанабэ Акира, которые, должно быть, несут более долгосрочный взгляд на своё будущее и сёги в целом, чем игроки-ветераны. И мне хотелось бы сделать свой вклад в их поддержку, пускай и малый в размерах.

Даже в отдельной игре в сёги есть "неограниченная широта и глубина". Я хотел бы, чтобы ошеломляющей игрой, чарующим интеллектуальным спортом сёги наслаждались не только компетентные фанаты ядра, которым видны все глубины, но и более обычные люди, как они это делают с ежедневными воскресными семейными играми в бейсбол. Я искренне желаю фанатам найти больше различных путей наслаждения от просмотра игр в сёги.

Утром прошлой субботы, готовясь отбыть в Японию, я читал статьи, написанные Хабу и Сато дома, перед финальными часами. И вот какие слова я там нашёл:

В моём случае, анализирующий статистику человек сказал, что я стремлюсь в своих играх чаще всего использовать серебро. Если бы меня спросили, что, как я думаю, я использую чаще, я бы с этим человеком согласился. После построения замка и перехода к фазе развития моей атакующей стратегии, серебро действует наподобие "клея", стягивающего ходы воедино и создающего серии передвижений. Чтобы из этих передвижений сделать успешную последовательность, надо приложить много "клея". Располагая свои фигуры, я часто стремлюсь построить лучшую из этих последовательностей, и поэтому использую серебро чаще других фигур ("Взгляд на мозг будущего", Синтёся.)

Разговаривая с ним, я часто ощущал, что Хабу - эксперт в создании абстракции из чего угодно, нахождении общих свойств и облачении их в слова. Он представил серебро как "клей", соединяющий все ходы в целостную последовательность.

Даже когда жена везла меня в Сан-Франциско, я думал о том, какая фигура для Сато эквивалентна серебру для Хабу. Куй, пока горячо. Как предлагают эти слова, я подключил свой лэптоп к Интернету в точке доступа аэропорта Сан-Франциско. И перед тем, как ввалиться в ворота отбытия, послал Сато электронное письмо с этим вопросом. Моё ожидание получения мудрого ответа было велико, ведь Сато столь ценим своими фанатами.

После почти половины дня, когда я уже зарегистрировался в отеле в Токио, я получил от него ответ.

Спасибо Вам за Ваше письмо. Отвечаю на Ваш вопрос: эта фигура для меня, видимо, - конь.
Эта фигура обладает движением, которое очень уникально и неожиданно, и требует наибольшего внимания, и я ощущаю, что должен быть наиболее внимателен к его размещению.
У игрока нет выбора в том, как использовать короля, ладью, слона, золото и серебро, а стрелку очень сложно использовать хорошо. Она часто остаётся на своём месте. Пешки используются чаще всего, и на профессиональном уровне размещать их сложнее всего. Однако конь может двигаться или оставаться на месте так, как желает игрок (это зависит от того, насколько игроку эта фигура нравится).
Тем не менее, вынужденный ход этой фигурой может привести к обратным последствиям: из-за свойства "лысой" головы она становится мишенью для противника. Фактически, я часто сталкиваюсь с такими случаями, пытаясь осмотрительно использовать своего коня. Часто я разрабатываю всю игру таким образом. (При статичной ладье "спусковой крючок" - правый конь - часто становится мишенью.)
Кроме всего этого, есть позиции и стратегии, в которых ходы конём с начальной позиции вообще не входят в рассмотрение, и поэтому решения в таких точках в игре являются критическими. Однако рассматривая их я, похоже, использую коня чаще.

Предлагаю "фанатам, не умеющим хорошо играть" и "не играющим фанатам" посмотреть сегодняшний "матч века", уделяя особое внимание тому, как Хабу использует своё серебро как "клей, структурирующий последовательность", и как Сато использует своего коня "осмотрительно", как часть своей стратегии в этой игре. Это - лишь примеры того, за чем можно следить.

Читая записи о сёги, или смотря игру в сёги, все фанаты сёги решают, что делать, и как наслаждаться сёги.

Время - 8:40, и игра готова начаться. Я вошёл в игровую комнату и жду кисэя Сато и претендента Хабу. Одетый в тёмно-синее кимоно кисэй Сато твёрдо входит в комнату. Он садится с главной стороны от доски. Раскладывает свои веер, платок и часы, закрывает глаза и сидит спокойно и тихо. Примерно через три минуты в комнату мягко входит Хабу, одетый в живое бледно-жёлтое кимоно. Тёмно-синий и бледно-жёлтый цвета создают ощущение, будто в комнате только что расцвели цветы. Сбоку от обоих игроков - бутылки с водой и чаем и термосы с чаем. Лишь на стороне Сато - три бутылки Perrier и пачка овощного сока (Yasai Seikatsu, Kagome), которую он вероятно попросил заранее.

Хабу кладёт свой веер перед дзабутоном (японская подушечка для сидения), оба они кланяются друг другу и, не издавая ни звука, начинают размещать свои фигуры на доске, подготавливая начало игры.

По какой же причине Хабу и Сато постоянно оказываются наверху? Я искал ответ на этот вопрос каждый раз, когда встречался с ними лично. И ответ, который я теперь могу дать, - это степень их безмерной страсти к сёги, которая может даже показаться манией, степень посвящения себя, привязанности и очарования глубинами сёги, наличествующими на экстраординарном уровне. Это может быть путём превосходства над другими гениями в этом поле деятельности.

В моём новогоднем интервью с Сато он сказал:

Сёги - это явно игра, созданная кем-то, но иногда я думаю, что эту игру создал Бог.

Эта игра анализировалась более шести столетий многими предшественниками, посвятившими ей свои разумы и души, но тайна игры в сёги так ещё и не раскрыта. Может ли игра с такой степенью утончённости и глубиной очарования быть создана человеческими руками? Я не могу помочь в вере, что она создана "руками Бога". Но слова Сато имеют именно такое значение.

Когда Сато рассказывает о своей жизни и о сёги, иногда он говорит: "зачем такая игра была принесена в этот мир?" Так как он глубоко очарован сёги уже 30 лет, я думаю, что эти слова происходят из глубин его истинных ощущений.

И то же самое верно для Хабу.

Однажды, за обедом, мы разговаривали с Хабу о длительном времени, берущемся на обдумывание позиции в миттельшпиле. Разговор дошёл до одного случая с Хабу, когда после длительных и тяжёлых размышлений в миттельшпиле он далее быстро одержал победу.

Один человек за столом сказал: "Вы, наверное, увидели все ходы и победу впереди за то время, пока долго думали в миттельшпиле". И тогда Хабу вдруг внезапно изменился в лице. Я ясно помню эту сцену, и то, как даже некоторый страх вполз в мой разум при взгляде на него тогда.

Хабу способен улавливать непонимание "глубин сёги", сколь бы тонко оно ни было, когда оно возникает в разговорах (даже когда его восхваляют). Слегка повышенным голосом, но твёрдым и уверенным тоном, он сказал:

Никогда невозможно во всех случаях предсказать все различные стратегии и ходы, и быть уверенным в победе в любой точке миттельшпиля. Сёги не столь просты и прямы.

И он подчеркнул этот момент.

Оглядывая историю исследований, сделанных в различных стратегиях сёги, он подчеркнул, что ни у кого не возникало окончательного понимания стратегий, возникающих даже при рассмотрении их в течение нескольких десятилетий, из-за их глубины и сложности. Он представил это таким конкретным и детальным образом, чтобы это было понятно любителям, и в этом сильном состоянии ума остался непоколебим. Он говорил об этом 15-20 минут, как если бы он был одержим этой идеей.

Эта сцена всплыла из моей памяти, когда я смотрел на две почтенные фигуры двух игроков в комнате.

Первая игра титульного матча Кисэй началась.

Титульный матч Кисэй - это матч на "лучшего в пяти партиях".

ГЛАВА 3: Радость от просмотра сёги

Человеческий эксперимент, получающий преимущество от вершин Интернета

11 июня 2008 года фортуна дала мне возможность наблюдать все перипетии первой игры титульного матча Кисэй, с 9:00 до 19:16, а затем - разбор после игры, до 20:45. Игровая комната, в которой соревновались два умнейших мозга мира сёги, была полна той странной торжественности, которой больше не встретить нигде ни в Японии, ни во всём мире. Ходя между игровой комнатой и комнатой для обсуждений, наполненной живым изучением идущей игры, я был сильно впечатлён двумя игроками, выжимающими из себя лучшие из ходов, которые они только могли придумать, полагаясь лишь на себя. И всё это происходило в открытом для публики пространстве.

Ответов на первые комментарии в реальном времени было неимоверно много; ежедневный подсчёт страниц комментариев на MSN Sankei News достиг половины миллиона. Число, соответствующее "головным новостям"! Я вновь ощутил понимание того, что сёги - культура, глубоко укоренённая в душах японцев. Этот результат доказал ценность моих усилий в течение всего этого дня.

Крупнейшей бедой при написании этих комментариев была нехватка времени: я вынужден был подготовить статичный план, как я это называю - "фрейм", который позволил мне написать "болванки" предложений, а затем составлять из них большие параграфы. В день игры я бесконечно повторял "посмотреть и записать". Если бы я не смог заполнить "болванки" за короткий промежуток времени, эти комментарии провалились бы. Фрейм, которым я запасся, представлял собою совершенно сырой материал записок, который я мог использовать в своём личном онлайновом пространстве. Это - как в суши-баре. Суши-бар готовит верхушки суши перед открытием, и как только он открывается, суши проворно готовятся в соответствии с заказами его посетителей. Мне же надо было подготовить немедленный доступ к сырому материалу, который я мог использовать перед играми. Тогда то, что я видел и думал в игровой комнате, автоматически привязывалось к сырому материалу, и предложения буквально текли через моё восхищение. Как только я возвращался в комнату для обсуждений, я получал доступ к моему личному онлайновому пространству и выкладывал все сырые материалы, появлявшиеся в моём сознании. Этот метод конструирования предложений помог мне много написать за малое время.

За месяц до игры я собрал то, что, как я думал, могло быть узловыми идеями двух игроков из их книг и журнала "Мир сёги" за последние 10 лет. Я скопировал их в сеть, получив вне своего мозга хранилище с прямым доступом, дожидающееся своего времени. Это и был подготовленный мною фрейм.

Делая записи в реальном времени, я мог не упомнить источники информации или цитаты, и хотя я мог добраться до чего-нибудь действительно стоящего, не было возможности производить поиск источников. Вот почему я подготовил фрейм, сделав заранее напрямую доступным поиск по всем возможным ключевым идеям, которые я мог использовать. Я ищу свой путь применения теории Хабу о "количестве, переходящем в качество" (см. главу 1).

И хотя я и вооружился этим фреймом, писать комментарии в реальном времени было всё равно тяжело. Наибольшей бедой было то, что как только я входил в игровую комнату, я отрывался от исследований игры, ведущихся профессионалами в комнате для ожидания. Человек не может быть в двух местах одновременно. Весь день я страдал от дилеммы, порождённой этим свойством человеческой природы.

Обычные комментарии, которые можно написать после всех этих бед, можно было очистить. Но "написать после" - это существенная часть; имея время, можно решить любую проблему. Однако немедленное выкладывание того, что обсуждается на реальной сцене, значит для фанатов сёги очень много. Более того, в отличие от газет и журналов Интернет снимает ограничения на количество слов, которые можно написать.

Это было экспериментальное тестирование того, до каких пределов я смогу использовать превосходство двух свойств Интернета: "реальное время" и "неограниченность". В будущем все фанаты сёги смогут ощутить "обстановку игры" через живые комментарии и телевещание (возможно, Вы уже имели такую возможность). Такой образ будущего теоретически верен. Однако в реальности, если кто-то не продолжает проводить причудливые человеческие эксперименты на протяжении времени, то хотя технологии могут и продвигаться, рабочих приложений появляться не будет, и поэтому в результате ничего и не изменится. Этот сценарий реализуется очень часто, и этому важному моменту я научился в Силиконовой долине. Поэтому я должен был проделать весь путь до Ниигаты, побуждаемый различными чудесными встречами и результатами играемых игр, и я думаю, что тоже "сделал всё, что мог", возглавив такой человеческий эксперимент.

Ну вот, настали "последующие дни", и я делаю добавления в онлайн-комментарии главы 2, используя силу времени.

"Знают ли два этих игрока, что они фактически воссоздают партию Ямадзаки-Сато, намеренно ли следуют пути, проделанному в прошлом? Вёл ли Хабу кисэя Сато разработанной стратегией, которая могла бы осветить будущее позиции, возникшей в игре, сыгранной и выигранной его соперником 3 года назад? Хотел бы я иметь возможность задать этот вопрос обоим игрокам." (Глава 2)

Об этом Сато пробормотал во время анализа после игры: "я играл этот ход и раньше". Получается, что Сато держал в уме "партию Ямадзаки-Сато". А что же Хабу?

После разбора игры, незадолго до 10 часов вечера, я закончил писать последнюю заметку, вывесил её и примерно часом позже отправился к месту банкета после игры. "Вчера Вы сидели рядом с Сато, так что сегодня садитесь рядом с Хабу", - сказал организатор, и я сел. После некоторого разговора, я спросил Хабу, был ли он в курсе игры "Ямадзаки-Сато".

Хабу сказал, что был в курсе, и сказал про неё: "Ход Ямадзаки 39.P1e был плохим".

Цитирую:

Стратегия готэ иттэсон какугавари в современных сёги - одна из самых новых. Прогресс в её продвижении и развитии происходит постоянно, в масштабах дней и месяцев, и даже эта секунда может вылиться в какое-то продвижение. Но похоже, что претендент Хабу ведёт своего противника к позиции предыдущего сценария, которая не появлялась последние 3 года после игры Ямадзаки-Сато. (глава 2)

Я спросил Хабу: "почему же эта позиция не возникала 3 года после той игры?", и его ответ был весьма интересен.

Он сказал: "Обычно белые избегают этой позиции и идут на другой вариант. Даже если говорить о профессиональных сёги, то в них в год играется лишь около 2000 партий, и поэтому совпадающие позиции возникают не столь часто. Дело в том, что белые, под влиянием результата игры Акуцу-Кацумата, делают другой ход до выхода на этот вариант, и эта позиция не появляется. Но у меня было ощущение, что Сато-сан может эту позицию разыграть."

Слова "в год играется лишь около 2000 партий" были сказаны с чувством сравнения их с бесконечными возможностями, имеющимися в сёги. Память всех записей и вариантов "2000 партий в год" и "20 000 партий за 10 лет", и лёгкие слова о том, что 2000 партий - это "только", приводит обычного человека в трепет перед "мозгом Хабу" и мозгами других профессионалов.

На следующее после игры утро, прямо перед тем, как все мы вместе покинули Такасимая на микроавтобусе, я пил кофе с Сато за столиком у входа в отель и говорил с ним о том, как Ватанабэ Акира отреагировал в комнате ожидания на ход Сато 48.K4b. Сато сказал:

О, Ватанабэ-кун сказал нечто в своём стиле? Я не удивился бы. Ха-ха-ха. Ну, ход 48.K4b был таким, который обычно не принимают во внимание. Но я думаю, что впоследствии мне не удалось бы продолжить бой, если бы я не защитил своё золото...

Сато от души улыбался, говоря "О, Ватанабэ-кун сказал нечто в своём стиле"; это было впечатляюще.

Сато и Ватанабэ играли между собой лишь в трёх титульных матчах, но похоже, что они уже оценили друг друга за эти мощные игры. Ватанабэ, ранее, сказал: "Я был удивлён, видя, как Сато-сан заплакал после того, как проиграл мне партию в матче Рюо, хотя матч ещё и не был закончен." Сато, когда ему было около 40 лет, сказал, что он всё ещё иногда продолжает плакать дома после поражений, стыдясь за себя. На вопрос "что для Вас значат сёги" он с серьёзным лицом ответил: "что-то почти столь же важное, как моя жизнь".. Вот такой он человек. Сато, которого я увидел вблизи в Ниигате, произвёл на меня сильное впечатление чистого мальчишки: плакать от радости после победы, плакать от горя после поражения.

А вот ещё один впечатляющий эпизод из моей памяти.

В ужасно напряжённой игровой комнате был 3 дан Дзё Тадзима из Сёрэйкай, записывающий партию, который выглядел решительно. Он ни разу не встал со своей сэйдза (подушечки для сидения на полу) за 9 часов игрового времени, и при этом в совершенстве справлялся с записью и контролем времени. При этом он глядел на доску и продолжал думать над ходами сбоку от игроков.

На следующее утро после игры Сато, Тадзима и я случайно собрались вместе. Я похвалил Тадзиму за огромную проделанную им работу, но, не дав ему возможности ответить, Сато серьёзно и резко прервал, говоря:

- Это часть ученичества! Если он не сможет сделать даже этого, он не сможет стать профессионалом. Играть профессионально - это путь тяжёлой работы.

Я был потрясён словами Сато. Я подумал, что в этих словах сконденсировалось нечто, оставленное современной Японией позади.

Мир сёги входит в красоту японской культуры глубоко и прочно. И он содержит неисчерпаемые элементы, которым мы должны учиться, чтобы жить в жестоком современном мире. Время, которое я продуктивно провёл за эти три дня в Ниигате, помогли мне это понять.

Здесь, в этой главе, я буду размышлять о "радости смотрения сёги".

Воскресная утренняя программа на образовательном канале NHK, прямые передачи с титульных матчей Мэйдзин и Рюо по спутниковым каналам и растущее число прямых вещаний с титульных игр: опыт "смотрения сёги" явно становится реалистичным. Однако остаётся здравый смысл, что сёги, всё же, это игра, "играемая" двумя противниками, сидящими с двух сторон от доски. То, что сёги - это чьё-то "хобби" обычно значит, что он "играет" в них. И есть, также, мысли, что те, кто не играют, и те, кто в них не силён, не могут понимать, что происходит на доске.

Но, размышляя над этим, становится грустно, что люди так думают.

Если кто-то "пишет рассказы", то кто-то "читает рассказы". Если кто-то "играет музыку", то кто-то "слушает музыку". Если кто-то "играет в бейсбол", то кто-то "смотрит бейсбол". Для тех, кто "читает рассказы", "слушает музыку", "смотрит бейсбол", это - их хобби, и никто им не говорит: "как ты можешь наслаждаться рассказом, когда ты не умеешь писать", "как ты можешь оценить музыку, когда не умеешь играть", или "как тебе может нравиться бейсбол, когда ты не умеешь в него играть". Но когда речь заходит о сёги, люди имеют свойство говорить, что "тот, кто не может играть в сёги, не может с удовольствием смотреть сёги или понимать их".

Пару лет назад, в январе 2004 года, на ТВ была программа с длинным разговором между двумя игроками в бейсбол из главной лиги Японии, Ичиро Судзуки и Хидэки Мацуи. Меня заинтересовало замечание Ичиро о Мировом Чемпионате 2003 года, который он смотрел по ТВ, и в котором выступал Мацуи:

Это сложно. Подающий и отбивающий. Может показаться, будто подающий атакует так же, но если то, что думает отбивающий и цель подачи различны, то хотя он и может отбить первую подачу таким же быстрым мячом, как и вторую, другая цель отбивания приведёт к тому, что эти атаки будут произведены совершенно различным образом. Наблюдатель не в состоянии понять враждебности между подающим и отбивающим. Это могут понять лишь игроки. Телевизор не в состоянии это выразить. Смотря мировой чемпионат, я думал о том, как зрители чувствуют эту игру. Но никого нельзя корить. Требовать от зрителей адекватной оценки - эти чересчур. Естественно, что есть все виды оценок, и я думаю, что нужно просто всех их допускать.

Мир бейсбола, в котором находится Ичиро, сильно упрощается при появлении на экране телевизора. Вот почему фанаты могут "думать, что понимают, что происходит на бейсбольном поле, и наслаждаться". Поэтому-то бейсбол - популярный спорт, привлекающий тысячи фанатов. Хотя на самом деле бейсбол сложнее. Ичиро, зная как усложнённую точку зрения, так и упрощённую, любит, чтобы фанаты ухватывали более сложную сторону, которую телевизор не передаёт, но он не горюет от того, что в реальности для них это нелегко.

Эта озабоченность мира сёги противоположна пути Ичиро. Его тихие слова "я думаю, что нужно просто всех их допускать" - блистательный путь по сравнению с возгласом рюо Ватанабэ Акиры, на который я ссылался в онлайн-комментарии к главе 2:

"Например, при просмотре бейсбола. "Почему ты упустил эту подачу!" или "ну, поймай же этот мяч!" (...) Ты знаешь, что сам этого сделать не смог бы, но эти слова сами выскакивают из твоего рта при просмотре. Я хочу, чтобы то же самое было и с сёги. (...) Я хочу, чтобы люди неудержимо наслаждались сёги." ("Интеллектуальный спорт")

Зритель не может в совершенстве ни понять, ни ощутить сложность какого бы то ни было спорта, включая сёги. Но, в противоположность бейсболу, в котором зрители могут "думать, что понимают, что происходит на бейсбольном поле, и наслаждаться", так как "игра при появлении на ТВ становится сильно упрощённой", сёги вызывают в зрителях чувство, что "этот спорт слишком изощрён, чтобы им наслаждаться".

Мир сёги посвятил себя увеличению числа игроков и научению игроков, как стать сильнее. Поэтому людям кажется, что если ты не можешь играть в сёги и быть сильным в них, то не можешь и наслаждаться их просмотром. Наполовину это предубеждение верно, но наполовину - ложно. Если ты незнаком с правилами сёги, то, конечно же, не сможешь получить удовольствие от их просмотра. Эта часть абсолютно верна. Но чтобы иметь возможность наслаждаться смотрением сёги, нет необходимости быть сильным игроком.

Что такое "быть сильным игроком"? Это - способность находить лучшие или хорошие ходы в позициях без подсказки или руководства. Поэтому более сильные игроки могут при смотрении сёги наслаждаться поиском наилучших ходов в позиции, которая перед ними возникает. А чтобы уметь это делать, надо много работать в сёги и иметь много практики в реальных играх.

Благодарю, но минимум, необходимый для наслаждения смотрением сёги, ниже этого. Не надо уметь находить лучшие ходы или последовательности самостоятельно. Надо лишь быть в состоянии понимать намерения ходов, когда их тебе объясняют.

Но это содержит и одно предварительно требуемое условие. А именно: игра в сёги должна быть представлена не в стиле просто игровой записи, а с большим количеством добавленных объяснений. В случае телепередачи или просмотра в реальном времени это может быть представлено в форме живых объяснений, а в случае газет и журналов - в форме комментариев или лекции по сёги. При этом существенно описание сёги богатыми словами. И в обратную сторону: если это обеспечить, то число зрителей сёги превысит число хороших игроков. Это условие равноценно для связи между игрой и смотрением как в бейсболе, так и в сёги. Как только человек с эстетическим зрением получил базовые знания по сёги и совершенные комментарии, он может стать гораздо лучшим зрителем, чем тот, кто на самом деле хорошо играет.

Шедевр Джорджа Уилла "Человек в работе: искусство бейсбола" объясняет суть бейсбола. Цитирую:

Такой спорт, как бейсбол, хотя и представляет маленькую вселенную с поведением, регулируемым правилами, на самом деле является сферой освежающего многообразия. Игры в него подобны снежинкам. Они непрочны, и ни одна из них не похожа на другую. Но чтобы увидеть многообразие снежинок, на них надо осторожно посмотреть с близкого расстояния. Бейсбол более, чем любой другой спорт, радует тех, кто в нём осведомлён. Удовольствие, которое он приносит своим фанатам, пропорционально их чувству истории. Его красота видна тренированному взгляду, который формируется в результате ученичества в оценке. (...) Бейсбол - это спорт для образованных, (...) Это, также, способ выражения, более подходящий к литературной, нежели изобразительной, культуре. Игра в бейсбол - это опыт методичности. (...) Игра в бейсбол - это, как предложение, линейная последовательность; как статья, он развёртывается последовательно. Но чтобы наслаждаться им, Вам надо уметь читать его. Бейсбол требует бейсбольной образованности.

К сёги, которые вызывают у зрителей чувство, что "это спорт слишком изощрённый, чтобы им наслаждаться", по отношению к бейсболу, который "достаточно прост, как кажется на экране ТВ", приведённая цитата, кажется, подходит ещё лучше.

Игра в сёги требует сопровождения многими словами.

Это - ключ к тому, как мыслить о "радости от смотрения сёги".

Наступление эпохи Интернета облегчило "слишком изощрённые" сёги во многих отношениях добавлением к ним слов, ведя к возможности расширения многообразия фанатов сёги.

Я думаю, что различные работы, которые я проделал до сегодняшнего дня, играют роль, подобную роли "канарейки в угольной шахте". А именно: я всегда искал неизвестное, и так как я всегда был в состоянии уловить его ощущение, я передавал это ощущение другим. Я не хотел бы, как канарейка, умереть от рудничного газа, но нахожу глубокий смысл в проведении над собой эксперимента о новом феномене и говорении другим: "если Вы уйдёте столь далеко, то это опасно", "досюда безопасно, так что входите". 15 лет назад я прибыл сюда, в Силиконовую долину - место, о котором в Японии почти никто не знал, и с этого времени я рассказываю людям, какое это интересное место. Я также, с наступлением эпохи Интернета, тестировал: на что это похоже - жить в мире Интернета, и передавал результат примерно так: "если Вас заботит хотя бы это, то этот мир - не место, которого стоит бояться", или "Вы пройдёте через трудные моменты, но эта трудность - лишь до такой степени". Вот такие роли я играю.

Проба написания онлайновых комментариев в реальном времени тоже была видом нового эксперимента, окрашивания отдельной игры большим количеством слов. Как здорово было бы для фанатов сёги, если бы профессионал увидел мой эксперимент, и подумав "если этот любитель смог сделать это, то почему бы и мне не попробовать" начал бы сам писать онлайновые комментарии в реальном времени - серьёзные, включающие реальное мышление игроков и объяснения сыгранных ходов. Вот что было у меня на уме, когда я сам проводил этот эксперимент. Наконец, в мозгах профессионалов есть невероятно богатый запас по сравнению с моим импровизированным "фреймом" и ключевые знания, являющиеся логикой понимания игры в сёги.

Больше двух лет назад я написал следующую колонку:

Однажды, я, по приглашению газетной компании, отправился посмотреть на титульный матч по сёги.
В первый день я путешествовал с двумя соперниками из Токио к месту этого матча, расположенного в сельской местности, и посетил "празднование кануна игры". Во второй день я присутствовал на начале игры, а потом наблюдал за её развитием в комнате для ожидания. Потом я посмотрел на разбор игры профессионалами, пришедшими с визитом. Вечером я поучаствовал в комментариях у большой доски, данных для фанатов, пришедших понаблюдать, затем вернулся в игровую комнату, чтобы послушать анализ после завершения игры, а затем выпил с отдыхающими соперниками на "вечеринке для авторизованного персонала". В третий день я путешествовал обратно в Токио. Эта чудесная трёхдневная поездка была временем необычным и сверхъестественным.
Сёги мне нравились с детства. Я не мог дождаться, чтобы прочесть ежедневную колонку сёги в газете. И даже сегодня, в Силиконовой долине, я смотрю передачи титульных матчей, и когда меня спрашивают о моих хобби, всегда включаю в свой ответ "смотрение сёги". Однако один этот титульный матч, на который я посмотрел, полностью потряс мой взгляд на сёги. Всего лишь одна игра в сёги была окружена существованием гораздо более глубокого мира, чем я только мог себе представить.
Другими словами, несчётное число возможных ходов, рассмотренных в комнате для ожидания; неограниченное расширение потенциально возможными ходами; глубокий взгляд внутрь, представленный соперниками в анализе после игры - все эти элементы, существенные для построения "чар сёги", были к моему удивлению полностью оставлены позади, когда история матча сконденсировалась в запись партии и комментарии после игры. Как же можно было выразить "чары сёги" на физически ограниченном пространстве бумаги? На эту задачу пытались ответить через колонки сёги в газете. Но вдобавок, с этого момента мы должны подумать о том, как выразить "чары сёги", используя неограниченность, присущую Интернету. Стремясь к дальнейшему распространению сёги, я думал, что это дело требует неотложного поиска ответа. («Майничи Симбун», 5-е декабря 2006 г.)

О чём я хотел в этой колонке сказать - так это просто о предмете длины записей о сёги.

Например, поскольку газеты выходят большим тиражом, цена каждого символа в них высока. Поэтому есть жёсткие ограничения на число слов. Комментарии по сёги в газетах основаны на этой реальности. И в результате указать на содержание сёги этим ограниченным числом слов могут лишь те, кто в них силён. Я думал, что, так как Интернет снимает все ограничения, связанные с ценой, он снимет и эту установку на ограниченоое число слов, и будут писаться полноценные пассажи и комментарии по сёги. Именно этот пункт я хочу подчеркнуть: что Интернет и идея распространения сёги синергичны.

При разговоре о сёги изобилие слов является существенным элементом. Если мы говорим людям большим числом слов, даже тем, кто не силён в сёги, то передаются очарование, шарм и наслаждение.

Чтобы насладиться неограниченным распространением возможностей, лежащих впереди, шаг за шагом, и чтобы позволить телу плыть в потоке времени. Впечатления от открытия рассмотрения возможностей ходов соперников полностью превосходят впечатления от изучения. Ощущение "красоты баланса" от первого хода до последнего. Оценка "красоты баланса" хороша при осознании опасности его разрушения на каждом ходу. Нахождение тайны сёги - "игры, созданной Богом", по словам Сато Ясумицу, в усложнённых, но рафинированных позициях, создающихся в процессе заботы о "красоте баланса". Следование за трендами титульных матчей высочайших профессионалов в течение нескольких месяцев. Слежение за результатами Вашего любимого игрока по Интернету.

Если сёги будут окружены изобилием слов, то эти удовольствия откроются "слабым сёгистам" и "не играющим". И нынче организаторы - такие, как газетные компании и мир сёги, серьёзно работают над распространением сёги через Интернет, и это действие будет продолжать движение вперёд.

Я уже отмечал, что это было предложением Сато - чтобы я написал онлайн-комментарии, но за этим предложением стоял следующий разговор между нами - разделяющими одинаковые стремления.

Сато: "Обстановка, окружающая мир сёги, очень сильно изменилась благодаря открытию Интернета. Наше взаимодействие с людьми использовало, в основном, комментарии в газетах, но их имели обыкновение читать лишь фанаты сёги. Сегодня же, с началом живого вещания, те, кому нравятся сёги, смотрят их вживую. Теперь их смотрят даже некоторые люди, едва знакомые с сёги. У меня самого есть несколько друзей этого типа.
Что игрок ел на завтрак, как он провёл ночь перед титульной игрой - о таких вещах начинают писать в он-лайне, и всё больше людей с интересом об этом читают. Появляется больше шансов заинтересоваться сёги для тех, кто их не знает, и эти люди будут побуждаемы читать комментарии в газетах. Это можно назвать мультиплицирующим эффектом. Я думаю, что границы мира сёги в результате этого воздействия будут расширяться. (...)"

Умэда: "Объём интереса людей к сёги весьма велик. (...) А интерес людей - штука критическая. В особенности, через ассоциации игроков поколений, следующих за кисэем Сато и Хабу Ёсихару, 2 короны (одза и осё), мне становится ясно, что это - место, в котором собираются крайне талантливые люди. Фанаты высшего уровня могут привлекаться к искусству записи игр и к глубинам игры в сёги, но кроме них есть и фанаты, интересующиеся присутствием профессионалов самих по себе. К примеру, если бы кабуки допускал лишь фанатов, понимающих его глубины, то не было бы никакой возможности наполнить этот театр зрителями. С сёги - то же самое." (газета Санкэй, 1 января 2008 г. Цитата из полного издания, опубликованного в "MSN Sankei News".)

Это большой перескок, но теперь я хотел бы представить Вам игрока 9 дана Канэко Кингоро (1902-1990) словами:

Невозможно говорить о словах, окружающих сёги, не сказав об этой личности."

По правде, я - фанат Кингоро Канэко.

Сегодня немногие говорят про Канэко, так как прошло уже почти 20 лет с того времени, как он ушёл, но он - человек, прославившийся в истории сёги своей страстью и своими достижениями в написании объяснений и комментариев - вещами, существенными для сёги.

Я верю, что эпоха Интернета, содержащая шанс для распространения сёги на более широкий круг людей и даже глобально, - это как раз то время, в которое нам нужно учиться страсти и достижениям Канэко.

Любя сёги с детства, я, примерно в пору посещения средней школы, испытывал большое восхищение не столько от игры в сёги и соревнований, сколько от оценки записей игр профессионалов высшего класса, как образцов искусства, и переигрывания их с чтением объяснений. Во мне "радость от просмотра" и "радость от чтения" возобладали над "радостью от игры".

В то время выдающиеся объяснения и комментарии были написаны рукой Канэко. В годы средней и высшей школы я зачитывался антологией Канэко.

Канэко Кингоро был экспертом по игре в сёги, сразившимся в молодости за титул мэйдзина.

Но всегда наступает такой момент, когда ты неожиданно больше не можешь побеждать.

Пару лет назад я уже сказал, что я - игрок, который больше не может побеждать. Я думал, что я хотел бы стать игроком, который "проигрывает глупейшим". Если бы я мог "проигрывать глупейшим", то продолжал бы любить противников, любить сёги, ценить битву и даже любить свою жизнь. ("Сёги Хёрон", том 1, №5, август 1947)

Канэко, суммируя первую половину своей жизни этими жёсткими словами, посвятил остаток своей жизни просвещению людей в сёги. Вскоре после окончания Второй Мировой войны он начал публиковать свой журнал Сёги Хёрон ("критика сёги"). У меня есть несколько его выпусков, и силу его страсти можно увидать в следующих словах:

В этом журнале я стремлюсь систематизировать подготовку новичков. Моя политика - обеспечивать базовыми знаниями сёги, оценивая связи между сёги и разумом. Уникальные разумы "стиля Кимуры", "стиля Дои" и "стиля Канэко" можно увидеть в записях игр. Я собираюсь оценивать их, объясняя ходы, чтобы новички понимали приёмы, применённые в них.
Другими словами, этот журнал - полная антология моих описаний игр. И я хотел бы писать в том же ключе, как я обычно говорю с начинающими.
Политика состоит в написании для повышения как класса игры, так и оценок сёги.
Я приложу к этому все свои силы. Это путь жизни, который я люблю. И я надеюсь на благосклонную поддержку. ("Сёги Хёрон", том 1, №1, март 1947)

Сёги должны быть тем, что смотрит больше людей. Особенно - с точки зрения психологии. "Смысл данного хода" - предмет научный, но то, "почему игрок сделал этот ход", другими словами, психологические процессы игрока перед решением, - это другая задача. Без синтеза двух этих аспектов рассмотрение игры сёгистов высокого ранга никогда не будет полным.

Автор всегда проваливался в попытках достичь этой полноты, но никогда не сдавался в намерениях её достичь. Если рассудить так, что и не пытаться, то кто другой сделает это? Это - моё чувство ответственности. (...) Ход высокого уровня может быть понят и начинающими, и если я не смогу ясно достичь этой цели, то провалюсь. ("Сёги хёрон", том 1, №5, октябрь 1947)

Если бы величайший матч современных сёги разыгрывался в следующем году или годом позже, то мог ли бы какой-нибудь профессионал объявить, как Канэко: "Я намерен систематизировать подготовку новичков", "обеспечивать базовыми знаниями сёги, оценивая связи между сёги и разумом", "я приложу к этому все свои силы", "сёги должны быть тем, что смотрит больше людей", "ход высокого уровня может быть понят и начинающими, и если я не смогу ясно достичь этой цели, то провалюсь", и начать, как Канэко, писать онлайн-комментарии с духом "если не я, то кто же? Это - моё чувство ответственности." И я не могу не желать, чтобы это реализовалось.

У меня есть старая книга "Мэйдзин Цукада против 8-го дана Масуды: матч на лучшего из пяти игр" (январь 1949, компания "Асахи Симбун"), и сейчас она лежит прямо передо мною. Этот долгожданный для фанатов матч между Цукадой и Масудой был проведён "Сюкан Асахи" в 1948 году. Лучшая сторона этой книги - комментарии, написанные к каждой из пяти игр (к третьей игре - Умэхара Рю:дзабуро): каждый - более чем на 30 страницах, то есть из более чем 28000 слов: детальные объяснения игры, написанные Канэко. В те времена крупнейшие матчи ценились, и каждый из них украшался богатыми словами, стоящими отдельной книги.

Было бы слишком просто сделать вывод, что бум сёги после Второй Мировой войны - феномен, порождённый недостатком развлечений: в то время, как Япония была всё ещё очень бедна, даже при нехватке снабжения и энергии, необходимых для людей, открыть новый журнал и опубликовать книгу, содержащую "матч сёги на лучшего из N игр", было невероятно сложнее, чем сегодня, и без наличия ушедших в отставку профессионалов, посвятивших свою жизнь просвещению в сёги, как Канэко, вероятно, подъёма и бума сёги не состоялось бы. Не может быть, чтобы было невозможно издавать по мощной книге такого типа для каждого современного титульного матча.

Канэко, после своей попытки открыть журнал, продолжал писать серию под заглавием "Канэко кёсицу" (классная комната Канэко) в ежемесячном журнале "Современные сёги" в течение 37 лет - с 1950 (в возрасте 48 лет) до 1986 (в возрасте 84 года). Фактически, для Канэко это была работа всей жизни.

Канэко разбирал сёги структурно, и когда он говорил об игре в сёги, то детально описывал, какие представления возникают в мозгу у соперников, когда они разыгрывают дебют, и с каким планом или духом они ведут игру.

В дебюте игроки думают много времени. Если бы любители хоть немного понимали, о чём они думают, они могли бы попасть поближе к ядру сёги, но в большинстве случаев любителей просто затыкают, говоря: "это слишком сложно для твоего понимания, и поэтому тебе не нужно".

Но Канэко никогда так не говорил. Он пытался как-то логически объяснить эту очень трудную и тонкую часть игры.

Если начать объяснять скрытые ходы, то этому не будет конца. Однако, в случае с Канэко, то, как он извлекал части вариантов, было изумительно логично для предположительно не очень сильных в сёги читателей. Читая эти варианты, можно было даже ощутить удовольствие, так как большинство вопросов, возникавших в мозгу о том, почему такой-то вариант фатален, объяснялись.

В какие формы следует игрокам стремиться расположить свои фигуры в начале, когда они ещё не атакуют друг друга? На что им следует нацелиться далее, в белом пятне середины игры? Подготовка к достижению цели, предотвращение достижения цели противником, выбор из нескольких возможных целей, ошибочные цели... - даже любители могут легко понять, о чём думают игроки во время игры. А точным описанием всего этого можно раскрыть характер каждого игрока. В чём разница между Масудой и Оямой, между Оямой и Накахарой, между Накахарой и Ёнэнагой: вот так. Веря, что характеры игроков можно увидеть во время игры, Канэко пытался точно их описывать.

Анализ после игры, проводимый игроками, обычно ведётся на непонятном языке. Непонятен он потому, что "общая база" (база данных и логика) в их мозгах слишком велика и глубока. Однако у Канэко была страсть пытаться объяснить эти непонятности сёги любителям. И он никогда не останавливался в стремлении к этой цели. Он никогда не оставлял любителей, говоря им: "Вы поймёте это, когда станете сильными игроками, так что становитесь сильнее быстро!" В этом можно видеть просветительский дух Канэко.

Легендарный игрок Масуда Кодзо написал о текстах Канэко так:

Канэко, как игрок, был нашим старшим, и как Вы все знаете, в ранние годы эры Сёва (1926-89) он был достаточно силён, чтобы сражаться за титул мэйдзина, поэтому он умел точно схватывать характерные особенности тех, кто был младше. У него была, также, доброта к читателям, поэтому он объяснял ходы очень просто.

Очень просто, но не просто фактами на поверхности. Он реально шёл глубоко внутрь. Он говорил "не знаю" тому, что он действительно не знал. Его позиция ясна. Поэтому он не допускал небрежных компромиссов. Писание, должно быть, было для Канэко адом. Так я чувствую, и вижу в нём новообращённого. Эту коллекцию работ по комментированию нужно читать не только фанатам сёги, но и тем, кто мало знает о сёги. Они потрясают человеческое сердце. В них спит нечто пробуждающее нас. ("Мемориальные комментарии, Коллекция игр на титул мэйдзин", Кобунся.)

Комментарии Канэко имели такую силу, что даже Масуду заставили сказать "нужно читать (...) тем, кто мало знает о сёги", "Они потрясают человеческое сердце. В них спит нечто пробуждающее нас."

То, что комментарии Канэко были очень длинными, делало меня счастливым от того, что его мнение гармонировало с моим.

Живя в мире Интернета, где ограничений на количество слов больше нет, Вы можете писать столь длинные комментарии, сколь угодно, вот я и написал "Канэко Кингоро XXI века, выходи!". И так как я продолжал повторять о величии его работ в своём блоге, первый сильный ответ дал Хабу:

Ручаюсь, что Канэко-сэнсэй никогда не думал, что он оживёт в эпоху Интернета. Он, должно быть, действительно утешен. Канэко-сэнсэй несомненно нужен современным сёги.

Это сказал мне Хабу, воодушевлённый Канэко.

Намерение Хабу было в том, чтобы сказать не только что нам, фанатам сёги, "нужен Канэко-сэнсэй", но и то, что сам он комментировал в последнее время несколько раз: "Я был удивлён широкой жилой [руды] в сёги", и "я понял, что каждая фигура на доске важна для сёги, даже стрелка и боковая пешка - и те важны", желая "современного Канэко Кингоро", который умел просто изъяснять для публики.

Я от всего сердца желаю, чтобы когда-нибудь появилась пара "Канэко Кингоро, описывающий современные сёги и игроков в них". Я уверен, что это углубит "радость от смотрения сёги", и поможет расширить спектр фанатов сёги.

Вскоре после начала 2008 года я решил собрать все части 37-летней серии "учебной комнаты Канэко". Сначала я нашёл, с помощью друга, молодого парня, который любит сёги и смог мне помочь. Затем я попросил его пойти в Библиотеку Национального Конгресса, скопировать более 5000 страниц серии Канэко, находя их в прошлых изданиях журнала "Современные Сёги" и выслать их всех в Силиконовую долину (12 килограммов в целом!). Я читал эти комментарии один за другим и продолжал копировать "ядро" этих работ.

Я думаю, что наблюдение сёги - это нечто глубокое.

Игра - это не единственный путь наслаждения от сёги, и стать сильным игроком - это не единственная цель для фанатов сёги. Наконец, "игра" и "смотрение" для меня - это совершенно разные вещи. Радость смотрения подобна тому, как ценят искусство, и это - оценка изумления от игры и характеристик игроков. Радость от смотрения игры высшего класса означает: ценить развлечение игрой и красоту игры в целом, как предмет искусства, создаваемый двумя игроками, делающими свои наилучшие ходы в каждой сложной позиции.

Мы живём в очень занятом сложном мире, и не можем тратить на наши хобби неограниченное время. Трата же ограниченного времени на то, что является твоим хобби - это проблема. Как бы сильно мне ни нравились сёги, есть проблема в том, что я не могу смотреть их, если играю. Ну, на самом деле когда-нибудь я отойду от мира бизнеса и начну тратить всё время на своё хобби, и тогда я смогу ухватить и шанс "наслаждения игрой". Но сейчас, на некоторое время, я преследую цель "наслаждения смотрением" как "не играющий фанат сёги".

ГЛАВА 4: Шарм сёгистов: общество Фукауры Коити

"Если мы будем биться на кулаках, то победа - моя"

Сначала я прилетел посмотреть на 1-ю партию титульного матча Кисэй 11 июня, в Ниигате, и вернулся в Силиконовую долину через Токио.

Затем прошло лишь около месяца до следующего титульного матча. Дело в том, что я пообещал ои Фукауре, что прибуду посмотреть на вторую игру матча на титул ои, который проводился в Тойота-сити, в префектуре Аити. Но в этот маленький момент наш мир сёги драматически изменился.

Неделю спустя после первой партии титульного матча Кисэй Хабу победил в шестой партии титульного матча Мэйдзин (16 и 17 июня), завоевав титул мэйдзин. Таким образом, он стал 19-м пожизненным мэйдзином. А через 2 дня после этой поездки, 19-го июня, он получил шанс стать претендентом на титул ои, победив 7о дана Хасимото Таканори. Кроме этого, он победил в матче за титул кисэй, отвоевав его 18 июля. В этом матче было 5 туров, и он победил в трёх последних после того, как проиграл два первых. 11 июня у него было лишь 2 титула, а через 37 дней - уже 4, и к этому моменту претендент Хабу победил в 1-й партии матча за титул ои. У него было столько титулов, что главной темой стала возможность Хабу получить все 7 титулов впервые за 13 лет. Конечно же, Хабу должен был защитить свои титулы, но если бы он вырвал ещё три титула подряд (ои у Фукауры Коити, рюо у Акиры Ватанабэ в октябре и кисэй у Сато Ясумицу в феврале), то смог бы к марту 2009 года стать обладателем семи титулов. Люди начали говорить о "дороге к повторению Большого шлема".

"Похоже, что Фукаура мог чувствовать себя некомфортно во втором туре матча на титул ои: титул ему приходилось защищать впервые, а в первом туре победил Хабу.
Но Фукаура оказался человеком, проявившим своё настоящее лицо в таких неблагоприятных обстоятельствах.
Так я думал, когда ехал в скоростном поезде в Тойота-сити.

Фактически, Фукаура был немного обеспокоен, но сказал, что так говорить ещё слишком рано.

И он перевёл эту обеспокоенность в свою энергию.

Впоследствии он спросил своих молодых фанатов: что бы они подумали, если бы он начал биться с Хабу на кулаках?

Я думаю, что тогда победа моя. А как думаете Вы? Так же?

Я был удивлён, и спросил его, что именно он имеет в виду.

Тогда он объяснил, что было важно думать, что он может победить Хабу как человек, чтобы не бояться его.

Он и думать не хотел, что может всё проиграть Хабу.

Неужели все думают, что проиграют ему, когда начинают с ним играть?

Это же бессмысленно, разве не так?

Он сказал, что надо занимать такую позицию, будто при игре в сёги все равны, и ничья карьера в целом ничего не значит.

И хотя большинство профессионалов было ошеломлено тотальными результатами Хабу, лишь Фукаура был в ровном состоянии духа.

Похоже, что его вышеупомянутый менталитет является секретной причиной его результатов.

В мире сёги мёртвый сезон наступает в апреле, после завершения игр ранжирующей лиги, называемой Дзюнисэн.

У ои Фукауры Коити, 8 дана Намэкаты Хисаси, 7 дана Нодзуки Хиротака и 4 дана Тояма Юсукэ был план путешествия в Сан-Франциско, Ванкувер и Сиэтл.

Мой старый друг Тояма пригласил меня на завтрак или обед в Сан-Франциско.

Я подумал, что не откажусь, взял отгул на день и 14 апреля прибыл в Сан-Франциско.

В мае у меня был такой разговор с Итои Сигэсато и Ивата Сатору, топ-менеджерами «Нинтэндо».

Ивата: Что ты собираешься делать после своей карьеры?
Умэда: Это, наверное, звучит странно, но я думаю, что был слишком дисциплинирован. Так что в последнее время я начал пытаться побольше отдыхать и заниматься чем-либо кроме работы. Например, мне нравятся сёги. (...) Они мне нравятся с детства, но с 20 до 40 лет я ими не занимался.
Итои: Что это значит? Ты к ним намеренно не прикасался?
Умэда: Да. Уж такой вот я человек.
Ивата: Наверное, ты жертвовал чем-то одним ради чего-то другого?
Умэда: Да. Я делал так, но теперь начал это менять. В последнее время я начал общаться с профессионалами. Не знаю, как и сказать, но они мне действительно нравятся (смеётся).
Ивата: (смеётся).
Итои: Полностью понимаю (смеётся). Они - совершенные люди.
Умэда: Да. В последнее время я провёл с ними часы, и чувствовал, что это радует меня до глубины сердца.

Это чудесное время, о котором я упоминал, было временем, проведённым с этими четырьмя профессионалами в Сан-Франциско.

Ито указал на их суть словом "совершенные", но их шарм как людей происходит от совершенства в том, что они всегда, с детства, думали, что проведут всю свою жизнь, как профессионалы. Как профессионалы, вступившие на этот путь, поскольку он им нравился, они нуждались в том, чтобы их время было поглощено сёги, чтобы стать профессионалами. Даже если все будут думать, что они слишком увлечены, и беспокоиться о них.

Если они становятся профессионалами, то битвы за вершину профессионалов будут длиться вечно.

В этом процессе, в каждом соревновании, победы и поражения очевидны, и они обязаны нести за это ответственность.

Я могу сказать, что нет другого такого мира, как сёги.

Иногда мы завидуем им потому, что они с детства нашли то, что им нравится, и сделали это своей работой.

Это выглядит так, будто всю свою жизнь они делают лишь то, что им действительно нравится.

Но когда мы понимаем, в каком жёстком мире они живут, то начинаем чувствовать себя уютно в нашем неясном мире.

Какими мне кажутся они, живущие в таком мире?

Во-первых, они невероятно гениальны.

Они изначально умны, имеют быстрый разум, хорошую память, сильны в разговоре и самоуверенны.

Во время разговора они схватывают суть невероятно быстро.

Поэтому во время такого разговора я всегда чувствую себя комфортно.

И они совершенно отличаются от людей, приписанных к организациям.

Также - отличаются от инженеров, художников, учёных, но в то же время в них есть таинственная и чудесная японская культура.

Их атмосфера уникальна.

Иногда они выглядят как люди старомодного духа.

Но они действительно благородны, и выглядят зрелыми, даже когда молоды.

Они всё воспринимают всерьёз, и очевидно, что они всё обдумывают и решают самостоятельно, и всегда за всё отвечают.

Живя в мире без ограничений, иногда они любят много выпить, жадно, когда это доходит до края.

Они имеют тенденцию быть очень дотошными, когда речь идёт о деталях их хобби или игры, используя свою хорошую память.

И они - действительно взлелеянные люди, которые любят сёги и мир сёги.

Они глубоко общаются с людьми через сёги.

Таковы мои ощущения от них.

Среди профессионалов особой силой обладает Фукаура.

Когда я с ним беседовал, он легко запоминал всё, что я сказал, и легко схватывал суть.

Но с ним было действительно легко говорить, и проведя с ним день, я ощущал, будто он - мой старый друг, хотя это и была моя первая встреча с ним.

В Сан-Франциско мы пересекли мост "Золотые Ворота" и направились к городу Саусалито, расположенному со стороны моря.

Так как все предложили, что нам лучше было бы расслабиться на морском побережье и побеседовать вместо того, чтобы посещать всякие достопримечательности, мы провели время в Саусалито, гуляя и болтая.

Когда мы пошли гулять, я начал разговор о высшей лиге и сказал, что "Когда пошёл посмотреть игру в высшей лиге, то обнаружил, что зрители много знают о бейсболе и их время поглощено смотрением бейсбола. Например, когда игрок, только что перешедший в высшую лигу из низшей, приближается к корзине, зрители приветствуют его, и он получает овации со вставанием, хотя объявлений на доске и нет."

И тогда Фукаура сказал: "Эту же ситуацию можно видеть, когда отправляешься в японскую глубинку."

Я позавидовал ему, так как я родился в Токио, и у меня небыло в жизни такого окружения, как у него, но Фукаура сильно любит свою родину, Сасэбо.

Фанаты из его родины полны такого же энтузиазма, как зрители, поддерживающие свою родную команду высшей лиги на бейсбольном стадионе.

Поэтому его второй тур титульного матча Ои в Тойота-сити был для него важен.

А так как четвёртый тур по расписанию проводился в Сасэбо, это было главной темой для газеты "Ниси-Ниппон Ньюс", и все не могли дождаться возвращения ои Фукауры Коити.

Но если бы он проиграл этот второй тур, то ему, по крайней мере, пришлось бы возвращаться в свой дом в статусе проигравшего.

А если думать о наихудшем варианте, то была возможность, что он потеряет свой титул, проиграв четвёртый тур подряд на своей родине, в Сасэбо.

Чтобы избежать подобной ситуации, Фукаура не мог проиграть во втором туре.

Учась в 6 классе начальной школы, весной он участвовал в проводимом нашей газетой матче Мунаката ои, в котором состязалось множество сёгистов-любителей с Кюсю и Ямагути.
Он участвовал, как представитель префектуры Нагасаки. Осенью он сказал: "я хочу поступить в клуб и стать профессионалом".
Все удивились, так как он не был силён в самовыражении. (...)
Весной 1984 года он закончил начальную школу, прибыл в Токио и, поддерживаемый родственниками, вступил в клуб, но это было для него тяжело.
Год ушёл у него, чтобы достичь 5 кю с уровня 6 кю, который у него был при поступлении.
Все получали более высокие уровни, а он не мог.
Он возвращался в свою комнату и плакал над доской.
После окончания старшей школы он стал сам снимать комнату.
Однажды поддержка из его дома запоздала, и он не мог уплатить 30 тысяч иен ренты.
Фукаура сказал: "Я плакал и извинялся перед домовладельцем. Я был в таком затруднении." (газета "Ниси-Ниппон Ньюс", 1 августа 2008)

Есть множество биографий Хабу.

Но у каждого профессионала есть своя история из детства: как он оказался мальчиком, гениальным в сёги, в какой-то части Японии и стал жить в мире сёги, соревнуясь за "Вершину гениев" всю свою жизнь.

Фукаура оставил свой дом и прибыл в Токио, когда ему было 12, и он только что окончил начальную школу.
12 лет - это ещё совсем ребёнок. Фукаура сказал: "И как только мои родители позволили этому ребёнку поехать в Токио!"
Мой друг из моего родного города сказал то же самое, когда я этот город покидал, но мне было тогда 15 лет.
Эти три года - большая разница.

Фукаура стал действительно силён, когда оставил родительский дом, стал жить один и вести записи партий.
Учащимся Сёрэйкай не платят за игру, и запись партий для них - это единственный путь заработать помимо поддержки от родителей, но вместе с тем это хороший шанс поучиться сёги.
В этом смысле, Фукаура учился сёги и тренировался старомодным способом. ("Аспекты игры", Аоно Тэруити)

9-й дан Аоно Тэруичи написал это более десяти лет назад, но и он выбрал свой путь, который ему нравился, свою настоящую жизнь, уехав в Токио сразу после окончания начальной школы, и продолжает ежедневно играть, находясь далеко за пределами воображения людей, живущих обычной жизнью, подобно нам. А более дюжины лет спустя, на середине своего четвёртого десятка, он получил титул "Вершины Мира Сёги". Как атлет мозгового спорта, профессионал Фукаура расцвёл позднее.

Поэтому титул ои был для него ценен.

Есть много примеров того, как талантливые профессионалы, от которых ожидают вхождения в класс A, в результате скатываются в класс B2 и C1, не могучи даже удержаться в классе B1. Я думаю, что в этот момент можно сдаться.
Однажды они теряют амбиции. И их сердце отдаляется от сёги. Этот момент имеет свойство наступать на середине четвёртого десятка.
Как я сохраняю свои амбиции? Это звучит немного лицемерно, но главнейшее тут - ожидания моего родного города.
Для меня это - основная причина.
Конечно же, я ненавижу проигрывать, но в этом аспекте совершенно отличаюсь от других профессионалов, включая Хабу.
Мой родной город - это часть меня."

Слушая эти слова, я не мог остановить его вопросом: "И что, родной город - действительно главная причина?"

Но его чувства к родному городу, Сасэбо, действительно очень сильны.

Игроки с атмосферой пренебрежения лёгкими выводами

Игра в матче Ои проводится в 2 дня, в то время как в матче Кисэй - в 1 день. Чтобы посмотреть вторую игру матча Ои, необходимо было путешествие с тремя ночёвками. Мне было трудно выделить это время во время моей деловой поездки в Японию в июле, и не оставалось иного выбора, кроме как после встречи за завтраком в Токио прибыть в Нагою на Синкансэне на второй день игры. Если я прибывал в место проведения - отель "Foresta" в Тойота-сити после регистрации в отеле в Нагое, то мог увидеть вторую полдовину, когда игра достигала апогея.

Вторая партия матча Ои началась, после 1.P7f неожиданным ходом Хабу (он играл за белых) 2.R3b. Это был типичный пример "свободы на доске" в дебюте, и партия представляла собою бурную и акробатическую битву, которой раньше никогда не встречалось.

(1). После 2.R3b

Фукаура отозвался о ходе 2.R3b так: "По правде, я ожидал, что он действительно его сделает. Прошло три минуты, и рядом с нами были официальные обозреватели и Директор Ёнэнага. Я думал, что реально он развлекается." После 2.R3b партия сохранила взрывной характер, и игроки сохраняли высокий дух до самого конца.

В прошлом такой тип игры назывался "свободные сёги", и их всерьёз не изучали и не разрабатывали, поскольку такие позиции появлялись нечасто. Однако в современных сёги есть тенденция изучать такие "свободные сёги" всё глубже и глубже, и пытаться найти пути к улучшению. Поздний 9 дан Канэко Кингоро определил "свободные сёги" так:

Свободной игрой мы называем битву против взаимно строящихся аморфных формаций фигур, далёких от регулярных курсов в дебюте. Они требуют высокого уровня для самостоятельных суждений во всех позициях. Лишь профессионалы высокого уровня могут их контролировать, а у других они вызывают тяжёлые времена для их понимания или даже не дают шанса видеть. ("Современные сёги", ноябрь 1951)

Основные причины того, почему современные сёги по ощущениям сложны для понимания, лежат в моментах, указанных Канэко:

1. необходимо продвигаться вперёд, самостоятельно оценивая и воспринимая позицию, которой ты никогда ранее не видел, и
2. Во время битвы приходится строить свою аморфную конфигурацию фигур.

В данной партии, я увидел, как все окружающие профессионалы её обсуждали, причём было очень интересно, что все они высказывали свои мысли без конкретных зацепок. Эта атмосфера, отличавшаяся от обычной партии в сёги, была крайне восхитительной. В результате, в этой игре Фукаура победил, отыгравшись в эндшпиле.

После игры оба игрока прошли в комнату для комментариев с демонстрационной доской и обсудили свои впечатления от неё с фанатами, а затем вернулись обратно в игровую комнату для разбора партии. Однако там они ничего не говорили, и погрузились в глубокие размышления. Они даже не обменивались своими мыслями. Это выглядело так, как будто им не хватило времени подумать во время игры.

Хотя, чтобы написать немедленные статьи, репортёры и авторитеты пытались обрисовать причины победы и поражения, оба игрока сохранили атмосферу пренебрежения лёгкими выводами. Хабу сказал: "Мы найдём смысл этой игры за 2-3 года". Я понимаю, что требуется много времени, чтобы эти "дикие сёги" (звериная тропа без верстовых столбов) стала набором стандартных последовательностей, а ход 2.R3b стал бы вымощенным путём, и что смыслы этой игры можно будет понять лишь после того, как в целом завершится процесс стандартизации.

Говоря о разборе после игры, в матче на титул кисэй между Сато и Хабу, я увидел скорее разработчиков, обдумывающих экспериментальный результат, чем бойцов, рассматривающих игру.

В первой главе я упоминал первую книгу Хабу "Мозг Хабу", но и первая книга Фукауры "Это фронт: совершенное руководство по новейшим дзёсэки" (апрель 1999, "Кавадэ сёбо синся", написана в возрасте 27 лет) показывает, что он хорошо квалифицирован в исследованиях. Эта книга была опубликована тогда же, когда Хабу вёл серию "Изменение современных сёги" в "Мире сёги", но эта великая книга содержит и вкус истории текущей технологической эволюции современных сёги. В её предисловии говорится:

Есть спектр новейших стандартных последовательностей: от тех, которые изменились в эти последние годы, до тех, что оставались неизменными длительное время, с эры Сёва (до 1989 г.). Я обрисовал важные игры и титульные матчи настолько, насколько смог, и в результате данная книга стала "книгой по истории стратегий сёги" за эти 10 лет. Я, также, рассмотрел большинство дебютов, поэтому Вы можете наслаждаться профессиональной игрой, используя эту книгу как словарь при просмотре титульных матчей, телевизионных игр и всяческих комментариев.
Конечно же, это был мой первый опыт по написанию 300 частей по 400 символов и вставлению 400 диаграмм. На каждую тему я потратил не менее шести часов, и у меня есть ощущение, что в эти 9 месяцев я тратил всё моё время на написание этой книги.

Как и "Мозг Хабу", эта книга накрывает все стратегии и приводится очень детальная информация о том, как происходила эволюция и какие игры её продвигали. Интересно его добавление:

И о моём изучении: так как я вписал несколько новых ходов, которые я ещё не испытал (но испытаю), ничего не скрывая, это должно нанести мне некий урон, но в результате у меня и не будет другого выбора, как изучать больше.

Это сильно указывает на совместимость "открытия знания" и "побед" в "Мозге Хабу". Фукаура явно продолжил философию эволюции разума, запущенную Хабу. Хабу и Фукаура - в одной лодке, не только направляя текущие сёги своей игрой, но и просвещая других.

Когда разбор партии завершился и Хабу покинул комнату, Фукаура насладился победой: его лицо просияло улыбкой. Возможно, в его мозгу пронеслось место предстоящей четвёртой игры - Сасэбо. Заметив меня, он со вздохом прошептал: "выигрывать так нелегко!". Фукаура проявил свой боевой дух ещё до того, как претендент был определён, сказав: "в моей голове, у меня есть лишь один враг (Хабу)." В соответствии с его словами, игры против Хабу полностью отличаются от игр против других, создавая ему ощущения чего-то происходящего, некоторого восхищения или страха. Сегодняшняя игра показала то же самое, и это доставило ему особенное удовольствие, когда он победил Хабу.

После разбора игры я прошёл к месту вечеринки только для приглашённых. Частная вечеринка в отеле отличалась от таковой в Рёкан: тут было лишь два круглых стола лишь для восьми людей каждый, как на маленькой свадебной вечеринке. За столом обладателя титула сидела элита общества: хозяин, представители спонсоров, официальный обозреватель и т.д.: Фукауру, владельца титула, окружали в основном старшие люди. Я же сидел рядом с Хабу, в компании команды, но Хабу был так расслаблен, что положение было лёгким.

Через некоторое время я обнаружил, что между этими двумя столами была огромная разница. Стол претендента представлял собою подобие лёгкой вечеринки, а стол обладателя титула имел огромное значение для индустрии сёги: за ним шла беседа со спонсорами и элитой общества. Хабу многие годы нёс большой груз ответственности как лицо индустрии сёги, но этим вечером он всё отдал Фукауре и расслабился. Когда я смотрел на Фукауру за соседним столом, я видел, что он прекрасно управляет своей ответственностью.

Я помнил слова Фукауры: "Я был ответственным, жёстким парнишкой с ощущением того, что необходимо." Учитывая, что он его вдохновляли ожидания его родного города, я подумал, что Фукаура - твёрдый общественник.

Когда я вижу группу профессионалов, я иногда чувствую, что они подобны инженерам Силиконовой долины. Примерно десятая часть инженеров Силиконовой долины - большие общественники, и этот тип инженеров имеет тенденцию включаться в верхушку исполнителей. С другой стороны, те, кто проявил общественность с очень раннего возраста, имеют тенденцию терять свою концентрацию на одном предмете, в целом проигрывают технологическое соревнование, и поэтому не могут становиться ведущими инженерами. Люди же, которые ведут себя тихо, но имеют внутреннюю силу духа со скрытой общественностью, имеют тенденцию жертвовать собой, улучшая свои умения, входят в верхушку исполнителей в свои 40-е годы со всеми своими умениями. Таковы типичные образцы Силиконовой долины, и Фукаура именно таков.

Его брат по игре, 9 дан Морисита, сказал в "Мире сёги" (февраль 2009):

Обучаясь в Сёрэйкай, в молодые годы многие тяжело работают, как Фукаура. однако лишь немногие игроки и после середины своих 30-х годов продолжают тяжело работать, как он.
Ключевой фактор чистой линии гения из гениев - это продолжать ежедневно улучшать себя, но Фукаура превзошёл это со своей общественностью. Он продолжает тяжело работать, чтобы получить социальную ответственность, и это привело его на вершину в индустрии сёги.

Однажды Фукаура сказал, что когда он имел более низкий ранг, он во всём завидовал своим ровесникам включая Хабу и Сато, которые играли в титульных матчах, на которых Фукаура присутствовал лишь в составе персонала. Словами "во всём" он, видимо, имел в виду и социальную ответственность, которая есть у обладателя титула. Если ты удовлетворён словами "ты силён", если ты счастлив сидеть за столом претендента или не в состоянии справиться с социальной ответственностью, то хотя удача молодости и может привести тебя на вершину, ты не сможешь сохранить свою энергию, пытаясь достичь титула вновь и вновь. Если ты разменял третий десяток, то твоё умение может угаснуть, и ты будешь превзойдён более молодыми игроками, и твоя способность к улучшению может увять. Вот о чём я думал, вспоминая слова Фукауры и сравнивая два стола.

Титульный матч Ои, начиная с первой игры, занял всё лето 2008 года. Вслед за второй игрой, Фукаура победил и в третьей, и вернулся в свой родной город Сасэбо, триумфально лидируя со счётом 2:1.После победы в четвёртой игре в Сасэбо у него было счастливейшее время в жизни, и он смог победить в седьмой игре после ничейного счёта 3:3. Он защитил свой титул против Хабу, и одновременно остановил его на пути к достижению Большого шлема. Когда матч был назначен, Фукаура сказал с боевым духом: "Если я не одержу победу против Хабу второй год подряд, то не буду настоящим королём, ведь так?", но после защиты титула он с гордым видом сказал: "Я думаю, что теперь меня немного признают как короля, поскольку я защитил титул против Хабу."

Иногда в жизни происходит важнейшая партия, и такой для Фукауры стала 7-я партия 49-го матча Ои. Противник был неимоверно силён, и не было бы титула, который он не завоевал. Есть много игроков, которые, проиграв титульный матч таким королям своего времени, как Кимура, Ояма, Накахара, Танигава и Хабу, никогда уже не возвращались в игры титульных матчей вновь. Фукаура же заставил себя превозмочь эту ситуацию и завоевал титул, поднявшись на один уровень вверх.

Хотя в это время Хабу и потерял титул ои, он бросил свою перчатку на арену 21-го матча за титул ои. Ожидания "Повторения Большого шлема Хабу" были отложены до 2010 года, но подход к другому великому рекорду - "Большому шлему пожизненных корон" - попал под пристальное внимание. Матч из семи игр, начинающийся в октябре, создавал "пожизненного рюо при любом исходе", и для Хабу, уже владеющего шестью пожизненными титулами, завоевание пожизненного рюо было шагом в действительно неисследованные земли.

Но эстафетная палочка остановки Хабу перешла от Фукауры к Ватанабэ, и на этот раз уже Ватанабэ предстояла "важнейшая игра в жизни" против Хабу. Первый тур проводился в Париже, невероятном месте для игры в сёги.

Фукауру спросили об исходе этого матча на лучшего из семи игр, и он предсказал исход 4:3 с победой Ватанабэ.

ГЛАВА 5: Искусство в Париже - записки наблюдения за матчем Рюо

В правильном городе правильные вещи делают правильно

Париж, 18 октября 2008, 09:29.

После объявления 15 сентября о банкротстве "Леман бразерс" проблемы финансовой промышленности, возникшие из необеспеченных кредитов, стали очевидны все сразу, вовлекая мир в большой упадок. Все имевшие с ними дело на земном шаре были озабочены. Я полагаю, что эта явно жёсткая экономическая ситуация продлится надолго.

Подумать только, в "последние 7 лет" из 14 лет, которые я провёл в Силиконовой долине, на фронте мира бизнеса, я был вынужден жить, ошеломляемый множеством напастей, начавшихся с атак 9/11, затем - двумя войнами, в Афганистане и Ираке, и вот нате: глобальный экономический кризис. В этой последовательности пугающих событий, полностью отличающихся от радужного будущего, которое я рисовал себе, переезжая в Силиконовую долину 14 лет назад, я как-то выживал, используя все накопленные мною знания.

Эти опыты научили меня одной вещи.

А именно: отдельный человек не так уж много может сделать против этих неконтролируемых трудностей. Безусловно, в такой ситуации важно сделать всё, что мы только можем. Но мы далеки от того, чтобы думать о выживании 24 часа в день 365 дней в году.

Когда происходят теракты, начинаются войны или полностью коллапсирует глобальная экономика, нам всё равно надо выживать, сохраняя свой ментальный баланс с помощью таких глубоко культурных вещей, как слушание музыки, чтение рассказов или смотрения бейсбола. Чем жёстче ситуация наступающей эпохи, тем более важную роль играет культура в обогащении нашей ежедневной жизни.

Сёги - это блестящая культура, которой мы, японцы, можем гордиться. И мы должны, также, гордиться сёгистами, которые являются воплощением этой блестящей культуры. Игра в сёги, просмотр сёги и разговоры о сёги и сёгистах - это изначально нам данный блестящий подарок. иИ разделение этого подарка с людьми из внешнего мира - это глобализация сёги.

Чтобы перевести это интервью в текст, понадобилось полчаса. Сато, продолжая эти полчаса свои исследования, сказал: "Я начинаю верить, что возможно Хабу-сан лидирует, хотя я и не уверен."

Часы показывали 4:45, когда я получил весть, что близок конец игры. Я пошёл в игровую комнату. Когда я в неё вошёл, атмосфера была столь интенсивной, что на какой-то момент я не выдержал и вернулся в общую комнату для небольшого отдыха. Но всё остальное время я смотрел на игроков.

"Я сдаюсь",

- сказал рюо Ватанабэ. После игры мэйдзин Хабу заметил про позицию за несколько ходов до сдачи: "Сделав ход 86.S'6g, я стал уверен, что смогу победить", и в последние три хода его пальцы не дрожали.

Всё это время в общей комнате все единодушно и взволнованно соглашались, что "это блестящая игра". Однако в ходе разбора после игры рюо Ватанабэ с сожалением повторял, что "это была действительно плохая игра".

Я слушал это с удивлением. Мэйдзин Хабу во время разбора игры проявлял участие к Ватанабэ и вновь и вновь говорил: "Вовсе нет. Если бы ты пошёл вот так... То что тогда?"

ГЛАВА 6. Акира Ватанабэ, использовавший окно возможностей.

После игры, в парижском кафе

Первая битва матча Рюо в Париже завершилась в 6:15 вечера. Вскоре после просмотра комментариев, который продолжался около часа, я вернулся в общую комнату, написал сетевой комментарий "Мэйдзин Хабу: победа в глобальном видении доски" и выложил его в сеть в 7:58.

Рядом со мной Сато Ясумицу объяснял битву сопровождающим репортёрам. Одновременно он подчёркивал перспективы Хабу и представлял эту партию как "ренессанс" стратегии мигигёку, рождённый в Париже. Общая комната была полна духом восхищения великолепной горячей битвы. Слово "ренессанс", сказанное Сато, восхищало нас всё больше и больше. Все мы были счастливы от прямой встречи с битвой-шедевром.

В 4:17 я выложил комментарий "Кио Сато объясняет современные сёги"; для меня важный результат был в том, что я смог поднять тему особенности этой игры в реальном времени. Ведь финальный комментарий Ватанабэ в разборе игры совпал с указанием Сато несколько часов назад. К тому же, я был доволен, что могу передавать комментарии зрителям из Интернета в реальном времени.

Игроки переоделись и отправились в кафе, находившееся в двух минутах хода от отеля, с Ёнэнагой - председателем и обозревателем в одном лице. Там находились французские сёгисты и другие посетители, видимо, зашедшие после своей работы.

Одновременно радуясь написанию сетевых статей в реальном времени и страшась их, я нервничал по поводу последнего предложения в комментарии. Сёги - искусство, творимое двумя профессионалами, и неадекватно писать о "произведении искусства, созданном одним лишь Хабу", основываясь на здравом смысле. Но я уверенно писал этот комментарий, думая о последнем комментарии Ватанабэ. С другой стороны, я должен был рассчитывать на честность Ватанабэ...
Было около 8 часов, когда я добрался до кафе. Оно было простым, в парижском стиле. Пир был в разгаре. Участники теснились в эти дни в Париже как в тренировочном лагере, и им не надо было ничьей награды за работу. Поэтому вечеринка была свободной, и отличалась от вечеринки второй битвы в Тойота-сити. Вокруг Хабу были Ёнэнага и фанаты сёги из Европы, и они играли в шахматы. После приятной беседы я направился к Ватанабэ, так как хотел с ним поговорить. Ватанабэ, отдыхавший от усталости, накопившейся за два дня, ел молча, и сказал мне: "Вы проделали весь этот путь сюда, а мне жаль, что я не дал Вам посмотреть на великую игру". Он выглядел не совсем обычно, и казался подавленным.

Я познакомился с Ватанабэ полтора года назад. Помимо сёги, он напоминал ярчайших учёных или инженеров, которые слетаются на обучение со всего света в США после выпуска из колледжей. Первоклассные университеты в США - это схожий мир: например, когда лучшие студенты-математики из Калифорнии отправляются в Гарвард, там оказываются и лучшие студенты из Индии, Китая и Венгрии, и с первого дня между ними начинаются тяжёлые соревнования.

Ватанабэ похож на лучших молодых студентов из некоторых стран своей свободой, энергичностью, умеренностью, задиристостью, твёрдостью, интеллектом, быстрой речью, открытостью разума и мыслей. Несмотря на такую одарённость особыми талантами, он принял жёсткое соревновательное окружение и продолжает прилагать усилия. "Наконец, талант - это усилия", - сказал он себе и ощутил самоуверенность. Так как он строг к себе, у него острый язык. Моя точка зрения такова, что он выглядит, как эти студенты.

Вскоре после того, как Ватанабэ проиграл Хабу, он стал выглядеть, как другой человек.

Моя точка зрения на сёги изменилась. Лучшим оказался ход, который менее всего мог показаться мне лучшим. Я знал об этом ходе, но исключил его с первого взгляда. Моя точка зрения на сёги перевернулась, - сказал он.

И хотя я сказал ему: "Все в общей комнате оценивают эту битву, как очень сложную, да и Хабу в своём комментарии сказал, что она была очень сложной", это не имело для него никакого значения, и он остался расстроенным.

Когда я увидел его фигуру с тяжёлым сердцем, то понял, что Хабу жёстко срезал его. Я подумал, что это очень страшный мир. В комментарии Хабу сказал, что это была "очень сложная партия, до самой финальной позиции", а люди в общей комнате оценивали её как шедевр, в котором невозможно было предсказать, кто победит. И лишь Ватанабэ заключил, что это была очевидная победа Хабу, который сломал Ватанабэ нос. Мне интересно, было ли это поражение следствием излишней способности Ватанабэ предвидеть сделанные ходы? Поскольку Ватанабэ гений, он гораздо лучше понимает гениальность Хабу. Может, поэтому он и проиграл, думал я. Поэтому я посчитал, что не была плохой оценка партии, как "произведения искусства, созданного одним лишь Хабу".

Ровно через месяц состоялась церемония награждения титулом одза: вечером в четверг, 18 ноября, между 3-й и 4-й партиями матча на титул рюо. Это было награждение в результате 17-й подряд (!) победы Хабу, в отеле Тэйкоку. Оно состоялось как раз во время моей деловой поездки, и я включил его в своё расписание. И вот моя речь на нём.

Впервые Хабу завоевал титул одза в сентябре 1992 года. Тогда ему был лишь 21 год. Семнадцать побед подряд - это уникальный рекорд, которого, говорят, больше не было нигде в мире. Нам стоит глубоко задуматься о значении этого ряда, поскольку современная эпоха сгущается.
Современные сёги - это мир, продвигающийся даже быстрее, чем Интернет. Время в Интернете мы зовём "год собаки" (в 7 раз быстрее), а современный мир сёги движется ещё вдвое быстрее, то есть можно говорить о "годе современных сёги" (в 14 раз быстрее). Я подчёркиваю, что 17 побед подряд в таком мире означают сохранение царствования на более чем 200 лет.
Причина сгущения времени лежит в драматическом изменении, происходящем с информацией. Как только что-то придумывается или изобретается, оно выходит в мир, и освежает других. В мире сёги этот процесс движется очень быстро. 17 побед Хабу подряд существенно отличаются от "достижения чего-либо в течении 17 лет".

Далее я развил гипотезу Хабу, что "Должно настать время, когда количество перейдёт в качество", аналогичную мысли Гугла:

Я полагаю, что высочайший разум Японии, дополняющий Гугл, находится НЕ на индустриальной арене, а здесь: это Хабу-сан. Аккумуляция исследований сёги по сути эквивалентна тем вызовам, которые бросает Гугл, и эту аккумуляцию производит не только Хабу, но и другие профессионалы. То, что появляется в мире сёги, может дать нам множество намёков о будущем общества. Одна из важнейших вещей, которые нам подарил Хабу, - это данная аккумуляция. Он показал нам срез информационного общества, и я верю, что мы должны найти явления, подобные данному.

Темой этой церемонии был "отрезок времени в 17 лет". Когда Хабу получил свой первый титул, Ватанабэ было лишь 8 лет. Думая об этом, я изумляюсь величию чистых битв сёги.

Во время этой инаугурации одзы витали мысли, что Хабу, должно быть, получит и титул "1-й пожизненный рюо", и "пожизненный большой шлем из семи корон". Я тоже так думал. Но, думая о словах Ватанабэ "я потрачу время, чтобы перестроить себя", словах Сато "Ватанабэ силён!" и предположении Фукауры о том, что Ватанабэ победит со счётом 4:3, могло произойти что угодно. Дело в том, что им предстояло биться на равном уровне, и они знали стратегии друг друга.

И вот - четвёртая битва в городе Кикуикэ, префектура Кумамото. Ватанабэ проиграл второй и третий бои из-за своей негативной стратегии, но четвёртом он победил, ведя себя активно и храбро. "Даже если будут риски, я не добьюсь победы без шагов вперёд. В случае сомнений я буду действовать решительно", - думал он. Он смог блеснуть большими подвижками, и победил в пятой партии. И вот - игра в Нанкисирахаме, и его счёт - две победы и три поражения.

Кстати, каков был при этом настрой ума Хабу-сана?

Кодзо Масуда, в возрасте 30 лет (в 1948 году) - в аккурат середина между Хабу и Ватанабэ - оставил следующее интересное замечание:

Я хочу сражаться НЕ с сёгистом, А с доской. В последнее время я думаю об этом. Конечно же, боевой дух есть и у доски и у фигур. Это не значит ни устранения игроков, ни действий без них. Это значит, что боевые духи доски и фигур должны превзойти не только соперника, но и меня. По моему мнению, превзойти себя - значит сражаться с истиной.
Нас, профессионалов, называют "духами игр". Профессионал всегда живёт в мире, где победа - это всё, и мы должны думать лишь о победе. Наконец, если мы не побеждаем, то это не истина. В случае неудачи мы не должны подавлять свой боевой дух. Но можем ли мы лишь с "духом игр", или же достичь истины сёги? Я верю, что мы должны становиться сильнее, если настаиваем на сути сёги, а не на "духе игр". Я хотел бы назвать это "думающим духом сёги". (матч на лучшего из 5 игр между мэйдзином Цукадой и 8 даном Масудой)

Некоторые профессионалы говорят: "В последнее время Хабу экспериментирует, когда ведёт в счёте в титульных матчах". Это значит, что он использует титульные матчи для верификации "гипотез об истинах сёги". Так учёные проводят исследования и ставят эксперименты в поисках истин. К тому же, Хабу сказал: "Мне нравится играть в сёги, как в искусство".

По словам 9 дана Танигавы Кодзи, у профессионала есть три аспекта: это игрок, живущий в мире, где победа - это всё, это исследователь, и это художник. Используя слова Масуды, можно сказать, что Ватанабэ смог стать перед 4-й партией "духом матча", а Хабу - "духом сёги" (исследователем и художником). Как заявил Масуда в свои 30 лет, цикл жизни высших профессионалов состоит в изменении от "духа матча" к "духу сёги". Я верю, что эта мысль - одна из самых существенных.

Следующая, 6-я партия состоялась в городе Южный Уонума, префектура Ниигата. Когда Ватанабэ выбрал ход S6b-5c, я был сильно впечатлён, так как встретил быструю атаку в дебюте ягура, являющуюся мотивом в "Изменении современных сёги". В прямой передаче через Интернет было сказано: "на сегодняшний день у Хабу - восемь побед подряд без единого проигрыша, и Ватанабэ должен об этом знать". После того, как Хабу написал, что "при быстрой атаке в дебюте ягура преимущество должно быть у чёрных", эта стратегия стала осмысленной. Состоялось несколько игр, в которых она была применена высочайшими профессионалами.

21-й Рюо, партия 6. После S6b-5c.

Да, важности "времени, чтобы перестроить себя" состоит не только в ментальной перестройке, но и в перестройке стратегий и приёмов. Я хотел зааплодировать ему, так как он пересмотрел стратегии своей игры. Фактически, Ватанабэ получил в этой игре преимущество и победил быстрее, чем ожидалось.

В результате, оба игрока имели возможность получить титул пожизненного рюо в случае победы в последней игре. Если бы победил Хабу, он был бы награждён "пожизненными семью коронами", а если побеждал Ватанабэ, он становился "победившим 4 раза подряд после трёх поражений подряд в матче на лучшего из семи игр", что ранее ни разу не случалось в истории профессиональных сёги. Что за редкая игра столетия!

Один из важных аспектов моей жизни в Силиконовой долине - это небольшое число случаев, когда мы можем открыть "Окно возможностей". Некоторые люди могут получить лишь один шанс для этого. Согласно японской пословице, "встречается лишь раз в жизни", важно: сможем мы использовать это "окно возможностей" или нет. Если грубо, это может определить всю жизнь. По сравнению с Хабу, завоевавшим всю славу, Ватанабэ находился под тяжёлым давлением. Это был "первый матч, когда Ватанабэ мог получить пожизненный титул", и это было его "окно возможностей".

Я был очень счастлив, что могу видеть этот решающий момент по Интернету, хотя это и была чужая жизнь.

Эта седьмая партия проходила в городе Тэндо, префектура Ямагата (через 2 месяца после состоявшегося там же 4-го Международного форума сёги, в котором серебро в группе данов завоевал Сергей Корчицкий из Минска, а золото в группе кю - Александр Щербина из Киева. - прим. перев.). По результатам фуригомы, Ватанабэ играл белыми; он избрал быструю атаку в ягуре, как и в 6-й игре. К тому же, в этой игре он использовал новую стратегию. Игра была полна напряжения все 140 ходов, от предполуденного времени первого дня до последних моментов вечером второго дня, когда каждый ход надо было делать не более чем за 60 секунд. Это была яростная и ценная битва, сохраняющая "красоту баланса" до самой последней позиции. "Игра рюо Ватанабэ была в эндшпиле исполнена впечатляюще. У него есть природное чутьё в сёги", - сказал Сато Ясумицу в своём комментарии. После игры он, также, сказал: "Это исторический матч. И хотя его отслеживали, нам не дано узнать ощущения игроков. В результате своих умений, удачи, одержимости и духа, Ватанабэ защитил свой титул рюо с четырьмя победами и тремя поражениями. Я не могу найти другого слова кроме "Супер!" Возможно, сегодня я не смогу заснуть от восхищения, хотя обычно засыпаю легко."

Ватанабэ использовал своё окно возможностей. Он победил Хабу и был награждён титулом "1-й пожизненный рюо".

А вот слова покойного 9 дана Канэко Кингоро из его замечания "Каковы сильнейшие игры, сыгранные профессионалами?":

Я думаю, это пересечение людей в форме игр. (...) Вдобавок, это поведение, которому они посвятили себя, и через которое выражают себя, играя. ("Киндай сёги", март 1964)

Эта 7-я партия стала той ценной игрой, через которую Ватанабэ Акира и Хабу Ёсихару выразили себя, как сказал Канэко. Мы были так впечатлены! Я верю, что даже если компьютеры станут сильнее, наше впечатление, родившееся от матчей между людьми, в целом не уменьшатся. Этот ценный матч освежил меня.

Был вечер 26 января 2009 года. В отеле "Palastine" шла вечеринка в честь победы Ватанабэ и награждения его титулом 1-го пожизненного рюо. Вот моя поздравительная речь, которую я был обязан сказать, так как ездил в Париж для репортажа о первой игре и был обозревателем всего матча с начала и до конца.

Европейцам, посреди идущей по миру депрессии, очень понравился этот матч в Париже. Недавно Обама стал президентом США, и мир достиг поворотной точки. Я думаю, что когда такое случается, важно помнить о "мягкой силе", или о силе культуры. Теперь нам надо вновь узнать "силу японских культур" наподобие сёги.

Титульный матч Рюо создал бесценную историю о том, как сначала Хабу победил три игры подряд, а затем Ватанабэ победил в четырёх оставшихся турах. Это наполнило людей во всём мире энтузиазмом. Число интернет-просмотров со всего света достигло 67 миллионов, что столь велико из-за привлекательности сёги. Интернет имеет особо глобальный характер, и хорошо, что в него добавлено и содержание, транслирующее силу сёги. Также, я жду, что этот год, когда Ватанабэ получил титул пожизненного рюо, станет "Первым годом глобализации сёги". 15 месяцев назад Ватанабэ написал великую книгу "Дуэль мозгов" (Дзуно сёбу). Я был крайне удивлён её содержанием. Он столь способная личность, что отлично смог выразить себя, используя такие простые слова!

То, чего люди достигают в свои ранние 20-е годы, представляет их суть. Ватанабэ хотел, чтобы сёги приносили людям радость более свободно, как популярный спорт: бейсбол, футбол и т.д., как если бы любители наслаждались играми с мячом, сами будучи плохими игроками. Эта книга велика не только "силой слов", но также и тем, что распространяется на гораздо более широкую аудиторию.

Известно, что Ватанабэ обновляет свой блог, объясняя, почему, как он думает, он выиграл или проиграл в своей последней игре, и что он чувствовал на следующий день после игры. На самом деле, это легко сказать, но очень трудно делать. У Интернета есть тот сложный аспект, что в нём легко критиковать. Но у Ватанабэ есть вера в "роль игрока с вершины в определённой области", которую он исполняет. Это - его последовательный путь мышления и поведения с того времени, как он написал вышеупомянутую книгу.

Этот путь мышления аналогичен пути ведущих исследователей в науке и математиков, съезжающихся в США со всего мира. Сейчас ему 24 года. Если бы он не встретил сёги, то победил бы на математических олимпиадах, поступил бы в Токийский Университет, а оттуда напрямую отправился бы в университет в США. Эту реалистичную картину легко представить.

Похоже, что старшее поколение - Хабу и Сато - успешно в сёги как в традиционной японской культуре. С другой стороны, похоже, что Ватанабэ имеет космополитический характер, который, как я думаю, более подходит, чтобы идти в ногу с эпохой глобализации. Такой характер хорош для того, чтобы иметь дело со всем миром. Этим искусством немного владеют англичане. Я верю, что он должен быть именно тем человеком, поведение которого сыграет роль взятия лидерства в распространении Мягкой Силы сёги во всём мире.

Ещё я хотел бы добавить комментарии, не вошедшие в эту поздравительную речь и касающиеся стратегических характеристик Ватанабэ.

В результате общения в Силиконовой долине, я описал Фукауру Коити такими словами: "Человек молчаливый, но с внутренней силой и развитыми общественными навыками. В молодости у него есть большой талант к технике, и это принесёт ему общую силу". По сравнению с этим, у Ватанабэ есть "большой талант к технике от природы, и проявленные навыки общения и общая сила с начала третьего десятилетия жизни. Так как он способен к любой работе, то не станет функционером, и найдёт рискованную компанию". Такие люди объективно оценивают своё окружение, и делают шаги по его созданию.

Теперь - об окружении Ватанабэ: "Поколение Хабу, с множеством действительных достижений и силой существования всё ещё в работе, и перехлёстывают его двадцатые годы". В таком окружении не было бы бессмысленным, если бы он сражался с сёгистами своего поколения. Ради больших достижений он вынужден оценивать себя, как "относительно более слабого", и вынужден искать удачу, намечая свои цели. Это привычный путь для молодёжи, имеющей свои амбиции. И Ватанабэ - не исключение.

Я думаю, что цель Ватанабэ - не гнаться за другими титулами, и "завоевать титул 1-го пожизненного рюо в результате пяти побед подряд". Такой метод мышления аналогичен "успеху в Бизнесе в результате нахождения нового дела и интенсивной инвестиции ресурсов в целевой рынок". Оба эти примера крайне стратегичны. Я хочу дать им высокую и положительную оценку.

Матч Рюо позволяет "молодым сёгистам напрямую дойти до финального раунда". Он имеет скрученную структуру, и у молодых сёгистов есть большой шанс достичь славы обладателя рюо и большой призовой суммы денег. Ватанабэ был сознательно нацелен на этот титул как на цель своего большого бизнеса, сконцентрировавшись в свои 20-е годы, с того времени, как стал профессионалом. И даже на этот раз, хотя он и был подвешен после трёх подряд проигрышей против Хабу, он победил в "главнейшем матче своей жизни", подготовив две новинки в быстрой атаке дебюта ягура, которые ранее было трудно встретить, в 6-й и 7-й играх матча. Наконец, он смог открыть "окно возможностей", совершив большой прыжок. И сделано это было запредельно блестяще!

Через два дня после награждения рюо я обедал с Ватанабэ в Токио, во исполнение данного на вечеринке в Париже обещания "выпить вместе после титульного матча Рюо". Мы говорили о глобальном экономическом кризисе, который в будущем мы будем вспоминать параллельно с этим матчем Рюо, но вскоре после этого я сместил тему на то, о чём я и не надеялся его спросить: читал ли он серию "Изменение современных сёги", которую Хабу начал, когда Ватанабэ был в возрасте 13 лет.

Хотя я и не помню, что там было написано, я твёрдо помню, что читал это. Многие, также, описывали тогда эту серию как очень трудную, и хотя я понимал приводимые там ходы, я не мог увидеть его мысли, стоящие за ними, - ответил он, и продолжил: Должно быть, интересно было бы прочесть её теперь, я так как я приготовил новые быстрые атаки в дебюте ягура для самых критических позиций в титульном матче Рюо, то, "что делать в ягуре белым", - основная тема моего изучения, поэтому я хотел бы прочесть эту серию в ближайшем будущем.

Я попросил его сказать мне свои мысли, если он найдёт там что-нибудь интересное.

23 февраля, примерно через месяц после этого разговора, он послал мне электронное письмо со своими мыслями по поводу этой серии.

В этом письме он описывал "Изменения современных сёги" Хабу так:

Чтение этой серии требует крайне высокого уровня. Она началась в 1997 году, когда мне было 12-13 лет, и я имел 1-й дан Сёрэйкай. Читая её тогда, я не мог её понимать. Тот факт, что Хабу-сан продолжал делать эту 41 серию, понимая, что очень немногие в состоянии её понять, даёт мне идею, что Хабу-сан думал: "Я хочу зафиксировать это здесь", и "лишь я могу это сделать".

Самое впечатляющее в этой серии - что он не срезал углы даже в миттельшпиле и эндшпиле. Большинство книг по стандартным последовательностям дают мягкие варианты, которые легко объяснить, и имеют тенденцию давать выводы там, где это удобнее всего. Миттельшпиль и эндшпиль опутываются слишком большим числом выборов и возможностей, требующих серьёзных размышлений, и очень немногие готовы выходить из комфортной зоны и делать это. Конечно же, такой стиль сильно облегчает читателям понимание, но при этом он сильно облегчает автору завершение (смеётся). Но в данной книге есть что угодно кроме халатностей такого типа. Я полагаю, что необходимо огромное время для написания даже одной такой серии. Мне трудно поверить, что он написал её посреди всех этих титульных матчей.

А касательно сегодняшнего значения "Изменений современных сёги" он написал так:

Так как матч на титул рюо окончен, я стал размышлять, является ли невозможным для белых использовать быструю атаку в ягуре, чтобы атаковать первыми. В серии "Изменение современных сёги" атака в дебюте ягура богата вариантами, которые в целом благоприятны для чёрных (это естественно, так как любой игрок за белых примет такую атаку, если она благоприятна для белых). Я чувствую, что крайне маловероятно, чтобы быстрая атака в ягуре могла стать признанной стратегией. Мои ощущения таковы, что позиция после 24-го хода в новом дебюте ягура окончательно благоприятна для чёрных, так как белые уже выдвинули свою ладейную пешку несмотря на то, что ходят вторыми, в то время как чёрные свою ладейную пешку ещё не выдвинули, что даёт им более широкий выбор и возможность построить хорошую форму с S-3f и N-3g. Далее, думая о том, где белые допустили ошибку, я почувствовал, что можно вернуться на предыдущий этап и понять, как наказать блокирование диагонали слона ходом 5.S-7g или 5.P-6f, которое выглядит отчасти необоснованным, хотя и делается гораздо раньше. И хотя мне кажется естественным избрать в дебюте ягура быструю атаку, когда я думаю, как использовать то преимущество, что лишь у белого слона диагональ не блокирована, я не уверен, что это действительно сработает. После 5-го хода у белых есть два следующих преимущества: (1) Линия их слона не блокирована, и (2) положение золота и серебра ещё не фиксировано. А ущерб чёрных таков: (3) Линия их слона блокирована, и (4) Ход 3.S-6h уже указывает на избрание ягуры. Но у меня пока нет конкретной идеи, как белым полностью использовать эти четыре условия (смеётся). Я ощущаю их, как непрестанное повторение попытки и ошибки в небольшое число ходов.

Современный дебют ягура.
Положение после 5.P-6f

Понимаю. Предложения, которые Хабу сделал в "Изменениях современных сёги" касательно дебюта ягура продолжают возвышаться перед профессионалами, как одни из важнейших вопросов, на которые надо ответить, и стали главной темой, над которой размышляет сам Ватанабэ.

И - в конце письма:

Касательно "плода усилий, прикладываемых каждым игроком в сёги" из предисловия к этой серии (он желает, чтобы профессионалы чувствовали ответственность за то, чтобы всегда стремиться достичь прогресса, какими бы малыми шагами он ни шёл) я думаю, что найдётся не так уж много профессионалов, имеющих энтузиазм в такой степени (смеётся).

Хм, очень многие, как и он сам, отметили, что это очень жёсткая критика. Из-за его сильной личной решимости в сёги, он очень требователен к другим и к себе, и это живо проявило себя в данном послании. Тот, кто находится в неограниченном соревновании посвящения бесконечной необъятности, наверняка выражается интенсивными словами. "Не так уж много найдётся профессионалов", имеющих энтузиазм в сёги до такой степени.

Решимость Ватанабэ, ясно видимая в его письме, уверила меня, что непременно настанет будущее, когда "мы сможем увидеть множество великих битв между Хабу и Ватанабэ".

ГЛАВА 7: Диалог между Хабу Ёсихару и Умэдой Мотио

Умэда: Я верю, что это - первый раз, когда мы оба встречаем друг друга по делу. Ранее мы намеренно встречались вне рабочей обстановки, но со времени моего посещения первой игры титульного матча Кисэй в Ниигате моя жизнь начала радикально меняться (смеётся).

Хабу: Я вижу (смеётся). У меня тоже сохраняется огромный интерес к твоим попыткам написания живых комментариев, которые ты только что начал. Мне интересно, что люди будут думать об этих живых комментариях в будущем, скажем - через 5 лет. Каким предстанет мир сёги для людей снаружи. До недавнего времени существовали лишь ограниченные каналы, несущие сёги в массы. Выход твоей новой версии заставил меня думать, что открываются революционные пути.

Умэда: Понимаю. Революционные пути?

Хабу: Один из них - "интерактивность". Думаю, что для следующего поколения контекст, в котором ты передаёшь свои ощущения и их объяснения - быстрый стиль реального времени, стандарты "живости" и "немедленности", становятся всё более и более значимыми. Сильнее всего я ощутил это после чтения твоих прямых комментариев с титульных матчей Кисэй и Рюо. Например, в первой игре титульного матча Осё, состоявшейся несколько дней назад, два комментария, в Токио и Наруто-си, оказались связаны напрямую.

Умэда: Я всегда смотрю прямые трансляции сёги по сети в Силиконовой долине. Я действительно думаю, что это превосходно, и даже более того: я всегда думаю, что сёги как нельзя более подходят для освещения в сети событий в реальном времени.

Хабу: Что по мне сильно в твоих комментариях в реальном времени, так это то, что фактически ты тоже игрок в игре! Тут я хочу указать на тот аспект, что ты заранее много готовишься и изучаешь, чтобы писать эти комментарии. Этот процесс подготовки и изучения - в точности то, что мы, игроки, делаем перед матчем (смеётся). И это ещё не всё: ограниченность времени, отведённого тебе на написание определённого объёма текста, эквивалентно времени, отведённому игрокам на то, чтобы сделать ходы. Ощущения обоих игроков и комментатора, работающие синхронно, в совершенстве соответствуют контексту прямых передач.

Умэда: Ну, в сравнении с бездонной энергией, которую вкладывают в игру профессионалы, мой вклад имеет меньшее значение, и я не думаю, что их даже стоит сравнивать. Однако я понимаю, о чём ты говоришь. Потому что, конечно же, я старался сделать всё возможное, чтобы сделать свою работу за отведённое время.

Хабу: Однако тут я наткнулся на проблему. После чтения твоей работы другие комментаторы сказали: "Умэда-сан экстраординарен, и ему нет равных", и никто не осмеливается сказать: "в следующий раз это сделаю я" (смеётся). Никто не может делать то же, что и ты.

Умэда: Это не так. Я думаю, всё они могут.

Хабу: Тогда мне интересно, когда кто-нибудь встанет и скажет: "я сделаю это". Если, в целом, они смогут отличиться от привычных комментаторов. Например, может получиться так, что наблюдатели, смотрящие прямые трансляции матчей по сети, будут вносить вклад не только помещением своих мнений и впечатлений на форумах, но и написанием об игре в форме комментариев. Это может привести к прогрессу. Я смотрю вперёд, чтобы увидеть твою следующую работу.

Умэда: Огромная сложность, с которой я столкнулся при написании комментариев в реальном времени, была, естественно, в объяснениях делавшихся ходов, которые моим мозгом не генерировались. Чтобы это преодолеть, я сопоставлял непосредственно наблюдаемую в игровой комнате реальность с материалом, который подготовил заранее. Одновременно я слушал, что говорят профессионалы в общей комнате, и в результате сводил все эти компоненты в одну статью. Например, писатель наподобие меня может создать команду с профессионалом, имеющим ту же степень понимания что и игроки, и в результате справиться с непрерывным потоком комментариев и объяснений по каждому ходу. Они определённо смогут составить исчерпывающий комментарий в реальном времени, хотя это и зависит от того, какой ценой мы этого хотим достичь.

Хабу: Другими словами, тебе нужно сотрудничество с профессионалами для написания комментариев, так? Но позиция в игре постоянно меняется, она не фиксирована. Когда один игрок аплодирует одной стороне, обычно находится другой, который в этом не уверен. Большинство игр, и не только титульные матчи, продолжают всё время колебаться в мельчайших границах. У меня есть ощущение, что разница между профессионалами и любителями в способности видеть эти колебания мала. Исключая небольшое число игр, в которых один игрок явно доминирует и побеждает с самого начала, у всех есть тенденция иметь различные точки зрения на игру, когда она колеблется. И не имеет значения уровень их игры, когда они видят позицию, в которой сложно предсказать, в какую сторону укажет игла. Я думаю, что любители могут ухватить атмосферу, или "поле" в большой степени, если только им известны некоторые основные правила. Конечно же, профессионалы гораздо более способны видеть скрытые смыслы каждого хода. Но, с другой стороны, они имеют тенденцию видеть лишь эти скрытые части. Я думаю, что было бы лучше всего, если бы мы могли объединить точки зрения профессионалов и любителей.

Умэда: Когда ты говоришь слова типа "между профессионалами и любителями нет особой разницы в способности смотреть сёги", это действительно приятно слышать многим смотрящим фанатам, включая меня! Подумать только, ведь наверное действительно смотрение множества фанатов совершенно отличается от "видения скрытых смыслов хода", "позиционного суждения" или "изучения следующего хода". Профессионалы после каждого конкретного хода имеют дело с множеством ходов, и немедленно анализируют возникающие после них ветви. Сетевые передачи и телевизионные комментарии тоже на этом фокусируются. Но я, хотя и не могу играть как профессионал, смотрю игры и завораживаюсь красотой большого потока и линией игры. Я всегда смотрю на эти большие потоки в игре. И я часто использую слова "красота баланса", так как есть много позиций, которые на первый взгляд кажутся выигрышными за одну сторону, но на самом деле хорошо сбалансированы. Возможно, это относится к проявлению "флуктуаций", но в играх профессионалов маленькие ошибки имеют тенденцию появляться в самом конце, и исключая их, игра поддерживает настоящую красоту баланса на всём своём протяжении. Конечно же, я был впечатлён всеми 140 ходами в 7-й игре матча на титул рюо.

Хабу: Понимаю.

Умэда: Но есть некая атмосфера, препятствующая, чтобы любители говорили подобное в мире сёги. Возможно, дело в том, что если кто-нибудь спросит: "и что ты будешь делать тогда?", то мы, любители, не сможем ответить (смеётся). Я ничего не смогу сказать, если меня спросят, как бы я походил... Но, например, нам позволительно говорить: "я был впечатлён этой картиной", даже если мы не умеем рисовать. Никто не сказал бы "но ты же не умеешь рисовать", если бы я заявил, что "я восхищён картиной Последнего Суда в Сикстинской Капелле". Но когда я говорю, что "я был восхищён игрой в сёги", люди спрашивают меня, как хорошо я играю (смеётся).

Хабу: (смеётся).

Умэда: Если бы мы захотели сыграть прекрасную игру, как профессионалы, то это отняло бы всю жизнь. У многих людей нет этого вида умения, и поэтому они становятся смотрящими фанатами. Но если мы реально не сильны в игре, то должны воздерживаться от комментариев. Я думаю, что существует некое такое негласное понимание. Конечно же, профессионалы анализируют глубоко скрытые смыслы. Но есть и много других людей, которые видят сёги с других точек зрения. С того времени, как я начал писать комментарии в реальном времени с точки зрения любителя, всё больше и больше "не играющих фанатов сёги", знающих лишь основы правил, начали выкладывать свои комментарии в сети.

Хабу: Я думаю, что это новый потенциал. Хотя, возможно, и существуют невидимые барьеры против этого, я уверен, что есть ощущение, как будто они смотрят драмы или читают рассказы, как ты сказал. Даже я, как игрок, не могу предсказать, каким будет конец игры. Кажется, что она может закончиться в любую минуту, но часто этого не происходит. Даже я часто промахиваюсь в предсказаниях. Я думаю, что в этой непредсказуемости лежит интересная часть сёги. Даже я, например, в титульном матче Кисэй, как бы сказать... Я чувствовал, что всё время игры появляются какие-то новые реалии. И хотя мы (Хабу и Сато) сыграли уже больше ста официальных игр и испробовали всевозможные образцы, продолжают возникать новые позиции. Неожиданности продолжают происходить, и я продолжаю думать: "много ли ты об этом думал"?

Умэда: Даже ты сам не можешь предсказать, куда вывернет линия?

Хабу: Нет. Игра в сёги - это нечто, текущее от начала до конца. В этих потоках я всегда думаю: "а, я наконец указал, как это работает", и остаюсь под впечатлением. Например, в Такасимая (в первом туре титульного матча Кисэй), хотя эта игра и оставалась хорошо сбалансированной, начало эндшпиля стало для меня неожиданностью... Мне действительно жаль. С этим ничего не поделать, победил я или нет. Я часто думаю, что если бы баланс продолжался чуть дольше, то эта игра могла бы стать действительно интересной и полной смысла.

Умэда: А какова была игра в Париже? Поскольку Ватанабэ-сан был так расстроен, я предположил, что ты заманил его в позицию с 64.B'6d.

Хабу: Это была странная игра. Я думаю, мы сходились с ним в оценке позиции. Я думал, что мне немного хуже, когда он перевернул ладью и разменял слона на золото с конём. Но истина оказалась другой. Похоже, будто мы оба оценивали ту позицию неверно (смеётся). Мы соглашались, что "чёрные в этой позиции лидируют", а на самом деле это было не так. Я делал это ненамеренно. На самом деле, я выбрал этот ход против своей воли, так как думал, что другого выбора просто нет. Но потом оказалось, что он вызвал сложности.

Умэда: Но ты мог выбрать обход этой позиции до того, как "выбрал этот ход против своей воли."

Хабу: Да. В позиции в конце первого дня я не смог бы сыграть иначе. У меня уже было ощущение, что возможно, на этом этапе я не играю хорошо. Задолго до этого могли возникнуть некоторые проблемы, но понял я это лишь когда мы уже попали в эту позицию. Если мы пытаемся достичь сути, эндшпиль всегда оказывается на грани. Позиции такого типа возникали в этом матче Рюо много раз, включая и игру в Париже; на самом деле, они часто возникают и в играх с другими людьми. По некоторой странной причине, роковые пограничные позиции имеют тенденцию возникать в реальных играх, но не в ходе исследований. Это - одна из самых странных вещей в сёги.

Умэда: Похоже, что если друг другу противостоят двое сильнейших с одинаковыми умениями, то игра по какой-то причине заканчивается на границе. Если выразиться так, то это будет звучать естественно.

Хабу: Но я думаю, что есть много других областей, в которых малейшая разница решает, кто победит, а кто проиграет. Например, бейсбол. Неважно, сколь близки команды по силе, далеко не каждая игра оказывается сильно близка к равной. А вот в сёги, по какой-то странной причине, такая возможность экстраординарно высока.

Умэда: Конечно. Есть бейсбольные матчи, заставляющие публику скучать уже в первом тайме. В США походы на стадион для смотрения бейсбола являются очень частым досугом даже для не особо богатых семей. Раз в год сын предлагает отцу пойти посмотреть бейсбол, и они с удовольствием идут на стадион. И иногда игра начинается со счёта 9-0 в первом тайме.

Хабу: А в сёги такое - редкость. Я не могу сказать, что эта возможность нулевая, но в основном партии в сёги всегда стремятся быть крайне близкими к равным.

Умэда: Это очень интересно. Я нигде не читал слов, которые объяснили бы такой характер сёги. Другими словами, сёги - это крайне восхитительное развлечение!

Хабу: Вот как? Ах, да! (смеётся)

Умэда: В Париже мне показалось интересным, что Ватанабэ-сан постоянно говорил, что после хода 64.B'6d ничего не осталось, и игра на нём закончилась, хотя Сато-сан и Ёнэнага-сан в комнате для ожидания в целом так не считали, и восхищённо говорили, что это необычайно великолепная игра. Ты тоже сказал после игры, что "было сложно до самого конца". Как же нам всё это интерпретировать?

Хабу: Я считаю, что Ватанабэ-сан ощущал, что играет очень хорошо, когда делал ход 63.G'4c. Но ход 64.B'6c оказался действительно неожиданно сложным, и разрыв был столь огромен, что Ватанабэ-сан оказался вот в такой степени шокирован.

Умэда: Как ты считаешь, было ли ошибочным его суждение о том, игра на этом ходе закончилась?

Хабу: Дело не в том, правильно это или нет... Когда я сбросил этого слона, я и не думал, что побеждаю, и не ощущал уверенности. Это было так: "я полагаю, что это единственный, но наиболее обещающий ход". И лишь через долгое время после этого, когда всего лишь за несколько ходов до конца я сыграл 86.S'6g, я почувствовал, что, возможно, не проигрываю. Когда я нашёл этот ход, 86.S'6g, который мог работать и в атаке и в защите, я начал думать, что, возможно, смогу победить. при этом, возможно, верно и то, что стиль Ватанабэ-сана, как я его понимаю его идеальный путь к победе и идеальную игру, начал меняться после хода 64.B'6d. Я полагаю, это и привело к его комментарию. Наконец, я думаю, что там есть различие между профессионалами третьего и четвёртого десятков лет. Например, в случае Сато-сана, вместо создания партии со стилями и образцами в сознании, он очень много анализирует (смеётся), и в состоянии привести всю эту работу в порядок, в какой бы позиции он не находился. Не только Ватанабэ-сан, но и другие молодые профессионалы стремятся создавать свои собственные системы и образцы. Даже я, в свои 20-е годы, чувствовал, что "эти пути - основные, и если я продолжу по ним идти, то достигну успеха". Однако постепенно это меняется.

Умэда: Значит ли это, что ты... повзрослел?

Хабу: Мне интересно, могу ли я назвать это "взрослением". Например, существуют тактические ходы и формы, так? И чем больше таких образцов ты знаешь, тем лучше можешь разделять на образцы. Но в сёги это ещё не всё, и партии в сёги часто оказываются закручиванием, взаимным закручиванием. И в этом случае важно уметь гибко реагировать на усложнение и неопределённость, закручивая друг друга.

Умэда: Как бы ты выразил это "закручивание" другими словами?

Хабу: Например, я думаю, что даже если бы некая третья сторона сделала всего один ход в конкретной позиции, то это стало бы закручиванием. Я могу выразить это, используя слова "линейный" и "кривой". Игра в сёги имеет тенденцию оставлять некоторую степень неясности. В особенности на перекрёстке игры точно остаётся некоторая неопределённость, так что если каждая сторона стремится эту неопределённость сохранить, то происходит взаимное закручивание, или же позиция становится хаотической. Подход с закручиванием част в дебюте, но часто он случается и в миттельшпиле.

Умэда: Ты имеешь в виду, что, к примеру, игра, идущая линейно, с некоторой точки начинает отличаться от закручиваемой позиции?

Хабу: Да. Один профессионал однажды использовал слова "скорость и упорство", имея в виду агрессивность и спокойствие одновременно (смеётся). Хотя обе стороны и атакуют, дела обстоят не так, будто они стремятся победить этими атаками напрямую. Они могут пытаться не допустить захвата каких-либо фигур, или предотвратить вторжение короля противника в свой лагерь, создавая параллельные условия или совершая повороты в игре, делая ходы в атаке и в защите. Другими словами, они пытаются увеличить возможности, сохраняя многие выборы действенными. По моему опыту, такую тенденцию можно было часто видеть в последнее десятилетие. Такие игры начинаются с появлением стратегии R-8e. Несмотря на то, что эта стратегия ориентирована на предварительное изучение, при ней в середине игры появляются перемешанные позиции.

Умэда: Понимаю.

Хабу: В этой стратегии компас работает плохо. Например, смещённая ладья - это дебют, в котором компас работает хорошо. Я имею в виду, делается сабаки, а затем обе стороны идут друг на друга в атаку или чинят свой замок. Компас лучше работает в стратегиях, которые играются с древних времён, как смещённая ладья и ягура. Но в новых стратегиях, таких, как R-8e и иттэсон какугавари, он не работает.

Умэда: Подразумеваешь ли ты этим, что в особенности в последнее десятилетие те, кто в состоянии справиться с лучшими или близкими к лучшим ходами в реально неисхоженных позициях, имеют преимущество?

Хабу: Уммм, сложно сказать, но я думаю, что это зависит от того, насколько кто может выдерживать неопределённость. Я верю, что то, сколь естественно кто-то может продолжать играть перед лицом этой неопределённости и случайности, определяет, кто силён.

Умэда: Значит ли это, что лучше отбросить мысли типа "Я хочу уйти от этой неопределённости обратно в комфортную зону"? Такая мысль ведёт к поражению. Имеешь ли ты в виду, что напротив тот, кто с радостью приемлет эту неопределённость и готов думать о ней, будет всегда выигрывать?

Хабу: Ты прав, ха-ха, хотя я не уверен, что мог бы так сказать (смеётся). Но, возможно, и правда лучше занимать позицию в такой степени.

Умэда: Вот твоё интервью примерно пятилетней давности. Ты ответил на вопрос "что такое глубокая игра", что "это когда совершенно неожиданные позиции возникают после множества исследований. Я сказал бы, что глубока та игра, которая вскрывает неожиданные позиции несмотря на попытки заранее предсказать как можно больше позиций." ("Сёги Сюкан", 16 июля 2003 г.) ... Ты говоришь, что хочешь играть такие игры. Когда я впервые прочёл эти слова, они поразили меня прямо в сердце. Не подобны ли они "поддержанию неопределённости"?

Хабу: Да, я думаю - подобны. Я полагаю, что они ведут к взаимному закручиванию в конце. Как бы сказать... Ничего нет лучше, чем ясная игра после линейного движения, но часто ситуация такова, что в результате что-нибудь в игре происходит. И хотя иногда я чувствую, что "здесь можно атаковать напрямик", в конце всегда остаются какие-нибудь ловушки (смеётся). Так что, основываясь на личном опыте, могу сказать, что это важный фактор: сохранять эти неясности, случайности и неопределённости, другими словами - "возможности", как можно дольше.

Умэда: В эндшпиле всегда имеют тенденцию возникать сложные позиции, и сколько ни анализируй, всего лишь один ход противника может сделать твой анализ бессмысленным... и это продолжается, не так ли?

Хабу: Да. При попадании в такие позиции исходя из формы можно до некоторых пределов сказать, кто побеждает и кто проигрывает. Иногда можно знать что-то наподобие: "я отстаю на темп", "я всё ещё не могу поставить цумэ", или "я могу победить с опережением на один темп".

Умэда: В недавнем интервью ты сказал: "Я был удивлён, обнаружив, сколь глубока рудная жила сёги".

Хабу: Да, да. Я часто удивлялся, находя новые позиции. Так и в финальной партии матча Рюо. В этом туре комментатором был Кацухиро Когурэ-сан, и в процессе написания комментариев он задавал вопросы нескольким профессионалам. Похоже, что он спрашивал Ацуси Мияту-куна (5-й дан), и когда я вернулся домой через несколько дней после матча, то нашёл 4 страницы факса от Когурэ-сана касательно исследований Мияты-куна. Все они касались эндшпиля этой игры. К моему удивлению, они оказались совершенно восхитительными (смеётся). Он потратил на них уйму времени.

Умэда: И как они соотносились с твоим анализом во время игры?

Хабу: Он превзошёл меня. Он тратил часы на ход, который я играл за минуту. Но даже и после изучения этих страниц я не мог указать, что было правильным и что ошибочным в конце этой партии. Если бы меня спросили о моих выводах, то я не уверен, что мог бы сказать, что там было правильно, даже сейчас. По мне так действительно странно, что мы не можем понять этого даже после этой уймы времени, потраченного людьми.

Умэда: Отправной точкой дискуссии на сайте часто становится то, какой ход стал проигрывающим. Там есть тенденция давать выводы как можно быстрее. Когда я ездил в Тойота-сити на вторую игру титульного матча Ои, в анализе после игры вы с Фукаурой-саном просто размышляли, не говоря ни слова. Я считаю, что вы проигрывали заново игру, которая только что завершилась, в своих умах, но вы лишь повторяли: "это было действительно сложно" и "я не могу этого объяснить". Но, так как это не помогает в написании статьи, писатели сёги задавали вопросы, указывая на конкретные позиции. Типа: "а победили бы вы, если бы сыграли так и так"? Я мог лишь смотреть на вас с твоей стороны, так как в тот день я комментариев не писал, но мне было интересно, о чём тебя спрашивают, и насколько отличалось то, о чём вы размышляли в течение двух дней этой игры, от переигрывания во время анализа.

Хабу: Сразу же после игры я обычно не понимаю, как надо было играть, и не уверен, что могу давать правильные ответы, даже если они конкретны. И хотя я могу говорить "могли быть вот такие ходы", это... сложно сказать "я мог бы победить, сыграв так". Во время разбора игры мы не переигрывали её полностью.

Умэда: Не схоже ли это с тем, как будто ты стоишь в конечной точке реки, текущей назад?

Хабу: Возможно, я в состоянии отвечать уверенно через час, но даже сам игрок не понимает игры сразу после её завершения. Требуется больше времени для настоящих сложностей, поскольку при изучении легко пролетают час или два. Часто бывает так, что проходит и больше времени, например, когда я публикую книгу с коллекцией своих игр и мне нужно много исследовать, я могу достичь вывода, чтобы записать его. Но надо думать и о том, что для написания горячих статей существуют заданные предельные сроки (смеётся). И тогда я возвращаюсь к реальности.

Умэда: Это работает так: "примем по данной позиции на текущий момент такое решение", и анализ после игры сходится в одну точку. Возможно, нет необходимости находить истину каждой партии, но я верю, что важно, для действительно важных матчей, распространять, о чём игроки думают наиболее серьёзно, включая суть игры.

Умэда: Ты сказал, что продолжаешь удивляться тем, "сколь глубока рудная жила сёги", но даже для смотрящих фанатов такие удивления, как "ого, этот ход ведёт к такому типу позиций!" и "этот поток повернул вспять из такой позиции!", являются источниками нашего восхищения. Мы интересуемся не только тем, кто выиграл, но и более важными драмами, подобными потоку игровых записей как красоте и искусству.

Хабу: Я могу сказать, что с одной стороны эти потоки создаются игроками, но с другой стороны я не могу сказать, что они - часть этих потоков. Это.. нехватка осязаемости. Например, художники рисуют картины и скульпторы вырезают скульптуры с чувством осязаемости в руке. Но в сёги решение сделать ход всегда рождается из неосязаемости. В основном, мы не можем делать ходы осязаемым путём. Это подобно словам "я в этом не уверен, но давай-ка сделаю так, а потом так" (смеётся). После этого процесса, напоминающего хватание облаков, мы наконец можем лишь немногое указать после разбора в анализе после игры. Часто лишь после исследования партии мы можем, наконец, лишь что-то в ней понять.

Умэда: Понимаю. Хм, это глубоко связано с "ограничением времени"? В случае сёги, говоря реалистично, каждому игроку отведено 10 или менее часов. А в случае художников - они могут потратить огромное время на один шедевр, и лишь после рассмотрения, как составить композицию и расцветить её, они в состоянии увидеть конечный образ и закончить работу. Они могут проводить над работой столько времени, сколько хотят. Конечно, некоторые, как Пикассо, рисуют очень быстро, но и они абсолютно свободны в своих сроках. В сёги такой свободы нет. Не ограничивает ли это вас?

Хабу: Хмм, время... Я думаю, что даже если тратить десятки или сотни часов, то результат всё равно будет таким же. Неверно говорить, что мы можем играть тем лучше, чем больше времени тратим. Кажется, будто есть огромная разница между играми, играемыми с малым лимитом времени и играемыми долго, но на самом деле это не так. Игры, играемые быстро, могут быть хорошими. К тому же, то, почему сёги не так зависимы от времени, связано с их характеристиками... Игра во всех отношениях зависит от противника. Другими словами, дело не в том, чтобы стараться хорошо сыграть самому. После того, как ты делаешь свой лучший выстрел, ход надо передавать противнику, говоря: "далее дело за тобой". Сёги - это не то, что ты делаешь лично, а то, где ты делаешь лучшее что можешь и передаёшь дело противнику.

Умэда: Игра - это то место, где говорится "далее дело за тобой"? (смеётся)

Хабу: Да, так (смеётся).

Умэда: Когда я смотрел телепрограмму дзёнэцу Тайрику о титульном матче Рюо этого сезона через день после его окончания, я услышал, как ты сказал: "есть много случаев, когда я не могу получить ответ. Больше всего меня беспокоят случаи, когда я не могу найти ответ". Это так?

Хабу: Да, так. Наконец, после того, как ты сыграл за свою сторону, твой ход растворяется, и ты должен доверять продолжение противнику. Неважно, что ты думаешь, и неважно, какой ход делает противник: ты должен принимать его таким, какой он есть. Всё то, как мы преодолеваем эти неопределённости, произвольности, я думаю, и ведёт к подобным вещам.

Умэда: Если смотреть на поток игры с высоты птичьего полёта вместо того, чтобы глубоко вглядываться в конкретные позиции, то точка зрения немного меняется... Каждое утро я просыпаюсь в 4 часа и изучаю, что произошло в мире за предыдущий день. Одновременно у меня открыты прямые трансляции матчей сёги, когда они есть. Это примерно 8-9 часов вечера в Японии. Смотря, что происходит в мире, и следуя потоку некоторых матчей сёги, я иногда отхожу от своего компьютера, сажусь перед доской, переигрываю на ней твои партии и возвращаюсь к компьютеру, если меня осеняют какие-нибудь хорошие идеи... Утром я провожу 5-6 часов подобным образом. Размышляю о своей работе, смотрю на поток матчей сёги и сижу перед доской... Подобный образ действий приносит мне большие идеи. Он действует, как катализатор.

Хабу: Катализатор. О, понимаю!

Умэда: Но, с другой стороны, при этом я никогда не повышаю уровень своей игры, сколько ни смотрю... Но моему бизнесу сёги приносят огромную пользу. Это аналогично, например, рассматриванию картин. В последнее время сёги - это мой единственный катализатор, но в предыдущие 10 лет я также смотрел картины. Я проделывал путь в Нью-Йорк, если там происходила ретроспективная выставка какого-нибудь художника, на которой можно было увидеть все его работы, а во время своих остановок в Европе также посещал музеи. И хотя я смотрел картины, мысли у меня обычно были о работе. Следование потоку матчей сёги, как катализатор, сильно напоминает этот опыт. Это большой плюс для моей работы.

Хабу: Сёги, картины и твоя работа - это совершенно различные вещи, но хотя они и выглядят различными, в них на самом деле есть нечто общее. Я думаю, что могу понять, как можно вдохновляться подобными вещами.

Умэда: Методология создания чего-либо нового ещё не создана, поэтому каждый день - особый. В моём случае рутина в работе отсутствует в силу её характеристик, и я не смог бы создавать ценности, если бы не придумывал чего-нибудь нового. Если находиться в поле одной специальности 20 лет, то в голову не будет приходить ничего нового, если только не применять различные катализаторы. Так что сёги, в особенности в последнее время... это действительно интересно. Они могут быть "развлечением" для зрителей, предпочитающих их. Это отличается от того, как профессионалы следят за игрой, ища "лучший ход" и "следующий ход". Это - смотрение на игру, как на "историю", как я сказал ранее. "Он вернулся сюда после того, как сыграл такой ход!" "Было ли это сыграно с целью вторжения короля с самого начала?" "Действительно ли они играли два дня для того, чтобы получить позицию такого типа?" ... Мой ум становится острее, когда я смотрю и думаю так.

Хабу: Не только от профессиональных сёгистов и художников, но и от тех, кто загипнотизирован или одержим чем-либо, можно получить намёк или спусковой крючок к созданию чего-либо нового; вероятность этого весьма высока. Как одни люди могут влиять на других, какие типы спусковых крючков могут одни создавать для других, какие новые ценности одни могут создавать и показывать другим. Я думаю, что тут пролегает разница между компьютерами и людьми. Людей не привлекают те, кто делает, что-либо ожидаемое. Не важно, сколько такие люди будут пытаться повлиять на других, они будут всегда проваливаться, так как другие будут думать: "эти делают лишь то, что и так уже было запланировано". Появление того, о чём даже сам человек в целом не знает, что же это он делает, как это происходит у профессиональных сёгистов (смеётся), привлекает других и влияет на них.

Умэда: Ты продолжаешь объяснять "сложности" сёги. В наши дни есть тенденция к упрощению и очищению вещей, и доминируют ориентированные на прочность сознания, желающие, чтобы завтра было таким же, как и сегодня. Но я думаю, что чем сложнее объекты, тем они интереснее. Фактически, никто не может предсказывать будущее; и жизнь и люди - сложны. Но лишь сталкиваясь с этими сложностями, люди становятся людьми. Сёги тому пример.

Хабу: Согласен. Я оказался бы в затруднении, если бы меня спросили, могу ли я окончательно победить эти сложные и неочевидные проблемы, но думаю, что важно уметь сказать "тогда просто поставим здесь камень", и реально сделать подобный ход. Дело не в том, что в установлении этого камня есть смысл. Просто вместо слов "всё так тяжело и сложно, что нам лучше пойти куда-нибудь в другое место" (смеётся) важно, что мы реально его ставим. В результате, может случиться что-нибудь новое, а что-то может исчезнуть. Но я думаю, что наличие ментальной установки "пусть просто поставим его" действительно важно.

Умэда: Давным-давно, в беседе с мистером Годзо Ёсимасой, ты говорил о Сизифе из греческой мифологии. Сизиф продолжает вкатывать камень опять и опять. Я живо помню, как ты в свои 20-е сказал, что тебе нравится делать одно и то же вновь и вновь, и повторение действий позволяет тебе ощущать жизнь. Мне интересно, не является ли такой твой подход к игре причиной того, что ты остаёшься на вершине столь долго.

Хабу: Если бы можно было рационализировать все реальные результаты и всё вообще, мир стал бы скучен и безвкусен. Это был бы мир пустыни. Когда ты говоришь "тогда могут быть смыслы где-то ещё" и думаешь об этом, то движутся лишь те вещи, которые остаются под конец. Я считаю, что важно, что ты хочешь свершить и чего стремишься достичь в этом движении.

Умэда: Однажды ты сказал: "если бы мы хотели определить, кто победитель и кто проигравший, то нам хватило бы считалочки "камень, ножницы, бумага".

Хабу: Конечно, это так. Если смотреть лишь на процесс, ведущий к результату, то число "звериных троп", о которых мы говорили, действительно уменьшится. В настоящее время осталось лишь немного звериных троп. однако я считаю, что важно продолжать пытаться что-нибудь на них найти.

Умэда: Я хотел бы ещё послушать про эти "звериные тропы". Имеешь ли ты в виду "звериные тропы", сравниваемые с твоей "Теорией главных трасс"?

Хабу: Да, в любом жанре при экспоненциальном росте трат времени, усилий и информации места, являющиеся "звериными тропами", становятся...

Умэда: Понимаю, они становятся (всё же не главными трассами, но) всё более и более вымощенными.

Хабу: Да. Они немедленно становятся вымощенными, и звериные тропы остаются лишь в примитивных джунглях... но даже и в этих джунглях сложно найти место, где ещё не ступала нога человека. Подобно Земле в географической перспективе, я думаю, и каждое поле, говоря чуть более концептуально, становится всё менее неисхоженным. У меня есть ощущение, что число миров, в которых остаются огромные возможности расширений, уменьшается.

Умэда: Но ты же постоянно испытываешь новые открытия в каждой партии, ведь так? Не думаешь ли ты, что это здорово?

Хабу: Да, конечно, в мире сёги это так. Хотя современный мир, в котором всё становится вымощено, влияет и на сёги, фактически в них остаётся ещё много нехоженых путей, которые удивляют и впечатляют меня.

Умэда: Понимаю. Фактически, то, что ты говоришь, можно применить и к миру в целом. Я думаю, что сейчас мир достигает крупной поворотной точки, какие бывают "один раз в столетия", и люди сталкиваются с множеством проблем, которые никто не знает, как решить. К настоящему моменту развитые страны плюс ещё миллиард людей проглотили свою нефть и истратили природные ресурсы. Если мы продолжим делать это в мировом масштабе, то Земля прекратит своё существование. Нам нужно перейти от этой нефти к не-нефти, но для этого не найдено ни одного пути. Как будут жить "10 миллиардов" в будущем с альтернативной энергией, и что мы сможем поделать с проблемами воды и еды? У меня есть такая картина, что, в противоположность сказанному тобой, мир наполняется звериными тропами.

Хабу: Это, конечно, так. Я думаю, что в наступающие времена дикость становится всё важнее и важнее. Тех, кто живёт в диком мире, мало. Но я верю, что оставшиеся должны учиться у этих людей.

Умэда: Имеешь ли ты в виду под этими дикими людьми людей, которые реально что-то делают на природе?

Хабу: Да. Недавно меня поразила история мистера Сираиси Кодзиро, который путешествовал вокруг света на яхте. В последнее время путешественники обычно используют GPS. А тут интересно то, что он выходил утром на палубу, чтобы определить направление яхты. Похоже, что он отправился без GPS, когда обнаружил в себе хорошие инстинкты. Хотя с другой стороны он продолжает посматривать на экран своего лэптопа и прочно исчисляет курс (смеётся). Я думаю, что те, кто пытается и ищет пути выживания в диком и примитивном мире, смогут многому научить нас в наступающей эре.

Умэда: Да. однако эти люди очень консервативны потому, что они всегда подвергают свои жизни опасности. Если они будут рисковать слишком много, то умрут (смеётся).

Хабу: Конечно, я никогда и не думал ни о чём подобном, когда начинал играть в сёги. Но после того как я стал профессионалом и понял, что буду играть и всю свою оставшуюся жизнь, я начал серьёзно думать: "почему я играю в сёги? Какая ценность в том, чтобы играть в сёги?" Жизнь профессионалов одинакова круглый год. Расписания игр на весь год тоже фиксированы, и всякая работа сопровождается фиксированной рутиной. Если бы годичный цикл был таким же, как и в прошлый год, то я поинтересовался бы: "есть ли во всём этом хоть какой-нибудь смысл?". Другими словами, смысла в повторении одного и того же не слишком много. Но не это существенно. У меня появилось ощущение, что это - ключ к поиску новых возможностей, таким, как различные открытия и различные пути - через множество партий с одними и теми же людьми. Это немного отличается от выражения моих личных замечаний... Открытие неизвестных и недоказанных вещей - это процесс нахождения новых рудных жил и вкапывание в них. Я чувствую счастье, когда что-нибудь нахожу, а если в результате ничего не оказывается, то думаю лишь: "ничего не поделаешь, это нормально" (смеётся).

Умэда: Ты говорил, тебе хотелось, чтобы в первом туре титульного матча Кисэй с Сато баланс в игре сохранился дольше. Возникает ли подобное ощущение во время игры? У каждой игры оказывается победитель и побеждённый. Что важно в момент окончания партии: её результат или то, что ты смог хорошо играть?

Хабу: Конечно же, я беспокоюсь о результате прямо перед сдачей. Но, к примеру, в случае этого титульного матча Кисэй я размышлял две минуты перед тем, как сдаться. Я думал не о своём следующем ходе, а что-то наподобие "эх... сегодня всё вышло нехорошо" (смеётся). На подобные ощущения я потратил две минуты.

Умэда: Если, к примеру, взять первую партию этого матча, то ты мог победить, когда Сато-сан плохо сыграл после того как, казалось, ты испортил игру. Я думаю, что есть игры, в которых ты побеждаешь под конец, думая при этом, что испортил игру. Что ты о таких играх думаешь? Доставляют ли они тебе меньше удовольствия?

Хабу: В этих случаях больше, чем ощущения удовольствия или неудовольствия, я чувствую отсутствие освежённости.

Умэда: Хмм... ест такая легенда, что "Хабу-сан хмурится, когда его противник плохо играет". Есть ли в этом какая-нибудь правда?

Хабу: Ха-ха-ха-ха (смеётся). Ну, например, в теннисе, когда всё идёт хорошо, всегда охота играть до конца, ведь так?

Умэда: Ты хочешь играть до конца вместо того, чтобы победить как можно быстрее. Понимаю. Поэтому ты бессознательно и хмуришься, если противник играет плохо (смеётся).

Умэда: Люди обычно думают: "Ха-ха, удача, я победил!", если противник играет плохо, а вот ты думаешь "я хотел бы, чтобы прекрасный баланс продолжался...", я прав?

Хабу: Нет такого, чтобы противник меня расстраивал, да и никакого такого эстетства у меня тоже нет (смеётся). Просто мне нравится такая игра, которая возвращается на курс и идёт правильным образом. Я это или противник, но если кто-то делает плохой ход, то это значит, что мы потеряли шанс создать что-то большее.

Умэда: "Мы потеряли шанс создать что-то более восхитительное". Есть ли у тебя такие ощущения не только в обычных играх, но и в играх титульных матчей? Думаешь ли ты так же на протяжении всей их серии?

Хабу: Вот пример: я победил в трёх и выиграл в двух играх в пяти турах титульного матча Кисэй. Проиграв две партии подряд, я думал, что всё может закончиться в следующей партии, но так как две первые игры были весьма грустными, я хотел сохранить некий баланс хотя бы в третьей партии. Мне было бы неловко, если бы всё закончилось столь печально. Титульные матчи - это великие сцены и возможности для каждого профессионала, поэтому помимо результата все жалели бы, если бы не удалось сделать всё возможное.

Умэда: Похоже, у Ватанабэ-сана был такой же настрой в 4-м туре титульного матча Рюо, после того как он проиграл тебе три игры подряд. Так как в этом матче прямые передачи шли очень хорошо в каждой партии, люди со всего мира держали сетевую доску открытой и следили за игрой. В сети есть сообщества, в которых собираются любители сёги, и там они свободно вывешивали свои комментарии. Когда это достигло пика, я даже мог слышать некоторые "крики".

Хабу: Понимаю. Определённо, существует множество вещей.

Умэда: Как я говорил в начале этого диалога, число путей смотрения сёги в сети растёт и становится разнообразным. В этой книге я использовал сравнение с бейсболом, но думаю, что сёги тут имеют преимущество, так как всю информацию с места можно распространить в сети. Конечно, невозможно распространять ментальные состояния игроков в реальном времени. Но в случае сёги вся информация содержится на доске, ведь так? В случае бейсбола и футбола, если реально пойти на стадион, то можно видеть всё, что там происходит, а телевизионный экран может одновременно вырезать лишь часть. И даже если у кого-либо есть глубокие познания о бейсболе, то, поскольку на экране он может видеть лишь подающего и отбивающего, невозможно одновременно видеть, что происходит и на первой базе, и на второй, и невозможно видеть, как все девять человек команды реагируют на каждую подачу. Я слышал, что игроки в зоне и вне зоны всегда тонко выверяют свои позиции, основываясь на расчёте и на позиции бегущих. Это не так просто, как движение вперёд для сдавливания, а более тонко. Люди с глубокими познаниями в бейсболе уделяют этим аспектам внимание. Мне нравится бейсбол, и я часто хожу на стадион, но если бы я заранее изучал его и был бы хорошо подготовлен, то игра смотрелась бы иначе. Огромный объем информации истощает, но он действительно помогает. "Я вижу, почему ближний блокирующий смог прыгнуть вбок и поймать мяч". Дело тут не только в его физической способности.

Хабу: Понимаю: он предвидит, где полетит мяч, и занимает позицию в соответствии с этим.

Умэда: Но на телеэкране этого не увидишь. Всё, что можно увидеть, это лишь момент, когда подающий кидает мяч, и момент, когда игроки в зоне его ловят. Есть огромный разрыв между всей информацией о положении на стадионе и тем, что вырезает телеэкран. Я назвал бы это асимметрией. А в случае сёги этот зазор мал, или же вообще отсутствует.

Хабу: Да, несомненно, это так. Да.

Умэда: В этом я вижу огромный потенциал. Все могут видеть одно и то же в одной и той же позиции. Для них это - общее знание. То, что есть на доске, - это всё. И это делает нас всё любопытнее в отношении состояний сознаний игроков, которые невидимы для других. Правила просты, и даже любители знают, как ходят фигуры. Чем более кто-либо продвинут и чем больше образцов он помнит, тем больше он узнаёт. И лишь то, что игроки думают во время игры, непознаваемо. Все, от новичков до игроков, имеющих дан, предвкушают следующий ход. И эти промежутки возникают в сети один за другим.

Хабу: Понимаю. Тогда живое окружение становится действительно важно. Иногда я смотрю чужие матчи по сети. Но если бы все эти матчи обновлялись на основе реального времени, то видимое нами стало бы гораздо круче. Есть много матчей, которые обновляются большими кусками, и невозможно увидеть некоторые из последних частей.

Умэда: Почему? Нет, почти все последние титульные матчи обновляются на основе реального времени. А, понимаю. Так как в последний год ты играл во всех титульных матчах, ты не смотрел ни одной передачи (смеётся)!

Хабу: Да? Они доступны в реальном времени?

Умэда: Да. Понимаю, понимаю. Ты - единственный, кто этого не знает (смеётся). Ты говорил о передачах ранжирующих матчей. Поскольку в них одновременно играется много игр, и персонала не хватает, они передаются большими кусками, когда игра входит в минутное бёйоми в эндшпиле. Но с титульными матчами всё в порядке. Они загружаются в реальном времени из комнаты для ожидания в месте проведения турнира, и разницы во времени практически нет. Обычные фанаты жалуются на задержку всего лишь в 5-10 секунд. Другими словами, повсеместно установилось такое блестящее живое положение.

Хабу: Что? 5-10 секунд? Ох, понимаю, прости мне моё невежество (смеётся).

Умэда: Смешно, что ты не смог посмотреть ни одной прямой передачи титульного матча в прошлом году.

Хабу: Конечно (смеётся). У меня нет другого выбора, как ставить рядом с собой компьютер (смеётся).

Умэда: Говоря о прямых передачах, я был очень впечатлён, когда Ватанабэ-сан избрал быструю атаку в дебюте ягура в шестой партии титульного матча Рюо. Я даже закричал "Э-э-эх!" Что ты об этом подумал? Был ли ты удивлён, когда он поднял серебро с 6b на 5c, избрав быструю атаку в ягуре?

Хабу: Это было совершенно неожиданно. Я никогда раньше не видел, чтобы он играл этот образец.

Умэда: Между 1997 и 2000 годами ты написал "Изменения современных сёги" с темой быстрой атаки в ягуре. И однажды люди обнаружили, что чёрные в быстрой атаке, похоже, имеют преимущество, и всё меньше и меньше играющих белыми стали её избирать. И вот это неожиданно произошло в титульном матче Рюо 2008 года. "Увы, он выбрал быструю атаку в ягуре!" Я был тронут. Для этого должна была быть какая-то причина.

Хабу: Понимаю. Это наслаждение происходит от смотрения с очень глубоким знанием.

Умэда: Вектор между этим и умением играть в сёги смотрит в другую сторону.

Хабу: Но это тоже разновидность знания и одна из способностей, необходимых для сёги. Это как в бейсболе, где некоторые эксперты крайне легко работают с данными, так как они всегда самостоятельно ведут счёт. В последнее время я вижу в прямых передачах комментарии наподобие "в прошлом этот ход игрался столько-то раз". Если бы они могли пойти ещё на шаг дальше, было бы гораздо интереснее. Если бы мы знали, какой набор исторических значений лежит за игрой, её можно было бы смотреть с другой перспективы.

Умэда: Мне это и правду интересно. По мне так очаровательно видеть процесс эволюции сёги. А именно: чтобы мы могли наслаждаться игрой, как "историей", как мы уже обсуждали, и более того - историями об эволюции сёги, которая отличается от индивидуальных игр. Радость от того, что множество историй влияют друг на друга и связаны множеством отношений, неопровержимо существует.

Хабу: Ааа! И, хм, когда я играю, часто оказывается, что одна и та же позиция имеет различные смыслы. то есть, люди могут говорить, что эта позиция встречалась в прошлом уже десятки раз, но истина в том, что контекст, в котором эта позиция появлялась 10 лет назад, и в котором она появляется сегодня, совершенно различен. Они столь различны, но имеют отношение к одной и той же позиции.

Умэда: Это различие может включать и опыт, накопленный за 10 лет, много поворотов и переворотов, новые открытия и так далее. То, вкладываешь ты это в конкретную позицию или нет, и создаёт разницу.

Хабу: Да, правильно. И я полагаю, что, возможно, есть позиции, в которых даже профессионалы в игре иногда не могут ничего понять.

Умэда: Да и мы не можем ничего понять. Я надеюсь, что эти истории помогут нам смотреть партии.

Хабу: Да, я полностью с тобой согласен.

Умэда: Сложно сказать, когда начались современные сёги... Как я написал в первой главе, - с твоими "Изменениями современных сёги". Когда я читал их, то был очень впечатлён перспективным будущим сёги и был вброшен обратно в мир сёги. Да, у меня есть такое ощущение! Как и ожидалось, в следующее десятилетие они стали действительно интересными.

Хабу: Несомненно, весь мир сёги в то время двигался как огромная волна в направлении, которое я очертил (в "Изменении современных сёги"), хотя я и не могу сказать, когда это движение началось в точности: где-то 20-30 лет назад. Я думаю, что такой человек, как мистер Масуда Кодзо, в своё время, возможно, уже видел это наступление. Но так как в то время он был один такой, эта малая волна не превратилась тогда в большое движение. Хмм, как бы сказать... Бывают времена, когда я чувствую, что профессионалы работают над чем-то типа проекта расшифровки генома.

Умэда: Да, да! У них определённо есть аспект группы учёных.

Хабу: Это как если бы мы говорили: "Здесь я завершил анализ" (смеётся).

Умэда: Но продолжают происходить новые открытия, хотя они и чувствуют, что завершили анализ: например, - быстрая атака в ягуре в титульном матче Рюо.

Хабу: Да, несомненно. По каким-то странным причинам, новые открытия продолжают появляться через несколько лет и оттуда, откуда, как мы предсказали, ждать уже нечего. Но это не значимые возвраты, как "бумы оживления" в моде, а лишь естественные выпрыгивания.

Умэда: Тогда позволь мне спросить. Считаешь ли ты, что быстрая атака в ягуре станет опять популярна?

Хабу: После титульного матча Рюо я видел её несколько раз. Но это больше походило на "только посмотреть, как она пойдёт" (смеётся). Они делают лишь одиночный выстрел и смотрят на реакцию. Я не могу гарантировать, что она станет очень популярной, и у меня нет ощущения, что она будет работать. Выигрывают ли белые в половине случаев?

Умэда: У меня есть большой интерес к "процессу эволюции сёги", и я ощущаю, что "он не наскучит мне за всю мою оставшуюся жизнь". Полагаю, что профессионалы, включая тебя, должно быть, наслаждаются ею больше, но фанаты, которые просто смотрят, наполняются счастьем, находя то, чем они могут наслаждаться всю оставшуюся жизнь.

Хабу: Да, эти твои слова мне определённо симпатичны.

Умэда: Выражение "анализ генома" очень точно описывает контекст. Однажды Танигава Кодзи-сан сказал, что "у профессионалов есть три аспекта: они - игроки, живущие в мире, в котором победа значит всё, они - художники, и они - учёные". Я часто беседовал с профессионалами, и мои ощущения - такие же.

Хабу: И я с ним согласен. Каждый из этих аспектов важен.

Умэда: Говоря об эволюции сёги, ты написал в 1997 году "Изменения современных сёги". В них ты предположил, что может оказаться возможным открывать новые возможности, отслеживая игру назад, ход за ходом. А если бы ты написал что-нибудь о будущем сёги, на что бы это было похоже?

Хабу: Дай-ка подумать. Это действительно сложно сказать прямо сейчас! Часто становилось слишком поздно, и ко времени, когда я заканчивал очередную книгу и публиковал её, положение дел часто менялось. Более того, если бы ты стал писать о недавней игре - такой, как P7f P3d с блокированием диагонали слона P6d, "и что можно сделать далее?", то тебе пришось бы описать все образцы. Действительно, сложно объяснять современные сёги без ягуры, смещённой ладьи, двойной смещённой ладьи и т.д., широко накрывая все темы. Тенденции таковы, что бессмысленно следовать превалированию лишь особых и ограниченных областей.

Умэда: Значит ли это, что все образцы просачиваются друг в друга

Хабу: Некоторые - независимы, но всё чаще становится так, что определённые образцы связаны. А если говорить о новых ходах, то какугавари и иттэсон какугавари - это полностью идентичные образцы, если не считать положения пешек. Разница столь мала, что мне интересно, не приводит ли это к ошибкам при печати (смеётся). Но это - два совершенно различных мира. Чтобы объяснить их разницу, мне надо разделить их на два совершенно различных мира.

Умэда: Мне кажется сложным объяснение этого ощущения "двух разных миров". Выглядят ли они для тебя, как находящиеся в совершенно различных мирах?

Хабу: Да, именно так. Они определённо принадлежат разным мирам. Это действительно сложно объяснить. В тот момент, когда я гляжу на доску, я могу инстинктивно сказать, какой образец - иттэсон, а какой - обычный какугавари.

Умэда: То есть, положение одной пешки создаёт "два совершенно разных мира". Как ты можешь объяснить этот инстинкт, чтобы могли понять обычные люди?

Хабу: Погоди... хмм... я не могу найти для этого подходящих слов. Это - позиции совершенно различных типов. Да. Отсутствие всего лишь одной пешки, которое я вижу, совершенно всё меняет. Из-за него построение и развитие форм, которое я могу предсказать, совершенно различно... Как же объяснить это... Извини... Я не могу найти подходящих объяснений.

Умэда: Значит ли это, что профессионалы, которые могут предсказать дальнейшее развитие по одному лишь взгляду на доску, распознают эти две формы, как совершенно различные?

Хабу: Да, именно так. Если не думать об этом, то они выглядят очень схоже, так как эти позиции различны из-за всего лишь одной пешки.

Умэда: Понимаю. Кстати, связан ли тот факт, что в современных сёги напряжение становится очень велико с самого начала партии, с тем фактом, что компьютеры становятся сильнее в эндшпиле, особенно когда появляется возможность поставить форсированный мат? С одной стороны, компьютер становится всё сильнее и сильнее в сёги в конце партии, а человек прогрессирует в исследовании самого её начала. Я предполагаю, что ты идёшь столь далеко, что готовишься к сражению против компьютеров, но в целом дебют - область, в которой люди всё ещё сильнее, и поэтому в современном мире происходит мощное изучение дебютов. Не является ли такая точка зрения поверхностной?

Хабу: Я считаю, что в обозримом будущем компьютеры вторгнутся и в дебюты. Но на данном этапе они этой фазы ещё не достигли. Я не уверен, изучаем ли мы дебюты, так как мы знаем всё о поздних этапах и о наличии причинных связей между ними. Я не вижу причин для того, чтобы верить, будто будущее изучения дебютов с компьютерами всё ещё далеко.

Умэда: Тогда мы скоро начнём наблюдать информацию о дебютах, полученную с помощью компьютеров?

Хабу: "Хорошо, теперь послушаем, что они скажут. Щёлк!" (смеётся)

Умэда: Не беспокоит ли это тебя?

Хабу: Хмм, на самом деле, нет. Это просто моё предсказание, но когда это действительно произойдёт, то не думаю, что компьютеры будут сильнее людей в нахождении созидательного хода на раннем этапе. Я полагаю, что они будут сражаться. Но компьютер становится существенен, когда нам требуется аккуратность и точность.

Умэда: Дебюты остаются безграничными, и в них гораздо больше выборов. И в поиске возможностей в дебютах и лежат глубина и созидательность, через которые человек может себя проявить.

Хабу: Возможно, тот факт, что люди идут на ощупь во тьме, оттеняет прогресс компьютерных сёги. Есть много случаев, когда нам остаётся лишь спрашивать компьютеры. И если бы люди потратили много сил на изучение дебютов, то этим можно было накормить компьютеры и поднять уровень компьютерных сёги.

Умэда: Они впитывают результаты, один за другим.

Хабу: Да, возможностей тут масса. У меня было лёгкое ощущение, что существенно новых стратегий уже не осталось... Уже давным-давно. Но, несмотря на это, они продолжают появляться, поэтому мои предсказания постоянно оказываются ошибочными. Но уж теперь-то, я думаю, настало время, когда больше открытий не будет....

Умэда: Ты имеешь в виду, что открытия столь же примечательные, сколь, к примеру, иттэсон какугавари, ...

Хабу: Таких больше нет. Если говорить о последнем десятилетии - это стратегия R8e, Система Фудзии, Иттэсон какугавари и Гокигэн накабися. И ещё - авангардная пешка на краю для белых...

Умэда: Ты ощущаешь, что в следующие 10-15 лет таких непредсказуемых открытий уже не будет?

Хабу: Мне сложно поверить, что они ещё остались, хотя такие вещи и возникают с наименее ожидаемых сторон, поэтому на самом деле я не уверен.

Умэда: Эх, время летит, как стрела. Я действительно рад, что потратил так много времени на сёги в последние 2-3 года.

Хабу: О, действительно? Рад это слышать (смеётся).

Умэда: В 2008 году мне исполнилось 48 лет, я перешёл в пятый круг двенадцати знаков китайского зодиака, и "смотрение сёги" стало занимать большую часть моей жизни. Как я сказал, рассмотрение эволюции сёги с макро-перспективы и индивидуальных игр с микро-перспективы - это источник чистого наслаждения и катализатор моей работы. Я не участник анализа генома, но я ожидаю, что что-то произойдёт, и иногда использую позиции из сёги как метафоры напряжённостей своих отношений со своими клиентами. Как мне позволили сказать на церемонии инаугурации одзы, и как на следующий день сказал ты, это суть информационной революции, и я использую сёги как катализатор для мышления об обществе; они стали занимать во мне важное место.

Хабу: Вот как? А могу ли я спросить, каковы твои планы на этот год? Хотелось бы узнать твои планы (смеётся).

Умэда: А? (подыскивает слова). Ну, в этом году я собираюсь делать всё то же самое! По крайней мере, я планирую написать комментарии в реальном времени к титульному матчу Кисэй. А сначала, на следующей неделе, я съезжу в Нанки Сирахама, на вторую игру титульного матча Осё.

Хабу: Понимаю. Для тебя этот, 2009-й, год начинается с титульного матча Осё.

Умэда: Но... Сложно сказать... Есть некоторая правда в том, что в 2008 году я посещал титульные матчи из-за того, что ты продолжал побеждать в титульных отборочных турнирах весь год! Я не решал с самого начала, что буду писать комментарии к титульному матчу Кисэй. Я думал, что сделаю это, "лишь если этот матч будет проходить между тобою и Сато-саном". Далее, ты не проиграл ни одного матча с того времени, как мы встретились в январе 2008 года, и ты стал претендентом. Это заставило меня ментально подготовиться, так как этот матч стал весьма вероятен, и мне могло понадобиться писать комментарии (смеётся).

Хабу: Конечно. Особенно, потому что тебе надо было подготовить перелёт из Сан-Франциско (смеётся).

Умэда: Я съездил бы в Тойота-сити на титульный матч Ои, чтобы посмотреть на Фукауру-сана, даже если бы претендентом стал и не ты. Но в результате ты всё же стал претендентом, и поэтому у нас появился шанс встретиться. Но самым... был титульный матч Рюо. "Билет в Париж и обратно, и одна неделя перерыва". Если бы не ты, я бы туда не полетел. Поэтому на твой вопрос, "что я планирую делать в этом году", хочется ответить словами "это зависит от тебя" (смеётся).

Хабу: Да, это так. Понимаю (смеётся).

Умэда: Если честно, я начал чувствовать небольшую амбивалентность при твоих продолжающихся победах. Написание о сёги было для меня два года назад видом "последнего святилища" для "радости и отдыха". Затем я принял решение ездить, если ты становишься претендентом, и сделал ставку. Но так как ты продолжал непрерывно побеждать, а мои возможности писать комментарии реально росли, для меня стало необходимым тратить уйму энергии на подготовку. Конечно же, я никогда не желал твоего поражения, и смотрел на твою игру с предвкушением и удивлением круглый год. В особенности - в отборочном матче к титульному матчу Рюо, когда ты продолжал прорываться до последнего момента. Этому сопутствовали комментарии типа "наверное, уже невозможно, чтобы Хабу-сан перевернул игру из такого состояния". И хотя я болел за тебя, вместе с тем я чувствовал и некоторое облегчение, думая: "Фью, ехать-то мне не придётся". Но под конец мысли были такие: "Ого, он победил! Этот стиль жизни продолжается..." (смеётся).

Хабу: Это в точности подобно жизни профессионалов. Если ты побеждаешь решающий матч в турнире на звание претендента, то твоё расписание на два следующих месяца немедленно заполняется, а если ты в нём проигрываешь, то твоё расписание становится абсолютно пустым, и в него ничего не будет записано. Именно то, что ты сказал про подготовку... Умэда-сан... Ты в точности следуешь жизни профессионалов.

Умэда: Понимаю. Следую жизни профессионалов.

Хабу: Конечно, если тебе по настоящему нравятся сёги, то может быть важно связать их с реальностью. Твоя жизнь полностью зависит от сёги (смеётся).

Умэда: "Моя жизнь полностью зависит от того, кто побеждает". Это повторяется вновь и вновь (смеётся). И пока как это повторялось раз за разом, я написал эту книгу. По сравнению с этим опытом азартные игры, которые отнимают деньги, - это ничто кроме развлечения. А твоя игра неожиданно полностью изменила мою жизнь. 2008-й год определённо стал для меня лучшим годом! И я надеюсь, что 2009-й год будет таким же.

(записано в Гиндзе, 23 января 2009 года)

Я начинал писать эту книгу, размышляя о современных сёги с легендарной книгой Хабу "Изменение современных сёги" в руке. Затем я свёл вместе то, что набралось от трёх титульных матчей 2008 года, то есть - титульного матча Кисэй в городе Ниигата, титульного матча Ои летом в Тойота-сити и титульного матча Рюо осенью в Париже, и завершил эту книгу диалогом с Хабу, состоявшимся вскоре после начала 2009 года.

В этом диалоге Хабу описал современные сёги так:

Несомненно, весь мир сёги в то время двигался как огромная волна в направлении, которое я очертил (в "Изменении современных сёги"), хотя я и не могу сказать, когда это движение началось в точности: где-то 20-30 лет назад. Я думаю, что такой человек, как мистер Масуда Кодзо, в своё время, возможно, уже видел это наступление. Но так как в то время он был один такой, эта малая волна не превратилась тогда в большое движение.

И действительно, во всём мире сёги совсем недавно произошёл прорыв. Хабу объявил, что началом современных сёги был Кодзо Масуда.

Это вдохновило меня на написание текста, в котором он говорил о Масуде. Это - "Мой любимый игрок в сёги", текст, который Хабу написал специально для компакт-диска Кодзо Масуда ("Коданся"), и в котором мысли Хабу выражены наиболее ясно:

Я всегда ощущал в игре Масуды его способность не упускать ни малейших ошибок, которые противник делает в дебюте, и атаковать без колебаний, когда выпадает шанс. Я представлял себе, как каждый его противник был вынужден с самого дебюта поддерживать интенсивную концентрацию и искать возможность столкнуться с ним. (...)
Когда я просматривал его игры 1960-х годов, он уже играл множество образцов, которые применяются даже сегодня. Однако противники отвечали обычными стратегиями, и Масуда легко побеждал.
Я считаю, что его игра опережала то время примерно на 30 лет, и была слишком прогрессивной, чтобы кто-нибудь в то время мог это понять. (...)
Я могу понять, что бы он чувствовал, если бы его стратегии опережали его время лишь на немного, но учитывая, что он шёл с опережением в 30 лет, я даже не могу представить, каковы были ощущения Масуды и о чём он думал. Я полагаю, что ему было крайне трудно избирать направление, потому что вокруг него не было никого больше, хотя он и находился на границе.

Эта "способность не упускать ни малейших ошибок, которые противник делает в дебюте, и атаковать без колебаний, когда выпадает шанс" и то, что "каждый его противник был вынужден с самого дебюта поддерживать интенсивную концентрацию" - это в точности современные сёги по определению Хабу из "Изменений современных сёги".

Его особый стиль игры сопоставим со стилем Масуды. Хабу - тоже человек, "слишком прогрессивный" по сравнению с другими профессионалами своего времени. В этой солидарности он постепенно начал думать, что "побеждать или проигрывать" - это всего лишь "глупая, опустошающая концепция", и отдавать приоритет "поиску истины", чувствуя разочарование "в плохих ходах, которые могут вести к потере шансов создать что-то более восхитительное".

Вдобавок, похоже, что Хабу симпатизирует Масуде, который в результате терял шанс "создать что-то более восхитительное" из-за "обычных стратегий" противников против его ходов, которые делались "с опережением примерно в 30 лет". Он догадывался об ощущении одиночества у Масуды, говоря, что "ему было крайне трудно выбирать направление, так как рядом с ним не было никого, хотя он и находился на границе".

Хабу говорит об игре, как о "зависимости от противника" и "том, что ты строишь не в одиночку, а доверяя противнику лучшее из того, что ты можешь". Такой взгляд Хабу на сёги, содержащий вкус отказа, должно быть сформировался в результате огромной солидарности, которую испытывал и Масуда Кодзо.

Я считаю, что Хабу понял по дороге к завоеванию всех семи титулов, в молодости, что непрерывное продолжение одних лишь побед может завести в "мир пустыни" в сёги, которые являются искусством, творимым двумя людьми, ищущими истину. И он был убеждён, что нет ничего ценнее товарищей, которые тоже овладели бы современными сёги (конечно же, являясь при этом соперниками), чтобы создавать "что-то более восхитительное". Дело в том, что "ему было бы крайне трудно избирать направление, если бы рядом с ним никого не было". Я полагаю, что именно тогда и родилась его вера в "освобождение знания", чтобы иметь больше товарищей.

И постепенно начало современных сёги, которое содержалось лишь в предвидении Масуды, стало "большой волной" во всём мире сёги. Движение "освобождения знания" стало важным спусковым крючком к развитию мира сёги, и в результате мир сёги опередил другие сообщества в терминах "информационной революции". Вдобавок, товарищи Хабу, овладевшие современными сёги, начали смотреть, как учёные, ищущие истину, как Хабу описал их, "возможно, они анализируют что-то наподобие генома", или "нам всегда нравится сказать: да, мы проанализировали этот ход". Через эти движения мир сёги переродился в место, имеющее для нас невероятную ценность, обладающее характеристиками "лаборатории, в которой социальные феномены появляются раньше, чем в обычном обществе".

Кстати, основной текст этой книги (главы 1-7) отражает то, что я наблюдал в дискуссиях с величайшими профессионалами (Хабу Ёсихару, Сато Ясумицу, Фукаурой Коити и Ватанабэ Акирой), завоевавшими семь титулов сёги в 2008 году. Поэтому хотя слова, которые я использовал, описывая их сознания, возможно и не вполне соответствуют истине, они должны быть недалеки от неё. По возможности, я старался цитировать их собственные слова.

Но то, что я напишу далее, - лишь мысли моей мечты.

Все они происходят из одного единственного вопроса. А именно: что было на уме у Хабу после трёх побед подряд против Ватанабэ на титульном матче Рюо прошлого года на лучшего из семи игр, когда ему оставалась всего лишь одна победа для достижения награждённости пожизненными титулами всех семи корон?

Для Хабу это был первый (титульный) матч против игрока из следующего поколения. Намеревался ли он в оставшихся играх победить этого более молодого игрока, причинив ему много боли от поражения, как будто вырывая нераскрывшийся цветок светлого будущего из земли при наличии такой возможности - как это делал Ояма Ясухару, который царил в своё время - чтобы сохранить свою позицию в иерархии? Я часто задавал себе этот вопрос.

Я думаю, что в целом в сознании Хабу таких намерений не было.

Вместо них, в противостоянии с Ватанабэ в титульном матче Рюо он возлагал большие надежды на молодого и выдающегося игрока. Если бы это было не так, то для Хабу были бы трудны дуэли с игроками, обладающими способностями такого же уровня из следующего поколения, и он не смог бы продолжать свою погоню за составлением "великолепных игр".

Возможно, после трёх побед над Ватанабэ подряд в мозгу у Хабу присутствовали такие слова по отношению к нему: "Я не удовлетворён тем, как развёртывается игра. Это слишком легко. Хотелось бы, чтобы наша композиция была изощрённее и красивее, не только в случае данной игры, но и во многих других, в будущем...". ответ Ватанабэ на это был представлен в финальной, 7-й игре, в которой оба соперника играли, прилагая к игре все свои способности, составив вместе то, что будет помниться, как шедевр игры в сёги.

Вот почему Хабу, говоря о финальной игре, в которой он потерпел поражение после интенсивной дуэли, выглядел довольным, утверждая: "в результате, я не мог указать, где мои решения были верными, а где - ложными. И даже если бы мне задали этот вопрос сейчас, я всё ещё не мог бы ответить. Удивительно, что все эти инвестиции сил и времени в попытки разрешить такие вопросы так ни к чему и не привели." Вместо того, чтобы быть подавленным от поражения, он выглядел удовлетворённым тем фактом, что он и его соперник в ходе этой дуэли составили "великолепную игру".

Хотя всё это - лишь мои догадки.

Скорее всего, Хабу не стал бы слушать эту мою историю всерьёз, и просто посмеялся бы над ней. однако чем больше углубляются наши отношения и чем больше развивается моё понимание Хабу, тем больше я начинаю верить, что всё это - правда. Так как прошлый год, проведённый с самыми талантливыми сёгистами - Хабу Ёсихару, Сато Ясумицу, Фукаурой Коити и Ватанабэ Акирой, был крайне просвещающим и стимулирующим, я неожиданно смог собрать свои мысли о том, что из себя представляет эта вершина.

В современных сёги необходимо обладание врождённым талантом, но этой черты недостаточно, чтобы войти в число лидеров этого поля. Дополнительные требования включают экстраординарную способность поддерживать дисциплину в течение длительных периодов времени. Похоже, что это отражает и текущее состояние реального мира, находящегося снаружи от реалий сёги. У этой четвёрки я научился тому, что достичь вершины можно, лишь если все особенности "исключительного характера" будут добавлены к привычному основанию "посвящения объекту (сёги), происходящего от глубокой любви к нему". Или, говоря языком формул,

"Высший класс" = "талант" x "посвящение объекту" x "исключительный характер".

Лишь третий сомножитель правой стороны этой формулы изменяется от человека к человеку. Например, в случае Хабу это "разум учёного, ищущего истину", в случае Сато - "чистота", в случае Фукауры - "блестящая общественность, скрытая в глубине сердца", а в случае Ватанабэ - "стратегический разум, присущий лучшим молодым людям его возраста во всём мире". Я нахожу эти особенности каждого из них уникальными, и думаю, что эта уникальность характеров отражает красоту человеческих существ.

При наличии полностью проторенных "главных трасс знаний" вокруг стало гораздо легче достигать определённого уровня высоких стандартов, чем в прошлом. Однако три этих фактора существенны для достижения "огромной пробки, ожидающей нас в конце главных трасс". В особенности такова величина "исключительного характера", которая выводит вперёд при малых остальных различиях. И это применимо к любому полю. Я начал верить, что это предельная суть "стремления к вершине".

Данная книга родилась на основе взгляда мисс Окады Икуко из компании Тюокорон-Синся. Это она создала концепцию "не играющего фаната сёги". Она с энтузиазмом убедила меня написать книгу, которая описывала бы глубокую любовь к сёги, и подарила нам будущее, в котором люди смогут сказать: "я заинтересовался сёги из-за этой книги". Я считаю, что если бы не вдохновение, идущее через неё, иногда до степени безумия, "слова, наполненные любовью к сёги", в процессе написания этой книги, то я не смог бы эту книгу закончить. Огромное ей спасибо. Я хочу выразить мою признательность ей, идущую из самой глубины моего сердца. Наконец, я хочу выразить величайшую признательность мистеру Хабу, мистеру Сато, мистеру Фукауре и мистеру Ватанабэ, которые уделили своё ценное время этой книге, и мистеру Ёнэнаге Кунио, который непрестанно поддерживал её публикацию с момента её зарождения.

25 марта 2009 года,

Умэда Мотио

*) на 1.1.2019 (за всё время, а не только за эти 20 лет).

Примечание: Все имена в переводе приводятся в японской форме: сначала фамилия, потом имя.